Я нырнул в сторону и пропустил первую над плечом, услышав, как щелкнули возле уха ее челюсти. Но она промахнулась.
Вторую я изо всех сил рубанул ребром левой ладони пониже уха. Вес бластера придал удару дополнительную силу. Наверное, я оглушил пса, потому что он упал и поднялся не сразу.
Все это я увидел боковым зрением. Завершив рывок в сторону, я бросился к ховеркрафту. До него оставалось всего три хороших прыжка, но я услышал, как первый пес снова мчится ко мне. Я сделал первый из этих шагов и упал лицом вниз.
Боксер пролетел надо мной и врезался в бок ховеркрафта.
Две секунды спустя я был в кокпите.
Смотритель замешкался, но начав действовать, времени терять не стал. Когда я уселся в кресло пилота, нас с ним разделяло всего метров пять. Я умел управлять ховеркрафтом, а смотритель облегчил мне задачу, оставив мотор работать на холостом ходу. Мне осталось лишь прибавить оборотов мотору и направить воздух через конвектор под юбку, поднимая аппарат. Смотритель все же успел прыгнуть и ухватиться за край кокпита, но в этот момент я резко поднял аппарат в воздух.
От рывка он потерял опору и повис на руках. Я выровнял аппарат на высоте около трех метров и ударил его по рукам тяжелым левым кулаком. Он свалился и довольно сильно ударился, но сразу же вскочил.
-- Стой! Вернись!-- с отчаянием заорал он.-- Ты сам не знаешь, что делаешь!
-- С тобой ничего не случится,-- крикнул я в ответ.-- Завтра утром вернешься. Главное, не нарвись на мину.
-- Нет!-- крикнул он с таким ужасом в голосе, что едва не вернулся за ним.-- Ты не знаешь Ашре! Не знаешь, что он с тобой сделает! Он сумасшедший!
Но я решил, что прекрасно знаю, на что способен Фриц Ашре. И я ничуть не удивился, услышав, что кто-то называет его сумасшедшим -- даже если этот кто-то на него работает. А брать смотрителя с собой я не хотел, он стал бы путаться под ногами.
И я оставил его на поляне. Поднял аппарат над деревьями и направил его в сторону входа в резерват. Я собирался отдать должок Ашре и Парацельсу.
6
Но я гнал из головы мысли о мести, потому что успел достаточно разъяриться. Я не желал заявиться туда на взводе и утратить бдительность. Я обязан действовать спокойно, быстро и точно. Стать опаснее любого созданного -- и даже задуманного -Парацельсом зверя. Дело было слишком важным, и права на ошибку я не имел.
Важным для меня, во всяком случае. Вероятно, всему миру кроме меня (и Морганстарка) было наплевать на то, что происходит в "Шэрон пойнт" -- пока звери не вырвались на свободу. Но для этого и существуют спецагенты. Они берут на себя заботы других людей.
Уговаривать меня на что-либо не было нужды; я знал, что стану делать и на что иду. Главное, что меня сейчас беспокоило -- в каком я паршивом состоянии. Я ослабел от голода, меня пошатывало от усталости, меня мучила боль, и я с трудом держал аппарат на прямом курсе и даже на ровном киле.
Темнота отнюдь не способствовала уверенному полету. Солнце зашло сразу после моего отлета с поляны, и на полпути к воротам резервата вечер сменился ночью. Наверное, мне следовало поблагодарить темноту за прикрытие: когда я добрался до ворот, неуверенный полет аппарата не привлек ничьего внимания. Но я тогда был не в настроении испытывать благодарность к чему угодно -- в темноте мне пришлось лететь по приборам, а это у меня получалось не очень хорошо. Направление я выдерживал (более или менее), а высоты хватало, чтобы не врезаться в холмы, но зеленая черточка искусственного горизонта как будто жила собственной жизнью и упорно не желала оставаться на месте. Весь полет я ее упорно выравнивал, и аппарат шатался, как пьяный.
Но я долетел. Курс я держал не очень точно (когда я наконец заметил яркий розовый фонарь на посадочной площадке, он оказался чертовски далеко слева), но все же не залетел к черту на кулички. Я направил аппарат на фонарь, сделал круг над площадкой, минуту-другую внимательно осматривался и лишь потом сел.
Полагаю, мне не надо было там садиться, а лететь дальше до места, откуда я смог бы вызвать подмогу из Бюро. Но я решил, что если так поступлю, то Ашре и Парацельс сбегут. Увидев, что ховеркрафт не вернулся, они почуют неладное и сделают ноги быстрее, чем Бюро успеет что-либо предпринять. Тогда их придется несколько дней ловить, а я пропущу финал начатого дела. Такого я не собирался допускать.
Поэтому перед посадкой я хорошенько все осмотрел. Оба других ховеркрафта уже стояли на площадке (наверное, они летали по более короткому маршруту), но на улице никого не было -- во всяком случае, я никого не увидел. Многие окна в бараке светились, но в офисном комплексе было темно -- кроме приемной и лабораторного крыла.
Ашре и Парацельс.
Если они останутся на месте, я смогу захватить каждого по очереди, погрузить в ховеркрафт и доставить в Сент-Луис. Если захвачу их врасплох. И ни на кого не нарвусь по дороге. И не разобью ховеркрафт, решив пролететь триста километров до Сент-Луиса.
Я выкинул подобные мысли из головы, посадил аппарат как сумел плавно, и оставил работать на холостом ходу. Двигатель еще не успел сбросить обороты, как я выпрыгнул из кокпита и помчался к приемной.
Распахнул дверь, прыгнул в нее, захлопнул.
Остановился.
За прилавком стоял Фриц Ашре. Наверное, он работал за бухгалтерским компьютером; перед ним стояла консоль. Лицо у него было белое, а поросячьи глазки пялились на меня так, словно я вернулся с того света. Он даже не дернулся -- похоже, его парализовало от удивления и страха.
-- Фриц Ашре,-- проговорил я, вложив в слова собственную разновидность злобы,-- вы арестованы за убийство, покушение на убийство и подпольную деятельность.-- Мне это понравилось, и я продолжил:-- У вас есть право молчать. Если вы решите говорить, все сказанное вами может и будет использовано против вас в суде. У вас есть право на адвоката. Если вы не можете...
Он не слушал. На его лицо отражалась борьба, не имеющая ничего общего с произносимыми мною словами. Он впервые выглядел слишком удивленным, чтобы быть коварным, и слишком подавленным, чтобы быть злобным. Он пытался с этим бороться, но безуспешно. Пытался найти выход, избавиться от меня, спастись -- и не находил. Его резервату конец, и он это знал.
Но быть может, выход имелся. Внезапно борьба эмоций на его лице прекратилась. Он встретил мой взгляд, и я увидел на его лице выражение, жуткое в своей нескрываемой обнаженности. То был голод. И ликование.
Он взглянул вниз. Потянулся к чему-то под прилавком.
Я не стал ждать и прыгнул. Уперся руками в край прилавка, перекинул через него тело и ударил его пятками в грудь.
Он врезался в стену за спиной, отскочил, рухнул на колени. Я упал рядом, но поднялся быстрее, выхватил нож и прижал лезвие к его жирной шее.
-- Только пикни,-- выдохнул я,-- и я выпущу из тебя кровь прямо здесь.
Мне показалось, что он меня не услышал. Он хватал ртом воздух. И смеялся.
Я быстро обернулся к прилавку -- посмотреть, к чему он тянулся.
Сперва я ничего не понял. На полочке в стороне лежала М-16, но тянулся он в другую сторону.
И тут я ее увидел. Маленькая серая коробочка, вмонтированная в прилавок рядом с тем местом, где он стоял. С большой красной кнопкой и красной лампочкой. Лампочка светилась.
А потом я понял, что слышу звук -- очень высокий, на границе слышимости.
Мне уже доводилось слышать такой звук, но я не сразу вспомнил, что это такое.
Свисток для животных.
Он издает свист с частотой, почти недоступной человеческому уху, но сейчас этот звук наверняка слышит каждое животное в радиусе десяти километров. И знает, что он означает.
Я убрал нож и взял винтовку. Мне было не до сантиментов. Я передернул затвор и приставил ствол к голове Ашре.
-- Выключи.
Теперь он просто негромко смеялся.
-- Его нельзя выключить. Как только он включен, его ничто не остановит.
Я снова достал нож, отодрал коробочку от прилавка, перерезал провода. Она оказался прав. Красная лампочка погасла, но звук не прекратился.
-- Для чего он нужен?
-- Угадай!
Он сотрясался от смеха. Я ткнул его стволом винтовки.
-- Для чего он нужен?
Трясти его не перестало, но он посмотрел на меня. Глаза у него были ясные и безумные.
-- Ты меня не застрелишь,-- хихикнул Ашре.-- Ты не из таких.
Что ж, на этот счет он тоже оказался прав. Я даже не собирался его убивать. Мне требовалась информация, и я, сделав над собой огромное усилие, постарался говорить рассудительно:
-- Все равно скажи. Я не могу его выключить, так почему бы и не сказать?
-- Ах-х,-- вздохнул он. Мысль ему понравилась.-- Можно встать?
Я позволил ему подняться.
-- Так гораздо лучше. Спасибо, мистер Браун.
А потом мне пришлось бы изобретать способ его остановить. Рассказ доставлял ему наслаждение. Он упивался ликованием. В нем проснулся некий аппетит, о котором он, возможно, и не подозревал, и теперь он этот аппетит удовлетворял.
-- Возможно, доктор Парацельс стар и вспыльчив,-- начал он,-но по-своему он человек выдающийся. И у него есть вкус к мести. Свою генетическую технику он довел до уровня точного контроля.
-- Возможно, доктор Парацельс стар и вспыльчив,-- начал он,-но по-своему он человек выдающийся. И у него есть вкус к мести. Свою генетическую технику он довел до уровня точного контроля.
Как вы, возможно, знаете, мистер Браун, любое животное можно научить производить некие действия по определенному сигналу -даже такое животное, как человек. Чем сложнее мозг животного, тем более сложным действиям его можно обучить -- но и процесс обучения становится все более сложным и трудным. Когда дело касается людей, трудности процесса часто становятся непреодолимыми.
Он настолько упивался своими словами, что стал чуть ли не сентиментальным. Мне хотелось вопить от отчаяния, но я с трудом подавил это желание. Я должен выслушать все, что он скажет, и выслушать до конца.
-- Доктор Парацельс -- да будет благословенно его жаждущее возмездия старое сердце -- научился увеличивать возможности мозга животных в достаточной степени, чтобы добиться весьма удовлетворительного уровня обучения, и в то же время не делать процесс обучения непропроционально трудным. Это заложило основу способа, с помощью которого мы натаскиваем наших животных. И служит также еще одной цели.
Каждое наше животное настроено на этот звук.-- Он радостно помахал рукой.-- Они обучены реагировать на него определенным способом. Реагировать насилием, мистер Браун!-- Он едва не лопался от смеха.-- Но не против друг друга. О, нет -- зачем нам это? Они обучены нападать на людей, мистер Браун -- прийти к источнику звука и атаковать.
Даже наши смотрители не обладают иммунитетом. Эта установка пересиливает любую дрессировку. Только доктору Парацельсу и мне ничего не грозит. Методом импринтинга мы заставили их неизгладимо запомнить наши голоса, поэтому даже при самых отчаянных обстоятельствах они нас узнают. И подчинятся нам, мистер Браун. Подчинятся!
Меня уже трясло не меньше, чем его, но по другой причине.
-- Ну и что? За ограду они все равно не выйдут.
-- За ограду? Идиот! Ворота давно открыты! Это произошло автоматически, когда я нажал кнопку.
Вот теперь я наконец понял, чего так панически боялся смотритель на поляне. Ашре выпустил животных. Они терроризируют всю округу и убьют множество людей, которые попытаются на них охотиться. Или даже убежать от них. Или будут просто сидеть дома, занимаясь своими делами.
Я должен их остановить.
Но чем? Жалкой винтовкой? Никогда!
Но я должен попытаться. Спецагент я, или нет? Это моя работа. И я согласился на нее сам, без принуждения.
Я сильно ткнул стволом винтовки в живот Ашре. Он согнулся пополам, я схватил его за воротник и рывком поднял голову.
-- Слушай меня,-- очень мягко проговорил я.-- Я не из тех, кто хладнокровно убивает людей, но сейчас я готов это сделать. На это мне злости хватит. Пошли.
Я заставил его в это поверить. И когда я его подтолкнул, он направился туда, куда мне было надо. К выходу.
Он открыл дверь, и мы вместе вышли в ночь.
В свете фонаря на посадочной площадке я ясно увидел ворота. Ашре был абсолютно прав. Они стояли нараспашку.
И закрывать их было уже поздно. Из резервата выходила темная толпа животных. Все они щетинились оружием. Они не торопились, не издавали никаких звуков, не мешали друг другу. А с каждой секундой подходили все новые, и вели они себя так, точно выбегали из частного ада Фрица Ашре. В темноте они казались бесчисленными. На секунду мне даже не поверилось, что Ашре и Парацельс вдвоем и всего за два года изготовили столько беспомощных существ. Нет, конечно же, она работали над этим годами, и открыли резерват с уже наполненными загонами. А с того дня у них было еще двадцать месяцев, чтобы вырастить новых.
Я был обязан действовать быстро. У меня осталась последняя ставка, и если я проиграю, то окажусь просто первым в длинном списке людей, которым предстояло умереть.
Я сильно толкнул Ашре вперед. Он оказался между этой колышущейся толпой и дорогой.
Лишая его шанса убежать, я поравнялся с ним, схватил за локоть и уткнул в ребра ствол винтовки.
-- А теперь, мистер Ашре,-- процедил я,-- вы прикажете им вернуться. Войти в ворота. Вас они послушают.-- Когда он не отреагировал, я резко его встряхнул.-- Говори!
Что ж, идея была неплоха. Стоило попробовать. Могло даже получиться -- если бы я контролировал Ашре. Но он уже вышел из-под всякого контроля. Он жаждал крови и окончательно свихнулся.
-- Приказать им вернуться?!-- воскликнул он, смеясь.-- Ты что, шутишь?-- В его голосе была кровь -- кровь и власть.-- Это мои звери! Мои! И они подчиняются моей воле! Они зальют кровью всю страну! Уничтожат тебя, и таких как ты. Я тебе покажу, что значит настоящая охота!
-- А ты умрешь первым!-- рявкнул я, пытаясь пробиться сквозь его безумие.-- Здесь и сейчас.
-- Никогда!
Он оказался быстрее, чем я ожидал. Намного быстрее. И мощным ударом массивной руки свалил меня на землю.
-- Убейте его!-- взвыл он, обращаясь к животным и размахивая кулачищами, точно дирижировал невидимым оркестром.-- Убейте их всех!
Какая-то обезьяна из первых рядов выстрелила, и ад Ашре внезапно взорвался.
Все животные, у которых впереди было открытое пространство, открыли огонь. Грохот винтовочных и пистолетных выстрелов сотрясал воздух; во все стороны с визгом разлетались рикошетящие пули. Ночь наполнилась громом и смертью. А я не мог понять, почему меня даже не ранило.
И тут увидел, почему.
Два тонких рубиновых луча полосовали темную волну животных. Они стреляли не в меня, а в людей с лазерами.
Лазерные пушки!
Одну из них я заметил в лесу возле посадочной площадки. Вторая стреляла через окно барака.
Лучи резали животных на ломти. Плоть и кровь, какие бы гены в них ни таились, против лазерной пушки устоять не могут. Обезьяны и медведи поливали противников свинцом, но они мешали друг другу в толпе, и большинство их выстрелов уходило в воздух. А люди кромсали их лазерами из укрытий. То была самая настоящая бойня.
Потому что животные не могли убежать. Они не знали, как это сделать. Так им внушили. Они напоминали мне дрессированную собаку, которая даже не пытается убежать от сердитого хозяина.
Но исход схватки все же не был предопределен. Животные гибли десятками, но им требовалось лишь бросить пару гранат или поставить несколько мин в нужных местах, и лазерам пришел бы конец. А собакам не требовалось отдавать приказы, они уже пытались пробиться сквозь заслон с минами в зубах. Операторам лазеров приходилось переводить луч на собак, а за это время другие звери разбегались по сторонам, выходя из зоны обстрела.
Сражение обещало стать затяжным и кровавым. А я лежал в самой его гуще и не представлял, сумею ли уцелеть.
И не понимал, как Ашре продержался так долго. Он оставался на ногах, даже не пытаясь укрыться, но его не поразила ни пуля, ни луч. Должно быть, жизнь ему сохраняло колдовство безумия. Что-то вопя и хохоча, он подбирался к ховеркрафту, а минуту спустя забрался в тот самый, что я предусмотрительно оставил на холостом ходу.
Я решил бежать за ним, но мне не дали. Я и подняться не успел, как пробегавший мимо кролик бросил мне практически в лицо гранату с выдернутым кольцом.
Думать было некогда. Даже спрашивать себя, что я делаю, тоже было некогда. Да я и не хотел спрашивать. Вокруг меня десятками гибли собаки, олени, кролики и еще Бог знает кто, и я успел не на шутку разъяриться.
Я схватил гранату и бросил ее. Она упала в кокпит ховеркрафта рядом с Ашре.
И разнесла его в клочки.
Ховеркрафт обязательно загорелся бы, если бы его двигатель не питался от батареи вроде той, что оказалась для меня бесполезной.
Я просто отвернулся.
Через минуту со стороны барака ко мне побежал человек, пригибаясь, уклоняясь и паля из бластера, и вскоре плюхнулся рядом со мной.
Морганстарк.
-- Ты цел?-- выдохнул он, на секунду прерывая стрельбу.
-- Да!-- крикнул я, перекрывая грохот выстрелов.-- Откуда вы тут взялись?
-- Твой передатчик перестал работать!-- гаркнул он в ответ.-Думаешь, я стал бы сидеть и ждать, пока мне принесут свидетельство о твоей смерти? Смотрителей мы заперли в бараке,-- добавил он, выстрелив еще несколько раз,-- но одного не хватает. Кого ты только что подорвал?
Я не ответил. Мне было некогда. Я не желал упустить Парацельса.
А хотелось мне сказать Морганстарку совсем другое -прекратите бойню. Я с ума сходил, видя, как гибнут животные. Но я не стал его об этом просить. Разве у него был выбор? Разве мог он допустить, чтобы прекрасные создания Парацельса вырвались на свободу и залили кровью всю округу? Нет, мне придется жить со всей этой кровью на своей совести. Я виноват не меньше других. Если бы я сделал свое дело правильно, Ашре не получил бы шанс нажать ту кнопку. Если бы я убил его на месте. Или если бы вообще не встречался с ним лицом к лицу. Если бы выслушал смотрителя на поляне с кормушками.
-- Закройте ворота!-- крикнул я Морганстарку.-- Я пошел брать Парацельса!