На улицу выскользнули осторожно, будто мыши, крадущиеся к сыру, забытому на столе. Горожане торопились по своим делам, не глядя на преступников. То ли указ не дошел еще до всех ушей, то ли жители Стагорна не верили императорским посулам. По крайней мере, никто не бросался на рыжих юношей и бородатых стариков с криками: «Хватай! Держи!»
Невозбранно достигли до центра города, миновали площадь, в середине которой, на специальном постаменте, продолжал надрываться глашатай в длинной ало-золотой одежде.
— Поспособствовавший же поимке злодеев получит из Казны двадцать сотен золотом! — вопил он, багровея от натуги.
На глашатая особого внимания никто не обращал, и у Хорста немного отлегло от сердца.
— Иди нормально, — сказал ему Авти, — распрямись и перестань жаться к стенам. Шагай уверенно! Всякий, кто пытается спрятаться, вызывает подозрение.
До ближайших, северных ворот Стагорна добрались без всяких помех. У крайнего перед ними дома Авти неожиданно замер, так что Хорст уткнулся лицом ему в спину.
— Осторожнее! — прошипел шут. — Смотри, куда прешь…
Хорст выглянул из-за плеча приятеля и понял, почему тот насторожился. В этот день очередь к воротам выстроилась не только снаружи, но и изнутри. Не очень большая. Но с учетом того, что выезжающих обычно не досматривали, она выглядела непривычно.
— Плохо дело, — пробормотал Авти, — они взялись за нашу поимку всерьез. Пошли отсюда.
— Куда? — поинтересовался Хорст.
— В порт, — ответил фигляр, — глядишь, на каком-нибудь корабле место подыщем.
— А что будет, если нас поймают?
— О, ничего особенного, — шут издал легкий смешок, — пара недель в сыром и холодном подземелье, а потом— яма с ядовитыми змеями. Ну и смерть, не быстрая, зато мучительная.
Хорст ощутил, как по коже табуном пробежали мурашки.
В порту их тоже ждало разочарование — по причалам расхаживали патрули из легионеров, по очереди осматривали каждое судно.
— Н-да, — бодрости в голосе Авти было меньше, чем осмысленности во взгляде пьяницы, — крепко они все перекрыли. Не прорвешься…
— А если подкупить кого из капитанов? — предложил Хорст. — Чтобы он вывез нас из города?
— Ты плохо знаешь обитателей Стагорна. — Шут покосился на приятеля с сожалением. — Любой из них с радостью возьмет твои деньги, а потом сдаст легионерам, чтобы заработать еще раз.
Авти развернулся и зашагал прочь от порта. Хорст последовал за ним, не очень понимая, куда именно они направляются.
Миновали шумную площадь, свернули в тот район, который сильнее всего пострадал от пожаров. Мародеры ушли отсюда, погорельцы забрали из руин все, что могли, и только ветер носил запах гари и облачка пепла.
— Вот тут и спрячемся, — Авти остановился возле дома с провалившейся крышей, но частично уцелевшими стенами.
— На пожарище? — Хорст оглядел заваленные мусором развалины. Погибших успели похоронить, но мертвечиной все равно тянуло. — Тут же грязно и… вообще…
— Либо ты слегка запачкаешься, либо распростишься с жизнью, — отрезал шут, перелезая через одну из стен, — выбирай!
— Спаси нас Владыка-Порядок, — пробормотал Хорст и последовал за ним.
Устроившись на покрытом сажей куске фундамента, Авти долго рылся в мешке, потом вытащил бритву. Крякнул и решительно поднес ее к горлу.
— Ты чего? — удивился Хорст, с интересом наблюдающий за действиями приятеля.
— Если мы хотим выбраться из этого проклятого города, то мне придется на время покинуть это «уютное» местечко, — сказал шут, с выражением величайшей муки на лице уничтожая бороду, — а для этого лучше слегка изменить внешность…
— Покинуть? — Хорст вздрогнул. Мысль о том, что он может остаться один на пожарище, среди руин чужой жизни, которая в один день превратилась в прах, внушала тревогу. — Это нужно?
— Ага, — Авти расправился с бородой и принялся за усы, бритва с хрустом елозила по морщинистой коже, — надо. Еще рубаху переодену на обычную, и тогда никто меня не узнает. Так, а теперь помоги…
Хорст взял бритву за теплую рукоять и принялся срезать свисающие до плеч седые патлы.
— Поменьше оставляй, поменьше, — бурчал шут, — жаль, что ты сапожник, а не цирюльник, а то побрил бы наголо…
Стряхнув на землю остатки волос, Авти извлек из мешка рубаху, очевидно «позаимствованную» где-нибудь. Переоделся и взглянул на Хорста.
— Ну как?
В безбородом невысоком мужичке, пожилом, но еще крепком, никто бы не узнал шута по имени Авти Болтун. Лысина изрядно увеличилась, лицо без усов и бороды обрело немного иную форму. Только глаза блестели так же, как и раньше, хитро и нагло.
— Да!.. — изумился Хорст. — Клянусь Владыкой-Порядком, совсем другой человек!
— Ну и отлично, — шут ухмыльнулся, — сиди тихо и не высовывайся. Тут иногда еще ходят патрули. А я вернусь ближе к ночи.
Хорст тоскливо вздохнул. Авти скользнул через развалины, прозвучали удаляющиеся шаги, и над руинами воцарилась тишина. Лишь издалека доносился городской шум.
Авти появился, когда сгустились сумерки. Возник совершенно бесшумно, будто хищный зверь. Сидящий укуска обгорелой стены Хорст невольно вздрогнул и осенил себя знаком Куба.
— Ух! — с облегчением выдохнул он. — Ловок ты!
— Неумех в шуты не берут. — На чужом лице появилась знакомая ухмылка. — Давай собирайся. Ближе к полуночи двинем.
— Чего мне собираться-то? — пробурчал Хорст, стараясь скрыть искреннюю радость по поводу того, что приятель вернулся живым и невредимым. — А куда пойдем?
— К ближайшей городской стене, — Авти вытащил из-под рубахи здоровенный моток толстой веревки, — придется через нее перебираться.
Из развалин выбрались, когда поднявшаяся на востоке ущербная луна скрылась в темном чреве громадной тучи. Слабый звездный свет лился на улицы ночного Стагорна, со стороны порта доносились какие-то вопли. С негромким шорохом суетились крысы.
Разоренный квартал скоро остался за спиной. Они шли по темным, словно вымершим улицам, где двери добротно построенных домов были заперты, а из-за заборов злобно тявкали псы. Потом миновали улицы, застроенные разваливающимися хибарками, где кипела ночная жизнь. Из таверн доносились удалые вопли, в сточных канавах лежали пьяные. Или получившие удар ножом. В темноте не особенно разглядишь.
От встреченного патруля укрылись в узкой щели между двумя домами. Тут было грязно и нестерпимо воняло кошачьей мочой. Хорст сидел, зажав нос и стараясь не дышать, пока мимо проходили легионеры, которые позвякивали снаряжением и освещали путь факелами.
Луна то выбиралась из облаков, то пряталась вновь, неудержимо карабкаясь к зениту. К тому моменту, когда впереди показался темный утес городской стены, она вновь скрылась. И очень кстати.
— Как мы туда заберемся? — спросил Хорст, переводя дыхание в тени последнего дома. Дальше по направлению к стене лежало незастроенное пространство шириной размахов в двадцать.
— По лестнице, дурень, — прошептал Авти, — их полно, и все охранять — только время тратить. Патрули ходят лишь поверху и понизу.
Пятеро легионеров прошли мимо, смеясь шутке кого-то из товарищей, а беглецы ринулись вперед. Добежали до стены и двинулись вдоль нее. Лестница — полого поднимающийся уступ со ступеньками — обнаружилась почти сразу.
— Не спеши, — шут придержал за рукав Хорста, рванувшегося было вверх. — До середки доберемся и подождем. Верхний патруль тоже пропустить надо. И лучше лежа, вдруг луна выйдет.
Хорст брякнулся на холодный камень, стараясь дышать не так громко. Луна как назло выползла из-за облаков, явив бледный перекошенный лик. Хорст глянул на него почти с ненавистью.
Вверху появилось, а потом исчезло багровое сияние, прозвучал и удалился топот.
— Не спи! — Авти хлопнул приятеля по плечу. — Успеешь еще выспаться!
Хорст всхрапнул, резво вскочил на ноги и от спешки едва не свалился с лестницы. Сердце екнуло, перед глазами нарисовалось зрелище искалеченного трупа, на который рано или поздно наткнется патруль.
— Живее! — шипел сверху Авти. — Чего остолбенел?
Поверху стены тянулась дорожка, такая широкая, что по ней проехала бы повозка. А за парапетом из широких зубцов простирался темный ночной пейзаж. Чуть поблескивала лента реки, а все остальное выглядело черным, точно гигантское пожарище.
Шут сноровисто обвязал веревку вокруг одного из зубцов и сделал широкий жест:
— Давай!
— Я первый? — Хорст ощутил, как закружилась голова.
— Именно, — Авти ободряюще улыбнулся, — и не забывай ногами цепляться!
Хорст поплевал на ладони, схватился за веревку, как утопающий за соломинку, пополз вниз. Кожу на ладонях ободрал в первое же мгновение, но на боль даже не обратил внимания. Все сознание захватил неожиданно возникший страх высоты.
Глава 9. Воины Порядка.
Хорст болтался между далеким небом и невидимой землей, как переспелая груша. Когда сапоги уперлись во что-то твердое, он облегченно всхлипнул и отскочил. Руки тряслись, а спина была мокрой.
Авти спустился быстро и ловко, как огромный паук.
— Вперед! — прохрипел, едва спрыгнув на землю.
— Куда теперь? — спросил Хорст:
— Подальше отсюда. — Шут задрал подбородок и глянул вверх, на стену. — Мы им оставили очень приметный знак, что тут кто-то спускался. Надо побыстрее, подальше и на ту сторону…
Водная гладь реки в темноте казалась полем из темного, кое-где посеребренного металла. Было тихо, лишь иногда взбулькивала набегающая на берег волна.
— Вплавь? — спросил Хорст, заранее чувствуя, как холод сковывает тело.
— Зачем? Там выше по течению мост есть.
До моста пробирались вдоль берега, поскальзываясь на грязи и путаясь в зарослях ивняка. Но тут их ждало разочарование — у самого входа на широкое, нависавшее над рекой сооружение горели костры. Виднелись сидящие около них фигурки в кольчугах, блики ползали по шлемам, грудой крышек от сундуков казались брошенные щиты. Уши беглецов уловили приглушенные разговоры, смех.
— Хаос их задери! — разочарованно пробурчал Авти, — Легионеры! Дозор выставили!
Мост обогнули по широкой дуге и зашагали дальше вдоль берега. Река свернула на юго-восток, берега ее сделались низкими и топкими, на горизонте замаячил темный частокол леса.
— О, вот и она! — воскликнул Авти, когда Хорст окончательно уверился в том, что они двинутся на восток, в дикие предгорья.
Впереди, у самого берега, темнело нечто вытянутое, похожее на половинку огромного ореха. Хорст еще не осознал, что это лодка, а шут уже командовал:
— Давай переворачиваем! Весла должны быть под ней!
— А откуда тут лодка? — спросил Хорст, ощущая под руками довольно трухлявое дерево. — Жилья-то рядом не видно.
— А я почем знаю? — В голосе Авти звучало нетерпение. — Может, это твой маг нам ее подбросил? Уххх!
Лодка оказалась не тяжелой, вдвоем они легко столкнули ее в воду. Забрались внутрь.
— Давай греби, — велел шут и сунул приятелю два коротких весла, — как устанешь, я тебя сменю…
Уключины оказались раздолбанными и при каждом взмахе веслами по реке разносился негромкий, но очень пронзительный скрежет. Под ногами довольно быстро заплескало, а когда из облаков выглянула луна, стало ясно, что днище пропускает воду.
Хорст греб, ощущая, как боль вгрызается в ладони, ободранные еще при спуске со стены, и наблюдал за тем, как рассеиваются в воздухе вылетающие изо рта облачка пара.
Ночь выдалась холодной. Лето неумолимо догорало, близилась осень.
Серый, какой-то болезненный рассвет застал приятелей на дороге, протянувшейся к югу. Словно нитка, выскользнувшая из небрежной руки, она вилась по холмам, заросшим дубняком.
Меж стволов плыл редкий туман, несмело щебетали какие-то пташки.
— Все, я больше не могу, — сказал Хорст, чувствуя, что гудящие ноги отяжелели, как сырые колоды.
— Еще немного, еще чуть-чуть, — подбодрил его Авти, — последний бой, он завсегда того, трудный самый.
— Какой бой?
— Это я так, к слову. — Шут потянулся и зевнул с подвыванием. — Пройдем еще пару ходов и можно будет остановиться. Или ты хочешь, чтобы нас догнали? — Хорст не хотел, поэтому сцепил зубы и что есть силы зашагал дальше.
Миновали длинное извилистое озеро, обошли небольшой поселок, а когда из-за гор на востоке высунулся горящий розовым огнем краешек солнца, набрели на стоянку, разбитую на широкой поляне рядом с дорогой. Над телегами, поставленными в круг, возвышался шест, над которым болталось знамя с непонятным гербом, а на приятелей хмуро глазел заспанный часовой — совсем молодой парень в кольчуге и блестящем шлеме.
— Вы кто такие? — спросил юнец, моргая пушистыми ресницами.
— Путники, — отозвался Авти. — А ты кто?
Еще до того, как парень ответил, Хорст разглядел на белой тунике, напяленной поверх кольчуги, изображение прозрачного драгоценного камня, излучающего свет. Налетел порыв ветра, флаг хлопнул и развернулся. Стало видно, что на нем изображен тот же символ. Алмаз, знак Алмазного Ордена, известный каждому человеку на Полуострове.
— Не видно, что ли? — буркнул юнец. — Послушник я, на посту стою! А вам чего надо? Ступайте своей дорогой!
Хорст сделал шаг, но остановился, заметив, что спутник его никуда не спешит.
— Уйти мы всегда успеем. — В голосе шута зазвучали вкрадчивые нотки. — Ты лучше скажи, кто ведет ваш обоз? Надеюсь, это не секрет?
— Не секрет, — несмотря на хмурое лицо, часовой явно был рад поболтать, — начальствует нами во славу Владыки-Порядка благородный командор Сандир ре Вальф!
На лице Авти возникла странная усмешка, а в глазах промелькнула грусть.
— Тогда мы никуда не пойдем, — сказал он, — а подождем, пока благородный ре Вальф не уделит нам время для беседы.
Хорст поглядел на приятеля с изумлением.
— Так надо, — шепнул тот, — поверь…
— Скоро и уделит, — юнец зевнул, — сейчас, перед утренней службой, он пойдет проверять посты. Так что ждите, только не приближайтесь.
Хорст вслед за Авти опустился на холодную траву.
Алмазный Орден существовал множество веков, с того самого дня, когда император Фендам построил Стену, отгородившую Полуостров от напирающего с востока Хаоса. Сменились поколения, а воины с алмазом на стяге все так же защищали людской род.
Правители выплачивали церкви особый налог на содержание Алмазного Ордена, и никто никогда не отказывался. Даже во время войн, которые порой полыхали по всему Полуострову, подати поступали без задержек. Всякий знал, что, если Орден не выстоит и Стена падет, погибнут все.
В западных землях воины Ордена появлялись редко, только затем, чтобы набрать пополнение. Для младших отпрысков благородных семей, не имеющих видов на наследство, служба на Стене часто оставалась единственным вариантом, кроме церковной карьеры или бурной жизни наемника.
Состоящий в Ордене считался равным служителю Порядка, получал все его права и привилегии.
Помимо благородных, начинающих карьеру в качестве послушников и только позже обретающих статус редара Ордена, оруженосцами в братстве Порядка служили и люди из простонародья. Они пользовались частью привилегий, а за службу получали плату.
Именно по рассказам выживших оруженосцев, вернувшихся после многолетней службы, чаще всего судили об Ордене. Но те обычно держали язык за зубами, и жителям Полуострова оставалось довольствоваться слухами по поводу того, чем именно занимаются воины Порядка в закрытых для обычных людей поселениях, расположенных вдоль Стены.
Купцы, возящие туда товары, не могли рассказать ничего — близко к Стене их не подпускали. Внутри круга из телег стало заметно какое-то движение, к серому утреннему небу взвился дым от костра. А затем на поляну шагнул высокий и очень худой человек. Лицо его казалось необычайно белым, точно кожа годами не видела солнца, а плечи обтягивала туника с изображением Алмаза. Точно такая же, как у часового, только черная. Одеяние редара Ордена.
Следуя примеру Авти, который стремительно поднялся, Хорст встал. Воин скользнул по ним равнодушным взглядом, но тут же замер, точно наткнулся на незримую стену.
Шут затаил дыхание, на его лице было написано ожидание.
— Все спокойно, во имя Владыки-Порядка! — отрапортовал часовой, вытянувшись при виде командира.
Но тот даже не поглядел в его сторону. Редар сделал несколько мягких бесшумных шагов и остановился прямо перед беглецами.
Кожа его казалась неестественно светлой, белизной она могла поспорить со снегом. В русых волосах проступала седина, но, несмотря на нее, Хорст не рискнул бы назвать командора «пожилым». Прозрачные, как талая вода, глаза смотрели спокойно.
— Доброе утро, во имя Владыки-Порядка, — проговорил Сандир ре Вальф после паузы и неожиданно склонил голову.
Хорст ощутил, как отвисает челюсть: благородный человек, кланяющийся простолюдину? Подобного уроженец Лшюрана не мог вообразить даже в бреду!
— Доброе, — отозвался Авти спокойно, как будто так и полагалось. — Не ожидал встретить тебя тут, далеко от Стены.
— Служить Ордену можно не только в бою, — ответил Сандир ре Вальф, — если братья решили, что полезнее будет отправить меня сюда, то не мне обсуждать их приказ.
Судя по непринужденной беседе, эти двое неплохо знали друг друга. Хорст несколько оправился от изумления, но все равно зрелище, которое он сейчас наблюдал, казалось нереальным, колдовским мороком.
Шут и редар Ордена, Авти Болван и Сандир ре Вальф — трудно представить менее близких людей! Интересно, где они могли познакомиться?