– Всем сестрам по серьгам. Вы же понимаете, что Лиза не может не мучиться от ревности?
– Мы опускаем эту тему. Она попросила не говорить о жене, как будто ее нет, и я не говорю. Но каждый раз, когда мы выясняем отношения, мне приходится напоминать о ее существовании.
– Ну а зачем вы пришли ко мне?
– Я думал, может, вы что-то такое посоветуете, до чего я сам не додумался... чтобы мы поменьше страдали?
– Вы хотите, чтобы любили вы, а страдал кто-то другой?
– Чтобы никто не страдал.
– Это не ваш случай. Да я и не знаю пар, в которых бы психологическая напряженность не достигала уровня страдания и боли. Таковы законы жанра. Уйдете с Лизой, будете мучиться от того, что бросили не совсем здоровую супругу. Бросите Лизу, она будет мучиться, да и вы тоже. У вас все признаки сексуальной привязанности, а вы, как алкоголик, который считает, что он не пьет, а так, балует. И стоит ему захотеть, как он бросит все к чертовой матери. И, например, уедет куда-то.
– О, как я хочу куда-то уехать!
– Уйти в тайгу и не вернуться? Предупреждаю, в тайге туго с женщинами, а после связи с двумя остаться на таежной малине будет трудновато. До первого чума только и добежите.
– Расходиться можно только вдвоем. Вы не можете на нее повлиять? Вы на нее так действуете!
– Обратите внимание: я не действую. Все, что я пыталась, – это обсудить с Лизой ее проблемы, но не ваши, и даже не ваши взаимоотношения. Я очень жалею, что не знала о том, что вы несвободны.
– А что это меняет?
– На первое место в таких парах выступает проблема, как расстаться. И большинство (я обращаю внимание – большинство!) пар находит в себе силы вернуться в семьи. Погуляли, и хватит. Вы-то знаете, что Лиза – замужняя женщина?
Тут уже плохо стало Семену. Вместо того, чтобы обрадоваться, он пережил шок, быстро перешедший в припадок ревности, сопоставимый с ядерным взрывом. Все мужчины в таком состоянии решают только один вопрос: кого убить? Соперника, коварную изменщицу или себя, на худой конец.
– Бегите, Семен, бегите в семью.
Но вряд ли он меня слышал.
История Адама и Евы начинается с нуля после того, как у Адама появился соперник.
X
Так или иначе, но через полгода Семен и Лиза поженились, о чем мы, конечно, узнали из объявления в газете для автомобилистов.
Может создаться впечатление, что если устроить гонки за мужиком со сворой психологов, магов, колдунов и экстрасенсов, то ему уже и деваться будет некуда. Сдастся. А тут его приручат, шерсть остригут и научат брать с руки и ходить на задних лапах.
Но история эта все-таки не закончилась на свадебных фанфарах. Не надо путать старт с финишем. Потому что замуж для зрелой и опытной женщины не напасть, а вот что там, за этой чертой делать, когда основная интрига – загнать мужика в брак – исчерпана?
Через полгода после пышной свадьбы Сеня сбежал от Лизы.
Лиза, как это случается с любой охотницей, расслабилась и решила, что если зверь уже в клетке, то есть добровольно подписал контракт о своей несвободе, то уж можно с ним делать, что хочешь. Количество ее претензий и прихотей, как будто из желания отыграться за тяготы досвадебного гона, возросло. Ей уже мало было того, что жена брошена – она теперь хотела выселить ее из квартиры. Ей стало не хватать денег и «нечего носить». Семен и Лиза стали дуться друг на друга, потом Семен стал задерживаться на работе, невольно стимулируя ее подозрительность и ревность. Потом они ругались, и она напомнила ему, что он живет на ее территории и вообще мог бы больше денег выделять на хозяйство. Потом она стала учить его ходить по дорогим салонам-парикмахерским, то есть «стричь, как пуделя»... Потом делать замечания за столом, чтобы не чавкал и держал спину прямо... Началась полировка субъекта по полной программе, и Сеня почувствовал собачье желание сбежать и повыть на луну. Я без большой симпатии отношусь к тому, что по-научному называется эскапизмом, то есть манерой свинчивать в любой момент куда подальше от проблемы, но иногда нет другого выхода. Лиза не могла угомониться. Она вела игру против себя, не в силах остановиться и снова не видя опасности. Пока она носилась по колдунам и ведьмам, как правило психологически сильным особам, часть ее агрессивности рассеивалась в общении с ними. Как ни странно, это был самый гармоничный период в ее жизни. А тут уже, в браке, увещевать и удерживать ее никто не приглашался. И она опять загнала Семена за Можай, как и в начале этой истории.
И осталась старуха у разбитого корыта.
XI
Со временем стали понятны и энтузиазм, и щедрость пивного баклажана Копейкина (баклан – это тот, кто попроще, а баклажан – это тот, кто при власти или деньгах; так мне объяснил один парень, баклан, по его же классификации). У баклажана была любовница. Он был прекрасно осведомлен о похождениях своей супруги и разумно считал большим счастьем ее уход. Баклажан боялся только одного – что у нее не получится. Если бы можно было, он и сам бы заплатил молодому ресторатору за правильное поведение. Но нельзя. Любовь за деньги не купишь, а главное, не продашь. Он просто набрался терпения и ждал момента.
Кстати, Копейкин до сих пор содержит Лизу по праву первого мужа и пожизненной жертвы. Но женат он на другой тетке, попроще и понадежней.
Мораль
Нельзя от жизни хотеть больше, чем она сама предлагает. Можно попасть в свою собственную ловушку. Охотиться за мужчиной, довести его до брака и потерять в два приема. Я не знаю ни одного нормального мужчины, который бы согласился на полный контроль и подчинение и был бы при этом счастлив. Напряжение накапливается, и мужчина осознает себя в ситуации печального выбора. Или его ухайдокают, вымотают по полной, доведут до инфаркта, сумасшествия, нищеты, инвалидности, импотенции, что там еще? Или он уйдет и со временем, восстановившись, вернет себе возможность жить нормальной жизнью. Уйти от психопатки очень трудно. Она не знает церемоний и приличий и будет ломиться в вашу дверь столько, сколько посчитает нужным. И нужно набраться смелости и духу, чтобы сказать ей: «Стоп!» столько же раз.
Семену не очень повезло с женщинами. Его больше интересовал его бизнес, к которому женщины, кажется, прилагались как фирменное блюдо в меню. Но встреча с Лизой заставила его сосредоточиться на своих отношениях с женщинами. Он оставил больную супругу и долго мучился по этому поводу. Назначил ей содержание, объяснил свой уход желанием создать полную, с детьми, семью. Но влип в брак с Лизой, которая и за секс готова была выставить счет, а уж за рождение законного наследника – что и говорить. Ну а в третий раз он выбрал «золотую середину» – молодую, 35 лет, сомелье, с ребенком, – рассудив, что женщина, которая уже вырастила такого классного парня, непременно воспитает и другого не хуже. С его, конечно, помощью.
Вера. Надежда. Любовь, или Гормональная встряска
История эта старая. Случилась она много лет назад, в первые годы КВНа, если я не преувеличиваю из-за желания отодвинуть эту историю подальше во времени. За всю мою практику я не сталкивалась с более странным, опасным для психики событием, которое, между тем, благополучно завершилось. Я до сих пор вспоминаю участников этой истории с изумлением и благодарностью за первые уроки практической психологии, один из которых я сформулировала для себя так: никогда не давай отрицательных прогнозов там, где вступают и действуют сильные, изобретательные, интуитивно богатые женщины. Они выдержат и переживут то, из-за чего среднестатистический, хрестоматийный человек сломается, того гляди, сойдет с ума, покончит с собой или предаст товарища. А вот сильные только отряхнут подол, поправят растрепавшиеся волосы и пойдут себе дальше, картинно покачивая бедрами. Мне б такую силищу и стать!
I
В одном из губернских городов, кажется Воронеже, в котором я консультировала наездами ради небольшого заработка и бесценного опыта, ко мне на прием и пришла девушка Вера, 26 лет от роду. Работала она на местном заводе технологом и была уже несколько лет прекрасно и надежно замужем за одним малым. Все в Вере мне понравилось – миловидность натуральной блондинки, каких, впрочем, в Воронеже тогда встречалось много (это был Воронеж, теперь я точно вспомнила); ее искренность и энергичность, особая эмоциональная порывистость.
Рассказывать свою историю она стала с самого порога, волнуясь и боясь упустить время. Вот, что я узнала.
Недавно к ним с мужем (а они только что получили как молодые специалисты хорошую по тем временам двухкомнатную квартиру) приехала родная сестра Веры, Надя. Надя, Надюша, Наденька была младше Веры на пять лет, только что закончила техникум где-то в Сибири, подживаясь у бездетной тетки, а теперь переехала жить к сестре в Воронеж, где девчонки родились и выросли. Вера чрезвычайно и, я бы сказала, безостановочно беспокоилась о сестре. Она, собственно, пришла ко мне именно по этому вопросу.
До вчерашнего дня семейную жизнь Веры можно было бы смело назвать счастливой – и муж Гоша, и младшая сестра Надя, которую Вера нежно любила, прекрасно существовали в одной квартире. Еще вчера Вера готовила ужин, не подозревая, что в ее дом вошла беда.
II
Вера и Гоша ждали Надю к ужину. Девушка ввалилась заплаканная и встревоженная. Они пытались остановить ее слезы, но, как это обычно бывает, только подливали масла в огонь, пока Надя наконец не ослабела и не рассказала страшную правду:
– Я была у врача. Гинеколога. У меня нашли смертельную болезнь. Это все!
Вера и Гоша были в шоке. Когда узнаешь такое, не очень-то бросаешься расспрашивать подробности. Вера прижала сестру к себе по-матерински и стала гладить ее по голове. Гошу она прогнала жестом. Ясно, что стало не до ужина. Сестры долго сидели, обнявшись, покачиваясь в такт и тихо плача. Вера, конечно, приговаривала что-то вроде «Все будет хорошо». Но развивать эту тему они стали только тогда, когда Гоша, уже изголодавшийся и до чего-то додумавшийся, снова сунулся на маленькую кухоньку:
– Девчата, должен быть какой-то выход. Пока же все живы и даже... хочется есть?
Надя улыбнулась Гоше с благодарностью за желание поддержать, и они, молодые и ненасытные, набросились на котлеты с картошкой – а что еще ели тогда после работы? Ну, может, вареную колбасу с макаронами...
– Рассказывай! – велела Вера.
– Есть один способ, который врач рекомендовал попробовать. Глупость.
– Не тяни, Надька! – взмолилась Вера.
– Он велел срочно забеременеть. Если залететь, организм получит гормональную встряску и тогда можно резко выздороветь.
– Мужики – это женское здоровье, – резко нашелся Гоша. – Так какие проблемы? Выдадим тебя замуж, и родишь.
– А кто меня возьмет замуж такую? Больную! Ты бы взял?
– Я бы с радостью, Надя, просто ни минуты не задумываясь, но ты же знаешь, у меня Вера, – лукаво кивнул на супругу Гоша.
– Вот так всегда. Ни мужа, ни здоровья, ни семьи, ни детей... Ужасно помирать не хочется!
Эту фразу не выдержать никаким нервам.
– Надо рожать без женихов. Потом выдадим замуж. Что мы втроем не поднимем ребенка? – попробовала закрыть тему Вера.
– Правильно, – подхватил Гоша. – Так рожай. И живи!
– Как это «так»? – поинтересовалась у Георгия Надежда. – Что, теперь есть такие таблетки? Розовые – девочки, голубые – мальчики?
– Ну это-то дело нехитрое.
– Как это, нехитрое? Я, что, от первого попавшегося детей рожать буду? От кого рожать-то? Никого же нет.
Это была вторая фраза Нади, после которой нормальные люди выскакивают из окон или бегут, куда глаза глядят, лишь бы никогда не слышать этого «Никого же нет». И после нее Вера снова мобилизовалась до предела:
– Найдем. Хорошего. Здорового, – и, глядя на Гошу, добавила: – Красивого, рукастого и умелого.
Муж посмотрел на Веру с умилением, а Надя едко заметила:
– Тебе везет, у тебя вон какой муж! А я должна от кого попало рожать?
– А хочешь, бери Гошу?! – Вера склонилась над сестрой, усюсюкая, как будто пыталась утешить ее, как маленькую, леденцом или погремушкой. Будто предлагала не мужа, а маленького мишку такой же маленькой, капризной девочке. – Мне для Наденьки ничего не жалко...
Лицо самого Гоши разъехалось в разные стороны от непонятной ситуации. Что значит: бери Гошу? За что бери? За штаны? И вообще – за что? Идея стать быком-производителем по женской команде Гоше как-то неожиданно не понравилась, но Вера, чувствуя реакцию Гоши, прикрыла его своим плечом, буквально, грудью, чтобы муж не маячил в поле зрения Нади как «живодер», которому не жалко родной человеческой жизни из-за каких-то плохо продуманных принципов. В другое бы время эти двое – Гоша и Надя – сцепились бы в словесной перепалке, но здесь лежачего бить нельзя: на карте жизнь «кровинушки», «дусички». Ценой сложной телесной группировки ситуацию вывели в ничью, с явным преимуществом проигравшего.
III
Всю ночь три молодых тела не находили себе покоя, ворочаясь в койках. По очереди шатались то в туалет, то на кухню, хотелось что-то договорить, схватиться за руки и не расставаться, плакать от отчаяния и кричать в предчувствии верного решения.
А утром измотанная Вера, отпросившись с работы, примчалась ко мне за советом и рассказала то, что я, как смогла, уже изложила вам, дорогие мои.
Собственно, при отсутствии жениха единственный способ решить проблему беременности Нади – искусственное оплодотворение. Практика анонимного осеменения тогда только развивалась и, видимо, стоила немалых денег, но все-таки это было реальное и посильное для молодых спасение. Я высказала предположение, что само по себе начало сексуальной жизни тоже меняет гормональный фон, и, возможно, даже и не нужно будет педалировать беременность, если девушка психологически на это не настроена.
– Знаете, Вера, паника, которую вызвала болезнь Нади, мне понятна. Она вам родной человек. Но сейчас, как никогда, вам нужна холодная голова. Если я правильно понимаю, решения в семье принимаете вы. Гоша всегда на вашей стороне. А Надя с удовольствием принимает от вас заботу и внимание. Тут есть одна опасность: то, что сестра, родив ребенка, повесит и его на вас.
– Боже, – всплеснула руками Вера, – о чем вы говорите, если бы в этом только беда и состояла. Своих детей у нас пока нет. Вырастим!
Вера неожиданно достала пачку фотографий и стала мне показывать черно-белые снимки. Она сама, Гоша. Какие-то люди. А вот и Надя.
С фотографий на меня смотрели две совсем разные, я бы сказала, противоположные девушки. Надя оказалась хрупкой, действительно, болезненного вида и вызывающей жалость брюнеткой. Некрасивой, угловатой, с недобрым взглядом. Смотрит с укоризной. Так смотрят с надгробий: «Что же вы меня не спасли?»
– Надя – очень скромная. Конечно, со временем, мы ее выдадим замуж, но прямо сейчас у нее никого нет. А в койку с кем попало она не пойдет. Не так нас воспитывали.
– Ну, так с кем попало я и не предлагаю. Можно поехать в Москву в Центр искусственного оплодотворения.
– Но это же стоит денег, – возразила практичная Вера. – Мы готовы ее кормить-поить, но бросать все и ехать в Москву... Сама она не поедет. Нужно еще уговаривать...
– Вера, простите: то вы говорите, что готовы саму жизнь отдать ради своей сестры, то утверждаете, что нет никаких средств решить проблему!
– Меня даже не деньги волнуют. Ну поедет она в Москву. Привезет какого-нибудь китайца или негра, и вся жизнь испорчена. Или алкоголика какого-то подсунут.
Я засмеялась:
– Доноров отбирают. Как правило, это здоровые, крепкие мужики с хорошей наследственностью. Никакого кота в мешке.
– А нельзя ли здесь найти такого?
– Можно найти и здесь, наверное, но саму процедуру проводят в Москве.
– Ну что это за процедура? Переспать с мужиком? – развела руками Вера.
– Вы же говорили, что никакого парня у Нади нет?
– Ну так познакомим. В медицинских целях. Объясним ситуацию. Неужели не войдет в положение?
– Со знакомым может не получиться.
– Почему? Есть опытные женатые мужики, которые за небольшие деньги «проведут процедуру».
– Представьте, если они друг другу понравятся? Живут в одном городе, потянутся друг к другу. Он будет знать, что у Нади растет его ребенок. Начнет предъявлять претензии. Неизвестно, получится ли новая семья, а та, которая уже есть, разрушится. Нельзя бросать в жертву столько жизней ради одной.
– А если неженатого? Пусть потом живут вместе.
– Идеальный и маловероятный случай. Я не знаю любовных историй, которые бы начинались с насильственного секса. Насильно мил не будешь.
– Но зато мы будем знать, кто отец.
– Иногда этого лучше не знать. Зачем знать? Никаких претензий, согласно уговору, вы к нему все равно не сможете предъявить. В Москве заключается специальный договор, уводящий мужчин-доноров из-под отцовской ответственности.
– Хорошо устроились.
– Как видите, это кому-то нужно.
– Послушайте, это все так путано и непонятно с этой Москвой.
– Подумайте. Посоветуйтесь с мужем, подготовьте Надю. Вы только вчера узнали эту страшную правду. Надо бы, чтобы чувства и головы поостыли.
На лице Веры отразились противоречивые и сильные эмоции. Она подумала о чем-то своем, перпендикулярном. Но тогда мне и в голову не могло придти, что именно она решила провернуть как одержимая.
Тот, кто приходит к психологу впервые, как правило, еще не избавился от недоверия и воспринимает специалиста как хироманта или бабку-гадалку. Приходят от отчаяния, из любопытства, но чаще всего – обкатать свои собственные умные мысли. Кто же в России не психолог? Наш человек выслушает, но сделает по-своему. И, скорее всего, непременно вернется назад, порядком наломав дров после первой триумфальной победы своего проницательного ума над скромными потугами умника-психолога.