— Армия Камней уходит, — Канатароу ярился, не выпуская оружия из рук. — Отец! Позволь, я принесу в наш лагерь голову принца Кано! Он должен заплатить за то, что возомнил себя избранником богов!
— Я приказал освободить принцессу Мичиэ, — вместо ответа произнес дайме Лесов.
— Что? — принц не сразу понял, что значат слова, произнесенные отцом. — Что?! Освободить?! Отец!
— Я освободил ее от плена и от клятвы передать власть над ее страной нам. Мир меняется, сын. Баланс сил рушится, и на смену ему приходит совершенный хаос, который может превратиться… во что угодно. В такой момент будет полезно, если между нами и великими горами будет преграда из стран, сумевших свершить невозможное и… разрушить Северную Империю. Нам нужен покой, хотя бы на этих границах. Более того… казнь Мичиэ и Кано, друзей золотой богини, может повернуть против нас великие силы и привести к пресечению нашего собственного рода.
— О чем ты говоришь, отец? Какие силы?
— Если бы ты больше уделял внимания совещаниям, а не муштре своих солдат, тогда знал бы, что Северная Империя потеряла уже больше сотни крепостей и двух тысяч значительных по размерам городов. Страна Камней уже даже не отступает, а в панике бежит с захваченных территорий. Они потеряли все, что завоевали за годы экспансии, а мы… а мы лишились пока только четверти земель. Объявление нами войны странам Водопадов и Лугов получило невероятно глубокий резонанс в обществе, и часть сил, громящих войска Камней, отделилась от основной массы. Пройдя сквозь страну Болот, она вторглась на наши территории. Я знал о вторжении, но не представлял, что оно настолько масштабно, как мне доложили час назад…
Мир рушился, сметаемый взрывами штурмовых дзюцу и ударами мечей. Никто в обитаемых землях даже представить себе не мог величия наступающих перемен. Северная Империя, распространившая влияние от северного моря до великих южных пустынь, держала в железном кулаке миллионы людей, поставленных на колени и обращенных в рабов. На каждого чиновника или солдата империи приходилось больше десяти человек угнетенных социальных групп и наций. Разобщенные, забитые и запуганные, рабы были готовы дать свободу своей ярости, но без единого лидера, способного сплотить людей и повести их за собой, они создавали лишь малые очаги сопротивления, которые безжалостно и жестоко подавлялись. Но лидер возник из небытия. Мифический, сказочный, бесплотный, но, тем не менее, дарящий надежду. Тот, кто нарушил баланс. Золотая богиня, Кицунэ. Генералы страны Песков, правящие мертвым морем желтых дюн, прознав через доносчиков об уходе основного контингента войск Камней с южных границ империи, начали тайно стягивать войска со всех краев своей страны. Худощавые, жилистые воины пустыни нанесли удар в тот же день, когда армия Северной Империи пересекла границы страны Водопадов и начала войну.
Сама по себе численность самураев Песков была невелика, но в первый же час их армия возросла вдвое, а по истечении дня — втрое. Крестьяне и горожане оккупированных территорий вынимали из тайников оружие, спрятанное во времена поражений и отчаяния. Землепашцы, сеятели риса, торговцы, рабочие и даже нищие бродяги вдруг обращались в самураев, плохо вооруженных, но полных решимости еще раз сразиться с общим врагом.
Капли стекались в ручейки, ручейки соединялись в реки, а реки текли в быстро растущее море.
Прошло несколько дней, и чиновники Северной Империи уже бежали к горам, бросая нажитое и ища спасения от пятимиллионной орды, что, пылая гневом, лавиной текла к давним границам страны Камней.
— Страна Лесов предала Водопады! — раздались выкрики, и армия рожденного из небытия Южного Альянса раскололась надвое. Полтора миллиона пеших и конных самураев, не встретив сопротивления, прошли по землям страны Болот и вторглись на территории Лесов. — Презревшим золотой свет! Врагам, равным тем, что держали нас в рабстве! Покажем свою силу!
Правители четырех великих стран не могли поверить в то, что в один момент такая мощь может родиться из небытия и восстать против них. Леса и Камни продолжали свои игры и интриги, игнорируя панические вопли своих подданных с южных территорий. До самого последнего момента они не сомневались, что их пограничные гарнизоны удержат бунтарей.
«Чудом миллионов нитей» назвали после историки это самое масштабное в истории нового мира восстание обращенных в рабство народов. Кицунэ не владела волшебством, но она позвала, и люди откликнулись, своей волей сотворив истинное чудо. Тысячи и тысячи нитей связали людей крепкими узами.
Тремя днями позже дайме Камней даст решающий бой армии Южного Альянса, потерпит сокрушительное поражение и вскроет себе живот, не желая живым попадать в руки толпы, готовой разорвать своего мучителя на части. Остатки войск Камней скроются в горах и присоединятся к вернувшейся из похода армии генерала Санииро. Горы, узкие ущелья которых будут перекрыты, станут естественной преградой на пути Альянса. Морозы и голод остудят пыл мстителей. Страна Камней капитулирует, согласится освободить рабов и выплатить громадные денежные компенсации каждой из стран, сбросивших ее власть.
Армия Лесов будет бежать от наступающих на нее орд, пока на помощь ей не придут армии Морей и Облаков, напуганные угрозой приближения неуправляемых и полных ярости войск Альянса к своим границам. Две гигантские силы сойдутся в десяти километрах от столицы Лесов и вступят в переговоры, вскоре заключив соглашение о прекращении боевых действий, о признании восточным гигантом своего поражения и о выплате странам-победительницам богатой контрибуции золотом и ресурсами.
Альянс прекратит существование, самураи его вернутся домой и начнут строительство нового мира, но все это будет немного позже, а пока…
Боевой конь остановился метрах в ста от рядов мертвых тел, которые укладывали перед воротами замка Инакавы уцелевшие защитники города. Солдаты Водопадов искали своих товарищей, погибших в бою с врагами, и приносили их сюда. Скоро будет сложен большой погребальный костер.
— Моя госпожа! — генерал Кенджи коротким движением руки указал в сторону низкорослого солдата в легких латах и шлеме, что сидел на камне у стены разрушенного дома и неотрывно смотрел на тела троих воинов, лежащих перед ним. Самурая, чьи рыжие волосы колыхал налетающий холодный ветер, девушки в разрубленных доспехах и полуистлевшее — крепчака.
— Кано-сама! — Мичиэ соскочила с коня генерала и побежала к мальчишке, который никак не отреагировал на ее приближение. Он был больше похож на еще одного мертвеца, только замершего не скорчившись на земле, а в положении сидя. — Кано-сама, я… Мичиэ, принцесса из правящей семьи страны Лугов…
Мальчишка не шевельнулся. Похоже, он даже не слышал ее слов.
— Кано-сама… — Мичиэ посмотрела на мертвые тела вокруг и на людей, двигающихся словно во сне. — Прошу вас, скажите мне, правдивы ли те слухи… правда ли, что… скажите мне, где Кицунэ?
Принц Кано услышал столь дорогое ему имя, дрогнул и медленно повернул голову к не сводящей с него взгляда девушке. Мичиэ словно умоляла его сказать, что все эти слухи лживы. Она ждала чуда. Еще одного чуда, в которые люди столь отчаянно верят вопреки любой логике. Кано видел слишком много чудес, чтобы сомневаться в их существовании, но в данном случае…
* * *Еще миг, и Кицунэ исчезнет, так же как исчезли охранники и леди Така!
Ужас полоснул сознание леди Хикари, словно удар огненной плети. Она вскочила и, обняв дочку руками, крепко прижала ее к себе. Живое, теплое тельце, обмершее от страха. Сейчас, как никогда нуждающееся в защите.
Самураи Красного отряда ворвались в комнату со всех сторон — через выломанную дверь, через окна и даже сквозь стены, круша кирпичную кладку ударами наплечной брони. Но черный человек не двинулся с места, только сдернул со своей головы капюшон плаща, открывая себе обзор. Искажения пространства начали рождаться справа и слева от него, захватывая самураев и вышвыривая их прочь. Так далеко, что им потребуется несколько минут, чтобы вернуться.
— Высшее пространственное дзюцу, — глухо, словно насмехаясь над суетящимися вокруг врагами, произнес синий воин-дракон. — «Буря тысячи искажений»!
— Кано-сама! — Куо вцепился в плечо мальчишки, что бежал по коридору к комнате Кицунэ. — Стойте! Нам нужен меч, Тоцука! Враг бьет искажениями пространства, его ничем не достать, но меч сможет выпить энергию Ци, рассеянную в воздухе, и помешать врагу использовать дзюцу! Бегите за Тоцукой, а мы с остальными стражами… выиграем для вас немного времени!
Мальчишка кивнул и помчался к лестнице, ведущей вниз, в подвалы. Не утруждая себя бегом по ступеням, он перескочил через перила и полетел вниз, самортизировав при приземлении импульсом Ци из ступней.
Мальчишка кивнул и помчался к лестнице, ведущей вниз, в подвалы. Не утруждая себя бегом по ступеням, он перескочил через перила и полетел вниз, самортизировав при приземлении импульсом Ци из ступней.
Куо сосчитал время, которое необходимо было продержаться. Бег, вскрытие ящика, покорение сил меча и настройка на ток его энергий, время на возвращение… минуты четыре или пять. Непросто будет выиграть их.
Обменявшись взглядом с Макото, рыжий самурай ринулся в комнату одновременно с грузным великаном и, влетев на поле боя, метнулся с напарником в разные стороны.
Как и рассчитывал Куо, Черный счел Макото более опасным противником и нанес первый удар по великану. Пара мгновений, два шага…
Макото исчез в искажении пространства, но другие самураи атаковали, врываясь в комнату и отвлекая внимание Черного на себя. Куо кувырками и резкими рывками уходил от незримых атак врага, все ближе подбирался к черной фигуре. Еще шаг! Еще один! Куо изготовил для удара короткий меч.
Воин-дракон устремил взгляд на верткого противника. Куо бросился в сторону, уворачиваясь от искажения пространства, а затем рывком подскочил к врагу вплотную и, ударяя его плечом, одновременно сделал выпад, вонзив вакидзаси в голову Черного.
Меч и человек прошли сквозь фигуру в черном плаще, словно сквозь бесплотный туман.
Призрак?
Куо тотчас изменил тактику, намереваясь, игнорируя угрозу со стороны Черного, атаковать неподвижно стоящего саннина.
Тайсэй молча крутанулся на месте и врезал подошвой боевого сапога точно в зубы самурая. Весьма чувствительно для призрака.
Куо отлетел на метр и канул в пространственное искажение, а Черный вдруг мгновенно исчез и тотчас возник за спиной леди Хикари, протянув руку и вцепившись пальцами в волосы камигами-но-отоме.
— Не двигайся, — сказал он Кицунэ, что очнулась от парализовавшего ее страха и начала оборачиваться, готовясь всеми своими невеликими силами ударить Черного, напавшего на маму. — Иначе я перемещусь вместе с ее головой!
Кицунэ вновь замерла, в ужасе глядя на золотые локоны, стиснутые рукой в черной перчатке, и на бледное лицо мамы. Убьет! В одно мгновение убьет! Смертный холод вонзил в душу ребенка тысячи стальных когтей.
— Не надо! — пролепетала Кицунэ, умоляя. — Пожалуйста, не надо!
В комнате воцарилась тишина. Самураи Красного отряда, все до единого, были захвачены пространственными искажениями и выброшены прочь.
Черный вскинул свободную руку к лицу, закрытому гладкой пластиковой маской. Шиноби сосредоточился. Воздух дрогнул от объема высвобожденной Ци.
— «Сфера абсолютной недоступности»! — рыкнул Тайсэй, и алые глаза за прорезями его маски сверкнули отблеском лютой злобы и ненависти, смешанной с презрением к врагам, бессильным причинить ему какой-либо вред.
Стражи Инакавы, что мчались к особняку Акизуки через парк, изумленно замерли, когда пространство перед ними завернулось по спирали и здание вдруг исчезло, в один миг для всего остального мира стянувшись в бесконечно малую точку.
— Что?! — самураи ошарашенно начали переглядываться. — Враг перенес особняк целиком?
— Остался бы котлован, — один из стражей мотнул головой. — Нет, тут другое. Думаю, дом и все, кто попал в зону действия дзюцу, остались на месте. Они отгорожены от нас искажениями пространства…
Все, что касалось искажения, тотчас проходило захваченную зону насквозь и вылетало с другой стороны. Свет не тратил на это времени и не встречал препятствий, оттого людям и казалось, что перед ними вовсе ничего нет.
— Разрыв! — сразу несколько самураев ударили дестабилизирующими техниками в незримую точку, но Ци импульсов прошла сквозь зону искажения столь же легко, как проходил свет. Барьер был нерушим и непробиваем, любая сила попросту не могла его коснуться.
— Моя защита абсолютна, — сказал воин в маске, когда вид заснеженного парка и серого неба за окнами и в проломах стен сменился непроглядной чернотой. Несколько свечей и оброненный на пол факел нарушали тьму, захватившую замерший дом. — Никто не сможет приблизиться, пока действие дзюцу не развеется. Никто больше не попытается нам помешать. Хебимару-сама, желаете что-нибудь сказать этой женщине, что столь долго заботилась о вашем творении?
— Полагаете, она нуждается в моей благодарности, Тайсэй-сама? — ответил саннин.
— Пожалуйста, скажите, что я могу сделать ради того, чтобы вы оставили Кицунэ со мной? — дрожащим голосом произнесла Хикари. — Я могу заплатить за нее выкуп! Возьмите все мои сбережения и драгоценности, я продам все, что у меня есть, и эти деньги станут вашими. Хотите ли вы наладить отношения с кем-либо из правителей стран или глав влиятельных семей? Я стану послом от вашего имени. Сделаю все, что угодно, только… — Хикари не выдержала и заплакала, горькие слезы потекли по ее щекам. — Только не забирайте у меня дочь. Умоляю вас. Она — моя жизнь. Мои дети… мои дети были убиты у меня на глазах. Не возвращайте меня в этот кошмар, умоляю вас. Не отнимайте последнее счастье.
— Мне жаль огорчать вас, — ответил Хебимару, приблизившись к леди Хикари. — Но я работал над созданием боевых биоформ вовсе не для того, чтобы дарить или продавать самые ценные образцы одиноким женщинам.
— Тогда… — леди Хикари подняла дрожащую руку и раскрыла ладонь, показывая ее саннину. — Заберите меня с собой. «Связующая нить»…
Нельзя, чтобы маленький метаморф понял, что хозяин знает о «Нити», иначе позже диалог станет совершенно невозможен!
Хебимару вскинул руку и коснулся пальцами виска камигами-но-отоме, нанося удар снотворящим гендзюцу. Леди Хикари дрогнула и, не успев закончить фразу, умолкла.
Объятия, хранящие ребенка от похищения, бессильно разжались.
— Простите, но я не могу забрать вас с собой, леди Хикари. Ваша любовь не позволит мне обратить Кицунэ в оружие для войны.
Воин-дракон усадил потерявшую сознание женщину в кресло.
— Хозяин, не забирайте меня! — ревела и брыкалась Кицунэ, когда суровая рука саннина оттащила ее от мамы. — У вас же много воинов! Пожалуйста, оставьте меня здесь! Хозяин, я не пойду!
Извернувшись, шальная от страха девчонка вцепилась в рукав кимоно саннина зубами.
Крепкая затрещина швырнула ее на пол, и оборотница съежилась, бессильная подняться.
— Взгляни на меня, Кицунэ, — прозвучал голос Хебимару. — Соберись с силами и посмотри на меня!
Девчонка, лицо которой было залито слезами, подняла голову и взглянула на хозяина. Рыдания мгновенно утихли. Синие глаза на белеющем лице уставились на знакомую печать, в которую совместил пальцы рук Хебимару.
«В твоей груди — ядовитая железа, Кицунэ. Если ты разочаруешь меня…»
— Один импульс Ци с моей стороны, и ты умрешь в страшных муках, маленький метаморф. Я убью тебя, а затем и эту женщину, — Хебимару указал взглядом на леди Хикари. — За то, что она вмешалась в процесс создания великого воина. Я прощу и пощажу ее, если ты докажешь мне, что еще не все потеряно. Если пойдешь со мной и снова станешь подчиняться приказам!
— Хозяин…
— У тебя нет другого выбора! Ты многое узнал о мире, многому научился, но кое-что забывать тебе не следовало. Я — твой хозяин!
Бесполезно спорить. Бесполезно просить.
Кицунэ снова съежилась и дрогнула в рыданиях.
Глаза Хебимару блеснули злобой. Он вспомнил то, что так сильно ненавидел в поведении Кицунэ. Упрямство. Бесконечное, железное упрямство, мешавшее саннину озлобить этого ребенка, создавшего самому себе систему возвышенных и наивных ценностей. Кицунэ бесконечно любила жизнь и стремилась нести радость окружающим, но хозяину было нужно от нее совсем иное. Пусть в мире людей темно и страшно, маленький демон с человеческой душой отчаянно сопротивлялся возвращению в породивший его мрак, ведь там было еще больше чуждой ему злобы.
Неудачный эксперимент. Эта жалкая тварь никогда не станет настоящим бойцом.
«Зуб змеи» с тихим щелчком выскочил из крепления в боевое положение, и Хебимару начал оборачиваться, устремляя полный гнева взгляд на беспомощно лежащую в кресле женщину. На ту, что убедила маленького строптивца, что тот был прав, отвергая стремления своего хозяина.
— Стойте! — Кицунэ вскочила на ноги. — Хебимару-сама, стойте! Я пойду с вами! Я буду выполнять ваши приказы! Не убивайте… не убивайте маму…
Хебимару едва не рассмеялся, но стальной клинок скользнул обратно в крепления на запястье.
— Я пойду с вами, — вздрагивая от плача, Кицунэ поникла. — Только… можно я напишу письмо? Совсем маленькое.
— В этом нет необходимости.
Жгучий огонь тек по телу. Кано, не зная, как обращаться с едва обретенным грозным оружием, поторопился и допустил ошибку, слишком рано приведя Тоцуку в боевое состояние. Меч выдал импульс, принять который принц не был готов. Энергия полоснула, нарушая работу мышц. От переизбытка Ци сердце сбилось с ритма, и на какой-то миг мир перед Кано померк. Лишь отчаянным усилием воли мальчишка не позволил себе лишиться сознания от вспышки безумной боли.