– У меня их нет.
– Ничего себе. Как глупо. Всегда нужно иметь что-то сердечное, что-то успокоительное под рукой. У меня дома есть, принести?
– Нет. Не стоит. Я в порядке. Вот сказала вам и вроде легче стало. Сейчас чайник включу. Вы доставайте то, что купили. Ешьте. Я пока не хочу. Чаю выпью. Холодно очень.
– Сиди, я сама поставлю. – Аля направилась к рабочему столу, включила чайник, стала вынимать нарезку, салаты из пакетов, мыть фрукты. – Как видишь, покупала и выбирала Лена, это значит, все можно употреблять сразу. Для нее разогреть что-то – все равно что подвиг совершить. Вот, Машенька, пей чай крепкий, горячий, сладкий. Выпьешь, сразу есть захочется. Напугала ты нас.
Какое-то время они молча пили чай, никто не решался заговорить. Аля подвинула к Маше тарелочку с бутербродом.
– Я позвоню, ладно? – спросила она. – У меня деньги кончились, с домашнего звякну, можно, Маша?
– Конечно. Или возьми мой мобильник. Вот он.
– Спасибо. Андрею нужно сообщить… Андрюша, это я. Как у вас дела? Ты покормил Стасика? А я не все купила, устала страшно. Решила в квартире переночевать, утром докуплю, так, по мелочи, и сразу приеду. Я с Машиного телефона звоню. Ну, хорошо. Целую. Пока-пока.
– Аля, мне показалось, что ребенок плачет?
– Он не то чтобы плачет, он тихонько поднывает все время, особенно когда меня нет. Ты же знаешь…
– Да, да… Ох, Аля, ты меня прости. Я не приехала к тебе туда ни разу… Я обязательно к вам приеду… Ты не обидишься, если я тебе немного денег буду давать время от времени? Детям. Чтоб ты купила то, что они хотят. Даже не знаю, когда теперь вырваться смогу.
– Маша… Ты меня прямо до слез растрогала. Ты всегда так занята, я все позвонить тебе не решаюсь.
– Ты что! Какой ужас. Я буду рада. Нам повезло: можем часто видеться. Школьные подружки.
– Спасибо тебе за эти слова. Я, честно, в школе тебя подружкой не считала. Ты для меня была звезда.
– И для меня, – пропищала уже совершенно расслабленная и счастливая Ленка.
От звонка в дверь все трое вздрогнули.
– Кто это? – прошептала Ленка. – Мне кажется, Эстела меня выследила. Я в туалет спрячусь. Описалась от страха.
– Не сходи с ума. Что она здесь забыла? – Аля встала. – Маша, открыть?
– Конечно.
Вместе с Алей из коридора в кухню вошла Вера и молча уставилась на Машу.
– Привет, Вера. Проходи. Мы решили чаю вместе попить.
– Да я увидела знакомые профили в окне. Подумала: может, и меня не выгонят?
– Садись, – сказала Аля. – Ничего себе: ты тоже не с пустыми руками. – Она продемонстрировала подругам бутылку красного вина, которую Вера вытащила из сумки. – По-моему, очень кстати.
– Маша, ты небось так не думаешь? – спросила Вера. – Не бойся. Я не напьюсь.
– Я думаю, – сказала Маша, – что вино кстати. У нас вообще-то… Поминки, что ли. Люды, подруги моей, больше нет…
Они сидели довольно долго. Маша изо всех сил старалась участвовать в разговоре на подчеркнуто легкие темы. Но уже давно хотела опять остаться одна. Она даже мысленно просила прощения у Люды за то, что собрала посторонних людей разделить, в общем-то, свое горе. Когда опять раздался звонок в дверь, она устало подумала, что это Эстела прилетела на огонек… Открыла, посмотрела на Виктора, который с порога притянул ее к себе без слов, и поняла, что на самом деле он ей и был нужен. Подруги быстро и тактично собрались, многозначительно переглядываясь, попрощались. Виктор, кажется, никого не заметил.
– Я целый день думаю, как ты, – взволнованно сказал он. – И что это за напасть такая…
– Ужас, – прошептала Маша и всхлипнула у него на груди.
Глава 4
– И чего ему писать? – Митяй сердито и с опаской смотрел на Сергея.
– Ну, я могу только посоветовать по-русски, а ты уж прочирикай на вашем воробьином языке. Делать, мол, нечего, давай встретимся, деньги есть.
– Какие деньги?
– Никакие. Так надо написать.
– И в смысле чего делать? По бабам, что ль?
– Нет. Надо написать так, чтобы было неясно, по бабам или по мужикам. Мы не знаем, кто он на самом деле, «чертбезрогий». Может оказаться женщиной.
– И чего?
– Да ничего. Пиши. Приложи ум и фантазию. Дам сто рублей.
– А-а-а, – Митяй закатил глаза под лоб: так он думал. Потом застучал по клавиатуре. – Ну?
– «Слыш давай прошвернемся. Мне бабла отсыпали сто рэ», – прочитал Сергей вслух и с выражением. – Так. Тебя, наверное, обожала учительница русского языка.
– А чего ей обожать?
– Так талант. Только «сто рэ» убери. Дай волю его фантазии.
– Чего?
– Пусть думает, что у тебя денег больше.
– А если он ответит?
– Посмотрим. Отправляй.
Сергей положил перед Митяем сто рублей, покурил, походил по странному жилищу под названием «Студия», определяя его предназначение.
– Бизнес по-пиратски?
– Ну…
– А что ж денег вечно нет? Такой способный?
– Не, это как покатит.
– Понятно. Давай перезагрузи страничку, может, он ответил.
– Да не, чего. Нифигасе. Ответ!
– «Кидай номер звякну в 19», – вдумчиво прочитал Сергей. – Ну, что ж. Вытекает из сего послания, что «чертбезрогий» – не твой клон, и нам надо принимать решение. Кидай ему номер. Назначит встречу, я с ребятами буду рядом. Вот тебе пять тысяч. Чтоб до вечера были целы, понял? А ты – трезвый… Приведи себя в порядок, наряжайся, вдруг девушка придет. Но свидание только на улице назначай.
– И че делать?
– Ничего. Познакомишься, поговоришь, потом мы что-нибудь придумаем. Я в семь буду у тебя. А сейчас у меня дела.
Сергей вышел из студии, сел в машину, по дороге позвонил Земцову.
– Слава, он ответил Митяю – «чертбезрогий». В семь должен ему позвонить. Я буду с Митяем. Когда договорятся, нужно, чтобы кто-то от вас подъехал. Будем брать.
– Возьмем, нет проблем. Правда, я в эту чепуху по-прежнему мало верю.
– У тебя есть что-то, кроме этой чепухи?
– Тайна следствия… Какие же вы обидчивые, частники. Не то что мы. Непробиваемые, как скалы. Ладно. Некогда мне. К семи будем. Скорее всего, я и подъеду. Пока.
Сергей подъехал к Машиному дому, от подъезда позвонил по телефону. Маша велела подниматься, открыла дверь. Сергей не успел рта открыть, как из комнаты вышел Виктор, взволнованно посмотрел на Кольцова пылающими, как тому показалось, карими глазами.
– Что нового?
– Здравствуйте, Виктор Гордин. Лично я не имею ничего против вашего присутствия. Понимаю, что вы просто опоздали на последний поезд метро из-за делового разговора со свидетелем Ступишиной.
– Примерно так и было, – вяло сказала Маша. – Мне было тяжело, Виктор остался… в другой комнате.
– Ни к чему детали. Можно мне пройти на кухню? Мне там вроде кофе обычно наливают.
– Конечно.
– Я заехал сказать, – Сергей удобно устроился на стуле с высокой спинкой. – Этот тип, что приглашал Катю Семину в день ее убийства, прорезался. Мы ему письмо послали в личку. Вечером он должен встретиться с другим знакомым Семиной. Виктор, если мы его возьмем, вы на него посмотрите, хорошо? Вдруг встречали в офисе, во дворе, в общем, по ходу определимся.
– Да, конечно. А по поводу Людмилы ничего нового?
– У меня нет. Вечером выясню, что есть у следствия. Виктор, Марии кажется, что убийство Семиной каким-то образом связано со смертью Колесниковой. А вы как думаете?
– Да ни боже мой! При чем тут! Людмила была в тяжелейшем психологическом состоянии. Я могу рассказать, как мы с Машей приезжали к Ане, как Людмила себя вела… Я вообще считаю, что это несчастный случай. В бессознательном состоянии включила фен, уронила в воду…
– Перед этим она в эту воду легла – в одежде. Странный несчастный случай.
– Для человека в депрессии, может, не такой уж и странный. Я, конечно, не знаю…
– Почему вы так волнуетесь?
– Хочу спросить: у нас есть закон о защите свидетелей?
– Не совсем есть, не совсем закон… Вы о Марии беспокоитесь?
– Да.
– Почему?
– Ну, так лезет она во все. По всем делам свидетель… Хотя и не свидетель никакой.
Глава 5
Сергей приехал к себе в офис и сел думать о Митяе. Такое безобидное существо – проще пареной репы. За сто рублей письмо написал. К Семиной в сумку забирался. А студию снимает недешевую. Конечно, пиратский бизнес кормит, но… Что-то есть в лице и повадках этого Митяя не совсем характерное для активных пиратов, которым нужно ковать железо здесь и сейчас. Какая-то маниакальная зацикленность сегодня почудилась Сергею в отстраненности Митяя, в его круглых, редко моргающих глазах, выражение которых уловить невозможно. Сергей сел за компьютер и работал, не отрываясь, часа полтора. «Да», – сказал он себе, откинувшись на спинку стула и закурив. Затем набрал Земцова.
– Слава, я насчет Курочкина. Не знаю, что нам это дает, но он заметный коллекционер-нумизмат. Светится на их форумах, дает объявления о продаже и приобретении. Монеты антикварные, золотые, платиновые, серебряные…
– Это, конечно, мне очень интересно как хроническому ненумизмату. Но по делу убийства Семиной ничего не дает. Даже если бы сей прыщ коллекционировал острова. Вот если бы «Ситроены» – было бы ближе к делу…
– Даже слишком близко. А я все думал: почему он такой жадный? Коллекционеры все жадные, как мне кажется по своему скромному опыту. Коллекция у него нехилая. Описано немало экспонатов.
– Сережа, вот если бы ты узнал, что Семина у себя хранила редкие монеты или представляла бы еще какой-то интерес для нумизмата, тогда да. Тогда и «чертбезрогий» был бы ни при чем. Пока твоя информация – не пришей кобыле хвост. Извини, конечно. Но раз ты у Курочкина сейчас званый гость, поинтересуйся, где, что, сколько… Мало ли. Следствию всегда нужен ключ от квартиры, где деньги лежат.
– Дык это понятно. Значит, в девятнадцать мы с Митяем ждем звонка, договариваемся о встрече минут через сорок. Там скверик есть через несколько кварталов от его дома. Условимся у входа. Нелюдно, обзор хороший, вам есть где постоять.
– Ладно, говори сразу адрес. Потом подтвердишь.
Сергей приехал к Митяю в шесть. Поставил на стол две бутылки пива, вывалил из пакета сандвичи с сосисками.
– Давай, подкрепись, агент ноль-ноль семь.
– Ага. Жрать хочется.
Какое-то время Митяй ел жадно и молча, Сергей задумчиво обходил студию.
– А ты не так уж бедно живешь. При такой голодухе. А? – Сергей подмигнул Митяю с хитрым видом.
– Ты про что? – спросил тот с набитым ртом.
– Да знаю я про монетки. По одним местам ходим. Я тоже иногда кое-что покупаю. Ну, конечно, до твоей коллекции мне далеко.
– Ты что! А какой твой ник?
– Я не регистрируюсь. Статус не позволяет светиться. Так, звоню в основном.
– А ты берешь или продаешь?
– Покупаю, меняю…
Какое-то время Сергею удавалось поддерживать беседу профессионалов. Не зря просидел в Интернете полтора часа. Потом он посмотрел на часы и понял, что пора.
– Не покажешь коллекцию? Ну, в принципе. Ты где ее хранишь?
– Тут и храню. – Раскрасневшийся Митяй уже забыл обо всем на свете. Демонстрация своих сокровищ – это второе счастье коллекционера. Первое – их собрать. Он встал из-за стола, полез за шкаф, там висел на гвоздике ключ. Этим ключом Митяй открыл вполне старинное, донельзя обшарпанное бюро и начал показывать свою действительно впечатляющую коллекцию, очень достойно и дорого оформленную. Тут-то и раздался звонок.
– Привет, ништяк. Это я.
– Привет, – Митяй растерянно посмотрел на Сергея. – Ну, чего скажешь?
– Так ты вроде хотел прошвырнуться? Я готов. Где встречаемся?
– Давай у сквера. Сейчас объясню…
Он разъединился и уставился на Сергея.
– Ну, что, – сказал тот. – Молодец. Справился. Сейчас ты туда или пешком пойдешь, или на автобусе подъедешь, а я параллельно на машине. Я тебя из виду не потеряю. Как узнаете друг друга?
– Он наберет, когда там будет.
– То есть все-таки мужчина.
– Ага. Хрипит.
– Я слышал. Значит, и не обязательно мужчина.
– А кто?
– Вопрос интересный. В общем, кто бы к тебе ни подошел, знакомься, веди в ту пивную, о которой мы говорили.
– И че?
– Заказывай. Все будет хорошо.
– А эта пятерка, которую ты дал…
– Твоя. Сдачу возвращать не надо. Погнали.
Сергей позвонил Славе, вышел из дома первым, отъехал, подождал, пока вперед не прошел вдоль тротуара Митяй своей вихляющей походкой. До входа в сквер они добрались быстро и без приключений. Сергей припарковался, огляделся, увидел машину Земцова… Так они прокуковали час. Время от времени Митяй с тоской смотрел на Сергея, тот кивал ему: жди, мол. Через полтора часа Сергею позвонил Слава:
– Ну, в общем, спасибо за приятно проведенный вечер, мы отчаливаем.
– Мы тоже. Что-то пошло не так. На чем-то я прокололся. Извини. До связи.
Он набрал телефон Митяя: «Свободен, старик. Иди домой. Может, он тебе написал, посмотри личку. Я позвоню или заеду». Митяй потопал в обратном направлении, даже со спины было видно, какое он испытывает облегчение. «Подвиг разведчика, – подумал Сергей. – Свидание с хриплым «чертбезрогим» явно не казалось ему заманчивым». Сам он поехал к тренажерному залу, где в комнате отдыха стоял компьютер, с которого зарегистрировался этот «черт». Довольно большое одноэтажное здание в пустынном месте с огромными освещенными окнами казалось почти стеклянным. Сергей обошел его по периметру. В одном зале качались мужики, в другом – женщины. Все были мускулистыми, блестящими от пота, не особенно друг от друга отличающиеся. А вот и комната отдыха. Одинокий выключенный компьютер. «Продинамил «чертбезрогий», – подумал Сергей. – А почему?»
К дому Митяя Сергей подъехал часов в десять вечера. Окна студии светились. Он поднялся на этаж, позвонил, Митяй не открывал. Мобильник не отвечал. Что наводило на мысль о выданных Митяю пяти тысячах. Наверное, решил надраться в одиночку, чтоб никому больше не досталось. Он в принципе это заслужил: столько стоял, нервничал. Сергей посмотрел на замок: ключа изнутри не было. Дверь просто захлопнута. Он оглянулся, вытащил из кармана отмычку типа пилки для ногтей, чуть пошевелил ею в замочной скважине. Дверь покладисто распахнулась… Митяй сидел на диване в спальне. Смотрел мертвыми выпученными глазами на багрово-синем лице. Его задушили, видимо, собственным ремнем, который, как змея, лежал у него на животе.
…Когда в студию вошли Слава с ребятами и эксперт, Сергей задумчиво рассматривал опустевшее бюро.
– Стало быть, коллекции больше нет? – уточнил Слава.
Сергей пожал плечами:
– Как видишь.
– Убийство с целью ограбления. Причем так совпало, да?
– Не совпало, конечно. Я вызвал убийцу, который наверняка знал, что искать у Митяя. Однозначно могу сказать только, что этот человек убил и Семину. И теперь где-то должна объявиться эта коллекция. Она достаточно полно описана у Митяя.
– Хорошо вы устроены, частные детективы, – проворчал Слава. – Человека из-за тебя, можно сказать, убили, а ты уже прикидываешь, насколько для твоего дела это полезно.
– Дурак, – грустно ответил Сергей. – Мне жалко Митяя. Мы подружились. Я найду эту сволочь. А к тебе, плохо устроенному казенному следаку, большая просьба: не переворачивайте вверх дном тренажерный зал, откуда зарегистрировался возможный убийца. К этому компьютеру легко может подобраться посторонний человек, не постоянный посетитель, не работник… Если же это постоянный клиент, надо его не спугнуть.
– Без твоего позволения не станем спугивать возможных убийц. Может, ты придумаешь, кого нам еще ему или им подставить?
– Кончай, Слава. Я на самом деле виню себя.
Глава 6
Маша сидела на диване в квартире Людмилы, прижимая к себе прильнувшую к ней Аню. Она с болью смотрела, как похудевшая, поседевшая Ирина Ивановна бродит по комнате с отрешенным взглядом, пытаясь что-то складывать, прибирать, чем-то занять свои руки, ставшие враз бессильными и беспомощными. Матерям нельзя хоронить детей. Сиротство матерей страшнее смерти.
– Машенька, – остановилась перед ней Ирина Ивановна. – У нас, кроме тебя, никого нет. Я, конечно, официальный опекун Анечки, сделаю все, что смогу для нее… Но ты понимаешь, как мало я могу. Я подумала… Конечно, это неправильно – взвалить на тебя такую обузу, но я хочу, чтобы ты стала формальным опекуном Ани. При мне. Не знаю, как это делается, к кому нужно обращаться. Боюсь, обычным порядком это не получится. Может, ты найдешь кого-то, кто нам поможет, если ты не против, конечно…
– Не против. Пока я сама не знаю, что для этого предпринять, но я согласна.
– Боже мой, какое счастье, – Ирина Ивановна встала перед Машей на колени, схватила ее руку, прижала к своему мокрому от слез лицу.
– Ирина Ивановна, дорогая моя, встаньте, я вас умоляю. – Маша сжала ладонями несчастное лицо чужой матери, и ей показалось, что на нее смотрит ее мама.
– Бабушка, перестань плакать. – Аня подбежала, стала помогать Ирине Ивановне подняться, сесть на диван. – Вот тут мы все вместе и посидим, как три подружки.
– Какая ты умная, – с уважением посмотрела на девочку Маша. – Какие у тебя правильные решения и слова. Да, мы теперь должны со всем справиться, как подружки. Это мы поодиночке слабые, а вместе – сила… Ну, в какой-то степени, – улыбнулась она. – Ирина Ивановна, я узнаю у адвокатов, какие документы нужны.
– Я хочу обе квартиры переписать на Анечку, тогда ты формально будешь ими распоряжаться до ее совершеннолетия.
– Я все узнаю, Ирина Ивановна. Вы сказали и перестаньте об этом беспокоиться. Сейчас нужно вам как-то поддержать себя. Я не знаю, может, путевку в санаторий какой-то купить? Мы с Аней вдвоем справимся.
– Нет. Сначала все оформим. Потом… Нет, скорее всего, я не смогу с Аней расстаться даже на день.
– Значит, не стоит расставаться. Я постараюсь часто приезжать. Или вы у меня поживете. А что? Пять пустых комнат. Давайте, а?