Девушка поднесла мобильный телефон к уху.
- Роннан? Это Кайндел.
- Я слышу, - скрипуче отозвался тот. - Что у тебя?
- Облюбованную Кругом область магической напряженности на юго-востоке Васильевского я рискнула бы ограничить Седьмой и Восьмой линиями. Хотя могу и ошибаться на квартал. Непонятно, является ли эта область частью системы, однако акцизная деятельность там идет, и надо лишь последить, в чем именно состоит эта деятельность.
- Я понял. У тебя все? Тогда отправляйся, решай следующую проблему. - И отключил связь.
- Охохонюшки! - вздохнула она и посмотрела на часы. - Репей, подбрось меня к Володарскому мосту. И можешь вести этих охламонов на Грибоедов канал, отдыхать. А Илья пусть мне закинет туда машину. Я вернусь сама.
- Ну уж нет, - решительно ответил Роман. - Подождем тебя все. Поможем, если что вдруг. Не выдумывай.
- Если что-то пойдет не так, вы мне помочь не сможете. И даже не заметите, что что-то пошло не так. Более того, ваше присутствие может мне здорово помешать.
- Однако по всякому может повернуться. Мы тебя подождем в машине.
- Ладно, - сдалась Кайндел. - Тогда через мост переезжай и остановись на Народной улице, где-нибудь возле дома пятнадцать или двадцать один.
- Понял, хорошо, - ответил водитель и посильнее прижал педаль газа.
Благо городские дороги пока были почти пусты.
Кайндел вряд ли узнала бы это место, если б не высотка, которая мало изменилась, и не адрес на дощечке. Да, тот самый проспект и тот самый помер, однако глазу, ожидавшему увидеть совершенно определенную картину, почти не за что было зацепиться. Магазины, пристроенные к нужному ей девятиэтажному дому, обрушились, да и сам дом пострадал. Можно было побиться об заклад, что добрых два его подъезда опустели, потому что жить в строении без фасада невозможно. Через проломы можно было заглянуть внутрь, рассмотреть остатки мебели, еще свисающие с крюков люстры, оголенные провода и более неприятные свидетельства катастрофы. Все это никто не убирал, не пытался укрепить оставшееся. Окружающим было все равно.
Зато над уцелевшей половиной строения кто-то возвел еще два этажа, и оставалось лишь гадать, как и зачем это было сделано. Выглядела надстройка нелепо, странно, но при этом внушала какой-то иррациональный нутряной трепет. Будь Кайндел простым обывателем, она списала бы свои эмоции на страх, что вся конструкция вот-вот обвалится прямо кому-нибудь на голову, но ее характеру были свойственны въедливость и упорство, поэтому, стоя на другой стороне проспекта, она долго, с критическим любопытством, разглядывала и развалины, и сохранившуюся часть, и надстройку.
Машин здесь ездило мало - не то, что в прежние времена, когда чтоб перебраться на другую сторону, приходилось закладывать дугу, пырять под мост и тратить уйму времени. Курсантка пересекла проспект по диагонали, после чего с интересом заглянула во двор. Здесь тоже мало что сохранилось от прежних времен. Никаких качелей и лесенок, да и от ближайшего жилого дома остались жалкие развалины, из которых кое-где торчали перекосившиеся водопроводные трубы. Никаких частных машин. Почти никакого асфальта.
В нужный ей подъезд Кайндел попала легко. К лифту даже не свернула, сразу стала подниматься по лестнице, бдительно прислушиваясь ко всем возможным звукам. И хотя вокруг царила тишина, она показалась девушке чересчур уж напряженной. То ли слабые звуки, то ли ощущение чужого взгляда выдавало притаившихся… Конечно, это могли быть обычные обыватели, испуганные чьим-то вторжением в их полуразрушенный мирок. Курсантка этому, конечно, не верила, однако держалась спокойно, делала вид, будто верит.
Последний, девятый этаж. Здесь оказалось чисто, пахло свежим сосновым распилом и кофе, стояло старенькое кресло, когда-то обитое хорошим кожзаменителем, однако изрядно обтершееся со временем. Имелся даже столик - лестничная площадка представляла собой эдакую импровизированную прихожую. Одна из дверей в квартиру была заложена кирпичом и отштукатурена, зато лестница на чердак осталась прежней - вертикальной железной, по которой в платье, к примеру, не заберешься.
Но Кайндел была не в платье. Она спокойно проверила пистолет, для удобства чуть сдвинула назад ножны и полезла. Девушка ждала чего угодно - окрика, удара в спину или по голове от человека, ждавшего ее на чердаке, - однако преодолела подъем совершенно беспрепятственно. Эту часть дома она помнила хуже, чем подъезд, поэтому сперва огляделась и заглянула в пару закутков.
Валявшийся здесь прежде хлам куда-то вынесли, пол вымыли и кое-где застелили коврами, пусть потертыми, но настоящими. И тоже поставили мебель (хотя как молено было заволочь ее сюда по этой лесенке, через такой узкий люк - загадка) - два кресла, диван, полированный столик, кадка с цветком, компьютерный стол и сам компьютер, сейчас выключенный.
- Нет, правда, ну как это возможно-то? - спросила она в пространство, уверенная, что ее слышат. - Ну ладно, стол для компьютера можно собрать прямо здесь. Из небольших частей. А как с диваном-то? Он чисто физически через этот люк не пролезет.
Если непрошеная гостья ожидала услышать хоть какой-нибудь ответ, то она ошиблась в своих предположениях. Собственно, Кайндел надеялась вызвать местных обитателей на диалог, неважно о чем, и так перехватить инициативу в свои руки. Однако ей ответила только сумрачная тишина, такая же напряженная, как и прежде. Ее будто приглашали - если ожидала чего-то другого, лучше уходи сразу. Нечего тебе здесь искать. Точно так же курсантка ОСН поняла, что если сейчас она повернет обратно, то распишется в собственной непричастности к тайне, и тогда на нее точно кинутся. И растерзают уже наверняка.
Конечно, шансов выжить у нее много, однако доводить до схватки как-то не хотелось.
Девушка пожала плечами и двинулась вперед, к выходу на крышу.
Здесь все изменилось еще сильнее, чем снаружи. Прежде крыша была покрыта чем-то асфальтово-серым, похожим на рубероид, только намного
толще и плотнее. По нему приятно (а в жару - слишком горячо) было бегать босиком, на него не страшно было укладываться полежать, отдохнуть. Сейчас Кайндел шагала по каменной плитке, уложенной настолько ровно, что пол казался цельно-каменным. Помещение, в котором она оказалась, трудно было назвать комнатой - скорее целая зала в ширину крыши, с высоким потолком и чрезвычайно скудной обстановкой. Противоположная стена оказалась стеклянной сверху донизу, и дверь, тоже стеклянная, была распахнута на террасу.
Пол и тут отделали камнем, однако соблюдая небольшой уклон к дренажным отверстиям. Парапет, облицованный плитками серого мрамора, украсили низенькими колоннами, в каждом, углу поставили по большой кадке со странным растением. Рядом притулились легкие кресла и столик, пустые.
Хаген ждал ее у края террасы. Он не повернулся, даже тогда, когда, Намеренно стуча каблуками, она вышла из дверного проема и направилась к нему.
- Зачем ты пришла? - спросил он, едва непрошеная гостья остановилась шагах в пяти от пего.
Голос у него изменился, что, впрочем, неудивительно. Она общалась с ним пару раз, однако с тех пор прошло добрых восемь лет, и он, конечно, изменился. Тогда ему было едва ли больше двадцати - юноша, не более того. Сейчас перед Кайндел стоял мужчина, и силу, исходящую от него, она чувствовала едва ли не кожей.
- Поговорить.
- Ну давай поговорим. - Он обернулся. Лицо казалось смуглым от густого загара, а глаза - равнодушными и оттого сонными. Но девушка понимала, что это тоже маска. Просто он умел владеть собой намного лучше, чем все те люди, с которыми она обычно имела дело. - Слушаю.
- Ты не предложишь мне сесть?
- А ты хочешь?
- Да. И от кофе не откажусь.
- Я не предлагаю. Вот что скажи - ты со мной хочешь говорить от себя или от своей Организации?
- Если бы своей… Не от себя, конечно. Хаген кивнул головой. Приглашающего жеста
в сторону кресла он не сделал, просто стоял и смотрел. А она, глядя на своего собеседника, подумала о том, что его настоящего, паспортного имени даже не знает, только ролевое прозвание. Неприязненная отстраненность мужчины ее не отпугивала, пожалуй, наоборот - ей приятно было иметь дело с человеком, которого не под силу парой фраз подчинить своей воле. Предстояло приложить немало усилий, чтоб добиться от него нужного отклика.
- У тебя здесь уютно, - заметила девушка. - Странно только, что вторая половина дома до сих пор в развалинах. Уверена, ты смог бы устроить так, чтоб ее если не отремонтировали, то хотя бы укрепили.
- Ее укрепили в достаточной мере.
- Тогда почему не отремонтировали?
- Мне так больше нравится, - он дернул плечом. Подобных нервных реакций Кайндел за ним прежде не замечала. - Ты из Комитета по городскому благоустройству?
- Нет.
- Я не имею времени входить с тобой в дискуссии о моих архитектурных пристрастиях. Будь добра, если у тебя есть что сказать - скажи сейчас.
- Ладно. Нелюбезно, но ладно…
- Я обязан быть с тобой любезным?
- Не обязан, но это стало бы приятным дополнением к нашей беседе. Хорошо. Ты наслышан об ОСН, не так ли?
- Разумеется.
- О Круге, полагаю, ты по нынешним временам знаешь больше меня.
- Возможно.
- И как у тебя с ним дела?
- А ты считаешь, я отвечу?
- Надежда остается всегда. От имени главы Организации я предлагаю тебе порвать отношения с Кругом и прибиться к другому берегу.
- Вот так резко? - Хаген посмотрел на собеседницу с любопытством, которое слегка отдавало высокомерием.
- Ты просил сразу к делу.
- Прежде чем предлагать мне подобное, не худо было бы узнать, каковы мои отношения с Кругом и существуют ли вообще хоть какие-то.
- Твое желание быть кошкой, которая гуляет сама по себе, известно даже мне. Однако ты скорее склоняешься принять сторону Круга, нежели ОСН, это тоже известно.
- Меня нетрудно понять. Их сообщество - это в первую очередь сообщество «не совсем людей». Альтернативных людей - так требует политкорректность?
На этот раз шутка звучала вполне искренне. Разговор выходил с уровня официально-неприязненной беседы па иной, чуть более доверительный уровень.
- Теперь, спустя три года, уже сложно провести эту черту. В числе офицеров ОСН есть как минимум четыре сформировавшихся оборотня и два вампира. Но это только те, о ком я знаю наверняка. Да, еще один альв «наклевывается». Правда, он этого еще не осознал.
- Альвом не становятся. А рождаются. Не понимаю, о чем нам спорить, если ты этому не придаешь никакого значения?
- Можно быть кем угодно. Но одно дело быть, а другое - понять, кто ты есть.
Несколько мгновений Хаген изматывающе молчал.
- А что у вас там за офицеры-оборотни? - уже другим, более миролюбивым тоном поинтересовался он.
- Пантера и волк.
- Угу… И как у них с возможностями? Проблем не испытывают?
- Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Они со мной не откровенничают.
- Угум… И что ты мне хочешь доказать?
- Только то, что делить сражающиеся стороны на людей и нелюдей - странно. Все хороши.
Он пожал плечами.
- Так я не собираюсь кого-то как-то делить. И торопиться мне некуда. Я постою в сторонке, посмотрю, как будут идти дела у той и другой сторон. А там посмотрим.
- Видишь ли, когда расклад сил станет прозрачнее, возможно, в твоих услугах ОСН уже не будет нуждаться, - с нежностью в голосе произнесла девушка.
- Уж не думаешь ли ты меня этим испугать? Если да, то как-то неубедительно. Во-первых, сильные сторонники нужны всем и всегда. Даже очень сильным организациям. Особенно после побед, потому что победы даются недешево. А во-вторых, поверь, я и без ОСН отлично проживу. Я и мои люди.
Он немного приоткрылся, и Кайидел увидела то, что уже почти и не скрывалось за его словами. Хаген был уверен в себе и своих последователях. И, кажется, предполагал, подождав, пока либо Один, либо Ан Альфард, измотавшись, придушат противника, пристально рассмотреть ситуацию и по возможности избавиться от победителя. «Интересно, есть ли в этом мире хоть один Орден, Гильдия или Семейство, не мечтающее о мировом господстве? - с раздражением подумала курсантка и тут же успокоила себя. - Один есть. Пепел, он же Рахиан, и его люди».
Эта "мысль немного примирила ее с действительностью.
- Может, да, а может, и нет. Может, взвесишь все варианты?
- Ты думаешь, я когда-нибудь говорю необдуманно?
- Я только в одном могу быть уверена наверняка - ты обожаешь отвечать вопросом па вопрос. Значит, я могу передать Одину твердое «нет»?
- Можешь не передавать ему «нет». Предоставляю тебе право ответить ему «возможно».
- То есть ты готов оказать ему помощь тогда, когда она ему, собственно, уже не будет нужна?
Глава сообщества оборотней красиво изогнул бровь.
- Твой Один позиционирует себя как главу государства. Ведет себя так, словно это его мнение о себе должны разделять все. И при этом не может обеспечить своей Организации достаточное количество бойцов? Ему нужно пушечное мясо из числа моих людей?
- Можно посмотреть на ситуацию с этой точки зрения. А можно - с другой.
- С какой, например?
- С такой, что основы государственности, как ни крути - опора общества, и без государства не обойтись. Не обойтись без законов. Если сейчас большая часть чародеев примется вставать в позу «почему я» и «давайте как-нибудь без меня, а я в сторонке постою и посмотрю», то в будущем им придется мириться с каким-то неопределенным и неизвестным государством, созданным уж всяко без учета их интересов.
- Демагогия. Пустое словоблудство. Уважаемый электорат, будьте добры пожаловать на выборы, а то без вашего голоса депутат Долбаков никогда и ни за что не сможет позаботиться о ваших интересах… Ты и сама отлично знаешь, что мир меняют те, у кого в руках сила. И власть.
- И ты рассчитываешь, что именно в твоих руках окажется та самая сила и та самая власть, которая изменит мир иод твои вкусы?
- Посмотрим, - ответил Хаген и повернулся к ней спиной.
- Что ж, не спорю… - Голос Кайндел зазвучал ледком. - Но для того, чтоб так и было, тебе нужно вспомнить о том, что может этому помешать.
- Что же? ОСН?
- Ну, к примеру, неприметный компьютерный диск CD-R, па который небезызвестный тебе техномаг по имени Одгар записал некую информацию, предварительно добытую от оборотня по имени Галл. Помнишь?
- Смутно, - он не оборачивался. - Отдаю должное твоей хорошей памяти. Один момент - с техномагами мне удалось договориться еще тогда, и, хотя это стоило мне недешево и будет стоить еще немало, доступа к этому диску и к информации с него не осталось ни у кого.
- Все было б именно так, если б не существовало копии того самого диска. Которой Александр не владеет.
- Как-то не очень верится, что глава сообщества техномагов мог обмануть меня.
- Он и не обманывал.
Хаген помедлил, прежде чем задать следующий вопрос.
- Откуда взялся еще один диск? Кто его сделал?
- Я.
Еще одна пауза, наполненная резко отрицательными эмоциями, которые были сильно приглушены волей мужчины, однако звучали отчетливо. Пауза, призванная быть настолько тягостной, насколько это возможно. Несмотря на то, что подобные приемы Кайндел знала как свои пять пальцев, она все-таки не избежала некоторой нервозности. Реакция собеседника была очень важна.
- Когда ты ее сделала?
- Тогда.
- Значит, ты солгала Александру?
- Он разве исповедник? - Девушка вполне искренне удивилась постановке вопроса. - Он не просил давать ему клятву на Библии.
- А если б попросил - ты б солгала?
- Если бы да кабы… В каждой ситуации я ориентируюсь по обстоятельствам.
- Весьма изящная формулировка, все-таки намекающая на правду.
- Весьма изящная формулировка, призванная уйти от ответа. Если хочешь прямо - изволь. Это не твое дело, соврала ли бы я, давая клятву.
- Извини, - он покачался с пятки на носок. - Действительно, мы ушли от темы. Что ты хочешь за этот диск?
- Я? Ничего. Мне интересно было ознакомиться с содержимым исследований Одгара и его бесед с Галлом. В дальнейшем я передала диск Одину. И Роннану с Испытателем.
- Вот мы и подошли к сути дела. Почему было не начать с этого?
- Каждой фразе - свое время, Хаген.
- А каждой угрозе - свое?
- Где ты видел угрозу? Ткни меня носом, пожалуйста.
- Ладно, - он засунул руки в карманы, и, словно от резкого толчка, она внезапно увидела в этом Хагене того, прежнего, с которым когда-то имела дело. Это был его жест. - Не было угрозы. Однако, как я понимаю, ОСН в случае, если я не встану на ее сторону, обойдется со мной как с врагом.
- ОСН обойдется с тобой как с врагом, если ты дашь ей повод. Или причину. Например, нападешь. Давай смотреть правде в глаза - защищаясь, кто угодно имеет моральное право использовать что угодно.
- На войне вообще странно говорить о моральном праве.
- Верно. О моральных правах говорит пропаганда. Однако ты должен понимать, что когда у Организации возникнет необходимость защищаться от твоих ребят, ей придется пустить в ход приобретенные знания. С техномагами все просто - вы никогда не будете делить одну сферу общественной жизни, у вас разные роли. А вот ОСН…
- Не надо мне разжевывать очевидное. Я понял. Так что Один хочет от меня? Чтоб я напал на Круг?
- Нет. Чтоб ты поддержал ОСН, когда Круг нападет на нас.
- А Один будет ждать, пока на пего нападут? Или имеется в виду такое же «нападение», отражения которых вовсю практиковал СССР?
- У Одина есть какие-то свои планы. Я допущена лишь к той их части, которая касается меня. Так что ответить па твой вопрос не смогла бы, даже если б захотела.
- Еще один изящный способ указать мне, что я опять сую нос не в свое дело.
- Пожалуй, да. Я ж не спрашиваю тебя, каковы твои планы.
- Не спрашиваешь, однако ж, кажется, вполне в них посвящена, - со сдерживаемым гневом проговорил Хаген.