Они переставляли фигурки по игровому полю, и те двигались с мягким стуком. Золотое, белое и алое сияние смешивались, то и дело раздавались возгласы:
— Беру!..
— Бой!..
— Заход!..
Хорст перестал замечать время, целиком погрузился в игру, пытался предугадывать действия соперников и построить собственный хитроумный план…
И поэтому несказанно удивился, обнаружив, что его место духа намертво блокировано двумя тиграми и осадной башней фреалсинни.
— Увы, — развел тот руками, — вы проиграли!
— Трахни меня Хаос! — Хорст впервые использовал столь грубое ругательство и сам поразился собственной горячности.
— Это мое! — Авти усмехнулся и погрозил пальцем. — Ты должен Владыку-Порядка поминать, и все…
Хорст смущенно засопел.
Шут сопротивлялся несомненно более опытному фреалсинни с неожиданным упорством. Должно быть, ему прежде доводилось не раз играть в хнефатафл и поэтому принцип нэрли’оэлл он понял куда лучше, чем Хорст.
Фреалсинни подолгу думал, сплетая пальцы под подбородком, в лице его проступило беспокойство. Когда последняя из фигур Авти оказалась, наконец, побита, он облегченно вздохнул и утер выступивший на высоком лбу пот.
— Ах ты, клянусь драным Хаосом, продул! — Авти стукнул себя по коленке и захохотал, но тут же смолк, когда снизу донесся мощный и протяжный, полный торжества рев. Пол ощутимо вздрогнул.
— Это что? Вы в трюме каких животных держите?
— Нет, — фреалсинни улыбнулся, — это я радуюсь, точнее — аллэ'виллаэ…
— Чего? — шут нахмурился. — То есть как «вы»? Вы же тут? А там кто орет?
— Вот, смотрите, — фреалсинни поднял одну из фигурок, изображающую его сородича на толстом уродливом скакуне, — вы думаете, это один из нас верхом на каком-то животном? Как человек на лошади, так?
— Так, — подтвердил Хорст.
— На самом деле это одно существо. А то, что вы привыкли видеть — лишь половинка от него, именуемая кори'виллаэ.
Хорст ощутил, что не в силах понять сказанное. Мысль о том, что на свете есть существо, состоящее из двух частей, да еще спокойно обходящихся друг без друга какое-то время, показалась ему дикой…
— То есть вы вот с этим самым, — Авти ткнул в одну из фигурок, — одно целое? Он и вы — одно?
— Именно, — фреалсинни кивнул, — как если бы у вас голова могла слезать с тела и разгуливать сама по себе. У аллэ'виллаэ нет глаз, нет носа и ушей. Кори'виллаэ не может долго ходить, не имеет органов воспроизведения. Когда мы первый раз увидели людей, то сочли их поначалу какими-то странными половинчатыми существами…
— Помилуй нас Владыка-Порядок, — пробормотал Хорст, — теперь я понимаю, почему вы не отходите далеко от кораблей. Части тела должны быть рядом.
— Верно, — кивнул фреалсинни, — наш истинный облик напугал бы людей, поэтому мы прячем аллэ'виллаэ.
— Почему же вы тогда нам об этом рассказали? — уточнил Авти.
— Мы плаваем сюда больше двух столетий. Люди привыкли к нам, так что можно потихоньку открывать правду. Несколько кораблей из Стагорна побывали в наших землях, так что скоро моряки и купцы всё равно растрезвонят новость во всех кабаках.
— Только им никто не поверит! — хмыкнул Хорст. — Скажут, что байки!
— Поначалу — да, — фреалсинни покачал головой, — а потом мы сами откроем правду…
Он встал и совершенно бесстыдным для человека жестом задрал одежду, подняв ее чуть ли не до подмышек. Под белоснежным балахоном не оказалось ничего, и взглядам людей предстали тонкие ноги без коленных выступов, больше похожие на щупальца. Заканчивались они не ступнями, а нелепыми плоскими выступами, похожими на перепончатые утиные лапы.
Никаких признаков гениталий или задницы не наблюдалось, а внутреннюю поверхность бедер и лодыжек фреалсинни покрывали десятки сочащихся чем-то розовым шишечек, похожих на волдыри.
Хорст ощутил, как к горлу что-то подступило, закружилась голова.
— А это что такое? — Авти пялился на фреалсинни без всякого стеснения.
— Это — присоски, с их помощью аллэ'виллаэ соединяется с кори'виллаэ в одно целое.
— Понятно, — шут усмехнулся, — и лучше бы вам опустить шмотки, а то моего приятеля сейчас стошнит прямо на красивый стол.
— Конечно. — Балахон с легким шорохом коснулся пола. — Еще вина?
— С удовольствием. — Ответ Авти был предсказуем. Чтобы он отказался от дармовой выпивки, должно было случиться нечто совершенно невероятное.
Хорст сидел, откинувшись в кресле, и ему было совсем не до вина. Существо, выглядящее почти как человек, оказалось настоящим чудовищем! В голове копошились неприятные мысли. Он вдруг осознал, что многие люди, смотрящиеся довольно обыденно, ездят на таких же вот аллэ'виллаэ из злобы, жадности и зависти, но при этом тщательно скрывают их от посторонних глаз…
Так что сходство между двумя расами было куда большим, чем думают сами фреалсинни.
Авти о чем-то расспрашивал гостеприимного хозяина, тот отвечал, бутылка звякала о бокалы, а Хорст отчаянно боролся со сном. Судя по ломоте в суставах и слипающимся глазам, приближалось утро.
— Ну что, когда вы нас назад отправите? — поинтересовался Авти.
— Для начала я должен выяснить, что сейчас происходит на вашем корабле, — фреалсинни поднялся, — подождите немного.
Хорст без особого удивления наблюдал за тем, как в сплошной на первый взгляд стенке возник темный проем. Фреалсинни шагнул в него, и тут же кусок гобелена вернулся на место.
— А ведь случись чего, мы отсюда не выберемся, — пробормотал Хорст, оглядываясь. — Да и оружие против этих зеленых может не выручить…
— Поздно дергаться. — Лицо Авти перекосила злая усмешка. — Хуже, чем в яме со змеями, все одно не будет!
Стена вновь раскололась, из открывшегося прохода шагнул фреалсинни.
— Прошу, — сказал он с улыбкой, — воины императора покинули ваш корабль. Можно возвращаться.
Хорст встал. По глазам ударило знакомое малахитовое сияние.
Глава 11. Дурной маг.
Ветер холодил кожу, бросал в лицо пригоршни соленых брызг. Хорст ощущал, как его качает вместе с кораблем, чувствовал прочный, надежный фальшборт под руками, но глаза не открывал. Боялся, что голова вновь закружится, а давно пустой желудок задергается в рвотном спазме.
Шел второй день, как корабль под флагом Ордена выбрался из ловушки в порту Оргирна, и все время после этого Хорст боролся с морской болезнью. Пока — без особого успеха. За спиной послышались шаги и дребезжащий голос, в котором не было и тени сочувствия, проговорил:
— Ну что, как ты?
— Живой, слава Владыке-Порядку, — просипел Хорст.
— А я вот решил тебя проведать, — сообщил Авти, — а то скучно с этими занудами. Молятся сегодня целый день. Как с утра завелись, так и не могут остановиться.
Хорст с некоторым трудом вспомнил, что сегодня Великое Творение — один из главных церковных праздников. Каждому истинно верующему в такой день предписаны пост и покаяние, а для служителей — шесть молебнов вместо обычных трех. Неудивительно, что воины Ордена заняты с самого утра.
— Спасибо за заботу, — Хорст глубоко вздохнул, выпрямился и рискнул открыть глаза.
За фальшбортом простиралось море — пологая серо-зеленая равнина, испещренная катящимися буграми с белой оторочкой. Где-то далеко, там, где вода сходилась с небом, в кудрявые темно-синие облака опускалось ярко-оранжевое солнце.
Тошнота на мгновение вернулась, но тут же исчезла.
— Уже вечер?.. — Из-за болезни Хорст несколько выпал из нормального хода времени.
— Он самый, — кивнул стоящий рядом шут. Он глядел на светило, не щурясь. — Проводить тебя вниз?
— Нет! — Хорст с содроганием вспомнил темное и вонючее помещение, где располагались путешественники. — Скажи лучше… как могут редары Ордена двигаться так быстро? Это же невозможно для человека!
Авти засопел, глянул на приятеля с интересом.
— Почему ты думаешь, что я это знаю? — спросил он.
— Поздно притворяться неосведомленным, — Хоре нашел силы улыбнуться, — ты мне столько про Орден рассказал, что теперь не отвертишься!
— Уел, трахни меня Хаос! — Шут загоготал, и словно в ответ большая волна с шумом врезалась в борт. Корабль вздрогнул. — Для обычного человека, в котором намешано Хаоса и Порядка в разных мерах, это и в само деле невозможно. Но тот, кто получает право на черные одежды, — истинное дитя Порядка, и тело слушается его беспрекословно.
Хорст вспомнил мягкую, неслышную походку редаров Ордена, их странную манеру перемещаться. Даж брат Калти, толстый и неуклюжий на вид, двигался с потрясающей ловкостью.
— Здорово, — заметил Хорст. — Интересно, а вне Ордена подобного можно достичь?
— Вряд ли, — пожал плечами Авти, — по крайней мере я о таком не слышал.
— Здорово, — заметил Хорст. — Интересно, а вне Ордена подобного можно достичь?
— Вряд ли, — пожал плечами Авти, — по крайней мере я о таком не слышал.
Свистевший в парусах ветер на мгновение смолк, и ушей коснулось пение, доносящееся из-под палубы. Воины Ордена восхваляли Порядок, и голоса их слились в грозный хор. Хорст ощутил, как по спине забегали мурашки.
Он стоял посреди обширного помещения. В узкое окно, забранное решеткой, протискивался тусклый лунный свет. Из полумрака выступали обитые дубовыми панелями стены, высокие потолки, пол под ногами поскрипывал при каждом движении. С потолочной балки свисали колбасы, похожие на чудовищно толстых пиявок, на стене блестели повешенные в ряд сковородки. Хорст силился вспомнить, где он видел все это. Память сопротивлялась и уворачивалась, и все же он помнил, что был здесь и столкнулся с чем-то, чем-то очень… Свеча на столе неожиданно вспыхнула, заставив Хорста вздрогнуть. Ее свет вырвал из мрака фигуру сидящего человека. В ней не было ничего жуткого или неприятного, но в темном силуэте нельзя было разглядеть какие-то отдельные черты, и Хорст ощутил, как в сердце заклубился леденящий ужас… Он попробовал шагнуть назад, но понял, что уже не способен двигаться. И даже не в силах раскрыть рта или моргнуть. Мускулы скрутила болезненная судорога, сползающая по виску капля пота нещадно щекотала кожу.
Силуэт пошевелился, стали видны морщины на смуглом лице, темные глаза… Горящие золотым светом! Хорст задергался, как попавшая на крючок рыба. Он рвался, чтобы освободиться от этого кошмара и убежать, спрятаться. Меньше всего на свете он хотел вновь встретиться с этим… существом. Витальфом Вестаронским по прозвищу Тихий Маг.
Маг взирал на него с неподдельным интересом, глаза его светились, но лицо оставалось совершенно неподвижным. Неровный свет, источаемый свечой, выделял в аккуратно подстриженной бородке серебрящиеся нити седины.
«Это сон! Это всего лишь сон!» — попытался успокоить себя Хорст. Он прекрасно помнил, что находится на судне «Длань Творца-Порядка», которое плывет на юг от Оргирна, а этот жуткий дом и маг — все только снится…
Витальф улыбнулся, самым краешком рта, но презрения в этой улыбке хватило бы на пятерых. Поднял руку так, чтобы ее было хорошо видно, и медленно согнул указательный палец.
Хорст ощутил болезненное желание поклониться. В пояснице что-то хрустнуло, и бывший сапожник вдруг обнаружил, что он подобострастно глядит в пол. Хорст попробовал распрямиться, но тело ему не повиновалось, точно окаменело.
Мускулы спины сами собой сократились, возвращая его в прежнее положение.
Маг еще раз улыбнулся, погрозил пальцем и… исчез. Хорст вздрогнул, ощутил, что у него из нутра выдирают нечто большое и колючее. Раскрыл рот, чтобы заорать, и тут сообразил, что лежит.
Сердце трепетало в груди, точно напуганная птаха, пойманная в силок, лицо было мокрым от пота. На соседних лежаках безмятежно похрапывали спутники, а вокруг клубилась душная тьма корабельных внутренностей.
Волны с легким шорохом оглаживали борта.
Хорст пошевелился, еще не веря, что вывалился из безумного видения в явь. Что это было — сон? Или прав Авти, и там, где замешана магия, сны ничем не отличаются от реальности?
Зачем тогда показался маг? Ведь мог это сделать в любой момент, но нет, не тревожил личными визитами. Долго, почти четыре месяца. А тут появился. Власть продемонстрировать? Напомнить зарвавшейся фигуре, кто она есть на самом деле?
Возможно, очень даже возможно.
Хорст лежал в темноте и думал о том, что вряд ли сможет уснуть после такого… Голова была тяжелой, как колода, не отошедшее после болезни тело напоминало мешок с сырым песком, а мысли текли рваные и бестолковые, будто простыни, сшитые из старой рыбацкой сети. Отчаяние давило на душу не хуже могильной плиты.
Корабль поворачивал тяжело, как нагруженный бревнами воз. Скрипело что-то в снастях, трещал наклонившийся корпус, а Хорст все не мог оторвать глаз от города на берегу.
На взгляд северянина он выглядел несколько странно: никакого дерева или камня, сплошь желтая глина. Обмазанные ей домики вольготно разбежались по нескольким холмам, огражденным высокой стеной, а с юга еще и рекой, широкой и мутной.
Около тех домов, что побольше, зеленели сады, заостренные башни тянулись вверх, норовя проткнуть небо.
— Агинор, — сказал Авти с такой гордостью, будто сам построил этот город. — Когда-то тут была граница империи и маленькая крепость.
— Когда? — поинтересовался Хорст.
— Давно, — шут рассмеялся, — я этого, по крайней мере, не застал.
— А я уж думал, что ты сотни лет по Полуострову бродишь, — усмехнулся Хорст, — ну что, надо решить, сойдем тут или дальше поплывем?
— Разве что для того, чтобы зазимовать, — шут почесал нос, огладил потихоньку отрастающие усы. — Путь отсюда только на север, в империю, где нас ждут с распростертыми объятиями.
— Ага, стражники и ядовитые змеи, — Хорст фыркнул, — а если поплывем дальше?
— Цель плавания — Южный порт на Перешейке, у самой Стены. Оттуда не так сложно добраться до Сар-Тони, что в Восточном княжестве. А там до Вестарона, куда ты так рвешься, рукой подать.
С последним утверждением шут погорячился. От Сар-Тони до столицы Вестаронского княжества лежало почти полторы сотни ходов, но по сравнению с расстоянием до Агинора это казалось сущим пустяком.
— Тогда плывем дальше, — промолвил Хорст.
— Плывем, — безмятежно кивнул Авти, — а вон и командор идет. Сейчас его обрадуем!
Ре Вальф выслушал новость спокойно, кивнул и отошел в сторону.
Корабль медленно двигался к устью реки, и вода за бортом становилась все более мутной. Город приближался, стало видно, что стена его сложена из кирпичей, а по ее верху расхаживают стражники. Сверкали на солнце островерхие шлемы и наконечники копий.
Стены, запирающей гавань, у Агинора не имелось, только отрезки огораживали ее с боков. Порт располагался на реке, довольно далеко от устья, и пресная вода защищала его от «морских людей» лучше всяких оборонительных сооружений.
Кораблей у причалов было немного, вода лениво плескалась у берега, качая всякий мусор. Множество чаек висело в воздухе, иные пролетали рядом с кораблем, посматривая на людей маленькими злыми глазками.
— А это еще кто? — спросил Хорст при виде высыпавших на причал людей в драных халатах. Они махали руками и издавали вопли столь пронзительные, что могли соперничать с чайками.
— Грузчики. Кормятся в порту и живут рядом, — махнул рукой шут. — Не думаю, что на нашем корабле они много заработают. А что орут так — привыкай. Тут, в степях, все голосят, точно бабы при родах.
Корабль подплыл к причалу и мягко ткнулся в него, будто теленок в бок матери. Грузчики встрепенулись и, словно стая цветастых и горластых птиц, ринулись к швартовочным тумбам.
— Эх, повеселимся сегодня! — мечтательно проговорил Авти. — Я тут такие кабаки знаю!
Хорст обреченно вздохнул. Пива хотелось, но уж никак не безобразия. Его-то разгульный шут учинит непременно.
— Постарайтесь вернуться до полуночи. — Командор смотрел на Авти с каким-то непонятным выражением лица. Если бы речь велась о нормальном человеке, Хорст бы решил, что редар встревожен. — Ты сам не хуже меня знаешь, что тут могут зарезать из-за медной монетки.
— Да ладно. — Шут махнул рукой, и на лице его расплылась залихватская улыбка, с какой Авти обыкновенно совершал самые гнусные проделки. — Что я, маленький, что ли?
— Нет, но все же, — ре Вальф покачал головой, — понятное дело, что вы не люди Ордена и приказать я вам не могу. Но лучше бы вы остались на борту.
— Вот именно — приказать не можешь! — Шут воздел костлявый палец. — Пойдем, Хорст! Хватит слушать нравоучения этого зануды!
Командор остался на палубе, сходни прогрохотали под ногами. Несколько сидящих прямо на земле оборванцев, тощих и смуглых, как загорелые скелеты, ошпарили чужаков пристальными взорами. Авти продемонстрировал кинжал, и взгляды тут же рассеялись по сторонам.
— Куда мы идем? — спросил Хорст, глядя на одинаковые маленькие домики, мимо которых топали приятели. Короткие и узкие улочки сплетались в настоящий лабиринт, но Авти выбирал дорогу очень уверенно.
Населены трущобы были очень плотно. Под ногами ползали дети, псы валялись в тени, высунув языки, вокруг мусорных куч жужжали мухи. Из домов доносились пронзительные крики и растекались запахи незнакомых блюд.
— В кабак, — мечтательно отозвался шут, — где есть пиво, не очень добродетельные девицы и еще кое-что… Укуси тебя Хаос!
Последняя фраза относилась к собаке, с рычанием бросившейся на приятелей. Она ловко увернулась от пинка и ухитрилась вцепиться Хорсту в сапог. Только чувствительный удар по хребтине заставил зверюгу разжать челюсти. С разочарованным ворчанием она попятилась.