– А где?
Его поняли:
– Линда и Тильда?
– Да, – он вспомнил подсказанные имена, – Линда и Тильда…
Инспектор Юрико кивнул в сторону:
– Девочки в душе. Приводят себя в порядок.
Герман кивнул:
– Они…, они тоже перемещаемые?
Юрико, однако, отрицательно покачал головой:
– Нет, девочки не совершали таких тяжких преступлений, как ты.
Герман пожал плечами:
– Они вообще ничего не совершали.
Инспектор на это только рассмеялся:
– Не заступайся, о, благородный Герман. Эти лесбиянки выращивают и употребляют запрещенное наркотическое зелье. Начихав на законы.
Герман удивился:
– Лесбиянки?
Юрико развел руками:
– Ну, извини, судя по всему, бывают у них и мальчики… Но хватит разговоров. вставай, одевайся.
Герман посмотрел на окно. Юрико, однако, перехватил его взгляд:
– Давай без глупостей. В этот раз не получится. На крыше, на лестнице, вокруг дома – мои люди.
Герман нашел брюки, поднял с пола грязную рубашку. Молча оделся.
– Руки, – сказал Юрико, подставляя готовые захлопнуться наручники.
– Вы что, поведете меня как преступника? – ужаснулся Герман.
– Почему как, – усмехнулся инспектор, – ты и есть настоящий преступник.
Герман опять все вспомнил и кивнул:
– Ну, да, – и подставил запястья. Он нарушил условия Контракта, он – преступник категории «А»…
Наручники щелкнули. Юрико кивнул на дверь:
– На выход.
Герман, однако, не торопился уходить:
– Но как вы меня… Это случайно? Из-за девушек? Вы за ними следили?
Инспектор покачал головой:
– У нас ничего не бывает случайно. За девочками мы не следили.
– Но тогда как? – не понимал Герман.
Юрико на миг задумался, решая, видимо, объяснять ли что-либо преступнику или все-таки уводить его уже. В это время дверь в ванную открылась и из-за нее вышли полностью обнаженные совсем блондинка Линда и совсем брюнетка Тильда. Они держались за руки.
Инспектор усмехнулся:
– У них спроси.
Герман не понял:
– О чем?
Линда и Тильда, глянув на него, пожали плечами:
– Извини.
И тут он понял, сообразил:
– Так вы…, вы что, вы сдали, вы предали меня?
Инспектор Юрико поморщился:
– Какие высокие слова. Кто ты им и кто они тебе.
Девушки не смущались ни своей наготы, ни вопроса Германа:
– Ага, сдали, …предали, …позвонили инспектору. Вот он и приехал…
– Но почему, зачем? – и догадался. – У вас нет работы. У вас нет денег. И даже ваш последний вермут я выпил.
Линда и Тильда переглянулись и снова пожали плечами:
– Нам просто нужно было поменять категорию.
Герману эти слова ничего не говорили:
– Поменять категорию?
Тут девушки обеспокоено посмотрели на Юрико:
– Вы же поменяете нам категорию?
Тот их заверил:
– Считайте, что уже сделано. Зайдете после обеда ко мне, заполним все необходимые документы. Не забудьте, а то и я забуду…
– Нет, мы сразу же. Сразу же после обеда…
Герман все еще не понимал:
– Поменять категорию?.. Документы?..
Инспектор спокойно объяснил:
– У девушек в связи с неоднократным нарушением Контракта по пунктам Кодекса Уголовных преступлений о выращивании, употреблении, а кроме того и распространении наркотиков, набралось штрафных баллов на категорию «B». Они у нас в АИК состоят на особом учете – еще немного и их перевели бы в категорию «А». Думаю, знаешь, что это значит?
Герман начал вслух вспоминать. Он снова извлекал из своей такой неоперативной памяти заученное когда-то:
«За несоблюдение Контракта начисляются штрафные баллы. При наборе суммы баллов, определенной приложением к Контракту, граждане переводятся в преступники следующих категорий:
Категория «D» – преступник слабой опасности
Категория «C» – преступник средней опасности
Категория «B» – опасный преступник
Категория «A» – особо опасный преступник, Контракт расторгнут…»
Герман посмотрел на Юрико:
– Если они были «В», то перевод в следующую категорию означал бы расторжение Контракта и перемещение на территорию ВЮГО. Так же, как и в моем случае.
– Верно, Герман, – похвалил инспектор. – Только девушки оказались весьма неглупыми членами нашего общества. Они хорошо знают, что в соответствии с Контрактом «Граждане, помогающие ловить нарушителей Контракта…
– «…могут быть переведены в категорию менее опасных обществу преступников…» – продолжил сам Герман.
– Браво, – снова похвалил его Юрико.
– Теперь мы «С»? – с надеждой спросила Линда.
– «С»? – нетерпеливо повторила Тильда.
– «С», – с улыбкой повторил и Юрико, снова напоминая, – только документы не забудьте оформить. А то все ваши старания…
– Не забудем. Сразу после обеда… – радостно обнялись обнаженные девушки, потом отстранились друг от друга и прошли мимо Германа, – Извини…
Он грустно покачал головой:
– Конечно…
А Линда и Тильда, словно забыв и о Юрико, и о Германе, принялись одеваться, шутливо отбирая друг у друга разные части туалета:
– Это мое.
– Нет, мое.
– Ты же мне подарила.
– А ты мне обратно…
– А ты мне еще раз…
– И ты мне…
Юрико смотрел на Германа:
– Еще вопросы.
Тот кивнул:
– А я могу поменять категорию?
Инспектор покачал головой:
– Увы, категория «A» означает, что «Контракт с Вами расторгнут…
– «Вы не имеете права быть членом ГО…» – опять по памяти продолжил Герман и констатировал. – То есть меня теперь просто отправят на Территорию ВЮГО.
Юрико подтвердил и успокоил:
– Да, переместят, депортируют с Территории Гражданского Общества…
Ничего не сказав, Герман шагнул к двери. Девушки все еще делили что-то из совместного белья:
– Это мое.
– Нет, мое.
– Ты же мне подарила.
– А ты мне обратно…
4. В гостях у инспектора Юрико
Его посадили в фургон с надписью «АИК». В такой же, что он видел возле своего дома в день возвращения. А может быть и в тот же самый. Неважно. Посадили и через полчаса высадили во дворе какого-то здания. Провели по коридорам, поместили в отельную комнату. Наверное, в камеру. Окон в этом маленьком помещении не было. Дверь запиралась с внешней стороны. Наручники сняли.
Германа оставили в его же одежде и, хотя и обыскали, но ничего не отобрали. Все, чем он располагал, осталось при нем: теперь, после нескольких телефонных звонков, уже совсем немного мелочи, носовой платок, ключи от квартиры с брелком. Этот предмет размером с зажигалку имел на себе надпись «ЛокИнформ» и был похож на сувенирную вещицу. Видимо, охрана просто не догадалась, что на самом деле это информационный накопитель, на котором, между прочим, имелась и программа-«отмычка», помогавшая Герману пережить безденежные голодные дни.
Он крутил теперь в руках этот брелок и грустно улыбался – в этой камере «отмычка» не выручит. Засов на двери располагался снаружи и был он – Герман это заметил, когда его заводили в помещение – обычным железным, то есть запирался вручную. Электроника в данном случае бессильна.
Час, два ли сидел он в камере на скамье, никем небеспокоемый. Сидел не столько в раздумьях о случившемся или о том, что скоро неизбежно случится, сколько просто в оцепенении, в физическом обретении себя после вчерашних вермута и марихуаны. Голова трещала. Во рту было сухо.
Герман постучал в дверь и попросил воды. Принесли. Попил и ему, кажется, стало легче. Прилег на скамью. Начал засыпать и даже, кажется, заснул, и тут в дверь кто-то вошел. Сказал знакомым голосом:
– Герман, посмотрите, что у меня есть…
Это снова был инспектор Юрико. Он принес с собой складной стульчик. Но говорил явно не о нем. Присев, поднял вверх руку, в которой держал самую обычную папку. В офисе «ЛокИнформ» таких было полно.
Герман теперь уже очень быстро пришел в себя. Он прекрасно понимал, где и почему оказался. Вот только, что в руках инспектора, догадаться не смог, пожал плечами:
– Мне это ни о чем не говорит…
Юрико протянул ему папку:
– Это копия вашего Контракта.
– Моего?
– Да, там есть ваша подпись.
– Но зачем он мне? – не понимал Герман. – Я его и так наизусть знаю.
Инспектор развел руками:
– Вы должны за два дня прочитать Контракт. Не важно, читали ли его раньше или нет, но уж извините, формальность…
– Раз уж формальность, то давайте, – согласился Герман и вздохнул. – Значит, мне осталось еще два дня…
– Как минимум.
– Здесь? – спросил Герман почему-то.
Юрико подтвердил, не удивившись:
– Здесь… – и спросил, – вас что-то не устраивает? Есть жалобы на условия содержания? Поверьте, мы очень внимательно относимся к тому, чтобы перемещаемые не испытывали никаких неудобств… Это в правилах Гражданского Общества…
Герман покачал головой:
– Нет, никаких жалоб у меня нет.
– Если будут, обращайтесь без промедления прямо ко мне. Через охранника, разумеется.
– Хорошо.
Вежливый инспектор вышел.
Герману взял папку. Полистал бумаги. Отбросил Контракт в сторону. Потом снова его взял. Начал читать с самого начала.
Да, когда-то отец при молчаливом согласии матери заставил его выучить Контракт наизусть. Полностью. С самого начала и до конца. Вместе со всеми приложениями про категории преступников и сроки оплаты взноса ЧГО. Потом, подписав Контракт, Герман засунул ненавистный документ подальше в шкаф.
Он оторвался от просматриваемых страниц, вспомнил тот день, тот день рождения, когда впервые сам подписывал собственный Контракт. Родители так тревожно смотрели на него, когда Герман вернулся из Агентства Исполнения Контракта с копией такого важного документа. Они больше не платили за него взнос ЧГО. Дальше он сам должен был заботиться о себе и своей жизни. Позаботился…
Герман скользил взглядом по строчкам. Да, все знакомые, когда-то читанные-перечитанные, заученные слова. Ни одной зацепки. Если б категория «D». Или хотя бы «C». Или даже «B». А так…, так Контракт расторгнут. Нет Контракта, и у Германа просто нет основания жить жизнью члена Гражданского Общества.
Закончив читать, он начинал читать снова с первой страницы, как будто все-таки надеялся найти что-то спасительное. Конечно, не находил. Но не хотел прекращать чтение, не хотел оставаться один на один с мыслями в уже проветрившейся, заработавшей на всю свою мощь голове.
Ему принесли кофе и булочку:
– Завтрак.
А еще охранник положил на лавку сигареты и даже марихуану:
– От девочек. Инспектор Юрико разрешил.
– Спасибо.
Но Герман не курил. Он ведь вообще никогда не курил. И марихуану попробовал только один раз. Вчера. Дорого ему это обошлось. А впрочем, успокаивал себя Герман, если бы его не выдали Линда с Тильдой, то наверняка это сделал бы кто-то другой. Наверное, в городе есть еще немало людей, стремящихся поменять категорию, да или просто сознательных граждан, желающих защитить своих детей от растлителей малолетних.
Когда он понял, что не читает Контракт, а просто извлекает из памяти заученные слова, и при этом одновременно думает о произошедшем, то захлопнул папку, бросил ее на скамью. Размышлять, так уж размышлять. Забрался с ногами на скамейку, прижал голову к коленям.
Он не думал плохо о сдавших его АИК девушках. О ком он мог думать плохо, так это лишь о себе. Иметь так много в жизни. И еще больше можно было бы иметь. Найти лучшую работу. Найти лучшую, чем Элика, девушку. Сделать блестящую карьеру, стать большим начальником-управленцем и на сто процентов реализовать себя в жизни. В нормальной человеческой жизни Гражданского Общества…
Он совершил глупость. Непростительную глупость. Но почему так уж и непростительную? Герман – он же человек и может ошибаться. Может или не может?
– Может, – ответил Герман сам себе, – Может и один раз, и два…
Но надо было признать: Контракт оказался мудрым – в нем предусматривались и сроки, и категории. Герман ведь его не один раз, многократно нарушил. И должен был понести наказание.
Он сам себе согласно кивнул и опять спросил:
– Но не слишком ли суровое? Из-за какого-то взноса лишиться жизни в Гражданском Обществе?
Это было не просто оценить адекватно ли наказание преступлению. Герман никого не избил, не убил, не изнасиловал. Он никого не ограбил, не обманул. Хотя… Раз уж уклонился от уплаты взноса ЧГО, значит, все-таки кого-то обманул. Недополученные деньги не пошли на что-то. Где-то кто-то не дополучил зарплату, нужных денежных средств. Из-за этого кто-то недоучился. А кто-то недоел. Кому-то не поставили нужный укол, не дали необходимого лекарства. И получается, что это Герман, именно Герман причинил страдания другому человеку. А может из-за него даже кто-то умер. Вот теперь для Гражданского Общества умрет и он.
– Все правильно, – произнес он вслух. – Меня нужно серьезно покарать…
Думал Герман еще и о том, есть ли еще, кроме него, такие же забывчивые люди. Или он все-таки один единственный такой, вовремя неоплативший взнос ЧГО?
Опасные-то преступники еще есть. Их немного, но они все-таки есть. Это Герман знал точно, не зря же существуют и информационные стенды, и телевизионные передачи АИК, сообщающие об оставшихся на свободе чуждых добропорядочному обществу элементах. И в Контракте есть пункт о помощи в поимке преступников. Наверное, среди них есть и убийцы, и грабители, и настоящие растлители малолетних. Но есть ли среди преступников еще такие же, как он, неоплатившие взнос ЧГО? Этот вопрос мучил Германа. Неужели он мог оказаться одним единственным – таким настолько забывчивым и глупым? Герман ведь никогда не слышал о том, чтобы кто-то не оплатил взнос ЧГО. Не слышал или не обращал внимания на то, что его не касалось? Не касалось…
Он обернулся к двери. Она открывалась. В камеру снова зашел инспектор Юрико:
– Какие-нибудь просьбы? Пожелания?
Герман спросил:
– Я долго думал… Скажите, разве это справедливо: перемещать людей на Территорию ВЮГО из-за неуплаты взноса?
Инспектор удивленно посмотрел на него:
– Конечно, справедливо. Вы же сами подписывали Контракт? Сами решали какой жизнью жить, где жить: в социально обустроенном Гражданском Обществе или на анархичной Территории Вне Юрисдикции Гражданского Общества…
Герман кивнул:
– Да, сам решал. Но разве в целом это демократично – перемещать людей на Территорию ВЮГО… Ведь раньше же были тюрьмы, колонии, дома для перевоспитания…
Инспектор ответил:
– Содержание карательно-исправительной системы обходится слишком дорого. К тому же ее эффективность крайне низка… А насчет демократично-гуманистично… Посмотрите законы нашего Гражданского Общества, по которым исполняется Контракт, они ведь все из демократии. Контракт базируется на обычном уголовном и административном праве, просто мы начисляем штрафные баллы и исполнение наказания идет быстрее. Мы не возимся с рецидивистами, быстро прогоняем их по категориям и перемещаем на Территорию ВЮГО. Мы экономим средства Гражданского Общества. У нас нет огромной судебной армии, процессы не растягиваются. И в итоге, посмотрите, наше Гражданское Общество чисто и совершенно. В нем живут только ответственные и добропорядочные люди, те, кто может и умеет работать, заботиться о себе и, тем самым, о своем обществе – о Гражданском Обществе. Все неприспособленные к жизни в ГО, а также преступники покидают нас. Они не хотят жить цивилизованной, социально ответственной жизнью и получают свое…
Герман горько усмехнулся. Инспектор же как будто этого не заметил:
– И заметьте, никакой дискриминации. В Гражданском Обществе все равно – араб ты или еврей, ариец, цыганен, славянин, итальянец или британец… Если ты платишь взнос ЧГО – ты равный. У каждого человека есть свои достоинства, и он с их помощью может найти хорошее место в жизни Гражданского Общества. Если оплачиваемых достоинств у индивидуумов нет или если люди угрожают социуму, то они Гражданскому Обществу не нужны. Согласно Контракту. Все очень просто.
– Очень просто, очень просто…, – согласился Герман и обратился к Юрико, – Можно вас попросить?
– Да, конечно, – с готовностью откликнулся тот.
– Расскажите мне о том месте, куда меня должны переместить…
– О Территории ВЮГО?
– Да.
Инспектор с готовностью отрапортовал:
– Территория ВЮГО представляет собой охраняемый силами АИК с внешней стороны участок, не представляющий значительной ценности для Гражданского Общества. Внутренней пространство Территории ВЮГО не контролируется силами АИК и вообще какими-либо силами Гражданского Общества. Все что происходит на Территории ВЮГО ни коем образом не связано с жизнью Гражданского Общества. Лица, проживающие на Территории ВЮГО осуществляют поддержание своей жизнедеятельности самостоятельно на свой собственный страх и риск…
Герман остановил Юрико:
– Общие положения о Территории ВЮГО я знаю из учебников. А как там в реально живут перемещенные?
Юрико посмотрел на Германа с сочувствием:
– Плохо… Не по-человечески… Они не живут, существуют, выживают. Одни по привычке пытаются выращивать что-то на полях. Другие – что-то мастерить. Третьи же – по привычке грабят, отнимают все, что могут у кого могут… На территории ВЮГО нет полиции, нет учреждений социальной и медицинской помощи, образовательных учреждений…
– Полная анархия, – кивнул Герман.
Но инспектор не согласился:
– Нельзя сказать, что там нет власти. Часть преступников сплотилась, поделила Территорию ВЮГО на свои вотчины. Фактически Территория ВЮГО – это бандитское государство, где перемещенные преступники всех категорий сбиваются в банды, эксплуатируют слабейших и ведут криминальные войны за средства пропитания, одежду и развлечения. Насколько я знаю, на территории ВЮГО действует только один закон – прав тот, кто сильнее…