— Ночью я проверяла одну свою версию, — ответила я и с подозрением спросила: — Ты-то что делал в моей комнате? Это мое личное пространство во время работы, и вторжение в него я не приветствую.
— Хватит ваньку валять, рассказывай, что ты творила ночью в городе, — потребовал он. — Мы же договорились сотрудничать.
Пришлось рассказать ему о разговоре с Аполлоном.
— Да я сразу говорил, что он ни при чем, — подвел итог Виталий.
— Ты не представил мне твердых доказательств, а я не привыкла верить людям на слово, — парировала я, — теперь я уверена. Я видела его глаза. Он не врал.
— Надо же, она видела его глаза, — проворчал Виталий, криво улыбаясь. — И какие у него были глаза?
— Может, ты выйдешь и позволишь мне умыться, — поинтересовалась я недовольно.
Виталий ушел. Оставшееся до восьми часов время я посвятила подготовке к новому трудовому дню. Мои «мелкие неприятности» ожидали меня у машины. Алина с утра была пугающе приветлива и услужлива.
— Женя, хочешь яблоко? — спросила она, протягивая мне большое красное яблоко, поблескивающее на солнце отполированными румянами боками.
Вспомнив сказку о Белоснежке, я отказалась.
— Нет, спасибо, Алина. И знаешь, называй меня Евгенией Максимовной. Так будет лучше для моей работы. Телохранитель не должен сильно сближаться со своими подопечными, иначе он начинает совершать ошибки от избытка чувств. Давай сохранять некоторую дистанцию.
— Договорились, — улыбнулась Алина.
— Ну вы будете садиться, или, может, вам стулья и кофе принести? — поинтересовался Вячеслав, высовываясь из «Ауди».
— Не твое дело, знай себе рули, — окрысилась на него Алина.
Опомнившись, она посмотрела на меня с виноватой улыбкой и сказала:
— Этот дядя Слава меня уже достал.
Мы сели на заднее сиденье.
— Ох, Алина, дождешься ты когда-нибудь, — пробурчал Вячеслав со своего места, свирепо глядя в зеркало заднего вида. — Я тебе не мамка. Сниму ремень да выдеру.
— Попробуй! — с вызовом крикнула Алина. — Евгения Максимовна меня защитит, а мать тебя уволит.
— Хм, уволит, — хмыкнул Вячеслав, заводя двигатель. — Думаешь, я у вас тут в деньгах купаюсь? Да я легко другую такую работу найду. А вот выбить из тебя дурь будет большим удовольствием.
Алина призадумалась, тревожно поглядывая то на шофера, то на меня. Ринат тихо бубнил себе под нос, уткнувшись в «гейм-бой». Наши проблемы его не волновали. С неприязнью посмотрев на брата, Алина потянулась через него, опустила наполовину стекло и, резко выхватив из рук Рината игру, выбросила ее за окно.
— Что ты сделала, дура! — заголосил Ринат, колотя кулаками сестру.
— Это ты совсем уже стал дураком со своей игрушкой, — орала в ответ Алина, вцепившись Ринату в волосы. Я тщетно пыталась их разнять.
— Дурдом, — проворчал Вячеслав, глядя на нас в зеркало заднего вида веселыми глазами.
За время занятий ничего не произошло. По телефону я предупредила Елену, что мы немного задержимся после школы, мотивируя это желанием детей сходить в игровой салон, а на самом деле я отвезла их к тете Миле. Огромных усилий мне стоило уговорить Вячеслава уступить мне руль. Утром я твердо убедилась, что нас вели, и не хотела привести «хвост» за собой к тетиной квартире. Когда мы выехали из школьного двора, на хвост «Ауди» мгновенно сел потрепанный белый «Форд». Он держался на приличном расстоянии, и разглядеть тех, кто находился внутри, было невозможно.
— Ну что ж, потанцуем, — пробормотала я, плавно увеличивая скорость, когда до перекрестка оставалось метров сто и на светофоре загорелся желтый свет. Резкий поворот. Я проскочила в просвет между машинами, а за спиной светофор загорелся красным. Не теряя времени, я опять повернула в просвет между девятиэтажными домами, проехала через дворы и, не останавливаясь, промчалась по поляне, заросшей амброзией.
— Что ты, твою мать, делаешь с машиной! — орал Вячеслав, подпрыгивая на сиденье вместе с «Ауди», минующей ухабы. Сочные стебли нещадно лупили по капоту, оставляя зеленые следы. Проломившись через амброзию, машина вырвалась на узкую дорогу, огороженную по сторонам высоким заборам из бетонных плит. «Мойка машин, вулканизация покрышек», — прочитала я объявление на заборе и свернула в открытые ворота.
Через пятнадцать минут «Ауди», сверкающая первозданной чистотой, медленно выползла из ворот мойки. Я огляделась и, переключив передачу, помчалась в противоположную сторону. После нескольких кругов по городу стало понятно, что «хвоста» нет. Передавая детей тете Миле, я тихо шепнула ей на ухо, чтобы была поосторожней с девочкой, и уже громко для всех:
— Дверь никому не открывать, на улицу не выходить. При опасности звонить мне или в крайнем случае 02. Вопросы?..
— Ты надолго? — поинтересовалась Алина.
— Максимум на полтора часа, — сказала я, прикидывая в уме время, необходимое для осуществления задуманного.
— А тут телевизор есть? Я хочу посмотреть «Сейлормун», — спросил Ринат, озираясь.
— Есть телевизор. Вот там, — я указала ему на гостиную. Тетя Мила, перехватив у меня инициативу, повела детей на экскурсию по квартире. Я же пошла в свою комнату менять образ. Когда я накладывала перед зеркалом грим, появилась Алина.
— Ух ты! — искренне восхитилась она. — Это круто. Можно и мне с вами на дело?
Я, перевоплотившаяся в молодого парня из аварийной службы районного узла связи, повернулась к Алине и хриплым голосом спросила:
— А на кого ты собираешься оставить Рината?
— Да ничего с ним не случится, — махнула Алина рукой, — можно взять и его с собой. Я загримируюсь горбатой старухой, а Ринат карликом.
— Боюсь, в таком виде мы привлечем к себе внимание, — задумчиво произнесла я. — Давай лучше ты останешься здесь. Хочешь участвовать в деле — охраняй брата. Так ты мне поможешь лучше всего.
— Ладно, — недовольно буркнула Алина, — останусь.
Из принтера вылезли распечатки нарядов на проведение работ в линиях связи. Сложив листки в папку, я поместила их в потертый кожаный портфель желтого цвета, где, помимо мотков телефонного кабеля, лежали различные инструменты, прозвонка, тестер, а в особом отделении набор передатчиков, миниатюрный приемник и цифровое записывающее устройство.
— Еще бы очки, — посоветовала Алина, наблюдая за приготовлениями.
Я нацепила на нос солнцезащитные «Ягуары».
— Так сойдет?
— Класс, — восхитилась Алина.
— Я на тебя надеюсь, — сказала я Алине, прощаясь у входной двери.
— А кто этот человек? — поинтересовался Ринат, выходя из гостиной в сопровождении тети Милы.
— Молчи, болван, — покосилась на него Алина, презрительно кривя губы, — это взрослые дела. Тебя не касается.
Меня немало позабавило то, что, когда я, спустившись по лестнице, вышла из подъезда и прошла у курившего рядом с машиной Вячеслава перед самым носом, он даже на меня не взглянул.
Из такси я вылезла через улицу от охранного агентства «Пантера». Распределительный пункт связи располагался в покрытом наплывами ржавчины металлическом ящике, прислонившемся к торцовой стене дома. Вскрыв дверцу, я осмотрела клеммники. Ни надписей, ни схемы на внутренней стороне дверцы не наблюдалось, поэтому пришлось проверить с десяток пар, прежде чем я наткнулась на телефонную линию «Пантеры».
— Проверка связи РУС. Скажите, пожалуйста, куда я попал? — спросила я вежливо.
— Это охранное агентство «Пантера», главный бухгалтер, — ответил в трубке высокий женский голос.
Фантазия мигом нарисовала маленькую худенькую женщину в больших роговых очках, заваленную кипами бумаг.
— Здравствуйте. Мы сейчас проводим плановую проверку линий связи, поэтому в течение нескольких часов возможны перебои со связью. Попрошу вас не звонить в аварийную службу.
— Хорошенькое дело! — ответил голос возмущенно.
— Извините, конечно, но мы обязаны выполнять график ППР, иначе кругом начнутся аварии и все вообще останутся без связи.
— Ладно, только постарайтесь побыстрее все проверить, — ответил голос.
Я отсоединила прозвонку и отбросила проверенную пару. Остальные номера «Пантеры» оказались подключенными рядом. Я отбросила их все, кроме проходной и секретаря. Бузыкина, к счастью, в офисе не было. В четверг после обеда он, как всегда, посещал свой пункт работы с населением. Секретарша сказала, что до вечера его не ожидается. Я наплела ей про проверку связи.
— Мне надо пройти к вам проверить кабель.
Моя просьба не вызвала восторга.
— Ну, не знаю, без Бузыкина мне бы не хотелось… Может выйти скандал, — занервничала секретарша.
— Скандал выйдет, если он вернется и застанет телефоны неработающими. У меня несколько минут, чтобы проверить вашу организацию, или я бросаю все и иду дальше, — пригрозила я. — Решайте быстро. Звоните на проходную, чтобы меня пропустили.
— Ладно, ладно, подходите, — затараторила секретарша.
Проходную я миновала, предъявив фальшивый пропуск работника связи. И вот вновь тропический рай приемной.
— Да, да, я все поняла, — торопливо говорила секретарша в трубку, скрытая от моих глаз широкими листьями пальмы.
— Эй, есть кто живой! — гаркнула я, испугав ее до полуобморочного состояния.
— Вы, вы из связи? — спросила она, уняв дрожь.
— Че, не похож? — протянула я, переваливая во рту большой ком жвачки.
— Можно ваше удостоверение? — попросила она, приблизившись ко мне. — Я позвоню шефу. Он приказал с вас глаз не спускать.
— Ха, боится, что я упру что-нибудь? — Я сунула секретарше под нос свое удостоверение.
Пошел долгий процесс сличения фотографии в удостоверении с оригиналом. Наконец мне позволено было заняться своей работой. Насвистывая веселую мелодию, я неторопливо лазила по приемной, осматривая коробы с проводкой. Затем я перешла в кабинет Бузыкина. Секретарша тенью преследовала меня по пятам. В душе уже зародилось беспокойство, что миссия по вине этой стервы провалится, но вдруг в приемной зазвонил телефон. В глазах секретарши вспыхнула тревога. Она заметалась, не зная, следить ли ей за мной или бежать к телефону.
— Да идите вы, ответьте, — бросила я ей, — может, звонок важный. И не волнуйтесь, я ничего трогать не буду.
— Хорошо, — согласилась секретарша и предупредила. — Но помните, я записала ваши данные.
Я проводила ее взглядом и, как только она сняла трубку, бросилась к вентиляционной решетке на стене. Выдвинув решетку, я поместила за ней передатчик с высокочувствительным микрофоном, поставила решетку на место и пробежала обратно. Секретарша застала меня за разборкой телефонного аппарата Бузыкина.
— Зачем вы делаете это? — закричала она в панике. — Это новый аппарат. Он хорошо работал.
— Его нужно подрегулировать, — сказала я, спокойно продолжая свое дело с умным видом.
— Если аппарат сломается, вы будете отвечать, — предостерегла меня секретарша. Ее глаза были прикованы к разобранному корпусу телефона. Из своего набора я вытащила простенький передатчик и, укрепив его под наборником номера, собрала аппарат и проверила для вида.
— Работает.
Передатчик в телефоне служил отвлекающим маневром на случай, если Бузыкин бросится осматривать кабинет.
— Все. Я закончил. — Я застегнула свой портфель, протянула секретарше наряд. — Распишитесь внизу, что недостатки устранены.
Разобраться в наряде оказалось для секретарши непосильной задачей. Она хмурилась, с умным видом сдвигала очки на нос, вертела листок и так и сяк.
— А остальные телефоны точно заработают? — спросила она, теребя наряд. — Как же я подпишу? Что потом говорить Бузыкину? Он меня съест.
— Точно заработают, — уверенно пообещала я. Въедливость секретарши утомляла. Зазвонил бы, что ли, телефон в приемной.
Помаявшись еще, она все же расписалась с видом, будто собственноручно подписывает себе смертный приговор, и жалобно глянула на меня.
— Только, пожалуйста, не подставьте меня!
Я вырвала из ее пальцев наряд и запихала в карман. Дело сделано.
— Счастливо оставаться, — буркнула я, покидая приемную.
— Обязательно почините все! — кричала секретарша вслед. Ее голос летел за мной, резонируя от стен просторного коридора.
Связь была восстановлена через пару минут. От моих манипуляций в распределительном пункте не осталось и следа. Провода надежно сидели на своих местах в клеммниках, дверца аккуратно была закрыта, ни отпечатка, ни волоска. Приемник с записывающим устройством я установила на чердаке близлежащего пятиэтажного дома, надежно запираемого жителями на замок. Чердачное помещение, затянутое паутиной, с толстым слоем пыли на полу, подходило мне как нельзя лучше. С первого взгляда было видно, что чердак не посещали с прошлого года, а значит, моя аппаратура будет здесь в относительной безопасности. К тому же окна кабинета Бузыкина находились в прямой видимости — это меньше искажений сигнала.
«Посмотрим, что из моей затеи выйдет», — подумала я, включая приемник. Емкости памяти записывающего устройства хватило бы и на двое суток при условии, что аппаратура будет включаться, только когда в комнате заговорят, пусть и шепотом. Но я планировала изъять запись завтра после обеда, так как считала, что полученной информации мне будет достаточно, чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше. Если же нет, то запись всегда нетрудно возобновить, хотя вряд ли даже через тысячу лет я услышу, как Бузыкин раскается в своих грехах и выложит кому-нибудь, как он готовил похищение отпрысков Прохоровой. Подобное больше относилось к области фантастики, чем к реальной жизни.
К моему приезду домой тетя Мила успела обкормить детей сладостями домашнего приготовления.
— У меня живот лопается, — пожаловался Ринат, с беспокойством ощупывая свой пухлый животик.
— А я вообще больше пирожных в рот не возьму, — заверила меня Алина.
— Что было бы, если б я оставила их тебе на неделю? — с укором спросила я тетю. — Они, наверное, в дверь не прошли бы. Пришлось бы вырубать косяки и выкатывать их вручную.
Брови тети Милы сердито соединились на переносице.
— Женя, не говори глупости. Мы просто немного увлеклись — кусочек одного, кусочек другого. В их возрасте дети должны хорошо кушать.
Слушая ее, я аккуратно удаляла с лица грим. Цветные контактные линзы вернулись на место в емкость с питательным раствором. Парик с короткими русыми волосами был убран в специальное отделение в шкафу.
Тетя стояла у окна, и взгляд ее затуманился воспоминаниями.
— Помнишь, когда я приезжала к вам во Владивосток… Тебе тогда исполнилось одиннадцать. Я приготовила торт «Птичье молоко». Ты съела почти половину, а твоя мама…
— Хватит, не надо, пожалуйста, — остановила я ее.
Тетя замолчала и уставилась в окно. Я промокнула лицо салфеткой, поправила прическу и, повысив голос, сказала:
— Дети, мы уезжаем! — Ноль реакции. — Эй, мелкие неприятности, чего притихли?
Алина и Ринат недовольные заглянули в комнату. Они не горели желанием срываться и ехать куда-то, когда еще не каждый уголок квартиры был изучен, столько интересных вещей не осмотрено.
— Прямо сейчас уезжаем? — скривила носик Алина.
— Прямо сейчас, — рявкнула я, срывая с ее головы мой блондинистый парик с длинными прямыми волосами.
— Вот, — поникшая Алина протянула мне парик с двумя дурацкими хвостами и вставную челюсть с крупными кривыми зубами, которую она извлекла из своего рта.
— Просто класс! — воскликнула я, швыряя вещи на стол. На глаза попался увеличившийся вдвое по сравнению с прошлым нос Рината и его накладные густые брови, придававшие ему сходство с внуком Брежнева.
— Я сам отдам, — пообещал Ринат. Силиконовая накладка с носа отдиралась с трудом. У Рината на глазах выступили слезы.
— А дядя Слава там внизу, наверное, спятил, нас дожидаясь, — напомнила я им. — Живо к машине!
Детей как ветром сдуло от моих слов.
— Ну ты их запугала, — покачала головой тетя.
— Запугаешь их, как же. Они сами до сердечного приступа доведут, — проворчала я, восстанавливая порядок в шкафу. Проверить все не было времени, а в голове ворочались тревожные мысли, не прихватили ли чего из маскировочных средств мои подопечные.
Простившись с тетей, я спустилась к машине. Дети топтались у лавочки, о чем-то споря.
— Где Вячеслав? — поинтересовалась я.
— Пошел отлить, — равнодушно бросила Алина.
— Ох у меня и работка, — кряхтя, произнес Вячеслав, вылезая из кустов. На ходу он поправлял штаны.
— Как прошло, дядя Слава? — ехидно спросила у шофера Алина.
— Ну, смотри у меня! — погрозил ей Вячеслав кулаком. — Бегом побежишь за машиной, засранка.
— Поосторожнее, следите за своим языком, — напыщенно произнесла Алина, нагло улыбаясь. — Безработных сейчас пруд пруди, а бомжей по одному под каждым кустом.
Мне пришлось придержать разъяренного шофера. Рукоприкладства тут еще недоставало. Уже в машине по пути домой зазвонил мой мобильник. Звонил Виталий.
Вести он преподнес безрадостные. На Елену полчаса назад было совершено покушение. Виталию удалось защитить ее, однако при этом погиб нападающий, и теперь налетевшая отовсюду милиция их с Еленой не скоро отпустит домой. Подробности Виталий пообещал рассказать при встрече. Веселье Алины в одно мгновение сошло на нет, лишь только она узнала о покушении. Лицо девочки мертвенно побледнело. В расширившихся глазах стоял ужас.
— С мамой точно все в порядке? — уточнил Ринат, едва не плача.
— Да, с ней все о\'кей. Немного переволновалась, — успокоила я его. — Она только даст показания у следователя и сразу домой. Можешь успокоиться.