-- Закройте ворота!-- крикнул я Морганстарку.-- Я пошел брать Парацельса!
Он не успел бы меня остановить -- я уже бежал к двери офиса.
Винтовку я прихватил с собой. Решил, что самое время наставить ее на доктора Парацельса.
7
Даже не знаю, как мне это удалось. Я двигался пригнувшись и быстро -- меня трудно было заметить, и тем более в меня попасть, а преодолеть мне надо было всего метров двадцать. Но воздух был просто насыщен свинцом, а вокруг визжали пули. Морганстарк и его люди отвечали из лазеров и бластеров. Выходит, не один Ашре был заговоренным. Пять секунд спустя я нырнул в распахнутую дверь, не получив и царапины. Во всяком случае, новой.
Очутившись внутри комплекса, я не сбавил темпа. Я не сомневался, что Парацельс знает о происходящем -- хотя бы из-за грохота перестрелки. И наверняка попытается сбежать. А мне надо остановить его, пока он не растворился в ночи. Он остался единственным, кто мог остановить бойню.
Но я, скорее всего, опоздал. У него было достаточно времени исчезнуть; ночью и среди холмов это сделать нетрудно. Я бежал как сумасшедший по коридору к операционной -- точно не был измотан до предела, не ранен и не знал, что такое страх. Ворвался в клинику, осмотрелся. Парацельса там не было, и я кинулся дальше, отыскивая путь в лабораторное крыло.
Несколько коридоров вывели меня в нужном направлении, но потом я оказался в месте, где надо было выбирать одну из нескольких дверей, а я не мог решить, какая мне нужна. Опять. Но теперь я действовал, положившись на инстинкты -- то, чего не стал бы делать при здравом размышлении. Я знал, в каком месте здания нахожусь, и где примерно расположена лаборатория. Подошел к одной из дверей, остановился. Осторожно коснулся ручки.
Не заперто.
Я распахнул ее и ворвался внутрь.
Он был здесь.
Я вошел через дверь возле крематора. Парацельс стоял в противоположном конце помещения возле лабораторных столов. Похоже, с прошлого вечера он не переодевался -- словно ему не хватало жизненной энергии на подобное усилие,-- и в ярком белом свете походил на мертвеца. Судя по его виду, у него не хватило бы сил даже стоять. Но он стоял. Перемещался по лаборатории -- неторопливо, но и не теряя зря времени. Складывал лабораторное оборудование в большую черную сумку.
Когда я вошел, он бросил на меня быстрый взгляд, но работу не прервал. В сумку он запихивал все, что туда влезало.
Приклад винтовки я прижимал правым локтем, направляя ее левой рукой. Палец правой лежал на спусковом крючке. Не лучшее положение для стрельбы, но с такого расстояния промахнуться трудно.
-- Их убивают, как на бойне,-- сказал я. Голос мой дрогнул, но тут я ничего не смог сделать.-- Вы должны это прекратить. И сказать, как выключается этот проклятый свисток. Потом пойдете со мной и прикажете животным вернуться в резерват.
Парацельс снова посмотрел на меня, но не остановился.
-- И вы сделаете это немедленно!
Он почти улыбнулся:
-- Или что?
При каждой нашей встрече он словно говорил новым голосом. Теперь он прозвучал спокойно и уверенно, как у человека, добившегося победы, которая готовилась много лет. Он издевался надо мной.
-- Или же,-- процедил я, стараясь убедить его в своем гневе,-я вас отсюда выволоку, и они сами вас пристрелят.
-- Не думаю.-- Я не поколебал его ни на секунду, и он произнес удивившие меня слова:-- Ваш план отчасти совпадает с моим. Я тоже не желаю, чтобы погибло много моих животных.-- Он подошел к дальней стене и щелкнул каким-то выключателем. Пронзительный визг свистка мгновенно прекратился.
Потом он действительно улыбнулся -- улыбкой, как будто подсмотренной у Ашре.
-- Ашре наверное вам сказал, что его нельзя выключить. И вы ему поверили.-- Он покачал головой.-- Он хотел сделать это именно так. Но я уговорил его поставить здесь выключатель. Он не очень дальновиден.
-- Был,-- возразил я, сам не зная почему. Я не собирался о чем-то дискутировать с Парацельсом, но когда свисток смолк, для меня что-то изменилось. Немалая часть срочности исчезла. Теперь животные перестанут подходить, и Морганстарк сумеет закрыть ворота. Скоро бойня прекратится. А я как-то сразу понял, насколько устал. Все тело у меня болело.
И еще. Что-то в поведении доброго доктора не соответствовало ситуации. Я стоял, нацелив на него М-16, и он просто не мог испытывать такую уверенность в себе.
-- Он мертв. Я его убил,-- добавил я, пытаясь поколебать его уверенность.
Не сработало. Что-то у него имелось -- такое, что делало его неуязвимым против меня. Он лишь пожал плечами и заметил:
-- Я не удивлен. Ему не хватало стабильности.
Его спокойствие настолько меня взбесило, что захотелось пристрелить его на месте. Но я не стал. Я хотел его не убивать, а заставить говорить. С трудом взяв себя в руки, я как можно небрежнее спросил:
-- А вы знали, во что впутываетесь, когда начали с ним этот бизнес?
-- Еще бы мне не знать!-- фыркнул он.-- Я на это рассчитывал. Я знал, что справлюсь с ним. Он был для меня идеальным партнером. И предложил именно то, что я искал -- шанс заняться кое-какими исследованиями.-- На мгновение в его глазах вспыхнули искорки жизни.-- И шанс вернуть кое-какие долги.
-- Генетические бунты. Вы потеряли работу.
-- Я потерял карьеру!-- Внезапно он превратился в яростного безумца.-- Я потерял будущее! Свою жизнь! Я был на пороге умения создавать такое, что вы и представить не в состоянии! Рекомбинантная ДНК была лишь началом, первым шагом. Сейчас я уже умел бы синтезировать гены. Создавать суперменов! Вы только представьте. Гениев, способных наконец-то достойно управлять страной или понять, как преодолеть световой барьер. Целое поколение людей, которым не страшны болезни. Способных адаптироваться к любым будущим изменениям в питании или климате. Астронавтов, которым не нужны скафандры. Я мог это сделать!
-- Но грянули бунты,-- тихо вставил я.
-- Их следовало подавить. Правительство обязано было убивать всех недовольных. Моя работа была слишком важна.
Но они этого не сделали. Объявили причиной бунтов меня. Сказали, что я нарушаю "святость жизни". Выгнали меня с позором. К тому времени, когда бунты кончились, я уже не мог законно получить исследовательский грант для спасения дела всей своей жизни.
-- И вам захотелось отомстить,-- сказал я. Говори, Парацельс. Рассказывай все, что я хочу знать.
-- Возмездие,-- с наслаждением произнес он.-- Когда я закончу, они меня на коленях станут умолять взять все, что мне нужно.
Я попробовал перевести разговор в нужное для меня направление:
-- Но как вы собираетесь этого добиться? Пока вы просто убили нескольких охотников. От этого ни одно правительство не рухнет.
-- Ах, это лишь начало,-- снова улыбнулся он.-- Через две минуты меня здесь не будет. Меня никто не сможет отыскать... и никто не узнает, где я. А когда узнают, я буду готов к встрече.
-- Не понимаю.
-- Конечно, не понимаете!-- торжествующе воскликнул он.-- Вы провели целый день в моем резервате, и все равно не поняли. Да вы и понять-то не в состоянии.
Тут я испугался, что он замолчит, но его распирало от ощущения победы.
-- Скажите-ка, киборг,-- спросил он, с презрением выделив последнее слово,-- вы случайно не заметили, что все животные в резервате -- самцы?
Я тупо кивнул, не понимая, куда он клонит.
-- Все они самцы. Ашре хотел, чтобы я использовал и самок -хотел, чтобы животные размножались. Но я ему сказал, что создаваемые мной животные стерильны -- якобы что прививаемые гены делают их стерильными. И что самцы станут более агрессивными, если у них не будет самок. Я знал, как запудрить ему мозги. И он мне поверил.
Вы все дураки! Я просто планировал вперед -- готовился к тому, что сегодня произошло. Созданные мною животные не стерильны. Более того, они генетически доминантны. И в трех случаях из четырех они передадут новые гены потомству.
Он сделал паузу, придавая своей речи эффектность, и добавил:
-- Сейчас все животные в загонах -- самки. У меня их сотни. А из этого здания в резерват ведет туннель.
И я выведу всех самок в резерват. Никто ничего не заподозрит, никому и в голову не придет, что я так поступлю. Там меня не станут искать. А как только ворота закроются, время начнет работать на меня. Никто не будет знать, что делать с моими животными. Гуманисты захотят их сохранить и наверняка станут подкармливать. Ученые захотят их изучать. А просто взять и убить не захочет никто. Пройдет время, мои животные размножатся. Размножатся, киборг! Скоро у меня их будет целая армия. И тогда я устрою вам такую месть, по сравнению с которой генетические бунты покажутся курортом!
Так вот почему он так торжествует. И его схема вполне может сработать -- во всяком случае, на некоторое время. Мировую историю она не изменит, но погибнет куда больше, чем сорок шесть охотников.
Я стискивал винтовку с такой силой, что руки дрожали, но голос мой был тверд. Сомнений у меня уже не осталось, и иначе он звучать не мог.
-- Сперва вам придется убить меня.
-- Я врач,-- ответил он.-- И мне вас убивать не обязательно.
И он облизнул губы кончиком языка.
Он едва не погубил меня уже во второй раз. Меня предупредил голый инстинкт -- я ничего не слышал за спиной и не знал, что мне грозит опасность. Но я резко развернулся, выставив перед собой винтовку.
Я не смог бы испортить дело больше, даже если бы неделями тренировался. После разворота ствол винтовки уперся точно в ладонь размером с мое лицо. Черные волосатые пальцы, каждый из которых был силен, как моя рука, вырвали ее. Кулак другой руки ударил меня в грудь с такой силой, что я едва не взлетел. Шлепнувшись на пол, я заскользил и врезался в ножку ближайшего стола.
Кое-как поднявшись, я ухватился за стол, чтобы не упасть. Комната вращалась, словно меня крутили на карусели, и целую минуту перед глазами все расплывалось.
-- Я назвал его Цербер,-- ухмыльнулся Парацельс.-- Он у меня уже давно.
Цербер. Как смешно. Сделав над собой усилие, от которого едва не треснул череп, я заставил глаза сфокусироваться и взглянул на то, что стояло передо мной.
-- Он последнее существо, которое я успел создать перед тем, как меня вышвырнули. Когда я понял, что меня ждет, я рискнул всем ради последнего эксперимента. Я сам смастерил инкубатор и прихватил эмбрион с собой. И вырастил его своими руками.
Должно быть, именно он меня в прошлый раз и ударил. Я предположил, что это был Ашре, но скорее всего ошибся. Уж слишком тихо и быстро он подкрался.
За основу этого существа была взята горилла. От нее остались клыки, черная шерсть, обезьянья морда и длинные руки. Но такой гориллы я никогда не видел. Хотя бы потому, что рост существа превышал два метра.
-- Взгляните, какие улучшения я ввел,-- продолжил Парацельс. Пожалуй, он уже не мог остановиться, потому что прошел ту точку, когда это можно было сделать.-- Для него естественно стоять прямо -- я изменил позвоночник, тазобедренные суставы и ноги. Бедра и икры длиннее обычных, что обеспечивает повышенную скорость и подвижность.
Но это лишь внешние отличия.-- Он заговорил, как Ашре.-Изменив структуру его мозга, я улучшил сообразительность, рефлексы и обучаемость, и еще сделал правшой. Кроме того, он невероятно силен.
Это я и сам увидел. На моих глазах проклятая обезьяна схватила винтовку и шарахнула ее о стену. Винтовка переломилась, а от бетонной стены отвалился кусок.
-- В некотором смысле мне даже жаль, что мы тебя выключили, киборг. Интересное могло оказаться состязание -- искусственный человек против улучшенного животного. Но результат, разумеется, не изменился бы. Цербер достаточно быстр, чтобы уворачиваться от бластера, и достаточно крепок, чтобы выдержать попадание. Он больше, чем животное. А ты меньше, чем человек.
Обезьяна медленно приближалась. В ее глазах читалась такая злоба, что я почти поверил, что она специально не торопится, желая меня как можно больше напугать. Я попятился, отгородившись от нее двумя столами. Но переместился и Парацельс, не подпуская меня ближе к себе. Я едва удержался, чтобы не крикнуть: "Морганстарк!" Но Морганстарк не придет меня спасать -- я все еще слышал перестрелку. В здание он зайдет не раньше, чем она прекратится, а ворота закроют. Он не мог рисковать и упустить хотя бы несколько животных-убийц.
Парацельс наблюдал за мной, наслаждаясь собой.
-- Одного я не могу понять, киборг.-- Мне хотелось заорать, чтобы он заткнулся, но Парацельс со злобой продолжил:-- Не могу понять, почему общество терпит и даже одобряет механических чудовищ вроде тебя, но терпеть не может усовершенствованных животных -- таких, как Цербер. Что в биологии такого священного? У исследований рекомбинантной ДНК был неограниченный потенциал. А ты просто оружие. И не очень хорошее.
Такого я вынести не смог. Я должен ему как-то ответить.
-- Есть всего одно отличие,-- процедил я.-- Я сам сделал выбор. И никто меня не изменял, когда я был эмбрионом.
Парацельс рассмеялся.
Оружие... мне нужно оружие. Вряд ли я смогу произвести впечатление на эту зверюгу, помахав ножичком. Пятясь, я шарил взглядом по комнате, по столам и под ними, но ничего подходящего не заметил. Обычное лабораторное оборудование, по большей части настолько тяжелое, что мне его даже не поднять. Реактивы на полках тоже для меня бесполезны -- я в них ничего не соображал.
Парацельс уже хохотал.
Думай, Браун, черт бы тебя побрал! Думай!
И тут меня озарило.
Ашре выключил мою энергетическую батарею. Для этого ему пришлось изготовить магнитный щуп. Если этот щуп до сих пор здесь, я смогу включить себя снова.
И я отчаянно начал его искать.
Как щуп выглядит, я знал -- небольшой генератор электромагнитного поля размером с кулак. Сила поля тут значения не играет; чтобы включить мою батарею, поле должно иметь определенную конфигурацию. Из генератора в строго заданном порядке должны торчать три маленькие антенны. Я знал, как они должны быть расположены.
Но обезьяна Парацельса не давала мне времени на тщательные поиски. Ее недавняя неторопливость пропала, и все мои усилия уходили на то, чтобы держаться от нее на расстоянии, и чтобы при этом нас разделяли минимум два стола. В любую секунду она может на меня прыгнуть, и тогда мне конец. К тому же генератора здесь может и не оказаться.
И тут я его увидел.
Он лежал на столе прямо перед гориллой.
-- Ладно, Цербер,-- бросил Парацельс.-- Больше мы ждать не можем. Убей его.
И обезьяна с потрясающей быстротой прыгнула на меня через столы.
Парацельс меня невольно предупредил, и я успел отреагировать. Горилла еще летела в прыжке, а я уже нырнул под стол.
Я выскочил из-под нужного стола, хватая генератор. От спешки я промахнулся и потерял драгоценную секунду. Едва он оказался у меня в руке, я отыскал выключатель и активировал прибор. Осталось лишь коснуться зубчиками антенн центра груди.
И тут на меня обрушилась обезьяна. Мир потемнел. Сперва я решил, что у меня сломан позвоночник; спину ниже лопаток пронзил железный стержень боли. Но когда перед глазами просветлело, я увидел прямо перед собой зубы гориллы. Она давила меня, обхватив лапами.
Левая рука у меня была свободна, зато правая оказалась зажата между мной и гориллой. Я не мог поднять генератор.
До глаз гориллы под таким углом я достать не мог, и тогда я просто сунул левую руку ей в пасть и попытался затолкать кулак в глотку.
Выпучив на секунду глаза, обезьяна стала отгрызать мне руку.
Я слышал, как трещат кости. Раздавался и металлический лязг -похоже, ломался мой бластер.
Пока я душил обезьяну, она слегка ослабила хватку. Чуть-чуть, всего на несколько миллиметров. Но большего мне и не требовалось. Отчаянным рывком я подтянул генератор ближе к центру груди.
По челюстям обезьяны текла кровь. Мне хотелось вопить, но я не мог, потому что давил языком на вмонтированный в зуб выключатель бластера. И миллиметр за миллиметром перемещал генератор, вкладывая в это движение каждый грамм своих сил.
А потом настал момент, когда антенны коснулись грудины.
Бластер был поврежден, но все же сработал. И разнес голову гориллы на куски.
А вместе с ней и половину моей руки.
Потом я лежал на обезглавленной обезьяне, и мне хотелось лежать так долго-долго, опустить голову и заснуть. Но я не довел дело до конца. Оставался еще Парацельс.
Я наскреб где-то немного сил и встал.
Парацельс все еще был здесь и возился возле стола с каким-то прибором. Я долго-долго смотрел на него, пока не сообразил, что он ковыряется в хирургическом лазере. Пытается снять с постамента и нацелить на меня.
Из его рта вылетали какие-то странные глухие звуки. Кажется, он плакал.
Мне было все равно. Во мне не осталось и капли сентиментальности. Я достал нож и метнул его. Лезвие до половины вонзилось ему в шею.
Потом я сел. Заставил себя снять ремень и сделать из него турникет для левой руки. Я не знал, есть ли смысл в этих усилиях, но все равно сделал.
Спустя некоторое время (а может, и сразу -- не знаю) в лабораторию вошел Морганстарк. Сперва он сказал: "Мы закрыли ворота. Это их сдержит -- во всяком случае, на некоторое время."
А потом сказал: "Господи Боже! Что с тобой!"
Он походил вокруг меня, потом сказал:
-- Что ж, хоть одно утешает. (Он что, проверяет мой турникет? Нет, обматывает искалеченную руку какой-то повязкой) Если лишишься кисти, тебе смогут встроить лазер в предплечье, между лучевыми костями. Прочно и удобно. Будешь как новенький. Даже лучше. Тебя сделают самым мощным спецагентом в отделе.
-- Черта с два,-- пробормотал я. Наверное, сейчас потеряю сознание.-- Черта с два.