Савченко Владимир Эссе об отце и дяде
Савченко Владимир
Эссе об отце и дяде
(историческая повесть с вкраплениями фантастики)
Отец, 1940 г.
Вступление и Часть первая "Почти век назад"
1. Из главы одиннадцатой части 2 "Открытия себя":
"Батя... последний казак из рода Кривошеиных. По семейному преданию, прадеды мои происходят из Запорожской Сечи. Жил когда-то казак лихой, повредили ему шею в бою - вот и пошли Кривошеины. Когда императрица Катька разогнала Сечь, они переселились в Заволжье. Дед мой Карп Васильевич избил попа и станового пристава, когда те решили упразднить в селе земскую школу, а вместо нее завести церковноприходскую. Я понятия не имею, какая между ними разница, но помер дед на каторге..."
Уточнения. Казака лихого, наверно, звали Савва. По-простому Савка. Дети его чьи? Савчины. А их дети уже Савченки.
Деда звали не Карп, а Феофан. Феофан Васильевич Савченко. А в остальном все так. Отца соответственно Иван Феофанович, в детстве и юности Ванька Молокан (семья была молоканская). Вскоре померла и мать, остался он на попечении старшего брата Григория.
Из той же главы:
"...Батя участвовал на всех революциях, в гражданскую воевал у Чапаева ротным. Последнюю войну он воевал стариком, лишь первые два года. Отступал по Украине, вывел свой батальон из окружения под Харьковом. Потом по причине ранения и нестроевого возраста его перевели в тыл, в Зауралье военкомом. Там, в станице, он, солдат и крестьянин, учил меня ездить верхом, обхаживать и запрягать лошадей, пахать, косить, стрелять из винтовки и пистолета, копать землю, рубить тальник осоавиахимовской саблей; заставлял и кур резать и свинью колоть плоским штыком под правую лопатку, чтоб крови не боялся. "В жизни пригодится, сынок!.."
Тоже уточню. У Чапаева - те. в 25-й стрелковой дивизии, коя стала легендарной потом - он был командиров конного взвода дивизионной разведки. Командиром роты (курсантской) уже потом. По исходной специальности, командиром разведывательного батальона 7-й армии, воевал и в Отечественную. Но не два года, только в 41-м, до ранения и контузии.
... Много после, в 1948-м, его нашел орден Красной Звезды - с датой награждения 1941 год. К стыду своему я так и не распросил, за что именно. "Па, ну купи!.." "Па, ну дай денег!.." - это сколько угодно, это всегда. А об этом и не спросил. И он, человек с самолюбием, не набивался рассказать. Орден скромный - но тогда и было их только три: Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды. И в разгромном 41-м орденами не кидались - как в победные годы потом.
В наградном листе написано "За образцовое выполнение заданий командования."
Из той же главы:
"...Незадолго до его кончины ездили мы с ним на его родину в Мироновку, к двоюродному брату Егору Степановичу Кривошеину. Когда сидели в избе, выпивали по случаю встречи, примчался внучонок деда Егора:
- Деда, а в Овечьей балке, где плотину ставят, шкилет из глины вырыли!
- В Овечьей? - переспросил батя. Старики переглянулись. - А ну пошли посмотрим...
Толпа рабочих и любопытствующих расступилась, давая дорогу двум грузно шагавшим дедам. Серые трухлявые кости были сложены кучей. Отец потыкал палкой череп - тот перевернулся, показал дыру над правым виском.
- Моя! - батя победно поглядел на Егора Степановича. - А ты, значит, промазал, руки тряслись?
- Почем ты знаешь, что твоя?! - оскорбленно задрал бороду, тот.
- Ну, разве забыл? Он ведь в село возвращался. Я по правую сторону дороги лежал, ты - по левую... - и батя для убедительности вычертил палкой на глине схему.
- Это чьи же останки, старики? - строго спросил моложавый прораб в щегольском комбинезоне.
- Есаула, - сощурившись, объяснил батя. - В первую революцию уральские казачки в нашем селе квартировали - так это ихний есаул. Ты уж милицию не тревожь, сынок. Замнем за давностью лет."
Уточнения: не в Мироновку, а в Романовку, село в заволжской части Саратовской области (территория бывшей АССР Немцев Поволжья... хотя там украинцев и русских жило куда больше, чем немцев.). Это было в 56-м и без меня, я как раз заканчивал энергетический институт.
Двоюродного брата и дружка юности звали Василий Степанович Савченко.
А в остальном все так. Потом было прислана официальная бумага, не то протокол, не то акт, из Романовского сельсовета. Она у меня хранится.
... Это было в 1905 или в 1906 году. Им с братом, Ваньке да Ваське, было в ту пору по 15-16. Это был первый покойник на батином счету. К середине века после участия во всех революциях и войнах (кроме финской сидел) их у него набралось, наверно, на "персональное кладбище", как выражаются в Техасе. И в основном, по-честному: не он бы, так его. Логика боя, логика войны: выживает убивший первым.
Но были и иные. И один случай, я так понимаю, особенно жег его крестьянскую память.
2.
Целиком и окончательно я узнал эту историю через много лет после его смерти. От своего двоюродного брата Ивана Григорьича, сына того дяди Гриши, что родителю моему был за отца. До этого знал чуть-чуть, что между братьями были нелады - да мне что за дело. Я того дядю и в глаза не видел.
Здесь уместно снова вернуться к текстам моей фантастики.
Из повести "Пятое измерение", глава 1 "Я не я...":
"...Интересный разговор состоялся сегодня у меня с отцом, после того как я рассмотрел большую фотографию на стене в комнате - комсостава его Двадцать Пятой; фотография старая, довоенная, я ее знаю с детства, всегда мгновенно нахожу на ней батю - молодцеватого лейтенанта с тремя кубиками в петлицах и усиками на английский манер - с самого края во втором ряду. Но сейчас прочел надпись - и озадачился:
- Бать, а почему это Двадцать Пятая дивизия не Чапаевская, а Кутяковская? С какой стати!
- Как "почему", как "с какой"? - Он смотрит на меня из-под седых бровей недоуменно.-Названа в честь ее славного комдива Ивана Семеновича Кутякова, героя гражданской войны, погибшего в 20-м году на польском фронте, под Олевском.
- А Чапаев Василий Иванович? Он же первый ее командир, самый знаменитый. Он же ее создал?
- Чепаев...- Отец поводит бровями.- Был такой. Только не первый, Алешка. Он принял дивизию у товарища Захарова, она тогда называлась первой Самарской. И он ее не создавал. Красная Армия в Заволжье возникла из партизанских отрядов, их много было. У Чапая большой был отряд, верно... на основе его и образовалась Николаевская бригада..."
И у отца был тогда партизанский отряд. Из романовских парней. Он тоже, как и Чапаев (Чепаев), как многие, вернулся с фронта империалистической войны не для того, чтоб покоряться богатеям да дворянам, а чтоб переводить ту родимую в гражданскую. Это и делалось через партизанские да красногрвардейские отряды в 1917-м, начале 18-го. Тем более Заволжье, места, где и Стенька Разин гулял, и Пугачев (уточню для современников: не муж Аллы Пугачевой и не в ресторанах, другой и по-другому).
Богатеям и кулакам это, как известно, не ндравилось. Не одобряли. Особенно продразверстки. И романовские тоже.
Вот и зацапали "ватажка" Ивана, когда он один, без отряда, наведался в дом родной. Заперли в амбаре, заговорили прямо:
- Вот ты, Ванька, и добаловался. Теперь выбирай: или мы тебя завтра выпорем на площади перед всеми, чтоб ты больше не баламутил, народ не смущал, или отдадим уральским казакам. А уж они пусть с тобой как хотят. Выбирай!
... Здесь для ясности надо отступить еще дальше, века на полтора. Несоизмеримая вроде альтернатива: сдать уральским казакам красного, "краснопузого" - совсем не то что выпороть, пусть даже и на площади. К казакам это очевидная смерть. Причем, скорее всего, мученическая.
У тех это была на подпитии любимая забава: резать у такого пленника со спины, около хребта, ремни да круто подсаливать. Наблюдать, как он воет. Или еще: дать такому, пришедшему в себя, самогонки - пей мол, ладно. А потом отрезают член, суют ему в рот: а теперь закуси!
- Хо-хо-хо!
- Гы-гы-гы! А теперь, слышь-ко, краснопузый, закуси!..
Остроумные ребята.
(Забегая вперед: когда разгорелась в этих местах Гражданская война, города и городки переходили из рук в руки, когда увидели, ЧТО оставляли после себя "уральцы" - трупы, изуродованные так, как ни один мясник скотину не уродует, - иные красногвардейцы, потом красноармейцы, в безвыходных положениях кончали с собой, чтобы не попасть к ним в плен. Но и дрались отчаянно - не только за идею и Советскую власть, но чтобы не пустить таких в свои места.)
При такой перспективе отчего не согласиться на первый вариант. Выпорют - заживет. Но жив останешься.
Но как сказано выше, эти села образовали выходцы из Запорожской Сечи. После ликвидации ее Екатериной II там разделились: наибольшая часть казаков ушла на Кубань, образовала верноподданное войско Кубанское; другая за Дунай, к туркам; те, кто не захотел служить ни Катьке, ни мусульманам, подались в Заволжье. Из них получились справные хлеборобы, не хуже немцев- колонистов. Но нравы были свободные и лихие.
(В частности, такой прелестный обычай: если есть возможность без шума убрать полицейского, или урядника, или жандарма, - надо убрать. Иначе тебя не поймут. В этом были едины и богатые, и бедные, и середняки; соответственно, и в отношении к власти вообще.)
(И другой: видел - говори не видел; знаешь - говори не знаешь. У тогдашних "правоохранителей" в этих местах всегда были проблемы.)
(Из того, что я читал, эти места времен революции и перед ней описаны лишь в "Кондуите и Швамбрании" Л.Кассиля. Но описаны с позиции городского еврейского мальчика, докторского сынка. Да, хулиганили, смертно дрались; но и работали крепко, пасли стада, засыпали пшеницей трюмы волжских пароходов.)
И само собой, помнили и блюли казацкую честь. Быть выпоротым... эге! Позор на всю жизнь. Это не то что у потомков крепостных крестьян, поротых за любую вину из поколения в поколение. Здесь "поротый" изгой; никто руки не подаст, ни одна женщина не взглянет.
... А ведь не столь давно, перед его уходом в армию, романовские девки заливисто пели:
- Вьются кудри на макушке Феофанова Ванюшки!
И хоть теперь он семейный человек, двое детей (и с ними вот - поротым жить!), но помнится. И перед ними ему лечь на сельском майдане с голой спиной и задом под плети... Нет!
Знал бы отец, что после этой ночи в амбаре он появится в Романовке лишь через 40 лет, пенсионером... что и семья не уцелеет в заварухе, от сыпняка умрут жена и первенец-сын, - кто знает, как бы он решил.
Но никто не ведает будущего.
- Пороть себя не дам. Выдавайте, раз совести нет. Но за меня отплатят.
И старший брат Григорий в эту ночь разорился. Был середняк, стал нищий. К одному воротиле свел овец: "Выпустите Ваньку!" К другому корову: "Выпустите Ваньку!" К третьему теленка, к четвертому оттащил плуг и борону... Разорил не только себя, но и брата, хозяйство вели общее. Но тому было не до хозяйства.
И сработало.
Под утро отец услышал, как зазвякал амбарный замок. Отодвинули засов. Приготовился напасть на вошедших; пусть в драке убьют, все лучше, чем к казакам... Но никто не вошел.
Переждал. Толкнул дверь. Отворилась. Никого.
И ушел в степь.
Это было весной 1918.
Часть вторая "Полтора года спустя"
1.
Время: осень 1919, время Лбищенской драмы, гибели Чапаева и - кулацких бунтов в том же Заволжьи. Отец не был в том Лбищенске, ибо уже не служил в 25-й, а состоял комендантом города Новоузенска (переименованного тогда в Красноузенск). Метрополия уездного масштаба. В том самом уезде, где и Романовка. Родные места. Название от речки Узень, левого притока Волги.
И по совместительству - председатель уездной ЧК, Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и бандитизмом.
На ту и другую должности назначен весной 1919-го В.И.Чапаевым. Доверие было оказано не только как лихому комвзвода разведки и ротному, но и по давнему, с 1-й революции, с 1905 года знанию друг друга.
А образование 4 класса сельской школы. Административный опыт равен нулю. А времена лихие.
В частности - почти непрерывные кулацкие мятежи. Ну, не ндравится людям продразверстка, реквизиции, военный коммунизм. Не про душе им, что голытьба, голодранцы берут верх. Тем более что в этих местах и царскую власть не очень-то праздновали - а уж какую-то там еще Советскую!..
После смерти Василь Иваныча, при которым все-таки не хотелось испытывать судьбу, конечно, воспряли.
И вот подобная заварушка в соседнем с Романовкой большом селе, в волости. Истребили, как водится, волостной ревком.
Дело понятное, надо усмирять. Логика простая: не мы, так нас. Без всякой пощады. Примеров тому у них перед глазами было достаточно.
2.
Незадолго до этого такой мятеж произошел в городе Балакове. Тоже уездном, но покрупней, на Волге, с пристанью. Там военным комиссаром был младший брат Чапаева Григорий; ровесник отца. Под ружьем у него было 75 человек. Всех перебили. Раненого Григория Чапаева истязали и забили до смерти.
... Конечно, дали знать старшему брату, тот поспешил на выручку. Но... в силу обилия таких "происшествий" по пути пришлось еще подавлять кулацко-эсеровский мятеж в селе Березове, выручать разгромленный там и частично плененный красный отряд. Взяли Березов, выручили, разобрались с кем надо как надо. И только затем подступили к Балаково. Этот город освободили после ожесточенного боя и при поддержке местных рабочих дружин.
... Я несколько опрометчиво написал "разобрались с кем надо как надо". И читатель нынешний, воспитанный на триллерном барахле, американском и здешнем, уже, поди, предвкушает:
- Ну-у, Василий-то Иванович за своего родного брата, за младшенького, конечно, отплатил! Кррровью там все залил.
Нет. Он был поумнее нынешних читателей и сценаристов, реальный В.И.Чапаев. Как и вообще большевики были поумнее ополоумевшей и озверевшей от обиды на взбунтовавшееся "быдло" и что теряют страну "белой гвардии". Они не опускались до мести. Тем и взяли.
Основной мерой "воспитания" была контрибуция. Нет, ну, естественно, зачинщиков мятежа в Березове, затем в Балакове пустили "в расход". Без такого не обходилось нигде и никогда. Тем более, после покушения на Ленина в стране объявлен "красный террор". A la guerre comme a la guerre. Затем на березовких кулаков наложили изрядную денежную контрибуцию. На балаковскую буржуазию (богатевшую на хлеботорговле) кроме денег еще и натурой: 100 тысяч пудов зерна.
Это, понятно, после торжественных, с музыкой, знаменами и речами, при участии почти всего трудового населения, похорон Григория Чапаева и других жертв мятежа (памятник им и сейчас есть в Балакове).
Дали буржуи, как миленькие.
Для справки: тысяча пудов это 16 тонн, двухосный вагон зерна. Сто тысяч - сотня таких вагонов, то есть два железно-дорожных состава. И оба эти состава Чапаев отправил в голодающий центр, в Москву. Сопровождать составы поручил бате и еще двоим...
3.
Далее уместно дать Вставное эссе-1
"Обед в кремлевской столовой"
Отец эту историю рассказывал при мне несколько раз: в Зауральи, потом в Полтаве - в хорошей компании. Однако (это потом, в Хрушевскую "оттепель", выяснилось) - с большими купюрами. Мол, доставили хлеб, сдали, доложили в Кремле кому надо, там распорядились, чтоб нас покормили... И только после его смерти я нашел вырезку из областной газеты с его статьей, где это было рассказано полностью.
Оказывается, доложили лично Ленину. Принял; два эшелона зерна для голодной Москвы это действительно было событие. Кроме того они передали вождю мирового пролетариата три пшеничных каравая, изрядный кус сала и банку меда - от трудящихся Заволжья. Человек архи-занятый, большого разговора не было; вызвал кого-то из столовой, передал продукты:
- ... и поког'мите товаг'ищей!
Дальше в пересказе отца:
- Тот нас привел, посадил. Красивые столы. Вилки, ложки, тарелки - как в ресторане. Но то, что нам в тарелки налили... - он брался за щеки. - Мама родная!.. Зачерпнули, отведали... и ложки положили. Баланда. И хлеб какой-то черный, липкий... Достали, что осталось в вещмешке: свой хлеб с запечеными яйцами, сало... Сахарин еще был. Спросили чайник кипятку. Своего поели и ушли.
Мне теперь понятны эти "купюры": в сталинщину сказать лишнее - пусть и в самом положительном смысле - что-то не учебниковое о Ленине, вообще о высших руководителях было чревато. А уже отсидел два года (из 10 возможных по приговору) как "враг народа". Знал, с чем сравнить кремлевский супчик. Запросто могли пришить дело еще.
... Только и пожил мой родитель нормально по-человечески при Хрущеве, когда вспомнили о "старых большевиках": дали отдельную квартиру, приличную пенсию. Помогли с изданием книги.
(При всем том уважал и ценил "Никитку" куда меньше, чем Сталина. Вот что тут скажешь!)
Но главное вот что: этот рассказ очевидца о том, чем кормили в 1919 году в кремлевской столовой, мне кажется, весит не меньше многих нынешних домыслов о пиршествах руководства в Кремле (типа "Мне г'юмку дюг'со и ананас!.." - и потом в блокадном Ленинграде. Какие к черту пиршества. Вот те, кто сие пишет по новому "социальному заказу", эти да - они там несомненно пировали бы. А те... это ведь были люди Идеи, не боявшиеся на каторгу и на смерть ради нее пойти.
Шкурники захватили Кремль (и все остальное) потом, когда идейных затравили и вырезали.
После этой поездки в Москву отец и пошел "на выдвижение" в коменданты Красноузенска. С тем самым совместительством.
4.
Вернемся в этот город осенью 1919-го. Отец в подавлении кулацкого восстания в том селе не участвовал, хватало дел в городе. Но список тех, кого надо "пустить в расход" на подпись, поскольку совместитель, принесли ему. Свои ребята-чапаевцы, коим нельзя не доверять.
Обыкновенный тетрадный листик, на котором написаны финалы жизней семи или восьми человек. "Именем Российской Советской республики..." Фамилия, инициалы. Может быть, еще год рождения.
Подписал. Унесли. Увезли арестованных, приговор исполнили тоже без него. Не первый и не последний. По логике "не мы, так нас".