— Вот. — зав складом указал на восемь контейнеров в дальнем углу. — Противокорабельные, специально для истребителей. Опытная партия. Еще до войны привезли, думали испытать, но не успели. С тех пор так и лежат.
— Заодно и испытаем. — решил Вольдемар. — Перевооружайте ведущих.
Для противокорабельной ракеты истребитель слишком мелкий носитель. Даже то, что сейчас висело на их пилонах, не могло причинить серьезного вреда вражеским кораблям. Но было у них одно, а точнее четыре уязвимых места — ворота шлюзов палубного носителя. Одна пара в носу, вторая в корме. Через кормовые ворота истребители принимались на палубу, далее, продвигаясь по двум ниткам конвейера, перевооружались, дозаправлялись и выпускались через носовые. Если вывести из строя только одну нитку конвейера, то количество имперских истребителей в космосе станет явно недостаточным для прикрытия обоих кораблей, а если обе…
Сержант Рахман доложил о готовности.
— Атака!
Выполняя противоракетный маневр, Дескин повел свою пару в промежуток между крейсером и носителем. Пока им никто не мешал, вторая и третья эскадрильи истребительного полка, точнее то, что от них осталось, обеспечивали безопасный коридор ударным парам. Откуда-то снизу выскочил одиночный «Рекс», ведомый выпустил по нему ракету и тот, выполняя маневр уклонения, убрался с дороги. Пора, пара Вольдемара развернулась в лоб носителю и начала наращивать скорость. Осознав, что идущая на сближение пара республиканских истребителей делает это не случайно, противник обратил на нее внимание. Звено «Рексов» попыталось выйти на перехват, но было атаковано республиканцами и увязло в карусели боя. Оператор комплекса ПРО носителя решил дождаться входа пары республиканцев в зону уверенного поражения, особенных неприятностей от республиканских истребителей он не ждал. К тому моменту, когда он решил обстрелять атакующих, бортовой компьютер истребителя сообщил, что есть захват головок. Головки самонаведения ракет поймали цель. Вольдемар произвел пуск и тут же бросил истребитель в головоломный маневр на пределе возможностей человека и машины. Ведомый некоторое время шел за ним, но после кратковременной потери сознания отстал, и чудом не стал жертвой ракеты с палубного носителя. А вот Вольдемар избежал попадания, вполне осознанно уводя, свой истребитель от имперских ракет.
Тем временем ракеты добрались до имперского носителя, две попали в ворота правого, борта, одна взорвалась при ударе о лист носовой брони, четвертая потерялась по дороге. Теоретически ракеты сами должны были распределить между собой цели и поразить оба шлюза, но, что поделаешь — опытная партия. Однако это было уже не важно, на восемь секунд раньше четыре ракеты, выпущенные сержантом Рахманом, поразили все кормовые ворота, там все прошло штатно.
Через десять минут у первых «Рексов» начнет заканчиваться горючее, а через пятьдесят, максимум пятьдесят пять минут, космос будет чист. Вот тогда и пойдут в атаку штурмовики и бомбардировщики. Нет, не пойдут. Командир имперского рейдера ситуацию осознавал ничуть не хуже республиканцев. Через сорок секунд имперские корабли начали поворот на обратный курс, а вектор торможения на экране тактического компьютера сменился вектором ускорения, имперцы уходили из системы Астгартуса. Почти шестьдесят еще уцелевших истребителей будут брошены вместе с пилотами.
— Да-а. Ну, что скажешь?
Адмирал Кагершем оторвался от прокладки курса имперских рейдеров и повернулся к сидящему рядом с ним вице-адмиралу — начальнику штаба ВКФ.
— Скажу, что наши задницы находились в большой опасности. Если бы имперский крейсер успел хорошо порезвиться в системе Астгартуса, сенат дал бы нам такого пинка, что мы повылетали бы из своих кресел как снаряд из пушки этого самого рейдера.
Оба адмирала были старыми друзьями и однокурсниками по академии, поэтому между собой могли говорить абсолютно откровенно.
— А ты не преувеличиваешь? Мы же только что взяли Варен.
— Мы можем разгромить империю и коалицию, захватить все их планеты, но если хоть один волос упадет со спины какого-нибудь сенатора, то все, нам крышка.
— Почему со спины, а не с головы. — поинтересовался командующий.
— Потому, что они там все лысые. — ответил начальник штаба. — Кстати, твой протеже вовремя влез и характеристики пишет толковые. А откуда на этой занюханной базе экспериментальные ракеты?
— Полагаю, что кому-то в военном министерстве надо было отмыть деньги, выделенные на науку. В результате появился заказ на разработку и опытная партия ракет, которые никак не вписывались в тактику флота. Вот их и сплавили на базу курсов, планировали расстрелять и забыть, но не успели.
— Но здесь они пришлись кстати.
— Единичный случай. — возразил Кагершем. — Если бы мы оставили у Астгартуса хоть один крейсер, они бы сюда вообще не сунулись.
— Если бы… Нас провели как слепых щенков. Деблокада Варена была отвлекающим маневром, а мы потащили туда все, что было под рукой. Можно поставить нашей разведке жирный минус.
— Поставь, если хочется. А дальше, что?
— А дальше есть у меня одна идея, отдай мне твоего лейтенанта. Он уже явно перерос тренажер, у Токора что то затевается, вот туда его и пошлю.
— Хочешь получить независимый канал? Ладно, забирай. А на тренажер назначим этого сержанта…
— Рахмана. — подсказал начальник штаба.
— Вот именно, подготовь мне на завтра его личное дело.
На следующий день младший лейтенант Дескин получил приказ сдать тренажер сержанту Рахману и прибыть в штаб флота.
Глава 9. Наблюдатель
— Доброе утро, господин капитан. — младший лейтенант Дескин поприветствовал командира токорского патрульного корабля.
— И Вам не хворать. — ответил невидимый собеседник. — Надеюсь, Вы скоро избавите нас от своего присутствия.
— Сожалею, но у моего командования несколько иные планы.
Токорский патрульный и республиканский сторожевик типа «Сокол» с бортовым номером двадцать два разошлись на расстоянии дипломатической вежливости. Уже месяц республиканский соглядатай шнырял в окрестностях системы Токора, не пересекая, однако, границ системы. За этот месяц он успел уже смертельно надоесть местным военным, вынужденным отслеживать его перемещения и как-то на них реагировать.
Сам сторожевик сошел со стапелей республиканской орбитальной верфи чуть менее сорока лет назад. В составе действующего флота провел всего три года, после чего, в результате кампании по экономии бюджетных средств, был выведен в резерв, где и пребывал до недавнего времени. После потерь понесенных в начале войны, республиканский ВКФ вынужден был выгрести все имеющиеся резервы. Престарелый сторожевой корабль подновили, поставили новые двигатели и систему управления. Два месяца «Сокол-22» числился в планетарной обороне Астгартуса, затем был возвращен на верфь и снова подвергнут модернизации, но уже более глубокой.
Емкость топливных баков была увеличена вдвое, автономность доведена до шестидесяти стандартных суток, экипаж сокращен за счет дальнейшей автоматизации систем корабля, но самое главное в носовом отсеке установили несколько тонн новейшей электроники и выделили помещение, в котором сейчас в поте лица трудился флотский лейтенант — криптолог. Однако результаты криптоанализа не радовали, взломать токорские шифры никак не удавалось. Поэтому исполняющий обязанности командира сторожевика младший лейтенант Дескин занялся анализом открытых каналов информации, которые перехватывала аппаратура в носовом отсеке.
— Последние три месяца вокруг Токора идет какая-то непонятная возня. Наша разведка ничего внятного сказать не может. Идет нагнетание напряженности, вокруг системы крутятся какие-то корабли неизвестной принадлежности, военный бюджет республики пересмотрен в сторону увеличения.
Начальник штаба ВКФ закончил вводную часть и перешел к постановке задачи.
— У Вас будет почти два месяца. За это время Вам предстоит выявить источники напряженности. Сейчас токорская верхушка проводит политику нейтралитета, мы не можем допустить перехода планеты на сторону коалиции, а также захвата планеты силами коалиции или империи. На Вас возложена большая ответственность и, надеюсь, Вы осознаете ее глубину.
Вице-адмирал сделал паузу, ожидая вопросов, не дождавшись, продолжил.
— В Вашем распоряжении будет недавно модернизированный сторожевик типа «Сокол» с самой новейшей разведывательной аппаратурой на борту, в конфликты с местными не ввязывайтесь. Связь будете держать непосредственно со мной, жду Вашего доклада. Вопросы?
— Никак нет.
— Тогда выполняйте. Удачи Вам, лейтенант.
Первый месяц прошел в бесплодных поисках. И только через пять недель разгадка мелькнула в голове младшего лейтенанта Дескина. Причина лежала на поверхности, но никаких доказательств своей теории, кроме нескольких статей в открытой прессе, он найти так и не смог. На исходе шестой недели Вольдемар плюнул на поиск доказательств, и просто изложил свои догадки в рапорте начальнику штаба ВКФ. Понимая, что рапорт является лучшим доказательством его некомпетентности, и несоответствия занимаемой должности начал готовится предстоящему возвращению и разжалованию в сержанты, в лучшем случае. Аттестационная комиссия особым гуманизмом не отличалась.
Вице-адмирал сделал паузу, ожидая вопросов, не дождавшись, продолжил.
— В Вашем распоряжении будет недавно модернизированный сторожевик типа «Сокол» с самой новейшей разведывательной аппаратурой на борту, в конфликты с местными не ввязывайтесь. Связь будете держать непосредственно со мной, жду Вашего доклада. Вопросы?
— Никак нет.
— Тогда выполняйте. Удачи Вам, лейтенант.
Первый месяц прошел в бесплодных поисках. И только через пять недель разгадка мелькнула в голове младшего лейтенанта Дескина. Причина лежала на поверхности, но никаких доказательств своей теории, кроме нескольких статей в открытой прессе, он найти так и не смог. На исходе шестой недели Вольдемар плюнул на поиск доказательств, и просто изложил свои догадки в рапорте начальнику штаба ВКФ. Понимая, что рапорт является лучшим доказательством его некомпетентности, и несоответствия занимаемой должности начал готовится предстоящему возвращению и разжалованию в сержанты, в лучшем случае. Аттестационная комиссия особым гуманизмом не отличалась.
— Прочитал? Что скажешь?
Адмирал Кагершем помедлил с ответом.
— Может, сотрем, и нет никакого рапорта.
— А, если он прав? Представляешь в какой…, в каком положении я окажусь?
— Мы. Мы окажемся, отправку сторожевика к Токору санкционировал я.
— А идея была моя. — начальник штаба закрыл рапорт. — Что делать будем?
— С такими доказательствами в сенат не сунешься. Может, разведчиков запросим?
— О чем? Здесь сплошные догадки и предположения, в качестве доказательств несколько газетных статей из желтой прессы. Да над нами все смяться будут.
— Значит выпутываться будем сами. — подвел итог командующий. — Будем исходить из того, что Дескин правильно просчитал ситуацию. Во-первых, смену проводим по плану, во-вторых, на провокации не поддаваться, в-третьих…
Три токорских сторожевика приближались широким фронтом.
— Уходим. Команде надеть противоперегрузочные костюмы.
"Сокол-22" начал удаляться от системы Токора, сторожевики легли на курс преследования.
— Почему мы бежим. — спросил Вольдемара штурман сторожевика.
— Мы не бежим, мы уходим от вооруженной провокации.
— Но у нас с ними нейтралитет.
— Хорошая фраза, как раз для эпитафии на твоей могиле, если она у тебя будет.
Токорские сторожевики были существенно крупнее, лучше вооружены и защищены. Но создавались они явно не для гонок, модернизированный «Сокол» мог развить ускорение на ноль целых шесть десятых метра в секунду за секунду больше, чем любой из токорских. Республиканский противоперегрузочный костюм позволял выдерживать большие ускорения. Однако длительная многократная перегрузка не улучшала здоровье экипажей, поэтому через двадцать минут, убедившись в бесполезности дальнейшей гонки, токорцы прекратили разгон и легли на обратный курс. Следом за ними повернул республиканский сторожевик.
— На что они рассчитывали? — удивился штурман.
— На нейтралитет. — ответил младший лейтенант Дескин.
За следующие две недели еще дважды приходилось бегать от токорцев. Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и миссия «Сокола-22». Сменщик, новенький сторожевик типа «Беркут» с бортовым два уже находился на расстоянии видеосвязи, когда все началось. Сначала резко, в разы, увеличилась интенсивность переговоров по закрытым каналам связи, затем патрульный корабль токорцев, приглядывавший за сменой республиканских сторожевиков ушел к центру системы.
— Астенойцы! — в центральный пост ворвался криптограф. — Дешифровке не поддается, но коды, точно их!
— Значит началось. — Вольдемар повернулся к связисту. — Отправь доклад в штаб ВКФ и попробуй связать меня с токорским командованием по видеосвязи.
Через десять минут им удалось добраться до какого-то начальника в чине капитана первого ранга. Корабли первого ранга Токору не по карману, значит начальник действительно большой.
— Что Вы хотели? Только короче.
— В систему Токора вторглись астенойцы…
— А Вам какое до этого дело?
— Осмелюсь напомнить, у нас с ними идет война.
Ага, зацепило, теперь попробуем дожать.
— Со своими изменниками можете разбираться сами, но астенойцы — наши.
— У Вас всего два сторожевика.
— Лишними они не будут.
— Хорошо. Мы отметим ваши корабли как невраждебные.
— А если нас атакуют изменники?
— Это ваши проблемы.
— Договорились.
Теперь надо договориться с командиром второго сторожевика. Тот даже изменился в лице, узнав, что ему предлагают войти в систему Токора двумя сторожевиками одновременно с флотом астенойцев.
— А, если я откажусь.
— Тогда я пойду один.
Вольдемар не оставил выбора лейтенанту, офицер, бросивший своего товарища в такой ситуации гарантированно мог забыть о дальнейшей карьере, офицерское сообщество такого не прощало. Пара республиканских сторожевиков, более крупный и лучше вооруженный «Беркут» впереди, «Сокол» с мощными средствами обнаружения, чуть сзади, начали полет к центру системы Токора.
Впереди шел бой, токорцы схлестнулись между собой. Большая часть флота сохранила верность королю, меньшая часть примкнула к мятежникам, и сейчас ей приходилось нелегко. На помощь мятежникам и шли силы вторжения астенойцев. Собственный флот Токора был невелик, всего два десятка сторожевиков, столько же катеров, способных садится на поверхность планеты, около сорока истребителей и дюжина штурмовиков. Тяжелых кораблей не было. Небогатому Токору содержание таких кораблей не по карману. Токорские сторожевики были крупными, хорошо вооруженными кораблями, прыжковых двигателей они не имели. Традиционная политика токорского нейтралитета не предполагала никакой внешней экспансии, все военные корабли были внутрисистемными.
Первым на пути республиканцев оказался сильно поврежденный токорский сторожевик. Королевский или мятежный было непонятно, в любом случае агрессивных намерений он не проявил, после таких повреждений стояла только одна проблема — выжить. Комплекс радиоэлектронной разведки «Сокола» работал на полную мощность, подтверждения выводов, сделанных в рапорте Вольдемара, широким потоком вливались в компьютеры сторожевика и оседали в базах данных. А вот и астенойцы, с противоположной стороны системы подходила ударная группа, построенная вокруг крейсера. А вот и флот вторжения на планету, шесть транспортов с десантом и корабли прикрытия. Против таких сил токорцы долго не удержатся, пора было убираться отсюда. Доказательства собраны, только кому они теперь нужны? Поздно, Токор для республики уже потерян. А Вы думали младший лейтенант Дескин полезет в драку? На небольшом слабовооруженном сторожевике под завязку набитом новейшей электроникой, которая стоит больше, чем сам сторожевик? Не смешно. Нет, конечно, сторожевиков уже два. Второй более крупный «Беркут» вооружен лучше. Но, что это меняет? Шансов не то, что на победу, на выживание и то нет. Сторожевики начали поворот на обратный курс.
Неожиданно раздался сигнал вызова по видеосвязи.
— Кому там не спится. — удивился Вольдемар и нажал клавишу ответа.
Кем-то оказался адмирал Кагершем, Вольдемар одернул китель и начал доклад.
— Некогда. — адмирал оборвал доклад Вольдемара. — Начинайте передачу телеметрии на флагман, будете нашими глазами.
Адмирал отключился. Только сейчас до Вольдемара стало доходить, что если Кагершем находится в пределах видеосвязи, то он совсем недалеко от системы Токора. А это значит, что и флагманский линкор в пределах дальности устойчивого канала связи, то есть совсем рядом.
— Прекратить маневр. — скомандовал Вольдемар. — Оператор, обстановку из задней полусферы на обзорный экран.
Да вот они! Республиканская эскадра, построенная вокруг флагмана, приближалась к месту боя. Интересно, примут астенойцы бой при таком соотношении сил. Нет, не дураки, уходят. Попробовать добраться до транспортов группы вторжения? Прикрытие у них сильное, накостылять могут, не будем рисковать. С подходом эскадры республиканцев бой затих, по массе и энергетике залпа весь токорский флот был на порядок слабее. Драка закончилась, начинались переговоры.
— Докладывайте.
— Господин вице-адмирал, сторожевой корабль республиканского…
— Отставить! — начальник штаба ткнул пальцем в экран. — Вот об этом докладывайте. Как Вам пришла в голову мысль увязать отставку премьера с мятежом и вторжением? Да не маячь ты, садись и рассказывай.
На экран был выведен рапорт Вольдемара месячной давности. А кресла в адмиральском кабинете шикарные, когда стану адмиралом, заведу себе такое же. Устроившись поудобнее, младший лейтенант начал рассказ.
— Я тоже искал причины напряженности в прошлом полугодовой давности, но, так же как и все ничего не нашел. Тогда я решил взять больший временной отрезок, года на полтора — два. Отставка премьера была единственным значимым событием за все время. После тридцати двух лет его тихо отправили в отставку, причем с ним ушло только две значимых фигуры, включая министра иностранных дел, все остальные остались на месте.