— Но ты не помнишь, что она тебе их отдала?
— Нет, — признался Сенечка и тут же пояснил: — Верно, я очень занят в этот момент был. У меня такое случается, увлекусь чем-нибудь, на вид вроде бы нормальный, а сам ни черта потом не помню, о чем со мной разговаривали. Весь в своих мыслях.
— У меня тоже такое бывает, — утешила его Леся.
— Так нам-то что делать? — метнув на подругу сердитый взгляд, спросила у Сенечки Кира. — Где ключи-то искать? Дома, я так понимаю, их у тебя нет?
— Я все обыскал! — заверил их Сенечка. — И чего вы мне сразу не сказали, что у Ларисы такая жуткая история приключилась? Я только так до конца и не понял, кого она там убила? Что за мужик к ней с тортом приперся?
— Ты-то об этом откуда знаешь? — нахмурилась Кира.
— Я часть вашего рассказа в отделении в коридоре подслушал, — признался Сенечка. — А потом меня у дверей застукали и вон выставили.
Вздохнув, подруги переглянулись. Посвящать еще и любопытствующего Сенечку в эту запутанную историю с убитым Брюнетом и подменной Ларисой в данный момент им совершенно не хотелось. А хотелось им добраться до дома, лечь спать и хотя бы на время забыть обо всех своих злоключениях.
— Знаешь что, — сказала Кира Сенечке, — давай так договоримся: ты сейчас поищешь ключи, а когда найдешь, ты нам скажешь, у кого они. Ладно? А мы тебе в обмен расскажем, что там с Ларисой случилось и чем ей эта история грозит.
— Ну, хорошо, — неожиданно быстро сдался Сенечка, который был человеком увлекающимся и в данный момент явно изнывал от желания в подробностях узнать, что там приключилось с Ларисой. — Ключи я так и так должен отыскать. Не нравится мне вся эта круговерть возле Ларисиной квартиры.
Подруги молчали, и он принялся объяснять им свое умозаключение:
— Ведь я почему взял ее ключи? Потому что сразу понял: у Ларисы дома шаром покати. И красть у нее, соответственно, нечего.
— Откуда бы ты это мог сразу так понять? — не поверила ему Леся.
Вид у нее соответствующий, — пояснил ей Сенечка. — Сразу видно, голь перекатная. Так что за то, что меня в краже обвинят, я мог не опасаться и ключи взять. Но если у нее в квартире повадились трупы появляться, то уж нет… От такой квартиры ключи при себе держать — просто самоубийственно. Того и гляди, сам за решеткой окажешься! Ни за что, ни про что!
С этим обстоятельством подруги не могли не согласиться. Поэтому Сенечка отправился пытать дальше своих соседей на предмет того, куда он мог подевать чужие ключи. А подруги отправились к себе домой.
— Ночь мы с тобой провели бурно, но все как-то бестолково! — неодобрительно заметила Леся, когда они уже подходили к своему дому. — Слушай, пошли ко мне! У меня мама уже, наверное, приехала.
— И своих пирогов с собой привезла? — немедленно отреагировала Кира, которая здорово проголодалась.
В отделении, несмотря на зарождающуюся приязнь между ними и операми, их угощали только растворимым кофе и какими-то каменными пряниками, которые даже всеядная Кира не сумела толком разгрызть. Так что знаменитые пироги Светланы Сергеевны — Лесиной мамы — сейчас были бы весьма кстати.
— Нет, насчет пирогов я пока не знаю. Я же еще не успела с мамой пообщаться, — виновато развела руками Леся.
— Тогда я лучше к себе пойду! — покачала головой Кира. — Ты уж извини, я твою маму безмерно уважаю, но вот странно, выносить ее могу, только когда по дому разносится запах ее свежих, с пылу с жару, пирогов.
— Я понимаю, — кротко согласилась Леся. — Пироги моей мамы могут примирить с ней кого угодно. А так характер у нее не сахар. Просто удивительно, что Юсси живет с ней уже столько лет.
Юсси был финским мужем Лесиной мамы. Никакими особыми достоинствами мужик не блистал. Но Леся обожала отчима. По ее мнению, он был словно волшебник. Еще бы, с его появлением у Лесиной мамы практически не оказалось возможности ежедневно и ежеминутно контролировать жизнь своей дочери. И Леся наконец-то смогла вздохнуть вольготно.
Звонить из Финляндии каждый день Светлане Сергеевне не позволяла природная бережливость. Поэтому она ограничивалась трехминутным разговором с дочерью один раз в неделю. Три минуты общения с мамочкой на расстоянии Леся выдержать еще могла. Но тем не менее с каждым разговором ее симпатия к Юсси все росла и росла. Просто в геометрической прогрессии.
— Слушай, мне тут мысль одна в голову пришла, — произнесла Кира.
— Ну?
— Чего это твоя мамочка вдруг к тебе приехать решила? Не случилось ли у них там чего? И что ты, Леська, делать будешь, если Юсси выставит твою мамочку насовсем? — поинтересовалась у подруги Кира.
— Да ты что говоришь-то такое?! — ужаснулась Леся. — Он ее обожает!
— Точно?
— Точно! — заверила ее и в первую очередь саму себя Леся. — И ведь что странно, она с ним ведет себя точно так же — все время кормит и поучает. Но его это почему-то совершенно не раздражает.
У своего дома подруги распрощались. Кира вошла в свой подъезд. А Леся пошла к себе, встречать свою маму, которая, опять же в целях экономии, курсировала между Питером и Турку на автобусе и теоретически должна была уже быть дома. Но, к удивлению Леси, мамочки дома не оказалось. Слегка встревожившись, Леся набрала знакомый номер сотового телефона и прислушалась к равнодушным гудкам.
Потом она позвонила еще и еще. После пятого раза, когда Светлана Сергеевна так и не сняла трубку, Леся окончательно убедилась, что с ее матерью произошло что-то ужасное. Отправиться в путь с разрядившимся аккумулятором ее мама не могла. Так же как не могла забыть телефон в Финляндии. Аккуратность в совокупности с бережливостью и страстью всех поучать были тремя китами, на которых построен мир Светланы Сергеевны.
Леся заметалась, не зная, что предпринять, — Позвонить в Финляндию Юсси? Но что он может? Из дома Светлана Сергеевна точно уехала, об этом она дочь вчера проинформировала. Так что же делать? Звонить в справочное о несчастных случаях? Но какой страны?
Так ничего и не придумав, Леся затихла, гипнотизируя глазами свой сотовый телефон. Наконец он зазвонил. И хотя номер не определился, Леся судорожно схватила трубку в надежде, что это звонит ее мать. Как бы не так.
— Это я звоню! — раздался в трубке мужской голос. — Сенечка.
— А! — страшно разочаровалась Леся. — Чего тебе?
— Так я вспомнил! — радостно сообщил Сенечка. — Вспомнил, кто у меня ключи от Ларискиной квартиры после Настюхи взял.
— Кто? — помимо воли заинтересовалась Леся.
— Катька! — сообщил ей Сенечка.
Больше он рассказать ничего не соизволил, словно полагая, что весь мир должен знать об этой Катьке. А уж Лесе прямо сам бог велел. Но так как Леся молчала, никак не выражая своего отношения, то Сенечка решил сделать некоторые пояснения.
— Катька — моя подруга! — пояснил он.
— Подруга? — машинально переспросила Леся. — Постой, какая подруга? Лариса нам сказала, что ты…
Что я гей? — весело переспросил у нее Сенечка. — Верно. А что, если я гей, то уже и дружить с женщинами не могу? К тому же, к вашему сведению, Катьку и саму мужчины не привлекают. Она больше с девушками общается.
«Еще не легче, — буквально застонала про себя Леся. — Только нам с Кирой „розовой“ подружки нашего милого Сенечки для компании и недоставало!»
— Ты чего притихла там? Эй! — допытывался Сенечка. — Ты адрес Катьки записывать будешь?
— Буду, — согласилась Леся, но тут же спохватилась. — А зачем мне ее адрес? Разве телефона у нее нет?
— Есть, — согласился Сенечка. — Только она к нему почему-то не подходит. А ехать к ней я сам никак не могу. Дела у меня на сегодня запланированы. Отменить не сумею.
— Хорошо, давай адрес, — согласилась Леся. — Но и телефон этой Катьки тоже давай.
Записав координаты Катьки, Леся снова задумалась о судьбе своей мамы. Она еще пару раз набирала ее номер, но все безрезультатно. И когда Леся окончательно уверилась в том, что произошел сход лавины, ужасная авария, землетрясение и повальный мор во всей Финляндии, телефон заиграл знакомую мелодию.
— Что ты мне без конца названиваешь? — раздался в трубке сердитый голос Лесиной матери. — Будто бы не знаешь, как это дорого!
— Мама! — обрадовалась Леся. — Ты жива? Ты где?
— Мы только что границу пересекли, — с удовольствием сообщила ей Светлана Сергеевна. — Поэтому я тебе и звоню.
— Но разве твой автобус…
— А я на такси! — сообщила ей мама.
У Леси потемнело в глазах. Нет, определенно Кира права. У ее мамы что-то случилось. Не могла она в нормальном состоянии взять и прикатить из Финляндии на такси. Это же какая неслыханная трата денег!
А вдруг все же сбылись худшие предсказания Киры и Юсси все же выставил жену из дома? Тогда, ясное дело, Светлана Сергеевна находится в стрессовом состоянии. Отсюда и шикарная поездка на такси. Леся почувствовала, что бледнеет, а ее лоб покрывает противная холодная испарина.
— Мама, ты, главное, не волнуйся! — произнесла Леся, едва справившись с волнением. — Все будет хорошо.
— А я и не волнуюсь, — очень весело сообщила ей Светлана Сергеевна. — Такси оказалось даже дешевле автобуса.
Леся испугалась. Мама бредит. Как такси может стоит дешевле автобуса? Но тут на линии появились помехи. А затем связь совсем прервалась. Перезванивать маме Леся не стала. Светлана Сергеевна, прежде чем их окончательно разъединили, успела сообщить, что приедет часа через три. И запретила дочери тратить деньги на пустые разговоры.
— Приеду, тогда все и расскажу! — заявила она дочери. — Теперь у нас на это будет много времени.
Этим странным и немного пугающим обещанием Лесе и пришлось удовлетвориться. И так как у нее высвободились целых три часа свободного времени, то она, сделав еще один звонок, с радостью плюхнулась в свою мягкую кроватку, закрыла глаза и сладко зажмурилась, уже чувствуя надвигающуюся на нее сонную завесу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кира провела эти предутренние часы куда более плодотворно. Спать ей решительно не хотелось. И, перекусив бутербродом, она смоталась в отделение, где до сих пор находилась задержанная Лариса. Там ей удалось передать соседке немного шоколадных конфет, копченой колбасы и булочки, таким образом поддержав бедную Ларису как морально, так и физически.
— Может быть, ты вспомнишь, у кого еще могли быть ключи от твоей квартиры? — спросила у соседки Кира. — А то с Сенечкой, похоже, дохлый номер.
По лицу Ларисы промелькнуло смутное выражение, словно она колебалась. Но затем девушка взяла себя в руки и решительно покачала головой.
— Нет! — произнесла она. — Сенечке давала. А больше никому!
— Что же, — пробормотала Кира. — Твое дело. Хочешь кого-то выгораживать, воля твоя. Только я бы на твоем месте подумала в первую очередь о себе. Кто-то тебя подставил по полной программе. И ни к чему тебе выгораживать того человека.
— Нет! — повторила Лариса. — Ключи давала одному только Сенечке! С него и спрос!
И так как Кира многозначительно молчала, Лариса расплакалась.
— Умоляю тебя! Только на тебя и могу надеяться! Родителей у меня нет. Друзей настоящих тоже. Кому я нужна? Если ты не найдешь человека, который затеял эту историю и подставил меня с Брюнетом, то я пропаду. Ни за грош пропаду!
Сердце у Киры было доброе. И очень скоро девушке стало искренне жалко плачущую Ларису. И хотя у Киры были очень большие сомнения в том, что Лариса была с ней до конца откровенна, девушка все же пообещала своей соседке сделать максимально все от нее зависящее, чтобы найти истинного виновника или виновницу случившегося.
— Как раз прямо сейчас от тебя отправлюсь к одной девице, которой твой Сенечка тоже давал ключи, — сообщила она Ларисе.
Пообещав, Кира вышла на улицу и глубоко вдохнула бодрящий морозный воздух. До чего все-таки приятно дышится на улице после зарешеченной камеры. И ведь это еще не настоящая тюрьма, а только ее преддверие! От этой мысли Кира содрогнулась с головы до пят. Нет, что бы там ни скрывала от нее Лариса, Брюнета она не убивала. В этом Кира была почему-то уверена. И будет совсем несправедливо, если Лариса угодит в тюрьму за чью-то чужую вину.
Поэтому, чтобы не терять даром времени, Кира направила свои стопы в сторону дома, где жила Катька — та самая «розовая» приятельница Сенечки. Катькин адрес ей успела продиктовать Леся, перед тем как завалиться спать. Но сейчас Кире, в общем-то, и не нужна была поддержка ее подруги. Совершенно неожиданно благородное решение не позволить преступнику восторжествовать над Ларисой вызвало в Кире просто немыслимый прилив сил. Она буквально вся кипела и бурлила ими.
Катькин дом находился у черта на куличках. На другом конце города. То есть для Сенечки это был как раз его край, а вот Кира успела трижды остыть в своем благородном порыве, прежде чем водитель раздолбанной «шестерки» довез ее до нужного дома.
Ситуация усугубилась еще и тем, что Кире не повезло с транспортом. Машина, на которой она ехала, дребезжала всеми своими винтиками и болтиками. Глушитель глухо ухал на каждом ухабе. И вся конструкция в целом никогда не развивала скорости выше сорока километров в час. О том, чтобы превысить этот барьер, не могло быть и речи. На все намеки и наводящие Кирины вопросы водитель только недовольно хмурился.
— Нельзя ли все же нам двигаться побыстрей?! — то ли в десятый, то ли в пятнадцатый раз нервно осведомилась Кира у водителя.
И наконец получила долгожданный ответ:
— Нельзя. Двигатель после капремонта. Боюсь перетрудить его.
Кира фыркнула. По ее мнению, реанимировать такой двигатель могла бы как раз хорошая гонка. Но как объяснить это мужчине, чья голова упиралась в крышу машины, коленки задрались вокруг руля, а своим необъятным задом он занимал оба передних сиденья? Было вообще чудо, что этот детина умудрился как-то запихнуть себя в салон. Должно быть, утрамбовывать его туда помогали все домочадцы и соседи.
Наконец пытка медленной ездой закончилась. И Кира очутилась перед нужным ей домом. Весь ее боевой пыл за время пути как-то истаял. Но тем не менее Кира мобилизовала остатки сил, напомнила себе о данном Ларисе обещании и двинулась к запертой двери. Выглядела она не ахти. Да и весь дом представлял собой всего лишь двухэтажный коттедж, с давно прогнившими полами, ржавыми трубами и явным отсутствием горячей воды и телефона.
Из единственной двери дома как раз в этот момент выходила полная девица с упруго висящими щечками, нелепыми кудряшками над высоким и тоже каким-то пухлым лбом и кругленькой, словно у колобка-переростка, фигурой. Вид у нее был беззащитный и совершенно детский.
Собственно говоря, это и была та самая Катька, которой Сенечка по простоте души так любезно одолжил ключи от не принадлежащей ему квартиры. Но в представлении Киры подруга Сенечки сформировалась как некая мужеподобная горилла с тлеющей в глазах ненавистью ко всему мужскому полу. Так как в глазах полной девушки ничего такого не тлело и на Киру с непристойными предложениями она прямо у дверей дома не набросилась, то Кира спокойно пропустила Катерину мимо себя, даже не заподозрив в ней свидетеля.
Поднявшись на нужный этаж, Кира нажала на кнопочку звонка квартиры, чей номер был у нее записан. В квартире раздалась трель, потом звуки легких шагов, и на площадке возникло легкое, почти небесное создание с голубыми, широко распахнутыми глазками, облаком белокурых волос и зефирно-розовой мордашкой.
— Катерину? — певуче осведомилось небесное создание. — Так это я и есть!
И даже не спросив, какое у Киры к ней дело, девушка произнесла:
— Проходите, пожалуйста, в дом. Ничего, что вы так рано. Мы все равно уже давно встали!
Это «мы» должно было бы насторожить Киру, особенно когда она не обнаружила в квартире никого, кроме того самого ангелочка женского пола, открывшего ей дверь. Но почему-то не насторожило. Должно быть, сказывалась бессонная ночь. Кира теряла свою обычную проницательность и бдительность.
— Сюда! — звала ее за собой девушка. — Так, простите, я не поняла, кого вы хотите? Мальчика или девочку?
— Думаю, что мальчик мне бы подошел больше, — после короткого раздумья призналась Кира, еще не вполне понимая, о чем речь.
— Отлично! — просияла девушка. — А какой породы хотите?
— Что? — нервно вздрогнула Кира.
Конечно, она слышала, что лесбиянки не слишком высоко ценят представителей противоположного пола, но вот чтобы так? Делить их по породам? Но, решив подыграть важной свидетельнице и, если получится, даже подружиться с ней, Кира постаралась придать голосу побольше задушевности и призналась:
— Знаете, стыдно признаться, но мне всегда хотелось мулата!
— Вы, наверное, имеете в виду метиса! — неожиданно обрадовалась девушка. — Но чего же вы стесняетесь?
— Думаете, не нужно? — с небольшой долей сомнения в голосе и одновременно с надеждой осведомилась у нее Кира.
— Наоборот! — с жаром заверила ее девушка, усаживаясь к компьютеру. — Это же так благородно и прекрасно! Взять к себе в дом бедное существо. Вы хоть представляете, как им приходится тяжело в нашей суровой жизни? Даже породистым кобелям иногда бывает трудно найти себе хозяйку, а уж этим-то! Так вы хотите мальчика? Подрощенного или младенца?
Кира нервно вздрогнула. Черт возьми, куда она попала? Они что тут, торгуют черными новорожденными мальчишками? Вот это она опять здорово влипла! А что, если ей для лучшего, так сказать, установления контакта придется брать себе этого младенца?
Но не нужен ей чужой ребенок. Тем более негритенок. И не потому, что она расистка. Просто как она объяснит появление крохотного африканца своим соседкам? Что скажет, откуда взяла? Ведь им отлично известно, что никакие темнокожие африканцы возле нее никогда не вертелись. Сразу же возникнут подозрения, что ребенок краденый. О ужас!