За подобными размышлениями время пролетело быстро. Плюх даже вздрогнул, когда неслышно подошедшая Илона бросила на полку стопку постельного белья и сказала:
– Идем.
– Куда? – подскочил разведчик. – И где Блямс? Ты сказала, что вы придете вместе.
– Я не стала заходить домой, это еще успеется. И Блямс никуда не убежит. Хотя…
– Что? – с тревогой подался вперед Плюх.
– Блямс иногда и впрямь убегает. Не знаю, куда. Порой на целый день, а как-то раз не пришел и ночевать. Но он всегда возвращается, не волнуйся.
– Я не волнуюсь. Я даже знаю, куда он убегает. К своим диким сородичам. Он для них кто-то вроде бога. Впрочем, понятно, почему. Он их уже многому научил. А сам, похоже, даже их язык теперь знает. И меня из плена они спасли, думаю, не просто так, а по его приказу. Оказывается, дикие «богомолы» все-таки обладают зачатками разу…
– Все это весьма интересно, – прервала разведчика девушка, – но ты мне расскажешь все это потом. С подробностями и разъяснениями. А сейчас, прошу тебя, пойдем.
– Твой отец меня выгоняет?
– Он тебя выгонит исключительно вместе со мной, не иначе, – вздернула подбородок Илона. – Таков был мой ультиматум.
– И… он его принял?
– Еще бы он его не принял. Мой отец хорошо меня знает. Если я требую не Луны с неба, а всего лишь соблюдения элементарных правил порядочности и гостеприимства, то крыть ему просто-напросто нечем. Разумеется, если он не хочет пасть в моих глазах столь низко, что…
– Ладно, ладно, успокойся, – улыбнулся Плюх. – Ты так разошлась! Все ведь хорошо закончилось.
– Я бы так не сказала. Жить он тебе позволил только в вагоне. И не бесконечно, а лишь на время, пока ты не найдешь группировку, которая согласится взять тебя к себе. Видишь ли… – Илона замялась. – У нас действительно не принимают чужаков. Мы – люди военные, состоящие на службе у Императора. А ты даже не поданный Российской Империи.
– Не надо оправдываться, я все понимаю, – коснулся Плюх девушкиной ладони. – Правда, ты говорила, что вы все же приняли трех женщин со стороны.
– Так они же вышли замуж за наших! Стали членами семей. Это совсем другое, это уже свои.
– Вышли замуж… – пробормотал косморазведчик. – А что, если…
– Пойдем, пойдем, – заторопила его вспыхнувшая маковым цветом Илона. Даже потащила, ухватив за рукав.
– Куда пойдем? – удивился Плюх. – Если жить мне дозволено только в вагоне, то…
– А ты что, так и собираешься сидеть здесь в этих лохмотьях, дезодорируя воздух пикантным амбре? Тут, между прочим, и еще люди живут.
– Я же не виноват, что… – смущенно начал разведчик.
– А я тебя и не виню. Я тебя в баню отведу. И переодену. Если ты, конечно, не имеешь на то возражений.
– Не имею… Только я сам, ладно? – испугался Плюх.
– Что «сам»? – удивленно заморгала Илона. – Пойдешь-то? Разумеется, сам. Мне тебя при всем желании далеко не унести.
– Да нет, – совсем засмущался Плюх. – Я переоденусь сам, а не ты меня… Только ты дай, во что.
– Ах, это. Разумеется, сам. Я как-то переодевать мужчин не приучена, знаешь ли. Скажу больше: в бане ты тоже сам помыться изволь.
– Илона!.. – обогнув девушку, помчался к выходу косморазведчик, скороговоркой бормоча под нос: «Ёхи-блохи, ёхи-блохи, ёхи блохи!..»
Баней оказался средних размеров сруб с одним большим окном, стекло которого было завешено изнутри полиэтиленом, и еще одним оконцем под самой крышей, из трубы которой валил дым.
– Я уже затопила, – сказала Илона. – Мылся когда-нибудь в деревенской баньке?
Плюх собрался признаться, что он даже в городской не мылся, но все же ничего говорить не стал, лишь помотал головой.
– Неважно, – махнула рукой девушка. – Это проще, чем управлять эфирным кораблем. Дров тебе должно хватить, если не плескать слишком часто воду.
– Куда плескать? – удивился разведчик. – На дрова? Но зачем?
– Не на дрова, а на железный бок печки. Чтобы было побольше пару и стало погорячее.
– Зачем погорячее? И пару тоже… Мне просто помыться. Откуда там течет вода?
– Вода не течет. Она в баках. Один встроен прямо в печь, в нем горячая вода. Второй стоит в сторонке, там холодная. Имеется таз. В него ты наберешь ковшом воды из того и другого бака – и вперед.
– Вперед… что? – смущенно переспросил Плюх.
– Мыться, что же еще? Мыло и мочалка на лавке. Мочалка, уж прости, из ивового лыка.
Косморазведчик выглядел настолько растерянным, что Илона усмехнулась:
– Может, тебе все-таки помочь?
– Не-еет!!! – подпрыгнул разведчик и помчался к банной двери.
– На лавке в предбаннике – белье и одежда! – крикнула вдогонку девушка. – Она сталкерская, но не подумай, что снята с убитого. Мы и такую у «Контактеров» заказывали для некоторых нужд. Она пользованная, но чистая, постиранная, так что…
Однако Плюх ее уже не слышал, захлопнув за собой дверь из толстых досок.
Помыться у него получилось. Правда, чуть не ошпарился кипятком и пару раз обжегся о печку. Но когда вышел в предбанник и переоделся в человеческую одежду – мягкое белье, джинсы, рубаху, камуфляжную куртку, обул прочные высокие ботинки – почувствовал себя заново родившимся.
– Печку залил? – спросила поджидавшая его возле бани Илона.
– Нет. А надо было? Ты не сказала…
– Ладно, я сама. Жди меня тут.
Девушка юркнула в баню, а Плюх остался неприкаянно топтаться на месте. Сунул руки в карманы куртки и нащупал в одном какую-то тряпку. Это оказалась камуфляжной раскраски бандана, такая же, как у Илоны. Только разведчик успел повязать ею голову, как услышал сзади:
– Эй, ты! Сталкерам здесь не место.
Плюх обернулся. Рядом стоял «имперец» с погонами по четыре звездочки на каждом.
«Штабс-капитан, – вспомнил разведчик. – Как покойный Вострилов». Вслух же он как можно дружелюбнее произнес:
– Простите, но я не сталкер. Точнее, не совсем сталкер.
– Ты не «имперец», – достал штабс-капитан из кобуры пистолет и направил на Плюха.
Разведчик узнал модель – точно такую же девятизарядную «Канду» он спрятал в окрестностях лагеря «рабовладельцев». Спорить с вооруженным человеком не хотелось, к тому же, формально он был прав. Поэтому Плюх поднял руки и сказал:
– Да, я не «имперец». Я у вас в гостях. Точнее, на временном постое.
– У нас не постоялый двор! – взмахнул «Кандой» «имперец». – И в гости к нам не ходят. Выметайся, урод, или сейчас вынесут твой труп.
– То есть грязную работу ты поручишь другим? – не выдержал все-таки косморазведчик. – Самому руки марать не по чину? Или силенок маловато?
– Как ты смеешь мне «тыкать», быдло?! – взъярился штабс-капитан. – Я – русский офицер!
– Для русских офицеров все, кроме них, быдло, или это лишь твое кредо? – чувствуя, как в нем закипает ярость, скрипнул зубами Плюх.
– Сейчас ты узнаешь мое кредо! – подскочил к нему «имперец» и замахнулся пистолетом, перехватив его за ствол. – Я на таких свиней, как ты, даже пулю тра…
Договорить штабс-капитан не успел. Тело косморазведчика не утратило усвоенных еще в академии навыков. Отвлекающий взмах левой рукой, удар ребром правой ладони по переносице, подсечка, перехват руки с пистолетом, заламывание ее за спину рухнувшего на колени «имперца»… На все про все – две с половиной секунды. «Канду» Плюх сунул себе за пояс.
– Как там у вас говорится? – спросил он зарычавшего от досады противника. – Честь имею? Так вот, честь имею. В отличие от тебя.
Штабс-капитан попытался вырваться из захвата, и разведчик внезапно отпустил его руку. А заодно слегка поддал ногой чуть пониже спины. «Имперец» растянулся ничком, уткнувшись носом в землю.
Как раз в этот момент из бани вышла Илона.
– Что здесь происходит? – уставилась она на поднимающегося офицера, из пыльного носа которого ручьем лилась кровь.
– Да мы тут вопросы чести выясняли, – сказал Плюх. – У этого товарища ее не нашлось, пришлось дать немножечко в долг.
– Тамбовский волк тебе товарищ! – взрычал штабс-капитан, снова бросившись на разведчика.
– Тогда уж ростовский, – снова уложил его на землю Плюх.
– А ну, прекратить! – притопнула девушка. – Господин штабс-капитан, уж от вас я такого не ожидала.
– А то, что у нас по поселку разгуливает оборванец, вы ожидали, госпожа поручик? – сверкая глазами, снова встал на ноги «имперец». – Впрочем, теперь мне понятно, чей это… гость. Развели тут бордель! Или дочери Князя все можно?
– Извинитесь, штабс-капитан! – вспыхнула Илона.
– Не вижу повода для извинений, – окинул тот девушку презрительным взглядом.
– Тогда я вызываю вас на дуэль! – Рука Илоны потянулась к висящей на поясе кобуре.
– Пусть тогда он отдаст мне мой пистолет, – кивнул на Плюха штабс-капитан.
– Что?.. – заморгала Илона. – Так вы еще и личное оружие не смогли сохранить? – Девушка заливисто вдруг засмеялась, а потом, резко прервав смех, отчеканила: – Я снимаю вызов. Драться с вами – честь потерять.
– У тебя ее и так уже не осталось. После баньки-то с… Договорить, с кем именно, «имперцу» не довелось.
Егор, казалось, ничего не сделал – лишь шагнул к нему и быстро провел рукой по голове, будто поправляя штабс-капитану прическу, с учетом того, что фуражка с него упала еще в самом начале «беседы». Но «имперец» вдруг почему-то отлетел шагов на пять с окровавленной физиономией, приземлился на «пятую точку», посидел пару-тройку секунд, будто думая о чем-то, и медленно повалился набок, да так и остался лежать.
– Иди к себе, – буркнула Илона. – Я схожу за медиком. – Да, – протянула она руку, – отдай пистолет.
– И не подумаю, – на шаг отступил косморазведчик. – Я захватил его в честном поединке. То есть, даже не в честном, а в неравном. Это моя законная добыча.
– Не спорю. Я тебе его потом верну. Но чужаку находиться с оружием на территории Новоромановска запрещено категорически. Тебя могут попросту пристрелить, как лазутчика и диверсанта.
– Со мной уже хотели это сделать, – неохотно протянул разведчик «Канду». – Безотносительно того, вооружен я или нет.
– Просто Герасимовский – тот еще придурок. Ты не подумай, у нас не все такие.
Егору не хотелось больше говорить о штабс-капитане, и он решил сменить тему.
– Ты спрашивала, каким образом я уцелел, когда взорвался корабль. Хочешь услышать?
– Обязательно сейчас?
– Почему бы и нет. К тому же, я хочу, чтобы ты знала… – замялся Плюх.
– Что именно?
– Что я тоже не святой. – Поскольку Илона промолчала, разведчик продолжил: – После того как вы с Блямсом оказались в безопасности, я взлетел на «Ревде» вместе с теми отмороженными сталкерами – Бизоном и Робином, – затем развернул корабль вниз, а сам катапультировался в спасательной капсуле.
Девушка по-прежнему не произнесла ни звука.
– Так что вот, – развел парень руками, – я иногда убиваю людей.
– И тебе это нравится? – наконец-то разжала губы Илона.
– Разумеется, нет! Но если бы эти… звери в человеческом облике покинули Зону, то они бы…
– Вот ты сам все и сказал, – прикрыла Плюху рот ладонью девушка. – Это были не люди, а лютые звери. Но тебе все равно тяжело, что ты лишил их жизни. Значит, с тобой все в порядке. А святых я покуда и не встречала. Да и зачем ты мне нужен святой?
– А потом я был рабом, – грустно усмехнулся разведчик. – Меня даже разок высекли, едва не окочурился.
– «Рабовладельцы»? – подняла глаза Илона. – И как же ты от них сбежал?
– Да, это были они… По правде говоря, они же меня и от смерти спасли – я в «выжималку» угодил. Не знаю, как вообще выжил, до сих пор последствия дают о себе знать. А сбежал… В этом-то и весь фокус. Меня спасли дикие «богомолы»! И я уверен, что надоумил их на это наш Блямс.
– Охотно верю, – улыбнулась девушка. – Блямсик – умничка.
– Могу я сейчас пойти к тебе? – сглотнул Егор. – Хочу с ним повидаться.
– Ко мне – ни в коем случае! – выпучив глаза, замотала головой девушка. – И так, вон, слышал, что уже наплели?
– Так он же придурок, сама говоришь.
– И тем не менее. Ступай к себе. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли обед.
– То есть ты даже не придешь ко мне?
– Н-нет… Не сегодня.
– Понимаю, – прищурился косморазведчик. – Я тебя компрометирую.
– Нет-нет, что ты! – вспыхнула девушка. – Просто я сегодня… устала.
– Ладно. Иди отдохни, – сухо произнес Плюх. Затем почти по-военному развернулся, бросил через плечо: – Честь имею! – и отправился к вагонам.
Однако пройдя шагов сто и, оглянувшись, увидев, что Илона скрылась, он сменил направление и зашагал к тому дому, откуда, как он заметил ранее, выходил полковник Соболев.
Глава 8
Плюх не рассчитывал, что его вот так запросто пропустят к Соболеву. Его и не пустили. У входа в дом стоял «имперец» с автоматом, всем своим видом олицетворяющий неприступность.
– Стоять! – направил он на разведчика оружие.
– Мне нужно поговорить с това… с господином полковником, – очень вежливо произнес Плюх. – Дело большой важности, знаете ли.
– Вам назначено? – процедил охранник. – Если нет – подите прочь.
– Не назначено. Однако это касается дочери господина полковника. Не думаю, что в данном случае он оценит ваше служебное рвение.
– Господин полковник обедает, – немного подумав, сказал «имперец». На его лицо легла явная тень сомнения. Косморазведчик выдавил улыбку:
– Я подожду. Вы не возражаете?
– Ожидайте, – коротко кивнул охранник. Выждав минут десять, Плюх поинтересовался:
– А как вы узнаете, что Князь уже пообедал? «Имперец» промолчал, но в его глазах мелькнула озабоченность.
– Подойдите, – сказал он и, быстро и со знанием дела обыскав косморазведчика, разрешающе мотнул головой: – Проходите. Дальше тоже пост охраны. Доложите им о цели посещения.
Плюх так и сделал. Внутри охранников оказалось двое. Его снова обыскали, и один «имперец» удалился – видимо, пошел докладывать Князю.
Когда разведчик оказался, наконец, в кабинете полковника, то и там увидел охранника. Впрочем, возможно, это был адъютант.
– Что вам от меня нужно? – с явной неприязнью встретил Плюха Соболев, сидящий в кожаном кресле за большим столом, обтянутым зеленым сукном. – Что вы наплели охране насчет моей дочери? Терпеть не могу лгунов, которые готовы на все, лишь бы…
– Я не лгун, – прервал косморазведчик ворчание Князя. – Дело и в самом дело касается Илоны. В том числе Илоны, если быть точнее.
– А еще кого? – окинул Соболев Плюха высокомерным взглядом. – Уж не вас ли?
– Меня, – кивнул разведчик. Глянул на «имперца», замершего возле двери, и попросил Князя: – Вы не могли бы попросить выйти на минутку вашего…
Полковник скривил губы. Но в его глазах мелькнул огонек любопытства, и он кивнул адъютанту:
– Сходите, Павел Сергеевич, побалуйтесь чайком с четверть часика.
Адъютант коротко кивнул, прищелкнул каблуками начищенных до блеска сапог и бесшумно скрылся за дверью.
Косморазведчик с ходу взял быка за рога:
– Я прошу руки вашей дочери.
– Что?.. – Князь даже привстал с кресла. – Вы отдаете себе отчет…
– Отдаю, – вновь перебил Плюх полковника. – Более чем. Я люблю вашу дочь и хочу, чтобы она стала моей женой.
– А для чего вы этого хотите? Чтобы жить на законных основаниях в Новоромановске под защитой моих людей? Кушать, так сказать, нашу кашу из общей тарелки?
– Ваша каша мне не нужна. Я буду охотиться, как и все. Если нужно, буду сажать и убирать урожай. Я не прошу никаких поблажек. Напротив, можете загружать меня самой неблагодарной, самой грязной и тяжелой работой. Причина моей просьбы только одна, и я ее уже назвал: я люблю вашу дочь.
– Это ваша проблема, – опустился в кресло Соболев. – Никак не моя. И не моей дочери.
– То есть, вы мне… отказываете?
– Безусловно. Это даже не обсуждается.
– Но почему? Почему не обсуждается? А что, если ваша дочь тоже…
– Хватит прикрываться моей дочерью! – ударил кулаком по столу полковник. – Говорите за себя. Впрочем, вы уже все высказали. Я тоже. Прошу покинуть мой кабинет! А еще – будьте любезны как можно скорее найти себе новое пристанище. Даю вам два дня сроку.
– Как же быстро вы меняете свои решения, – невесело усмехнулся Плюх, направляясь к двери.
– Я рассчитывал, что вы будете вести себя более благородно. Впрочем, что взять с противника российских устоев.
– Что вы сказали? – замер на месте и медленно повернулся к полковнику Соболеву разведчик. – Это я – противник российских устоев? Я родился и живу… жил в России, хотя в наше время деление на страны сугубо условное. И я ни разу не нарушил устоев нашего общества. Я честно служил интересам объединенного человечества Земли.
– Вот! – поднял Князь палец. – Что это за ересь? Условное деление на страны, объединенное человечество… Сотню лет назад у нас тоже начинали копошиться горлопаны с подобными лозунгами. Но эту заразу быстро вывели. Российская Империя – едина и нерушима! Так было, так есть, и так будет всегда. А вы… Вы вообще неизвестно кто и откуда выползли. С вашими идейками, – покрутил Соболев поднятой ладонью, – вы больше похожи на идеологического диверсанта. Впрочем, вы и сами не скрываете, что являетесь разведчиком. А вражеский разведчик – это не кто иной, как шпион.
– Я разведываю тайны космоса, секреты Вселенной, а не деревенские сплетни! – вспыхнул Плюх.
– Новоромановск, по-вашему, деревня? – начал багроветь полковник, вновь поднимаясь с кресла. – И это ваша благодарность?.. Вон отсюда! – вытянул он палец к двери. – Свое слово я сдержу, но чтобы через два дня ноги вашей в поселке не было! За неповиновение – немедленный расстрел!