— Трудный день? — спросила я.
Он согласно хмыкнул.
— Я проверил несколько наводок на Пеппера, надеясь пролить свет на личность его шантажиста, но вернулся к самому началу. Я могу справиться со многими вещами, но непродуктивный и бесполезный день — не одна из них.
— И это я слышу от парня, который постоянно пытается убедить меня провести весь день с ним в кровати, — подразнила его я, надеясь поднять ему настроение.
— Ангел, это был бы очень продуктивный день, — его слова были шутливыми, но тон звучал больше замученным.
— Может оказаться так, что шантажист Дабрия? — спросила я. — Тем вечером в «Суме Дьявола» я видела, как она спорила с Пеппером в переулке. Он не выглядел довольным.
Патч продолжал молчать, обдумывая эти новости.
— Думаешь, это возможно? — поторопила я.
— Дабрия не шантажирует Пеппера.
— Откуда ты знаешь? — мне не понравилось, что ему потребовалась лишь пара секунд, чтобы принять решение. Шантаж, казалось, как раз подходил Дабрии.
— Просто знаю. Как прошел твой день? — спросил он, совершенно ясно давая понять, что не собирается развивать эту тему.
Я рассказала ему о решении Марси переехать и о согласии моей мамы. Чем больше я говорила, тем легче мне становилось.
— Она что-то знает об этом, — рассказала я Патчу. — У меня такое неприятное чувство, будто Марси подозревает, что я знаю, кто убил ее отца. И переезд — это хитрая уловка, чтобы шпионить за мной.
Патч положил руку на мое бедро, и я почувствовала волну надежды. Мне не нравилось это чувство отдаленности между нами.
— Только два человека во всем мире знают, что ты убила Хэнка, и я унесу этот секрет в преисподнюю и обратно, если понадобится. Никто не узнает.
— Спасибо, Патч, — искренне сказала ему я. — Прости меня, если я ранила твои чувства. Прости за Данте и за всю эту неразбериху. Я просто хочу снова быть рядом с тобой.
Патч поцеловал ладонь моей руки. Затем он положил ее на свое сердце, придерживая ее там. Я тоже хочу быть рядом, Ангел, — прошептал он моему разуму.
Я прижалась к нему, расположив голову на его плече. Просто касаясь его, я чувствовала, что завязанные узелки внутри меня слабеют. Я ждала этого момента весь день. Я с таким же трудом выносила напряжение между нами, как и испытывала нетерпение, находясь вдали от него. «Однажды будешь только ты и Патч», — говорила я себе. «Однажды вы отделаетесь от Хешвана, войны, падших ангелов и Нефилимов. Когда-нибудь… только вдвоем».
— Я обнаружила кое-что интересное. — Я рассказала Патчу о младшем брате Блейкли, звезде футбола, и о его идеальной посещаемости домашних матчей.
Патч приподнял кепку и посмотрел мне в глаза.
— Хорошая работа, Ангел, — сказал он, явно впечатленный.
— Что теперь? — спросила я.
— В пятницу вечером мы идем на игру.
— Ты не думаешь, что мы спугнем Блейкли, если он заметит нас?
— Нет ничего странного в том, что ты будешь на игре, а я замаскируюсь. Я схвачу его и увезу к озеру Себаго, у меня там есть небольшой домик. В это время года там никого не бывает. Плохо для Блейкли, хорошо для нас. Я заставлю его рассказать мне об опытных образцах, где он их изготовляет, и мы найдем способ обезвредить их. Потом я постоянно буду держать его под присмотром. Деньки его работы с дьявольской силой канут в лету.
— Я должна предупредить тебя: Марси думает, что она тоже будет участвовать в его допросе.
Патч приподнял брови.
— Такова цена, которую мне пришлось заплатить, добывая информацию, — объяснила я.
— Ты поклялась, что позволишь ей присоединиться? — спросил Патч.
— Нет.
— У тебя есть совесть?
— Нет, — я прикусила губу. — Может быть, — пауза. — Ладно. Да! Да, у меня есть совесть. Если мы продинамим Марси, я всю ночь буду чувствовать вину. Я солгала ей прямо в лицо этим утром, и это гложет меня весь день. Я сейчас живу с ней, Патч. Я постоянно сталкиваюсь с ней. Может быть, мы можем использовать это в качестве нашего преимущества. Если мы покажем ей, что она может нам доверять, возможно, она поделиться еще большей информацией.
— Малыш, информацию можно раздобыть и более простым способом.
— Я лишь говорю, что мы позволим ей присоединиться. Что такого ужасного из этого может получиться?
— Что если она поймет, что мы не расстались, и расскажет Нефилимам.
Я не подумала об этом.
— Или мы можем позволить ей присоединить, а потом я сотру ей память, — пожал плечами он. — Никакого чувства вины.
Я поразмышляла над этим. Казалось, вполне жизнеспособный план. Но от этого я становилась еще большей лицемеркой.
На губах Патча появился намек на улыбку.
— Ты собираешься возглавить эту операцию или нянчиться с Марси?
Я покачала головой.
— Ты делаешь всю грязную работу, а я прослежу за Марси.
Патч наклонился и поцеловал меня.
— Как бы сильно я не наслаждался допросом Блейкли, но все же жаль, что я не смогу увидеть, как ты сражаешься с Марси.
— Не будет никакой борьбы. Я собираюсь спокойно объяснить ей, что она может присоединиться, но мы с ней должны будем подождать в машине, пока ты встретишься с Блейкли. Это наше окончательное предложение. Она может принять его или нет, — сказав это, я вдруг поняла, как глупо с моей стороны надеяться, что все будет так легко. Марси ненавидит подчиняться. По ее мнению, единственное, что может быть хуже приказов, так это получить их от меня. С другой стороны, она, возможно, окажется полезной в будущем. К тому же она была законной дочерью Хэнка. Если мы с Патчем собираемся создать альянс, то сейчас самое время.
— Я буду непреклонна, — пообещала я Патчу, приняв серьезный вид. — Никаких поблажек.
Теперь Патч во всю ухмылялся. Он снова поцеловал меня, и я почувствовала, как с лица постепенно сходит вся решимость.
— Ты такая милая, когда пытаешь быть жестокой, — сказал он.
Пытаюсь? Я могу быть жестокой! Могу! И в пятницу вечером я докажу это.
Берегись, Марси.
Я была в нескольких милях от дома, когда проехала мило полицейской машины, находящейся вне поля зрения на переулке. Я не проехала и ста метров после перекрестка, как полицейский включил свою сирену и, завывая, поехал за мной.
— Прекрасно, — пробормотала я. — Просто прекрасно!
Пока я ждала, когда офицер приблизится к окну, я мысленно пересчитала свои деньги за работу няней, пытаясь понять, хватит ли мне их, чтобы оплатить штраф.
Он постучал своей авторучкой по окну, жестом показывая опустить его. Я взглянула через стекло на его лицо — и застыла в неверии. Не просто какой-то коп, а мой самый не любимый из них. У нас с детектив Бассо была долгая история взаимных подозрений и сильной неприязни.
Я опустила стекло.
— Я превысила скорость всего на три мили! — стала спорить я, прежде чем он сказал хоть слово.
Он жевал зубочистку.
— Я остановил тебя не за превышение скорости. Левый задний габаритный фонарь разбит. Это тянет на пятьдесят долларов.
— Вы, должно быть, издеваетесь.
Он записал что-то в своем блокноте и передал мне штрафной бланк через окно.
— Угроза безопасности. С этим не шутят.
— Вы преследуете меня, ища способы разорить? — спросила я наполовину саркастично, наполовину себе под нос.
— Мечтай, — с этими словами он неторопливо пошел обратно к своей патрульной машине. Я наблюдала за ним, пока он выруливал на дорогу, а затем промчался мимо. Он махнул рукой, как и всегда делал, но я не могла заставить себя показать грубый жест в ответ. Что-то было не так.
По спине прошли мурашки, словно я опустила руки в ледяную воду. Я почувствовала холодные флюиды, исходящие от детектива Бассо, морозные как порыв зимнего ветра, но, должно быть, мне это все показалось. Я становлюсь параноиком. Потому что…
Потому что я чувствую подобное только среди не людей.
Глава 13
В пятницу вечером пришлось отказаться от школьной одежды, променяв ее на вельветовые брюки, самый теплый свитер из мериносовой шерсти, куртку, шапку и варежки. Игра не начнется до сумерек, а к тому времени температура резко упадет. Натягивая свитер через голову, я краем глаза заметила проявляющиеся мускулы в зеркальном отражении. Замерев на месте, я присмотрелась повнимательнее. Теперь я была точно уверена в появившихся у меня бицепсах и трицепсах. Невероятно. Я занимаюсь всего неделю, в результат уже налицо. Кажется, тело нефилима натренировать во много раз легче, чем человеческое.
Сбежав вниз по лестнице и поцеловав маму в щеку, я вылетела наружу. Двигатель Фольцвагена был категорически против работать на холоде, но все же пришел в движение.
— Думаешь, сейчас плохо? Дождись февраля, — предупредила я его.
Я въехала на территорию школы, припарковалась на южной стороне от футбольного поля и позвонила Патчу.
— Я на месте. Мы все еще придерживаемся плана «А»?
— Пока не услышишь от меня обратное — да. Я в толпе. От Блейкли пока ничего не слышно. От Марси есть что-нибудь?
Я глянула на часы, которые синхронизировала с часами Патча.
— Мы встретимся около киоска с закусками в десять.
— Хочешь еще раз пробежаться по плану?
— Если увижу Блейкли, то сразу же тебе позвоню. Я не собираюсь к нему приближаться, но и ему ускользнуть из поля зрения не дам.
Поначалу меня раздражало, что Патч держит меня на расстоянии от основных событий, но — посмотрим правде в глаза — мне не хотелось самой разбираться с Блейкли. Я не знала, насколько он силен, и, честно говоря, не знала и собственной силы. Кажется, позволить Патчу, который был опытнее в такого рода делах, разобраться со всем было весьма мудрым решением.
— А Марси?
— Я присматриваю за ней весь вечер. Как только ты схватишь Блейкли, я привезу ее к твоей лачуге около озера Себаго. Куда ехать — знаю. Выберу длинную дорогу, чтобы дать тебе больше времени на допрос и вывод Блейкли из игры. Все верно?
— И еще одно, — сказал Патч. — Будь осторожна.
— Как всегда, — ответила я и вышла из машины.
Около кассы я показала свой школьный пропуск, купила билет и, петляя, направилась к киоску. Глазами я все время выискивала Блейкли. Патч дал мне его описание, но когда я оказалась на стадионе и смешалась с толпой, поняла, что половина присутствующих мужчин могли сойти за Блейкли. Высокий и утонченный, с седыми волосами, но жилистым телосложением интеллигент, однако имеющий слегка чудокаватый вид классического профессора химии. А если он, подобно Патчу, замаскировался, то найти его в такой толпе будет чрезвычайно сложно. Вдруг он оденется как лесоруб? Или на нем будет куртка с символом нашей школы? А вдруг он покрасил волосы? Что бы он не предпринял, он наверняка окажется одним из наиболее высоких. С этого и начнем.
Марси я нашла у ларька, она вся тряслась в своих розовых джинсах, белой водолазке и не менее розовой жилетке. Увидев ее в таком наряде, в моей голове что-то щелкнуло.
— А где твой костюм чирлидера? Разве ты сегодня не выступаешь? — поинтересовалась я.
— Это форма, а не костюм. И я ушла.
— Ты ушла из команды?
— Я ушла из группы.
— Надо же.
— Есть вещи, о которых мне нужно больше беспокоиться. Все остальное меркнет по сравнению с тем, что ты, — она тревожно оглянулась вокруг, — Нефилим.
Неожиданно для себя самой я почувствовала некое родство с Марси. Но это быстро прошло, когда я пробежалась по списку всех тех ужасных вещей, что она успела мне сделать за прошлый год. Мы с ней нефилимы, но на этом наше сходство заканчивается. И я не собираюсь про это забывать.
— Как думаешь, ты узнаешь Блейкли, если увидишь? — понизив голос, спросила я.
Она недовольно на меня посмотрела.
— Я же сказала, что знаю его, так? В данный момент я твоя единственная возможность найти его. Так что прекрати задавать мне вопросы.
— Когда и если ты его увидишь, держи себя в руках. Патч схватит Блейкли, и мы последуем за ним к его лачуге, где мы все вместе и допросим Блейкли.
За исключением того, что Блейкли вырубится, а для Марси это не очень хорошо. Но это уже детали.
— Мне казалось, ты порвала с Патчем.
— Так и есть, — солгала я, пытаясь игнорировать чувство вины, которое скрутило живот. — Просто я больше никому не доверяю настолько, чтобы попросить помочь мне с Блейкли. То, что мы с Патчем теперь не вместе, еще не значит, что я не могу попросить его об услуге.
Меня не особо волновало, что она может не купиться на мои объяснения. В ближайшее время Патч сотрет ее воспоминания об этом разговоре.
— Я хочу поговорить с Блейкли до Патча, — сообщила Марси.
— Ты не можешь. У нас есть план, и мы должны его придерживаться.
Марси раздраженно повела плечом.
— Еще посмотрим.
Мысленно я сделала глубокий вдох, и подавила желание заскрипеть зубами. Самое время показать Марси, что не она здесь главная.
— Если ты все испортишь, ты об этом сильно пожалеешь.
— Ты и правда думаешь, что Блейкли знает, кто убил моего отца? — спросила Марси, внимательно на меня посмотрев.
Сердце бешено застучало, но я быстро успокоилась.
— Будем надеяться, сегодня все выяснится.
— Что теперь?
— Мы пойдем прогуляемся и постараемся не привлекать лишнего внимания.
— Говори за себя, — фыркнула Марси.
Хорошо, может быть она и права. Марси выглядела просто сногсшибательно: привлекательная и — что ужасно раздражало — уверенная в себе. У нее были деньги, и это было заметно во всем — от салонного загара и мелирования, что выглядело почти натурально, до увеличивающего объем лифчика. Иллюзия идеала. Когда мы поднимались по открытой трибуне, многие стали посматривать в нашу сторону, но смотрели не на меня.
Думай о Блейкли, приказала я себе. Тебе есть о чем волноваться, и это точно не выматывающее чувство зависти.
Мы прошли вдоль трибун, мимо уборных, пересекли дорожку, опоясывающую футбольное поле и направились прямо в гостевую зону.
К моему огромному сожалению, на верхней трибуне я увидела детектива Бассо в форме. Тяжелым, полным скептицизма взглядом он осматривал шумную толпу посетителей. Когда же его взгляд скользнул по мне, то сомнения на его лице стали читаться еще лучше. Вспомнив то странное чувство, которое два дня назад он у меня вызвал, я ухватила Марси за локоть и потащила ее подальше оттуда. Я не могла обвинить его в преследовании — он, вероятно, был на посту, — но это не значит, что мне хотелось испытывать на себе его взгляд и дальше.
Мы с Марси бродили по треку туда и обратно. Трибуны постепенно заполнялись, на город опускалась ночь, и игра уже началась. Если не считать поклонников Марси, не думаю, что мы привлекли нежелательное внимание, хотя могло показаться странным, что мы уже полчаса не можем найти свои места.
— Мне уже надоело, — пожаловалась Марси. — И я устала ходить. На случай если ты не заметила, я на каблуках.
Это не моя проблема! Хотелось крикнуть мне. Но вместо этого я сказала:
— Ты хочешь найти Блейкли или нет?
Она фыркнула, и этот звук прошелся по моим нервам, как по натянутым струнам.
— Еще раз пройдемся, и с меня хватит.
Скатертью дорожка, подумала я.
Возвращаясь в зону для учащихся, я почувствовала странное покалывание на коже. На автомате я развернулась в направлении источника этих ощущений. За оградой, которая опоясывала стадион, и где было так темно, что почти ничего не видно, топталось несколько мужчин, зацепившись пальцами за звенья сетки. Мужчины, что не купили билеты, но все равно хотели посмотреть игру. Мужчины, что предпочитали скрываться в тени и не демонстрировать свое лицо толпе. Один из них, высокий и долговязый, не смотря на опущенные плечи, привлек мое внимание. От него исходила волна далеко не человеческой энергии, от чего мое шестое чувство пришло в активную работу.
Я продолжила идти и тем временем обратилась к Марси.
— Посмотри за ограду. Кто-нибудь из них похож на Блейкли?
К ее чести, Марси ограничилась тем, что лишь мельком на них взглянула, а не откровенно уставилась.
— Думаю, да. Тот, что в центре. Парень с опущенными плечами. Возможно, это он.
Этих слов мне было достаточно. Продолжая идти вдоль изгиба дороги, я вытащила телефон и нажала на вызов.
— Мы нашли его, — сообщила я Патчу. — Он в северной части стадиона, за оградой. На нем джинсы и серый свитер с изображением гагарки. Рядом бродят несколько мужчин, но не думаю, что они с ним. Я чувствую только одного нефилима, и это сам Блейкли.
— Я уже в пути, — ответил он.
— Встретимся в хижине.
— Езжай медленно. У меня к Блейкли много вопросов.
Я перестала слушать. Марси куда-то пропала.
— О, нет, — прошептала я, внезапно побледнев. — Марси! Она побежала к Блейкли! Мне нужно идти.
Я направилась за Марси.
Она была уже почти у ограды, и я услышала, как она своим высоким голосом закричала:
— Ты знаешь, кто убил моего отца? Скажи мне все, что знаешь.
В ответ на нее посыпались проклятья, а потом Блейкли быстро развернулся и побежал.
Проявив впечатлившую меня решительность, Марси взбиралась по заграждению. Она соскальзывала, но все равно не останавливалась, пока не перекинула ноги на ту сторону. Затем она кинулась за Блейкли в темный туннель между стадионом и школой.