– Значит, не стоит расставаться. Я постараюсь часто приезжать. Или вы у меня поживете. А что? Пять пустых комнат. Давайте, а?
– Давайте, – радостно сказала Аня.
– Нам пока нельзя отсюда уезжать, детка, – серьезно сказала Ирина Ивановна. – Здесь с нами твоя мама будет до сорокового дня.
– Да, – Аня и Маша сказали это вместе и одинаково испуганно посмотрели на нее.
Знакомому юристу по делам опеки Маша позвонила прямо из машины по дороге домой.
– Слушай, это большой геморрой, по правде сказать, – сказал он. – Девочка получается круглая сирота. Органы опеки при отказе бабушки оформить официальное опекунство могут и не согласиться на ваш вариант. Они скорее ребенка в детский дом отдадут на основании того, что бабушка хочет его доверить чужому человеку. Не буду скрывать, что наличие двух квартир играет в таких вопросах плохую роль. Ты сама знаешь, как легко сироты лишаются своего жилья. Сколько может появиться желающих о них позаботиться.
– Кого привлекать на помощь?
– Даже не знаю. Если сразу получите отказ, можно с ними судиться… Но девочку на это время, скорее всего, заберут… Ты же понимаешь, тебя всегда могут обвинить в корыстном интересе, черт знает в чем.
– То есть в этом меня станут обвинять люди, заинтересованные в квартирном вопросе, я так понимаю… Есть менее шаткий вариант?
– Возможно удочерение. Что тоже очень сложно, и это легче сделать из детского дома.
– Какой бред. Девочка живет с бабушкой.
– Да. Но та не хочет оформлять опекунство… Здесь появляется лазейка для сволочных решений.
– Петя, прошу тебя: найди мне всех, кто может помочь.
– В чем именно?
– Я хочу удочерить Аню, ее бабушка будет согласна.
– Ну, я, конечно, поговорю… Нужен стимул, наверное. Не мне, разумеется.
– Да без вопросов. Пусть назовут сумму. Только надо обойтись без детского дома, судов и прочего.
– Откуда у тебя такие суммы?
– Свою квартиру продам. Кредит возьму. Ну, какая тебе разница, Петя.
– Деньги в таких вопросах не главное. Нервы должны быть как канаты. А ты уже психуешь. Ладно, до созвона.
Маша приехала домой, упала на диван в гостиной и, не замечая времени, сидела, сжав до боли руки. Она должна с этим справиться. Она обязана сохранить Ане круг близких людей, защитить ее будущее, стать ее опорой. Алексей и Людмила доверили ей свою дочь…
Глава 7
Уснула Маша, как повелось в последнее время, под утро, посмотрела короткий, тяжелый, путаный сон и проснулась от телефонного звонка.
– Ну, ты чего не звонишь, – капризно промяукала Ленка. – Я ж беспокоюсь.
– По поводу? – Маша еле сдержала раздражение.
– Как ты себя чувствуешь? Тебе ж плохо было, забыла?
– Вот сейчас вспомнила, когда ты меня разбудила. Лена, я уснула два часа назад.
– Ну, и чего? Ты сердишься?
– Да нет же, господи боже мой, – Маше уже стало смешно. – А ты как?
– Нормально, – протянула Ленка тоскливо. – Ничего хорошего. Вставать не хочу. Сегодня суббота.
– Неужели. Ладно, меня ты уже практически подняла, сейчас заварю кофе, налью в термос, попытаюсь бутерброды сделать и приду к тебе.
– Ой, правда? Какая ты чудесная.
Ленка открыла дверь в джинсах и свитере, сразу пошла обратно в комнату и залезла под одеяло.
– Ты что, спишь не раздеваясь? – удивилась Маша.
– Ну, так уснула вечером. Холодно же.
– Купи обогреватель. А в одежде спят только бомжи, мне кажется.
– Зачем ты меня обижаешь?
– Ладно, заворачивайся в одеяло, садись, завтракаем.
Маша накрыла стол принесенной скатертью, поставила термос, две чашки и тарелку с горячими тостами с сыром.
– Ничего себе, – удивилась Ленка. – Как ты все приготовила так быстро?
– Ты даже не представляешь, насколько это легко.
Маша села на краешек дивана рядом с Леной, разлила кофе. Какое-то время они обе согревались, оттаивали – каждая от своих беспощадных льдов. Затем порозовевшая Ленка радостно сказала:
– Как чудесно, что мы живем в одном доме, правда?
– Да, – согласилась Маша и подумала о том, что с такой подругой невозможно поделиться ни одной из своих проблем. Детский мозг Лены просто не примет ничего сложного. Маша улыбнулась ей. – Знаешь, я сейчас подумала, как хорошо было бы, если б ты жила с каким-нибудь добрым английским джентльменом, который окружил бы тебя прислугой. Ты бы пила какао, нюхала розы и каталась на красивой лошади.
– Ой, – с готовностью подхватила Ленка. – Я об этом вообще не перестаю мечтать. Вот живу кое-как и жду… Веришь?
– Конечно, – серьезно сказала Маша. – У тебя сейчас никого нет?
– Нет. Меня друг недавно бросил. Говорит, типа люблю, но терпеть не могу. Я так рыдала, чуть не умерла. Потом Алька меня с гибэдэдэшником познакомила. Сказала, что я ему нравлюсь – вроде он где-то недалеко от них живет и хочет на мне жениться.
– Ну и что?
– Ужас. Он на третий день приехал пьяный и сказал: «Остановил сегодня бабу, она завозникала, я ей дал по морде». Я говорю: «Ты что! Как ты мог! Это женщина!» Он такую ерунду понес, я еле его выставила.
– Да, приятный кандидат. Аля не могла получше найти?
– Ну, это их круг. Ее Андрей типа пожарник, что ли. Такие у него друзья.
– Понятно. Но ты успела «пожарника» спросить, зачем ему надо на тебе срочно жениться?
– Нет. Потом оказалось, что он женат. Просто с женой в плохих отношениях.
– Да… А зачем ты с ним вообще встречалась? Он тебе понравился?
– Ты что! Ужас, а не человек.
– Извини, но напрашивается вопрос: почему ты себя как дура ведешь?
– Завидую, – легко пояснила Ленка. – Смотрю, у Али есть муж, дети. Он ее любит, деньги приносит. Он еще лучше, чем она.
– Не поняла. В каком смысле?
– Ну, добрый, со всем соглашается. Хорошо им вместе. Альке должно было повезти. Она не такая красивая и умная, как ты, но людей привлекает, друзей любит.
– В отличие от меня, что ли?
– Да нет, я не в том смысле. Ну, то есть ты, конечно, другая. Вроде бы как-то выше нас всегда стояла. Ты не обижайся. Ты тоже хорошая. Я все помню: как твои родители обо мне заботились, как нам было хорошо, когда они были живы…
– Не надо.
– Извини. Не буду. Знаешь, кого я не любила всегда и сейчас не люблю? Веру.
– Почему?
– Злая она. Вот ты вроде с ней общаешься. А мы в классе все знали, что она тебе завидует. Я просто не рассказывала, какие она о тебе сплетни распускала. Она и недавно у меня спрашивала: с кем ты живешь, кто к тебе ходит?
– А ты что?
– А я на самом деле не знаю. Ну, слышала, Надька из твоего подъезда говорила, что ты Мишу выгнала, потом у тебя кто-то появился… Он умер. Это правда?
– Да. А что Надя еще знает?
– Что к тебе два симпатичных мужика ходят. Маша, а почему два?
– Ко мне по делу многие приходят.
– По делу? И симпатичные?
– Да, увы.
– А-а-а, – Ленка вдруг резко вскочила и прислушалась. – Ты дверь закрыла на ключ?
– Нет. В чем дело? Чего ты испугалась?
– Мне кажется, там Эстела стоит. За дверью. Она часто там стоит.
Маша с сомнением посмотрела на Лену, вышла в прихожую, открыла входную дверь. На площадке никого не было. Маша вернулась и посмотрела на Ленку уже более внимательно. Это не помешательство?
– Лена, давно у тебя такие глюки?
– Но она правда там иногда стоит. Не звонит в дверь, молчит. Просто стоит! Я в глазок вижу.
– Допустим. Но ты же знаешь, что она не в себе.
Маша собрала грязную посуду, сложила в сумку, кивнула Лене: «Звони, приходи», – и заторопилась домой. Она вспомнила, что забыла мобильный телефон. Ей могут звонить. Она выскочила из подъезда и практически налетела на Эстелу, затормозила в двух сантиметрах от этого неподвижного монумента с горящим взором.
– Черт, – вырвалось у Маши. – Ты что здесь торчишь? Я могла о тебя разбиться.
– Здрасте, – вдруг смиренно произнесла Эстела.
– Привет, – пожала плечами Маша.
Она побежала к своему подъезду, у которого спокойно и небрежно, походкой ленивого ковбоя прогуливался Сергей Кольцов.
– Что-нибудь случилось? – вместо приветствия спросила Маша.
– Ну, как сказать… А что у вас? Я не мог дозвониться.
– Я телефон забыла. Была у подруги в соседнем подъезде. У меня такие дела… В общем, совет нужен.
Глава 8
Эксперт Масленников положил на стол заключение об убийстве Дмитрия Курочкина.
– Ничего неожиданного, Слава. Типичное убийство коллекционера. Дверь открыл он сам. Видимо, ему позвонили по телефону.
– Да наверняка. Его мобильный мы нашли, но все входящие оттуда удалены. Будем связываться с оператором.
– На ремне, которым его душили, сохранились только отпечатки пальцев убитого. Убийца был, скорее всего, в перчатках. Очень сильный человек. Рост выше среднего. Тут вот расчеты. Где находится коллекция, убийца знал. Следов поисков нет. Дверца бюро открыта ключом Курочкина. Если у вас есть хотя бы примерное описание коллекции, нужно начинать ее ловить.
– Это понятно.
– Есть какие-то сложности, неизвестные мне?
– Есть охренительные сложности, Александр Васильевич. Дело в том, что убийцу, возможно, вызвал наш милый друг Сережа Кольцов. Может быть, это совпадение. Но! Сережа взялся искать среди интернет-тусовщиков убийцу Екатерины Семиной, которую в последний путь пригласили через социальную сеть. Она была знакомой Курочкина. Сергей вместе с ним послал письмо в личку человека, пригласившего Семину, от имени Курочкина, он же «ништяк». Тот ответил, позвонил, они назначили встречу, пришли только Митяй и мы. После чего Курочкин отправился домой, Сережа поехал в тренажерный зал, с общего компьютера которого выходил возможный убийца, никого там не обнаружил, поехал к Митяю, там – труп…
– А какие у Сережи основания связывать эти убийства? Почему тот, кто убил Семину и не пришел на свидание – даже если считать, что это точно один человек, – должен был убить Курочкина? Разве в убийстве Семиной просматривается корыстный мотив?
– Да никаких оснований связывать эти убийства вроде бы нет. У Сереги просто чувство вины: он по-своему привязался к этому Курочкину, ну, и гениальная интуиция частного детектива. Я имею в виду его собственную оценку своей интуиции.
– А ты как считаешь?
– Да я вообще типа на подхвате. Но тут вот в чем дело. Серега возник в деле Семиной со стороны очередной клиентки, как водится, красивой женщины. Настолько красивой, что он ей простил отсутствие богатства. То есть для него это бюджетный вариант, в который он и влупился по полной программе, как это с ним бывает. А у этой дамы такие дела… Или нервы такие… В общем, вокруг нее все время какие-то смерти. Прям десять негритят.
– И что за смерти?
– Естественная смерть любовника, в которой она искала неестественные причины. Убийство Семиной, которую она один раз видела, а та имела отношение к ее любовнику. Самоубийство или убийство жены любовника. Мать этой жены считает, что ее дочь покончила с собой. Клиентка Сергея – Мария Ступишина – в это не верит. Теперь вот еще смерть Курочкина, приятеля Семиной.
– Вообще-то и правда немного странно.
– Я бы сказал, много странного. Но никаких оснований связывать эти смерти нет. То есть по мотивам, способам, почерку и тэдэ маньяк, сознательно затесавшийся в определенную группу людей, не просматривается. Более того, все эти жертвы практически не связаны между собой.
– А есть что-то общее?
– Сережа. Ну, и его клиентка.
– Ты допускаешь, что у Сергея новый вид услуг: развлекать подобным образом красивых клиенток.
– А вы бы удивились?
– Я вообще ничему не удивляюсь, ты же знаешь. А теперь я тебя удивлю. Эта Сережина клиентка – Мария Ступишина – в какой-то степени и моя клиентка. Я по просьбе Кольцова делал экспертизу отворота, которым, по предположению Ступишиной, мог быть доведен до летального исхода ее возлюбленный.
– Ну, кто б сомневался, что он всех охватит. Ну, и что экспертиза? Сережа чего-то говорил, но я не все из его баек запоминаю.
– Вода с добавками всей дряни, которая оказалась под рукой. Неполезно, хотя сейчас и в магазинной курице можно найти что-то подобное.
– То есть вы тоже не сомневаетесь в естественности смерти этого Колесникова.
– У него был рак, Слава…
– Значит, дама у нас с фантазиями.
– С воображением.
– Вы утверждаете, что связь между этими смертями притянута за уши Сережей?
– Слава, я понимаю, как неохота связывать дела, которые по отдельности просятся в архив из-за отсутствия улик, свидетелей, нашего с тобой времени… Но если серьезно… Тут что-то не так. В одно дело все это, конечно, не объединишь, но… Ты понимаешь, о чем я?
– Боюсь, что да. Если Серега прав, то возможны еще жертвы среди того же круга людей.
Глава 9
Сергей молча сосредоточенно курил. Маша не сводила с него глаз.
– Есть масса специалистов именно этого профиля, которых вы без труда можете найти, – заговорил он. – Но если вас интересует мое мнение… Оно такое. Не стоит привлекать лишнего внимания к этой проблеме. Я скажу как есть. Две квартиры, пожилая женщина в тяжелом психологическом состоянии и ребенок. И вы – совершенно посторонний человек, которого очень легко отрезать от лакомого куска. Вы сама юрист, не буду перечислять, какие стервятники налетят на этих несчастных. Девочку реально могут забрать в детский дом. Для этого достаточно заключения органов опеки о том, что бабушка сейчас не в состоянии заботиться о ребенке и даже готова передать управление имуществом девочки постороннему человеку. Вам откажут в удочерении, усмотрев корыстный мотив. Бороться можно, но это история на долгие годы, в течение которых может случиться всякое.
– Что ты предлагаешь? Извини, давай на «ты». Мне так легче.
– Мне тоже. Я предлагаю вот что. Сузить до минимума фронт атаки. Две квартиры, одна из них сейчас принадлежит Ирине Ивановне. Пусть она ей и принадлежит. Она просто напишет завещание на Аню. Теперь квартира девочки. Тут посмотрим. Если органам опеки покажется недостаточным, что Аня проживает с родной бабушкой, то Ирина Ивановна может начать процедуру оформления опекунства. В это время мы параллельно осуществляем вашу идею. Ирина Ивановна напишет заявления в разные инстанции о том, что ее дочь изъявляла желание, чтобы в случае ее смерти ты стала матерью Ани. Ты обращаешься с просьбой об удочерении, собираешь нужные документы… Рано или поздно ты встретишься с решающим лицом – на уровне района. Вот к этой встрече я и постараюсь тебя подготовить.
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь, любой чиновник защищен тем, что перед ним в папочке лежит полное досье на просителя, который о нем, о чиновнике, ничего не знает. А ты будешь знать. И здесь уместно назвать фамилии тех, к кому ты обратишься, ну, к примеру, за консультацией.
– И как долго все это может длиться – сбор документов, аудиенции и все прочее?
– Они постараются, чтобы долго. Мы найдем кого-то, кто все сделает за пару недель. Не бесплатно, разумеется.
– Мне необходимо звонить мужу и срочно разводиться, выписываться, продавать квартиру…
– Стоп! Теперь как раз этого делать не стоит. Тебе откажут в удочерении, поскольку семья будет неполная.
– А, ну да. Ужас какой. Мне что, у Миши придется согласие брать?
– А ему что, трудно его дать? С ним решим. Насчет денег… Маша, одну квартиру можно сдавать, к примеру. А если Ирина Ивановна ее продаст?
– Нет, ни в коем случае. Это Анина недвижимость. Сдавать сейчас тоже не время. Чужие люди… Ирине Ивановне будет это неприятно, да и невозможно в ее состоянии. Сдать мне свою? Тоже не могу. Просто не хочу никого пускать в нашу жизнь. С этими квартирантами возникнут непредвиденные проблемы. Нет. Оставляем все как есть. Мне скоро выплатят гонорар по делу об авторских правах, потом возьму пару дипломников… Я справлюсь.
– Конечно.
– Сережа, мне было б удобно, если бы ты выставлял мне счета. Ты постоянно занимаешься моими проблемами.
– Не постоянно. А счет у нас один. Мы договорились о гонораре с результата, значит, с результата. И больше не поднимаем этот вопрос. У меня во всей этой истории есть свой профессиональный интерес… Маша, убит свидетель и даже один из подозреваемых по делу об убийстве Кати Семиной. Он – коллекционер, был ограблен, то есть, скорее всего, между этими делами нет ничего общего.
– А что общего между ним и Катей?
– Спали иногда.
– Значит, он не совсем случайный свидетель… Сережа, что же это такое?
– Ну, я так и знал. Не надо ничего подгонять под свою версию истребления всех родных и знакомых Колесникова. А также знакомых знакомых Колесникова. Но все же исключать ничего нельзя. У них есть какие-то родственники, заинтересованные, к примеру, в этих квартирах?
– По-моему, только мама Леши в Тамбове… Она ни в чем не заинтересована. Замкнулась в своем горе, даже внучкой не интересуется. Ты считаешь, они в опасности?
– Я считаю, что вы должны быть осторожны. Очень внимательны. Постараюсь что-то придумать…
– Мне нужно переехать к ним!
– Возможно.
– Голова идет кругом. Так с чего мне начать?
– Завтра пришлю человека со списком необходимых документов, бланков заявлений и прочим. Решите, что он сможет получить по вашим доверенностям. Я узнаю, к кому эти документы на стол лягут. А вдруг к приличному человеку… Не волнуйся так. Я всегда говорю о возможных сложностях, но все может пройти гладко… Ты нормально себя чувствуешь? Дать тебе воды?
– Да. – У Маши вдруг спазмом перехватило горло, сердце заныло, как будто ей перекрыли кислород. Она стала очень бледной.
Сергей протянул ей стакан с водой, когда Маша с трудом сделала несколько глотков, он дотронулся до ее холодной щеки.
– Что это? Что с тобой?
– Это страх, – прошептала она. – Ты сказал, «детский дом». Юрист мой сказал: «детский дом». Я представила, как они потащат туда Аню… Они тащат, а мы с Ириной Ивановной стоим и умираем… Знаешь, у меня есть пистолет. И разрешение на него. Я всех перестреляю…