— Неважно. Симпатичный парень. Ты его знаешь?
— Ничего симпатичного. И не знаю я его. Может, это вообще девчонка, здесь не видно.
Кэт задумалась.
— Не-е. Пацан. Мысли, и правда, клёвые. А что ты против него имеешь?
— Он самозванец! — еле сдерживаясь, сказал Костик.
Катя ещё раз внимательно взглянула в телефон.
— Доб, а это точно не Главный? Вон, смотри какая запись…
— Да точно, Кать, точно!
— Ну, может, кто-то старший из джибобов. Ты же не можешь знать всех.
Костик набрал полные лёгкие воздуха, повернулся к ней. Слова рвались с языка, но он так и остался сидеть, как надутый шар, медленно, тонкими струйками выпуская свой пар через ноздри, словно начинающий закипать чайник. Что, что он скажет ей? Как наврал всем с три короба? Как взял с потолка первое попавшееся слово и сотворил из него субкультуру, которая оперилась, отъелась и выпорхнула из гнезда?
— А знаешь, Доб, — грустно произнесла Кэт, — Мне даже жаль, что ты — это не он.
— В смысле? — не понял Костик.
— Что ты, грю, не Главным оказался. Было бы клёво, правда! Познакомишь хоть с вожаком? По блату, а? Да что ты всё вздыхаешь, как старикашка?
К ним подошла, покачивая бёдрами в узкой юбке, Рита Носова.
— Народ, химию дайте списать.
— Тетрадь в классе, класс заперли, — пробубнила Кэт. — А на кой тебе? Тебя ж на прошлом уроке парили, сегодня стопудово не спросят.
— Ну, мало ли… — замялась Рита, и румянец, какой бывает только у рыжих, разлился по её щекам.
«Не себе просит. Небось, Кабану. Тому гордость не позволяет».
Костик подумал о том, что Кабан после истории с телефоном Алисы, начал относиться к нему как-то… мягче, что ли. Нет, не как к своему, конечно, но всё же не как к букашке.
— Возьми, — Костик протянул ей помятую тетрадку.
— Спасибо, Рымник. Ты настоящий друг, — Рита кокетливо ткнула его кулачком в плечо. Костик заметил, что запястье у неё перевязано банданой. «И эта коза туда же».
На уроке химии Костик, как и в самый первый свой день в школе, разглядывал лица одноклассников и не мог отделаться от мысли, что где-то в промежутке между концом прошлой четверти и началом новой, упустил нечто важное. Что-то произошло с ребятами. Вроде прежние лица: вон сидит Савёха — такой же кудлатый с толстыми губами; справа тихий троечник Хомяк слюнявит колпачок ручки; Пашка Потехин щурится на доску сквозь свои круглые гарри-поттеровские очёчки; Джем — мальчик с лицом упыря — тупо смотрит в окно, и плевать ему на химию. И девочки те же — яркая рыжая Ритка, курносая Марьянка и молчаливая зеленоглазая Лена Приходько, которую он так и не разгадал.
Все те же, тот самый состав. И всё-таки что-то в них изменилось. Как будто всех покусал вампир — нет, не всех, сначала кого-то одного, потом тот — другого, и так по кругу. Укушен целый класс. И, как выяснилось, не один: в сети джибобов уже пятьсот пятьдесят. А ещё вчера вечером было пятьсот. Если вдуматься, это он, Костик, и был тем самым первым вампирчиком, утолившим жажду кровушки на жертве номер один. Всё, как в классических ужастиках. И кто был этой жертвой номер один, заразившей остальных? Костик взглянул на Кэт, та добродушно ему улыбнулась. «Может, и она».
К доске вызвали Кирилла Кабанова. Тот, растягивая паузы и поглядывая на часы (скорей бы звонок), отвечал по его, Костика, подготовленному заданию, размашистым почерком выводил формулы на доске. Иногда сбивался и искренне удивлялся, когда химичка его поправляла. Костик к удовольствию своему обнаружил, что банданы у Кабана на руке нет. Ещё нет?
«Ну, хоть этот пока нетронутый», — ухмыльнулся про себя Костик.
* * *«Если все так повально увлечены джибобством, то почему я не чувствую себя одним из них?»
Эта мысль не покидала Костика целый день.
На уроке физкультуры Ватоль, многозначительно обводя глазами класс, нараспев протянул:
— Ну, молодая поросль, кто сегодня удивляет?
Все сперва оглядели носки собственных кед и кроссовок, потом покосились в сторону Костика. Тот остался невозмутимым.
— Кстати, а где Васильчикова? Прогуливает?
Костик встрепенулся, вспомнив, что Кэт говорила ему о забытой форме.
— Вадим Анатольевич, она неважно себя чувствует.
— Надеюсь, справку принесёт, иначе… — Ватоль задумался. — Ну что, Рымник? Первым подал голос сегодня, полезай в кузовок.
— В какой кузовок? — не понял Костик. Пассажи Ватоля часто бывали понятными лишь ему самому. Класс хранил молчание.
— На кольца! Марш!
Он помог Костику зацепиться руками за две коричневые баранки, подвешенные на канатах к потолку, и зачем-то ухватил его за ногу — видимо, решил подстраховать. Костик высвободил ногу, невольно пнув физрука пяткой, и подтянулся на кольцах.
С высоты открылся забавный вид: макушки мальчишек-одноклассников, тщательно зачёсанная волосами плешь Ватоля, девчоночьи выпуклости в вырезах футболок. Костик невольно улыбнулся и глянул в окно, схваченное толстой ромбовидной сеткой от нечаянного удара мячом.
На углу, у продуктового магазина, стояла она, Алиса. Алиса Авдеева! У «А»-класса уроки закончились. Это «бэшки» вымучивали последний на сегодня урок физкультуры. Сердце Костика заколотилось в бешенном ритме. Ему показалось, что она ещё красивее в своём невесомом жёлтом пальто, с распущенными волосами и с большой школьной сумкой, которую держала одной рукой, прижав к бедру. Так, думалось Костику, носят корзины с фруктами прекрасные дикарки где-нибудь на Амазонке.
Костик сделал на кольцах кувырок, второй, третий, завис, вытянув руки горизонтально, отчего мускулы рельефно обрисовались. Кто-то внизу присвистнул, послышались робкие хлопки, вероятно, девчачьи. Как же хотелось, чтобы Алиса повернула голову и увидела его в окне! Но она пристально смотрела куда-то на перекрёсток, вытягивая шею и приподнимаясь на носки.
…Кувырок. Алиса машет кому-то рукой…
…Ещё кувырок. Ватоль что-то кричит снизу…
…Стойка на руках. Алиса целует какого-то парня с мотоциклетным шлемом подмышкой…
Локти Костика дрогнули, запястья словно подломились. Под возгласы одноклассников он приземлился на руки физрука.
— Рымник, твою ж пехоту через косяк! — заорал Ватоль, не стесняясь учеников. — Тебе жить надоело? Сказано было: вис и отжим. На кой ляд кульбиты выдрючиваешь?!
Костик почувствовал резкую боль в суставе. Не иначе растяжение! Физрук ощупал его плечо, осторожно помял кисть.
— Марш в медпункт!
В этот момент Ватоль напоминал ефрейтора из какого-то военного сериала, разгневанного плохой выправкой новобранца.
— Неисполнение указаний учителя расцениваю как самострел и отлынивание от занятий. Двойка. На следующем уроке — футбол. И попробуй только не явись! Руки там не нужны, если ты не в курсе.
Костик вышел из зала и, как есть, в спортивной форме, во весь опор помчался на улицу.
Алиса стояла расстроенная и суетно отстукивала аккуратным наманикюренным пальчиком по экрану мобильника. Костик заметил, что телефон у неё новый, не тот, что был раньше.
— А-а, мальчик-джибоб! Сбежал с физры? — она удивлённо приподняла бровь.
— Отгадала. Привет!
— Замёрзнешь в майке-то, холодно ещё.
Костику, наоборот, было жарко — так жарко, что он не отказался бы от холодного душа. Покупатели, заходившие в магазин, с любопытством оглядывали одетого не по погоде паренька.
— Куда путь держишь, такой полуголый?
Кураж Костика сошёл на нет.
— Да вот, колу хочу купить, — он глянул на дверь магазина.
— А-а, — она равнодушно уткнулась в телефон, продолжая набирать эсэмэс. — Дурацкие эти шестые айфоны, ничуть не лучше пятых!
— Оставила бы тогда пятый, чего шило на мыло менять?
— Подарок, — певуче протянула она.
Костик молча кивнул, пытаясь прогнать из головы мучительный вопрос о том, кто мог подарить Алисе такую дорогую игрушку. Родители? Или… Про «или» совсем думать не хотелось.
— Алиса, — произнёс Костик на выдохе и сам удивился, как незнакомо прозвучал его собственный голос и каким эхом отозвалось в ушах волшебное имя девочки неземной красоты.
— М-мм? — не отрываясь от экрана промычала она.
— А кто это был? На мотоцикле?
Нет, нет! Зачем он это спросил? Какой позор, глупый его язык! Костик почти до крови прикусил губу.
— Любопытной Барба-а-аре… — она неприятно растягивала слова, — на база-а-аре… нос оторва-а-али…
Костик поёжился от холодного петербургского ветра. Так ему и надо, дураку!
Алиса наслаждалась длинной паузой и его смущением.
— Да мне не важно, я просто… — замялся Костик.
— Так. Зануда один. Айтишник-мотоциклист. Нелепое сочетание, правда? Ума не приложу, кому его сбагрить. Вашей всеядной Носовой, разве что?
— Будет надоедать, ты скажи…
Она взглянула на него с интересом.
Она взглянула на него с интересом.
— Скажу.
Из окон школы вылился звонок, смешался с гомоном школьников, дождавшихся окончания последнего урока.
— Ну, ступай, защитничек, а то раздевалку закроют, — Алиса зачем-то хлопнула его по плечу.
Боль уколола острым штырём куда-то в шею. Всё-таки, наверное, вывих! Что у девчонок за манера — вон, у Носовой тоже — хлопать парней по плечу? Не женственно совсем — точно они не девушки, а пацаны. Не подав виду, широко улыбнувшись и изобразив мушкетёра, раскланивающегося шляпой с пером перед прекрасной дамой, Костик направился обратно в школу.
Дома отец, вернувшись с дежурства из больницы, наложил на плечо сына тугую повязку и для проформы минуты три журил за халатное отношение к здоровью, снабжая речь непонятной терминологией и пугая последствиями неосторожных физкультурных выкрутасов. Если твой родитель врач, будь готов по поводу любой царапины выслушивать медицинские лекции. И как только у Антона не отбило желание поступать в медицинский? Молодец он всё-таки, продолжил семейное дело Рымников. Прадед, Андрей Юрьевич, — военный хирург. Дед, Антон Андреевич, — хирург гражданский. Отец, Валентин Антонович, — врач общей практики, уважаемый человек. Таким будет и Антоха. А он, Костик? Нет, крови он не боится и, если надо, со знанием дела окажет первую медицинскую помощь. Шину на сломанную ногу наложить может, искусственное дыхание сделать — отец учил. Однажды на даче соседской кошке помог разродиться, когда рядом были только полуобморочные девчонки. Кошку, считай, спас и перепуганных хозяек в чувство привёл. Герой, да и только.
Костик ухмыльнулся. Нет, врачом он не будет. Семейная традиция заглотила брата, ну и хватит с неё. Он пойдёт другим путём.
— Ну что, чем жив, братишка? — в комнату аглянул Антон.
Костик открыл ноутбук и показал брату страницу Бёса.
— Смотри. Забавный персонаж.
— Ух ты! Ещё какой забавный! — Антон с интересом склонился над монитором и пролистал записи на странице. — Имя какое-то пёсье. И затылком повернулся. Гюльчатай, открой личико!
Костик радовался, что брат рядом, что есть человек, пока единственный на этом свете, кто знает всю правду и с кем можно не бояться запутаться в собственном вранье.
— Ты понимаешь, он ведь самозванец! Присвоил чужие идеи. Мои! Собрал вокруг себя нехилую толпу. Ты глянь, уже семьсот подписчиков. Выкладывает на своей стене всякие заумности. Мерзавец!
— Да не такие уж и заумности. Многое, что понаписано, — избитые истины, — Антон выпрямился. — Нет, не впечатлил.
— Он узурпатор, понимаешь! — Костик дал лёгкий щелбан Бёсу на фотографии. — Я хочу наказать его за воровство.
— А что это ты так разнервничался? Разве джибобу не пофиг? Джибоб ведь не страшится конкуренции, он выше зависти и эмоций по поводу чьего-то там первенства. Или забыл? Целостней надо быть, братишка. Целостней!
За Антоном закрылась дверь, а Костик так и остался сидеть, удручённый и озадаченный. А ведь брат прав, как ни крути! Настоящий джибоб не позволил бы подобным мыслям угнездиться в своей голове.
Подумав ещё некоторое время, но так и не сумев переключиться с Бёса на что-либо другое, Костик вывел для себя ещё одно правило:
«Настоящий джибоб НИКОГДА не посягает на чужое».
Попахивало «моралитэ». Ну и шут с ним! Костик немного успокоился.
«Ты посягнул на моё. Ты должен за это ответить!» Разве не этим руководствовались любимые им с детства средневековые рыцари: «Защищай данное тебе»? И разве не было это причиной множества войн?
Он не будет врачом. Он будет историком. Настоящим историком! А средние века и рыцари ему особенно близки.
Взглянув на огромную «Энциклопедию рыцарства», которую дед подарил ему на десятый день рождения, Костик вдруг сообразил: а не вызвать ли ЕГО на бой. ЕГО, самозванца, выдающего себя за Главного джибоба. Загадочного неизвестного с именем Бёс. Времена меняются, правила же никто не отменял.
Он вновь открыл страничку Бёса и отстучал сообщение:
«Считаю тебя самозванцем, не достойным имени джибоба. Мы играем в честные игры. Готов встретиться с тобой в любое время на любой территории».
Подписался и оставил номер своего мобильного.
Закрыв ноутбук, Костик глянул в окно — приятель-светофор подмигнул ему зелёным глазом.
Глава 11. САБЛИНО
Каждый раз, выходя на перемену, Костик доставал телефон и проверял, не пришло ли сообщение от самозванца. Почтовый ящик соцсети пустовал, эсэмэсок и пропущенных звонков тоже не было. Тем не менее тот, кто выдавал себя за Главного джибоба, регулярно обновлял посты на своей страничке, а количество подписавшихся на его новости ежедневно росло в геометрической прогрессии. «Эффект снежного кома» — вспомнил Костик слова брата.
В принципе, будь ты кто угодно, хоть самое невзрачное ничтожество, ты можешь на своей страничке написать любую вопиющую чушь, и обязательно найдётся хотя бы один человек, который поставит «лайк». И неважно, понятен ли смысл твоих изречений. Глядишь, через пару дней у тебя будет уже целая «лайкающая» гвардия. Таковы законы соцсетей.
Дня через три Костику пришла свежая идея расспросить отца. Тот хоть и принадлежал к «безнадёжно» старшему поколению, иногда давал неплохие советы. У Валентина Антоновича был редкий за последнее время выходной, свободный от многочисленных больных и писанины в медкартах, и он весело насвистывал в коридоре, разбирая старые удочки.
— Пап, — Костик вышел из своей комнаты. — А когда ты учился в школе и институте, у вас были молодёжные движения?
— Помимо комсомола? — весело пробасил отец.
— Помимо.
— Стройотряды. Вся молодёжь ездила. Хотя, это тоже комсомол.
— Я не про это, — Костик помог ему выдвинуть ящик со снастями. — Другие движения были? Такие, как хиппи, например.
— Хиппи были. Но уже вяленькие, не то, что в шестидесятых, — дети цветов. Панки тоже вот. Да они все и сейчас, наверное, есть.
— А ты был кем-нибудь?
Отец засмеялся, потёр ладонью затылок, вспоминая яркие молодые годы.
— Я металлистом был.
Глаза его заискрились, улыбка расползлась до ушей. Костик чуть было не выронил коробку с крючками и блёснами.
— Металлистом? Ты?!
— А что тебя удивляет? Металл слушали, косухи носили, цепочку от унитаза дома свинтил. Ох, и попало мне за это от твоей бабушки!
— Зачем цепочку от унитаза? — удивился Костик.
— Украсить себя. Что-то вроде аксельбантов, вешали поверх кожанки. Браслеты с заклёпками — тоже был писк моды. Это ваше поколение ограничивается чёрными футболками с принтами любимых групп, у нас же всё было по-серьёзному. Патлы отращивали до плеч. Серьги в виде металлических крестов в уши вставляли.
— Ужас!
— Ужас — не ужас, а мама передо мной таким всё же не устояла.
Оба захохотали.
— И долго это у тебя длилось?
— Да нет. Повзрослел и покончил со всей этой дребеденью. Помню, студентом был на практике в больнице, так одна бабуля-пациентка меня, такого раскрасавца, увидела, — даром что в белом докторском халате, — и в обморок грохнулась. Думала, смерть за ней пришла. Вот тут я и понял, что надо как-то начинать образ корректировать, а то Гиппократ у меня клятву на выпускном не примет.
Костик смеялся чуть ли не до слёз.
— А кто у вас был вожаком?
Отец пожал плечами.
— А не было вожака. Просто те, кто любил, скажем, «Iron Maden» или наши «Арию», «Коррозию металла», либо что другое из хеви-метал, собирались вместе, слушали записи на кассетнике, ездили на концерты. Зачем вожак? Это же не партия-комсомол. Пропаганда и агитация не нужны были, сами рулили.
Костик озадаченно пожал плечами.
— Ну, как без вожака? Кто-то же был первый, кто всё это придумал?
— Так с Запада, сын, всё пришло. Наверное, кто-то первый там и был. Скажем, арт-директор того же «Iron Maden». У нас быстро подхватили. Прямо молниеносно, как вирусную инфекцию.
Про «молниеносно» и «инфекцию» Костику было очень даже понятно и близко. Вот так и с джибобами. А, может, во времена отцовской юности тоже был какой-то пятнадцатилетний парень, который взял однажды да и пришёл в свою тусовку в косухе и цепях от унитазного бачка? И на следующий день все слизали, и пошло-поехало.
— Слизали, — засмеялся отец, словно читая мысли Костика. — И каждый сам себе вожак.
«Может, и правда, нет никакого Главного джибоба?» Костик снова открыл ноутбук.
А он, как дурак, ищет его, ждёт ответа на своё послание.
«Откуда я о нём узнал? От Йод». Да, именно по её ссылке он и вышел на Бёса. Костик вновь и вновь просматривал страничку девушки, вглядывался в фотографию, но так и не смог ни сложить в голове её образ, ни понять по авторскому блогу, что она из себя представляет. Отсутствие чёткости изображения наводило на мысль об отсутствии личности. Так, может, и Бёс — всего лишь пустота на дне стакана?