– Кстати, а ты слышал, что областная олимпиада будет двадцать третьего? – спросила Вика, откусывая от пирожного.
Дима похолодел: на двадцать третье назначен матч с «Легионом». Ну вот, стоит только поверить, что все идет хорошо, и обстановка обязательно испортится!
* * *После очередной тренировки ко мне подошел Дима Щукин. Вид у него был заранее виноватый, так что ничего хорошего можно не ждать.
– Сергей Петрович, – пробормотал он. – Можно я пропущу игру?..
– Это почему?
Дима замялся.
– Ну… у меня олимпиада по математике, областная.
– Понятно. А я на тебя рассчитывал, – сообщил я, барабаня пальцами по столу. Новость и вправду не блестящая.
– У вас Бакин есть… – робко напомнил Щукин.
– А если что-то случится? Матч очень серьезный, мне нужны оба вратаря. Извини, но никак не могу тебя отпустить.
Дима тяжело вздохнул и, ссутулившись, вышел из тренерской.
Я понимал: выбор тут нелегкий, и по-своему даже сочувствовал Диме, разрывающемуся между наукой и спортом. Но ему все равно придется определиться, и лучше, если это произойдет раньше, чем позже.
До серьезного матча оставалось два дня. От нас потребуются все силы. А пока… пока мне самому не мешало бы определиться с собственной жизнью. Кажется, приличного костюма у меня нет? Ну что же, значит придется еще забежать в магазин…
Я появился перед Юлей в новеньком костюме и с букетом белых лилий. Ей, кстати, не подходят вычурные розы. Лучше всего, конечно, подошли бы какие-то фиалки или букет полевых цветов, но где возьмешь их посреди зимы, вот и приходится выкручиваться тем, что есть.
– О!.. – Юля оглядела меня с ног до головы. – Ты бросил хоккей и занялся бизнесом?
– Вовсе нет, – я протянул ей цветы, – это тебе. И еще, нам нужно поговорить.
Она кивнула и пропустила меня в квартиру.
– Вот… – Я внезапно почувствовал себя так, словно оказался на льду в одних трусах и без клюшки, а на меня как раз прет сразу несколько игроков конкурирующей команды. – Черт… не знаю, как это делается… Это тебе…
Бархатная ювелирная коробочка жгла меня всю дорогу, словно была сделана из чистого пламени. Я даже с неким облегчением протянул ее Юле.
Она открыла, взглянула и тут же подняла на меня взгляд лучистых светлых глаз.
– Ты что, делаешь мне предложение?
Гм… наверное, на льду в трусах было бы все же легче.
– Получается, так… – ответил я.
* * *Андрей столкнулся с Мариной на улице.
– Привет! Что-то тебя совсем не видно, – сказал он беспечно.
– Соскучился? – Девушка обожгла его колючим взглядом. – А я то на репетиции, то у Егора в больнице. Его, между прочим, завтра в три выписывают… Я бы встретила, но его мама не очень меня жалует.
– В целом есть за что! – Андрей хохотнул. – Ну да, она же не в курсе, ты же удачно выкрутилась!
– Не твое дело! – Губы Марины сжались в линию, и девушка, отвернувшись, заспешила прочь.
А в назначенное время Кисляк был у больницы. Каких-нибудь полчаса ожидания – и на крыльце появился Щука с мамашей. Как и предполагалось, нагруженные вещами и притом без колес.
Андрей нажал на сигнал и, дождавшись, когда его заметят, распахнул пассажирскую дверцу:
– Эй, Егор! Давай сюда!
Они подошли.
– Здравствуй, Андрюша! А я тебя и не узнала, – улыбнулась мать Егора и Димки.
– Садитесь, я специально за вами приехал, – предложил Кисляк, видя, что они все стоят у машины.
– А с чего это вдруг, Кислый? – спросил Егор.
– Да просто так. Вы садитесь, садитесь…
Глава 17 Разгром
Журналистка Оленька оказалась просто чудесной девушкой! Не зря Антон сразу же подсуетился и обменялся с ней координатами. Мало того что она помогла с подарком Макееву, она еще была веселой, обаятельной и исключительно приятной в общении. Конечно, сам Антон – не какой-нибудь донжуан типа Кисляка, с девушками у него, прямо сказать, непросто. Но вот с Олей все отчего-то выходило очень легко. Наверное, потому что она была именно такой открытой, располагающей к общению – в журналисты, видать, других и не берут.
В целом Антон не собирался думать о причинах и раскладывать по полочкам, ему было с ней очень хорошо – и этого достаточно. Они с Олей уже встретились пару раз – ничего такого, поболтали, еще даже не целовались. Но Антон очень надеялся, что это впереди.
Вернувшись с прогулки с Олей в превосходном настроении, он заметил, что мама отчего-то тоже словно в небесах летает.
– Что-то случилось? Ты просто светишься? Может, зарплату повысили? – спросил он, пока Юля наливала суп.
– А ты предпочитаешь видеть меня грустной? – Она поставила перед сыном тарелку.
– Конечно, нет. – Он попробовал и поморщился. – Ничего себе, сколько соли! Мам, ты что, влюбилась? Ну давай, сознавайся! Мам, я же вижу!..
Она покраснела, став еще больше похожей на девочку. Все-таки замечательная у Антона мама, ее за его ровесницу принять можно.
– Мне Макеев предложение сделал… – проговорила она, комкая в руках полотенце.
Бах! – и Антон словно рухнул на землю. В отличие от матери он нисколько не поверил всем оправданиям тренера, а в памяти еще были свежи воспоминания, как она плакала, получив ту эсэмэску. И вообще неизвестно, что там с этой невестой и не стоит ли и в дальнейшем ждать подобные сюрпризы.
– Антон, что ты молчишь? Ну отреагируй хоть как-то!
Он сжал зубы и поднял на мать тяжелый взгляд. Мало ли она от всяких мужиков плакала? Уж хватит!
– Если тебя интересует мое мнение, я категорически против, – сказал он, отодвигая от себя непригодный для еды суп.
– Антон! – она прижала к груди руки. – Как ты можешь со мной так поступать! Это же моя жизнь!
– Вот и живи как хочешь, а меня не спрашивай, если тебе мои ответы все равно не нравятся! – Он поднялся из-за стола и пошел в прихожую натягивать куртку. Прекрасное настроение было окончательно испорчено.
* * *Все пошло не так.
Во-первых, Юля, пришедшая поболеть за команду, была очень грустной.
– Поругалась с Антоном, а он не ночевал дома… – призналась она в ответ на мои расспросы.
– Из-за чего? Ты что-то решила?
Может, сейчас не время, но этот вопрос был чрезвычайно для меня важен.
– Пока нет. Потом, – уклончиво ответила Юля.
Но я уже услышал это «нет» – не является ли оно предшественником окончательного отказа?..
Кроме этого было еще и во-вторых. Дима Щукин на матч не явился. Он сделал выбор. Надеюсь, правильный, хотя пришедший поболеть за ребят Егор называл брата предателем и говорил, что Дима поступил так из-за девчонки, вместе с которой и поехал на олимпиаду. Как бы там ни было, он уже взрослый парень, и решать только ему.
Зато «Медведи» остались без второго вратаря. Бакин, конечно, встал в рамку, но, по закону подлости, в первом же периоде заработал растяжение. «Легионеры» серьезно нас теснили, а судья едва ли не напрямую им подсуживал, не засчитав чистый гол Кисляка.
В итоге получили то, что получили: поражение с разгромным счетом два-ноль. А казалось, что все начинает налаживаться.
– Ну что, опять каждый за себя? А результат на табло, – сказал я ребятам после матча.
– Это мы с судьей парковку не поделили! Вот он теперь на меня бочки катит! Если бы тот гол засчитали… – взялся за объяснения Кисляк.
– История не знает сослагательного наклонения, – напомнил я старую истину. – Завтра жду вас на полчаса раньше. Разберем ситуацию.
Они недружно закивали. Ужасно сделать шаг и только-только поверить в себя, как быть отброшенным обратно.
Очень плохо. Но ничего, мы справимся и с этим.
* * *Миша посмотрел на экран мобильного. Сегодня, уже через полчаса, Алина уезжает на тренировки на длительный срок. Это значит, увидятся они не скоро, и время превратит возникшую между ними щель в непреодолимую пропасть.
Так и будет, если он позволит этому случиться. Расстояние – еще не беда. Главное – то, что в сердце. Можно находиться рядом с человеком и в то же время быть с ним практически в параллельных вселенных, а можно чувствовать его рядом даже тогда, когда он далеко. Главное – сделать выбор.
И Миша его сделал.
Он успел на вокзал буквально за пять минут до отправления поезда и увидел радость в глазах Алины.
– Миша! – Она первая обняла его под недоуменным и сердитым взглядом мамы. – Я так рада, что ты все-таки пришел!
– Не мог не прийти. Удачи!
Он бережно коснулся губами ее щеки.
– Как матч? Я сегодня не успевала прийти, но думала о тебе.
– Выиграли. Пять-ноль! – не мог не солгать Миша, и Алина, счастливая, вскочила на подножку уже трогающегося поезда.
Застучали колеса… Как хорошо, что он успел, и расстояние теперь не помеха!
– Молодой человек! – резкий голос вернул его на землю, вернее на перрон. – Молодой человек, можно вас на секунду?
– Вообще-то меня Михаилом зовут, – глядя прямо в лицо Алининой маме сказал Миша.
– Молодой человек! – резкий голос вернул его на землю, вернее на перрон. – Молодой человек, можно вас на секунду?
– Вообще-то меня Михаилом зовут, – глядя прямо в лицо Алининой маме сказал Миша.
– Так вот, Михаил. – Она прижала к груди сумочку, словно обороняясь. – Хочу вас поблагодарить за устроенный в кафе спектакль. Знаете, а я ведь почти поверила… Может, вы и неплохой актер, но я настоятельно рекомендую вам держаться от моей дочери подальше.
– Куда уж дальше. – Он посмотрел на уходящие за горизонт рельсы – поезд уже скрылся из вида. – Она сейчас далеко, лежит себе на нижней полке…
– Не надо хамить! – взвизгнула женщина.
– Согласен, – Миша кивнул, – будущей теще хамить нельзя. Извините, мне пора.
Он развернулся и ушел, не слушая ее возмущенных выкриков. Плохо, конечно, что выходит именно так, но взрослые иногда просто не оставляют выбора.
* * *Антон долго думал над тем, что происходит. Это поражение, можно сказать, оказалось даже полезным. Как пощечина.
И с мамой он был не прав. Опять вспылил – что делать, характер, с таким уж уродился… А она была на трибуне, но даже не подошла к нему…
В квартире было тихо. Мама лежала на диване, укрывшись пледом.
– Мам, ты прости… – Антон опустился возле нее на свободный край дивана.
– Где ты был? – спросила она.
– У друга… Не важно, этого больше не повторится, я обещаю. – Антон сжал руки и заговорил быстро-быстро, словно боялся, что его перебьют. – Я всю ночь думал и понял, что люблю тебя больше всех на свете! Но не хочу, чтобы моим отчимом был тренер, прости…
* * *Она позвонила мне, и уже по голосу я понял, что, увы, был прав в своих подозрениях.
Мы встретились в кафе, как чужие.
– Сергей, – Юля избегала смотреть мне в глаза, – я обдумала твое предложение и, извини, вынуждена сказать «нет».
– Из-за Антона? – хмуро спросил я.
– Не спрашивай ничего. Прости, так будет лучше.
Юля встала и пошла прочь.
Так будет лучше. Но кому? Ей? Мне? Антону?..
О, если бы на простые вопросы существовали простые ответы!
Часть II Мечты сбываются
Глава 1 После победы
Глаза слепило яркое весеннее солнце, а ветви деревьев, уже покрывшиеся первой молодой зеленью, качались на ветру, точно приветствуя победителей.
Закончилась зима, выдавшаяся довольно тяжелой, закончился и трудный период в команде. «Медведи» возвращались с выезда с победой.
На остановке у ледового дворца толпились встречающие.
Саша Костров в волнении огляделся. Вон Егор Щукин уже обнимает визжащую от радости Марину, а Оля протягивает руки Антипову, вон бакинский отец сияет, словно начищенный самовар… но где же Яна?..
– Саша! – она махала ему рукой – по-весеннему легкая и светлая, и от сердца отлегло. Слава богу, пришла! – Саша, с победой!
Нежные девичьи губы коснулись его щеки, и солнце словно вспыхнуло с новой силой.
– Только с одной? – Костров хитро улыбнулся. – Вообще-то у нас их целых три!
– Тогда поздравляю трижды! – Она поцеловала его еще два раза. – Ну пойдем?..
Рядом раздавались чьи-то голоса. Отец Бакина выяснял у сына, как тот умудрился за три игры пропустить пять банок, а Кисляк, косясь на них, заигрывал с очередной девицей из числа фанаток, которых всегда полным-полно возле клуба.
– Пошли, – Саша бережно взял девушку под руку и повел прочь от этой суматохи. Как же, оказывается, он скучал!..
* * *Алина все еще была в отъезде, поэтому Миша проводил тоскливым взглядом счастливые пары. Надо же, в их команде личная жизнь начала складываться почти у всех. Забавно, что произошло это как раз в то время, как «Медведи» пошли на подъем. Интересно, есть такой закон: когда побеждаешь на льду, и в личной жизни все устаканивается? Хорошо, если так.
Вскочив в подошедший автобус, Миша доехал до знакомого двора и с удивлением понял, что успел соскучиться по дому. Даже запах юной листвы и накопившейся за долгую зиму пыли казался самым родным, самым приятным.
Взбежав по лестнице, Пономарев открыл дверь и сразу же позвал:
– Ба!..
Она не откликнулась.
– Ба! Ты не слышишь?
И в комнатах, и на кухне никого не было.
Хлопнула дверь, и Миша выглянул в прихожую, ожидая увидеть вернувшуюся из магазина бабушку, но на пороге стоял отец, прижимая к груди пакеты с продуктами.
– Вернулся! Знаю, что победили. Видел вашу игру, ты молодец! – Отец улыбнулся, пристраивая пакеты на тумбочке, и протянул сыну руку.
То, что он начал следить за успехами сына, было огромным достижением. В то время, пока отец пил, само существование Миши не слишком-то его волновало.
– Спасибо, – Миша ответил на рукопожатие. – А где бабушка?
– В больнице, – отец вздохнул. – Сердце прихватило. Да не волнуйся, ничего страшного. Хочешь, завтра навестим ее вместе?
– Хочу.
Радость немного померкла, затененная тревогой: не случилось бы чего!..
* * *Интересно, почему это так: только-только возомнишь, что все супер, как тут же, по закону подлости, вылезут какие-то проблемы.
На этот раз проблемой для Семена Бакина стала школа. А конкретнее – химик, вознамерившийся влепить ему за год пару. Противный химик к тому же подсчитал все прогулы и не собирался делать скидку выдающемуся вратарю, надежде отечественного хоккея. Пришлось привлечь тяжелую артиллерию, вот поэтому, буквально на следующий же день по приезде, Семен уныло тащился в школу вместе с отцом.
– Ну и где он? – отец подозрительно оглядел школьный двор.
– Вон, – Семен кивнул на появившуюся из дверей чуть сутуловатую фигуру. – Олег Николаевич…
– Понял!
Бакин-старший догнал шедшего по двору учителя и загородил ему дорогу.
– Я отец Семена Бакина, Николай, – объявил он, – нужно поговорить.
Химик оглядел нежданного гостя с ног до головы.
– Очень приятно, – произнес он так, что не оставалось никаких сомнений: ему очень, очень неприятно. – И весьма кстати. Давно хотел увидеться с вами.
– Погоди, – Николай Бакин решительно рубанул воздух ребром ладони, – скажи мне сначала: ты спорт уважаешь?
Учитель, не готовый к подобному натиску, растерялся, и отец принялся укреплять завоеванные позиции.
– Вот перед тобой стоит Семен Бакин, будущее нашего хоккея, и портить ему аттестат – это все равно, что… – он задумался, подыскивая сравнение, лучше всего отражающее весь трагизм и недопустимость ситуации, – все равно, что вредить России!
– Мне кажется, вы несколько ммм… преувеличиваете, – учитель немного отступил. – Семен сам портит свой аттестат.
– Слушай, Николаич, – отец попытался схватить химика за руку, но тот увернулся, – твой отец – мой тезка, что же ты, ек-макарек, выеживаешься? Что, тебе впадлу трояк поставить?
– Ну знаете!.. – учитель сжал губы в ниточку. – Это вашему сыну, как вы говорите, впадлу химию учить. И вот что я вам скажу: никаких поблажек Семену не будет. И не надейтесь. Всего доброго.
Он резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к школе.
Семен тяжело вздохнул. Безнадежно, как он и думал.
* * *Можно жить в одном городе и не встречаться, проходя разными улицами, разминаясь во времени на считаные минуты… Так бывает, но если двоих тянет друг к другу, то сама вселенная сводит их вместе, словно они притягивают друг друга магнитом.
Мы встретились с Юлей на улице, под цветущей вишней.
Остановились, глядя друг на друга и словно не решаясь поверить собственным глазам.
– Здравствуй, – тихо сказал я.
– Здравствуй, – эхом откликнулась она, – как съездили?
Я ответил что-то, она спросила про игру… Слова ничего не значили, главное – что я снова ощутил натянутую, как струну, нить, что по-прежнему нас соединяла, несмотря на Юлины слова, несмотря на то что мы не виделись долгое время…
– Я пойду, пора отпустить сменщицу домой, – произнесла Юля, когда между нами повисло молчание. – Пока.
– Счастливо.
Она ушла не оглядываясь. Я не окликнул ее и смахнул упавший на щеку лепесток вишни…
«Медведи» успешно продвигались в турнирной таблице и вышли в плей-офф[7].
Казанцев, собравший команду для поднятия духа, разливался соловьем.
– Признаюсь, мы не сразу оценили методы Сергея Петровича, – говорил он, косясь на меня, – но практика показала верность данной позиции. И вы, ребята, молодцы. По сути, осталось выиграть две встречи. Полуфинал и финал – и «молодежка» будет наша.
Его энтузиазм казался мне немного преувеличенным. Рано праздновать победу, едва собираясь на поле сражения.
– До полуфинала есть еще два матча, – напомнил я коммерческому директору. Эти матчи, конечно, уже не могли повлиять на общую ситуацию в таблице, но сбрасывать их со счетов я бы не стал. – У нас еще «Ледяная молния» и «Химик».
– Ну, это пустяки, – Казанцев махнул рукой с беззаботным видом, – все силы нужно направить на действительно существенные встречи…