Последний раз я была в Козьей пещере с экскурсией, когда училась в десятом классе. Место я помнила весьма приблизительно, но была уверена, что найду его без труда. Только я, устроившись в машине, завела мотор, как позвонил шеф. Требовалось мое присутствие в офисе, и я, слегка раздосадованная, помчалась на работу. Когда рабочий день закончился, позвонила подруга, попросила забрать ребенка из детского сада и отвезти к бабушке.
В общем, все складывалось так, что попасть в пещеру сегодня не представлялось возможным. Обычно я внимаю намекам судьбы: раз что-то не складывается, значит, это и не нужно. Но тут вдруг меня неудержимо потянуло за город, и в путешествие ближе к вечеру я все-таки отправилась.
Найти дорогу к пещере действительно оказалось легко — на дороге стоял красочный плакат с указателем. Я, признаться, удивилась, что не замечала его раньше, ведь не один раз здесь проезжала и была уверена, что никакого указателя нет. Может, недавно повесили?
Асфальтовая дорога привела к стоянке. Будка возле шлагбаума, а рядом касса. Стоянка оказалась пуста, а касса закрыта. На окне листок бумаги "Музей-заповедник «Козьи пещеры» и далее часы работы. Сегодня экскурсии были до шести, следовательно, я могу убираться восвояси. Если за вход в пещеру начали взимать деньги (цена билета для взрослых — десять рублей, что тоже значилось на листке), то логично предположить: здесь есть сторож, который следит за тем, чтобы кто попало не бродил по музею. Я огляделась, но никакого сторожа не заметила. В конце концов, не убьет же он меня, если я немного прогуляюсь…
От стоянки вверх вела лестница, по ней я и направилась, все время ожидая гневного окрика. Ничего подобного не произошло. Холм был довольно высокий и зарос лесом, многим деревьям более ста лет, это я узнала во время той давней экскурсии. Тогда ни стоянки, ни кассы здесь не было, заходи — кто хочет. Лестницы, кстати, тоже не было, только тропа, которая петляла вдоль холма. Что ж, все в мире меняется, и только любовь к дармовым деньгам остается неизменной.
Сразу возле лестница начиналась дорожка, вымощенная камнем, она и привела меня к пещере. И тут стало понятно, почему до сих пор меня никто не окрикнул: сторож здесь был без надобности — вход в пещеру преграждала решетка. Естественно, запертая. Крепкая на вид решетка, а сбоку на ней коробочка с красным огоньком. Должно быть, сигнализация. Я все-таки приблизилась и, не прикасаясь к решетке руками, заглянула внутрь пещеры. Довольно большое помещение с низким сводом, взрослый человек мог встать здесь в полный рост и рукой свободно бы до него дотянулся. Впереди в сумраке пещеры угадывались два тоннеля, белый провод с лампочками терялся в глубине. Помнится, мы долго вопили в тоннелях на разные голоса. Выходило довольно страшненько, будто кто-то грозно рычал из-под земли.
Я предавалась воспоминаниям некоторое время, пока не пришли на ум строки из дневника прапрадеда. Труп Алмазова нашли вовсе не в этой пещере. Вообще-то здесь четыре пещеры. Или даже их пять. Они соединены между собой тоннелями. Та пещера, что сейчас передо мной, самая большая и потому самая известная. Левее, вот туда, где пологий спуск, еще две, больше похожие на огромные норы, тоннель там такой узкий, что преодолеть его можно лишь ползком, и далеко не всякому такое под силу, а пещера, где погиб Алмазов, должна быть справа, вот там, вверх по склону. Скорее всего, решетки установили на всех пещерах, но уж коли я сюда приехала, не худо бы все-таки проверить.
Я направилась вверх, где, по моим воспоминаниям, находилась пещера. Никакой дорожки, недавно скошенная трава, чисто, аккуратно, огромные деревья скрывают склон. Я шагнула в тень деревьев и тут же почувствовала странное беспокойство, точно оказалась в другом мире. Здесь было сумеречно и прохладно, пахло сыростью. Я услышала шорох, вскинула голову: огромная птица взлетела с ветки, я вздрогнула от неожиданности и отступила на шаг. Очень хотелось сбежать. Просто сбежать, не рассуждая. Оказаться в своей машине и мчаться в город. Но до этого все-таки не дошло. Чего я боюсь? Собственных фантазий. Я оказалась одна в лесу в восьмом часу вечера, когда лес затихает и любой шорох кажется подозрительным. То, что вороны полюбили меня в последнее время и не оставляют своим вниманием, тоже понятно. В психологии наверняка найдется данному факту разумное объяснение. А по собственному опыту я знаю: стоит о чем-то подумать, к примеру, решишь купить машину определенной модели, и эта самая машина будет то и дело попадаться тебе на глаза, хотя до своего решения ты на улицах вроде бы их и не видела ни разу. Так и вороны — раньше я на них просто не обращала внимания, а теперь только их и вижу.
Нервно хихикая, я начала подниматься по склону. Было это нелегко, в основном потому, что, отправляясь на загородную прогулку, об удобной обуви я не позаботилась, а шагать на каблуках по сырой земле — то еще удовольствие. Опять же беспокоила мысль, что я могу заблудиться! В лесу я ориентировалась плохо, будучи сугубо городским жителем, и когда лестница исчезла из поля зрения, уже не могла с уверенностью сказать, в какой она стороне. Я подумывала вернуться, но вдруг вышла на тропинку — обычную тропинку, довольно хорошо утоптанную, что позволяло надеяться: куда-то она меня приведет, раз люди ею часто пользуются. Идти по ней было намного лете, и вскоре впереди показалась пещера. Большая площадка, поросшая травой с разбросанными на ней камнями, а впереди овальный вход. Решетка, к моему удивлению, отсутствовала. Вскоре стало ясно, что она здесь ни к чему. Адова пещера, как ее называл Алмазов, представляла собой углубление в холме высотой метра три и примерно метров пять в ширину. С каменистого свода капала вода, собираясь в лужицы на полу пещеры. Все стены покрыты надписями типа «здесь был Вася» и прочее. Самые старые датировались 1897 годом. И тогда «Васи» любили лазить по сводам, чтобы оставить память потомкам, рискуя свернуть себе шею.
Я в недоумении огляделась. Если верить дневнику, здесь должно быть боковое ответвление, узкий коридор, который приведет в другую пещеру. Но ничего похожего не было. У правой стены стояла скамейка и металлическая урна, я направилась туда. Пощупала стену, она явно отличалась от каменистого свода. Я достала из сумки пилку для ногтей и немного ею поковыряла стену. Стало ясно: здесь кладка из камня, которая успела зарасти лишайниками.
— Боковой проход заложили еще в двадцатые годы прошлого века, — услышала я за спиной и едва не подпрыгнула от испуга, так это было неожиданно.
«Это сторож», — решила я и, нацепив на лицо улыбку, медленно повернулась. После чего вытаращила глаза — настолько нелепым мне показалось то, что я увидела. На большом валуне возле пещеры сидел.., блондин, которого я встретила возле квартиры Матюши. На сей раз костюм на нем был темно-серого цвета и голубая рубашка без галстука. Он сидел, расположившись с удобствами, опираясь обеими руками на трость с набалдашником в виде черепа, одна нога небрежно закинута на другую. Такое впечатление, что он устроился в кресле в собственной гостиной. На его левом плече сидела ворона и, слегка поворачивая голову, меня разглядывала.
— Обалдеть… — громко произнесла я и даже моргнула, всерьез ожидая, что блондин с его дурацкой вороной исчезнет так же неожиданно, как и появился.
Блондин пожал плечами, точно не соглашаясь.
— Весь холм изрыт пещерами, там немудрено заблудиться, так что, заложив проход, предки поступили разумно, с моей точки зрения. — Он улыбнулся шире и насмешливо добавил:
— Или вы ищете дорогу в ад?
— А вам она хорошо известна? — в свою очередь усмехнулась я.
Он кивнул и ответил:
— Наикратчайшая.
Надо сказать, блондин очень беспокоил. И не потому, что я оказалась в безлюдном месте наедине с подозрительным типом, вооруженная пилкой для ногтей, хотя и этого вполне бы хватило для беспокойства. Его облик производил сильнейшее впечатление. Вроде бы ничего особенного: рослый широкоплечий блондин, слегка за тридцать, щеголевато одетый, с, безусловно, дорогами привычками (я помнила его роскошную тачку) и странными манерами. В конце концов, о вкусах не спорят, нашелся чудак, который в наше время ходит с тростью да еще с вороной на плече. Если бы кто спросил мое мнение, я бы ответила, что такому место в психушке, но что-то препятствовало бесповоротно отнести его к чокнутым выпендрежникам или просто к чудакам. Прежде всего достоинство, с каким он держался. В его манерах не было рисовки, просто убежденность, что он может позволить себе и трость, и дурацкую ворону, а благодарная аудитория, которую я сейчас представляла в единственном лице, с радостью это скушает.
Второе — выражение лица. Я вдруг подумала: приди дьяволу охота явиться в наш мир, он выглядел бы именно так. Не расхожим голливудским персонажем — темноволосым, с гипнотическим взглядом и носом с горбинкой, а вот таким симпатичным парнем с аккуратным пробором в волосах, насмешливым ртом и глазами-капканами. Потому что взгляд обещал райское блаженство, за которым неминуемо последует расплата. В глазах его было обещание любви, которая обернется долгой мукой, причем он вроде бы даже этого не скрывал и предлагал рискнуть: вдруг ты не такая, как все, вдруг тебе повезет? Парни с такой внешностью никогда не имеют друзей, а женщин используют и почувствовав их ненадобность, исчезают.
Второе — выражение лица. Я вдруг подумала: приди дьяволу охота явиться в наш мир, он выглядел бы именно так. Не расхожим голливудским персонажем — темноволосым, с гипнотическим взглядом и носом с горбинкой, а вот таким симпатичным парнем с аккуратным пробором в волосах, насмешливым ртом и глазами-капканами. Потому что взгляд обещал райское блаженство, за которым неминуемо последует расплата. В глазах его было обещание любви, которая обернется долгой мукой, причем он вроде бы даже этого не скрывал и предлагал рискнуть: вдруг ты не такая, как все, вдруг тебе повезет? Парни с такой внешностью никогда не имеют друзей, а женщин используют и почувствовав их ненадобность, исчезают.
Я тряхнула головой, выходя из транса, в который успела погрузиться. «Что за чушь лезет в голову?» — разозлилась я, растянула рот до ушей и с ехидством спросила:
— Мы здесь случайно встретились, или вы долго репетировали?
Он огляделся не спеша и ответил с мягкой улыбкой:
— Хорошее место для прогулок.
— А ворону вы в цирке позаимствовали? Не боитесь, что она на пиджак нагадит? Все-таки птица…
— Машка умница, — ответил он и повернулся к вороне. — Полетай немного.
Чертова птица нехотя спрыгнула сего плеча и вразвалку отошла в сторону на пару метров. А я, обратив внимание на ее клюв, решила, что он — грозное оружие, я вновь почувствовала беспокойство, оттого ехидства в моем голосе прибавилось:
— Вам никто не говорил, что вы выглядите по-дурацки?
— Находятся чудаки, но с каждым разом их все меньше.
— Звучит обещающе. Вы что, за мной следили? — серьезно спросила я.
— Зачем? — удивился он.
— Мы ведь уже встречались… — закинула я удочку.
— Да? Возможно.
— Хватит дурака валять, вы были у Матюши. Я вас видела. И вы видели меня.
— Разумеется, видел, — пожал он плечами. — Такую девушку, как вы, не заметить невозможно.
Он чуть приподнял брови и широко улыбнулся, предлагая оценить сказанное, но я не оценила.
— Если вы ждете, что я расчувствуюсь, то зря стараетесь.
— Жаль, а я рассчитывал, — погрустнел он, а глаза его смеялись.
Это здорово разозлило, очень хотелось сказать ему гадость, но все гадости внезапно испарились из моей головы, что было вдвойне обидно.
Я направилась по тропе, игнорируя блондина, он повернулся, наблюдая за мной, и с усмешкой оказал:
— Приятно было поболтать.
— Идите к черту! — отмахнулась я в досаде.
Считалось, что я очень остра на язык, и вдруг такая незадача. Он весело хихикнул, точной сморозила глупость, и стало ясно, что просто так я уйти не могу, потому что это будет явным проигрышем, а кому приятно проигрывать…
— Что вы делали у Матюши? — спросила я, нахмурившись. Конечно, я и не надеялась, что он с ходу начнет объяснять, но с чего-то начинать разговор надо.
— А вы? — улыбнулся он.
— Матюша — друг моего отца.
— И мой приятель.
— А вы кто такой?
— Разве не понятно? Приятель Матюши.
— Не хотите говорить? Ну и не очень-то интересно.
Надо было идти себе дальше, но что-то удерживало. Под насмешливым взглядом блондина я томилась, переступая с ноги на ногу. Рядом тем же самым занималась ворона, с любопытством поглядывая то на меня, то на хозяина. Ситуация казалась идиотской. То есть в первую очередь идиотами казались эти двое — устроили тут цирковое представление. Но и я не лучше. Мне совершенно ни к чему во всем этом участвовать, но я, наплевав на здравый смысл, тянула время.
— Забавная вещь, — кивнула я на трость, ничего умнее не придумав. Блондин перевел взгляд на набалдашник трости и вроде бы с некоторым удивлением кивнул. — В такой трости обычно прятали кинжал, — продолжила я.
Он посмотрел на меня и усмехнулся, после чего повернул набалдашник. Это и правда был кинжал, но сломанный у самого основания.
— Изделие оказалось бракованным? — вновь съязвила я, а он, пожав плечами, ответил:
— Нет. Я сам его сломал, чтобы не было искушения пустить в дело.
— А не жалко было?
— Конечно, жалко. — Он вздохнул, посмотрел внимательно и заявил:
— Уверен, такая красивая девушка способна найти себе более интересное занятие, чем гоняться за тем, чего нет.
— А чего нет? — хмыкнула я, хотя и было ясно, что на мой вопрос он не ответит. Так и вышло. Стоять и пялиться на него теперь было просто неприлично, а тут еще ворона гневно каркнула. Я повернулась и пошла по тропинке, зло буркнув:
— Всего хорошего, циркачи.
Прошла метров двадцать, не выдержала и оглянулась. Площадка перед пещерой была пуста. Валун, конечно, остался на своем месте, а вот блондин испарился вместе со своей дурацкой вороной. «Спрятался за деревом, клоун», — хмуро решила я и головой покачала в досаде. Случается же такое. Кому расскажешь, решат, что выдумываю. А может, и не было никакого блондина, может, привиделся? Чушь. Я не сплю, и ничего мне не видится, просто сукиному сыну вздумалось со мной поиграть. Если он приехал на машине (конечно, приехал, не пешком же пришел), она должна стоять на стоянке. Я ускорила шаги и вскоре уже бежала. Слегка запыхавшись, достигла лестницы и начала спуск. Отсюда стоянку хорошо видно, и я смогла убедиться, что моя машина стоит в одиночестве.
«Значит, есть еще тропа, короче этой, — хмуро решила я. — Он спустился первым и успел уехать или спрятал машину где-нибудь дальше по дороге, блондин, скорее всего, хорошо знает эти места». По тому, как я настойчиво искала объяснение, становилось понятно, что я не была до конца убеждена в том, что блондин просто не растворился в воздухе. «Пожалуй, с тайнами я переборщила, — устраиваясь в машине, подумала я. — Бабуля права, так и с катушек можно съехать». Парень большой оригинал, любит театральные эффекты, и вовсе нет в нем ничего особенного, демонической внешностью я сама его наградила от избытка воображения. А вот что он делал у Матюши? И так ли уж случайно появился здесь? Допустим, они с Матюшей приятели… Если учесть, что у того были проблемы с законом, то и этот, скорее всего, жулик, проворачивали на пару какие-нибудь делишки… Но в совпадения я не верю, так что здесь он возник неспроста. Следил за мной? Зачем? Хотел встретиться? Чтобы со своей вороной познакомить?
В общем, я не знала, что и думать по поводу неожиданной встречи и здорово нервничала.
На следующий день поводов нервничать стало больше. Утром я, как всегда, отправилась на работу, где счастливо провела часов пять, не забивая свою голову блондинами и прочей ерундой. После обеда позвонила бабуля и голосом умирающей сообщила:
— Славка, не падай в обморок… Твою квартиру взорвали.
— Что? — слабо пискнула я. Заподозрить, что бабуля шутит, я не могла, но новость показалась совершенно дикой.
— Крепись, — с трудом выговорила бабка. — Сосед твой звонил, Колька. Он ни рабочего, ни мобильного твоего не знает, зато его бабка помнит мой. Я не могу туда поехать, у меня давление подскочило. Узнай, что там, и сразу ко мне. И помни: квартира — это ерунда, главное, что ты жива-здорова, будешь жить у меня. Получишь страховку. А еще слушать меня не хотела: зачем страховать, зачем…
— Но как такое может быть? — смогла я вставить слово, пребывая в полном недоумении. — Теракт?
— Откуда мне знать? — рявкнула бабуля, а я поспешно ответила:
— Не нервничай.
Я повесила трубку и замерла, разглядывая стену.
— Ты чего? — окликнула Ирина.
— Квартиру взорвали.
— Чью?
— Мою, естественно.
У Ирки глаза на лоб полезли.
— Газ взорвался, да?
— Нет у нас газа, плиты в доме электрические.
— Может, чего выключить забыла?
— Утюг, что ли? Утюги не взрываются…
— А телевизор? Да ты чего сидишь, беги скорее домой.
Если честно, бежать не хотелось. Точнее, не было сил. Новость потрясла, и я понятия не имела, что должны делать люди, у которых взорвали квартиру. Наверное, сообщить в милицию. Ладно, приеду, разберусь. И я, без конца качая головой, как будто с кем-то не соглашаясь, поехала.
К родному дому сворачивала с замиранием сердца. Подняла голову к окнам и нахмурилась. Окна целехонькие, занавесочки висят, никаких следов пожара, который, по моим представлениям, просто обязан сопровождать взрыв. Во дворе тишина, ни пожарных машин, ни милиции, только старушки на скамейке возле подъезда сидят, как им и положено. Рядом с ними скучал будущий компьютерный гений и мой сосед одиннадцатилетний Колька. Завидев мою машину, все дружно встали и направились ко мне.
— Сообщили? — тяжко вздохнув, заговорила соседка Анна Павловна.
— Что случилось? — поглядывая на свои окна, спросила я.
— Прасковья Николаевна с собакой пошла гулять, а твоя дверь открыта. Она позвонила, потом заглянула.., а там такое…
— Какое? — ахнула я.
— Ужас, что творится. Славик, ты не волнуйся, что ж теперь, дело-то обычное…
— Обычное дело квартиры взрывать? — растерялась я.
— Кто взорвал? — ахнула Анна Павловна и начала оседать на землю.