Лобастик свернул на тропинку, ведущую к Странному лесу, и стал накручивать педали.
Умник, единственный из всех лобастиков, был способен создавать миражи и призраки не только во время зимней спячки, но и наяву. Иногда ему удавались очень убедительные монстры, огромные, в панцирной чешуе и с крыльями, как у драконов. Выглядели эти страшилища натурально, объемно, размером с дом, но при этом были совершенно безобидны. Стоило бросить в чудовище хотя бы горсть песка или земли, как оно рассыпалось в тот же миг. Когда-то фантомы хорошо помогали в борьбе против карликов, но вскоре те догадались, что они не настоящие, и перестали их бояться. Зато красноглазые собаки, с вылезшей от радиации шерстью, верные и беспощадные, видя миражи, в ужасе обращались в паническое бегство.
– Дедусик, а папусик скоро вернется? – спросила Бубнилка, всовывая маленькую ладошку в большую ладонь лобастика.
– Найдет Трюшу и вернется. Ложись-ка ты лучше спать. Утро вечера мудренее, – вздохнул старик.
Он подкатил на скейте к мебельному отделу и выбрал самый мягкий диван с бархатными подушками, чуть-чуть тронутыми молью. Умник уложил на него малышку и стал рассказывать ей сказку про то, что было давным-давно.
Когда Бубнилка уснула, дед укрыл ее пледом, а сам опустился в соседнее мягкое кресло, обхватил руками виски и сосредоточился, пытаясь силой мысли проникнуть в реактор и выведать планы карликов.
Внутренним зрением, так хорошо развитым у всех лобастиков, Умник увидел длинные прямые коридоры АЭС со множеством дверей, у каждой из которых стояла стража с копьями и булавами. Во дворе и на стенах дежурили телохранители Карлы с метательными ножами, в кухне повара свежевали туши, подвешенные на крючьях к потолку, а учительница Грымза колотила нерадивых учеников-недорослей деревянной колотушкой, безуспешно пытаясь научить их считать хотя бы до трех и вызубрить алфавит до Б включительно.
Проскользнув незамеченным в мозг одного из телохранителей, Умник ухитрился следом за ним проникнуть в тронный зал и увидел волшебные камни, лежавшие на бархатных подушках, и два ряда стражи вокруг них.
Рыжая Карла спала на медвежьей шкуре у трона. «Вернулась после ночного полета и устала», – догадался старый лобастик. Зная, что Карла и сама наделена телепатическими способностями, он осторожно проник в ее мысли и сумел увидеть кусочек ее сна.
Королева металась на шкуре. Ей снилось: реактор и все вокруг объято пламенем. Спасаясь от огня, она выбежала на крышу, чтобы вскочить на Герцога и улететь, но летучая мышь превратилась в ее бабушку-колдунью, какой она была двадцать лет назад, в день своей смерти. Бабушка грозила ей пальцем и повторяла: «Не потеряй камни, Карла! Затмение солнца произойдет очень скоро! Не пропусти его! Возьми камни в руки, и пусть первый луч упадет на них!»
Надеясь выведать планы королевы, Умник нечаянно перешагнул границу дозволенного, и тотчас сработал блок. Стальная дверь чужого сознания захлопнулась, и лобастика вышвырнуло из него. Рыжая Карла проснулась, и мысли ее мгновенно стали непроницаемыми.
В магазине за много километров от АЭС дедушка открыл глаза. Виски у него ломило от напряжения, но старик знал, что скоро это пройдет. Жаль, что он так и не смог выведать, что задумали карлики. «Ничего, – решил Умник. – Немного погодя я снова постараюсь, и, может, мне повезет больше. Главное, опять не влезть в кошмарный сон».
Тем временем Хорошист и Отелло продолжали трястись на старом велосипеде по лесной тропе. К ночи они надеялись догнать Пупыря и Бормоглотика. Чем дальше в лес они забирались, тем заброшенней становилась тропа. Ехать по лесу на поломанном велосипеде со спущенными шинами было сложно: мешали ветви, и каждый раз приходилось пригибаться.
– Не хочешь покрутить педали вместо меня, Хорошист? – предложил Отелло, оборачиваясь назад.
– Не-а, не хочу. Не видишь, я занят! – Брат спокойно трясся на багажнике и с аппетитом закусывал учебником географии за пятый класс.
– Смотри не опухни от лени! Скажи еще, что не умеешь крутить педали! – возмутился Отелло.
– С педалекручением я бы как-нибудь справился, а велосипедокатание пока не освоил, – великодушно пояснил Хорошист и отгрыз от учебника страничку с картой Африки. – Как ты думаешь, в какой части света мы находимся? – спросил он у брата, когда тот слегка поостыл.
– Отстань! И без тебя тошно! – огрызнулся уставший лобастик, объезжая валявшееся на дороге сухое бревно.
– Не знаешь, так и скажи: не знаю, а не ругайся. Ну и характер у тебя дрыгалистый! – вздохнул Хорошист.
Впрочем, лобастикам недолго пришлось ехать на велосипеде. Тропинка исчезла – значит, они приближались к неосвоенным землям. Граница между неосвоенными и освоенными землями мутантиков проходила через болото, которое пересекал древний деревянный мостик.
Отелло и Хорошист слезли с велосипеда и попытались пройти по мостику, но неожиданно колесо соскочило с бревен, и велосипед исчез в трясине, едва не потянув за собой лобастиков.
Кое-как переправившись через топь, путешественники шагнули на неисследованные земли.
– Дрожишь, приятель? – спросил Отелло, которому ужасно хотелось в чем-нибудь уличить брата.
– Чуть-чуть наблюдается небольшое ужасание, – небрежно сказал Хорошист. – Подумаешь, неисследованные земли! Интересно, мы первые лобастики, решившиеся на такое путешествие?
– Ты забыл про Бубуню, – укоризненно напомнил Отелло. – Она пропала на неосвоенных территориях тридцать лет назад. Мы с тобой тогда были совсем маленькими.
– Какой я дырявоголовый ! – Хорошист хлопнул себя ладонью по лбу.
Бубуня, бабушка обоих лобастиков, обладала неукротимым характером и жаждой к путешествиям. Уже старой, никому не сказав ни слова, она собралась, взяла с собой в путь несколько книжек по вязанию и консервированию и однажды утром ушла на неосвоенные территории. Бубуню долго искали, но так и не нашли.
Только в лесу на границе с болотом, в которое провалился велосипед, обнаружили одну из книг по вязанию. Решили, что Бубуня утонула, но, когда пересекли топь, увидели на земле бумажные шарики. Бабушка шла и, чтобы не заблудиться, бросала за собой мелкие клочки. Через какое-то время бумажки стали попадаться реже и реже, пока совсем не пропали. И это все, что было известно о судьбе Бубуни.
Подтрунивая друг над другом, Хорошист и Отелло шли по лесу до глубокого вечера. Лес на неосвоенных территориях был глухим и запущенным. Даже звериные тропы не встречались.
В темноте лобастики вышли на редколесье, за которым начиналась равнина. На ней в отдалении мерцал огонек костра, плясали искры и к небу поднимался сизый дымок. У костра чернели маленькие фигурки.
Подойдя ближе, лобастики разглядели, что это были Пупырь и Бормоглотик. Жених и отец Трюши сидели на бревне и ели большими ложками валидол из общей тарелки.
– Ну как? Не нашли? – спросил Хорошист, подбегая к костру и протягивая над огнем озябшие руки.
Пупырь уныло покачал головой и выпил бутылочку микстуры.
– Никаких следов моей малышки, – ответил он. – Но, как заметил бы философ, отрицательный результат – тоже результат. Мы немного отдохнем и продолжим путь.
– Большое спасибо, что пришли. Ваша помощь нам очень пригодится, – сказал Бормоглотик, уступая лобастикам место у костра.
Некоторое время они неподвижно сидели на бревне и молчали, наблюдая за пляшущими искрами, летящими от огня и взмывающими к небу так высоко и стремительно, что казалось, будто искры смешиваются со звездами и сами становятся ими.
– А мы утопили велосипед в трясине, – похвастался Отелло, нарушив долгое молчание.
– Я и сам туда едва не упал, – печально откликнулся Пупырь. Он расстелил у огня походное одеяло и прилег.
Но ему не спалось. Несмотря на ужасную усталость, его одолевали тревога и беспокойство. Где сейчас Трюша, что с ней, жива ли? Пупырь поднял глаза на Бормоглотика. Хвостатый мутантик выглядел неважно и сосредоточенно смотрел на огонь. «Он тоже страдает и любит мою дочь. Подумать только, ведь я когда-то был против их свадьбы», – подумал папа-мутантик и закрыл глаза.
В середине ночи, когда мутантики спали, угли костра вдруг ярко вспыхнули и внезапно погасли, будто их задул невидимый великан.
Глава 7 Трюша
Когда Черный Герцог улетел, унося на спине королеву карликов, Трюша решилась выглянуть из густого ельника. Стараясь не смотреть себе под ноги, она пересекла поляну. У одного из скелетов, валявшихся повсюду, на ремне висела фляжка с водой. Трюше очень хотелось пить, но она не смогла заставить себя прикоснуться к ней. Этот скелет по размеру был больше остальных и явно не принадлежал ни шерстюше, ни лобастику и ни реакторному карлику. У него были необыкновенно большие ступни и кисти рук, широкая грудная клетка, но самым странным казалось то, что на черепе не имелось глазных впадин. Это значило, что обладатель скелета, угодивший в когти к Черному Герцогу, не то что был слеп, но вообще не имел глаз!
Рядом с фляжкой на поясе у него висела короткая стальная лопата на цепочке. У Трюши возникло предположение, что это существо вело подземный образ жизни.
Судя по обилию костей на поляне, неосвоенные территории были обитаемы, но какие народы на них жили и чего от них можно ожидать, девушка не знала, и это вселяло в нее страх.
Оставаться дольше на поляне смерти ей не хотелось. Шерстюша спустилась с холма и пошла в сторону, где, по ее представлению, находились родные ей места. Она вошла в густой лес, и ей приходилось пригибаться под низко нависшими ветвями. Но неожиданно деревья раздвинулись, и она вышла на грунтовую дорогу, посыпанную красным песком. По краям дороги лежали большие светящиеся камни одинакового размера.
Трюша замерла, не решаясь ступить на эту странную тропу, но так как дорога из светящихся камней вела туда же, куда она и сама собиралась идти, девушка набралась смелости и шагнула на красный песок.
Тропа петляла по лесу, повторяя контуры холмов. Пока дорога шла под уклон, Трюше было легко идти, но потом тропа круто изменила направление и поползла наверх по склону. Девушке пришлось подниматься, и она очень устала. Когда же шерстюша оказалась на вершине второго холма, перед ней открылась широкая равнина.
Дорога заканчивалась большой закругленной площадкой, края которой были выложены такими же светящимися зелеными камнями. Огибая холм, под обрывом текла река, та самая, которую Трюша уже видела сверху, когда ее нес Черный Герцог. За рекой чернели громады домов, а рядом на склоне в землю были вбиты высокие деревянные столбы, на которых стояли маленькие разноцветные домики с крышами из соломы и сухих листьев.
Трюша удивилась, зачем строить домики на многометровой высоте и как жители попадают в них, если нет ни веревочной лестницы, ни ступенек?
Но раньше, чем девушка успела найти ответ на свой вопрос, позади нее послышался какой-то звук. Трюша стремительно обернулась и увидела невысокого гладкокожего человечка в серебристой кольчуге. Он целился в незнакомку из небольшого арбалета, а за спиной у него были большие крылья. Он взмахивал ими и неподвижно висел в воздухе, не касаясь земли ногами. Трюшу обдувал ветер, поднимаемый его крыльями.
– Стой, или я выстрелю! – грозно крикнул воин, натягивая тетиву арбалета.
– Я и так стою. Не видишь, что ли? – с досадой сказала Трюша.
– Я-то вижу. А ты? Ты видишь? – спросил воин с недоумением.
Взмахнув крыльями, он подлетел к Трюше совсем близко, всмотрелся в ее лицо и, с облегчением вытерев со лба капельки пота, опустил арбалет:
– Ты не терзун, у тебя есть глаза. Но ты и не одна из нас, потому что у тебя нет крыльев. Кто же ты?
– Я Трюша из Странного леса. Огромная летучая мышь схватила меня и перенесла сюда, а сейчас я ищу дорогу домой.
– Ты из Странного леса? – переспросил новый знакомый. – Никогда не слышал о таком месте. Наверное, это где-то далеко отсюда, за рекой.
– Да, не близко, – кивнула Трюша. – А кто такие терзуны, и почему вы их боитесь?
Услышав о терзунах, крылатый страж погладил арбалет по хромированной дуге. Он перестал взмахивать своими светлыми крыльями и опустился за землю рядом с шерстюшей.
– Есть два народа, которые давно враждуют: терзуны и крыланы, – начал рассказывать он. – Крыланы – это мы, наша стихия – воздух, мы летаем и считаем своими покровителями птиц. Каждому ребенку дается имя в честь какой-нибудь птицы. Меня, например, зовут Ястреб.
– Почему ваши дома строят так высоко? – полюбопытствовала Трюша. – Потому что вы летаете и вам не нужны лестницы?
– Не только поэтому. Мы боимся строить наши дома на земле, потому что в ней живут терзуны. У них нет глаз, они слепы, но зато у них развиты слух и обоняние, они чувствуют колебания земли и роют ловушки. Терзуны живут в норах, там у них целые города, тоннели, колодцы и бывшие шахты. Мы много лет воюем с терзунами. Они подкрадываются ночью, когда мы спим, сжигают наши дома и убивают нас. У них под землей мало еды, а терзуны любят мясо.
Трюша вспомнила безглазый череп, который видела на полянке, и поняла, что он принадлежал терзуну.
– Они чем-то похожи на наших врагов – карликов, те тоже любят мясо, – грустно сказала она.
Убедившись, что представительница неизвестного народа настроена вполне миролюбиво и спокойно беседует с одним из них, из маленьких домиков на столбах постепенно стали спускаться и другие крыланы, все это время незаметно наблюдавшие за незнакомкой.
Народ крыланов был многочисленным и состоял из нескольких племен. Другие племена, чьи крылья отличались по цвету оперенья, жили на мосту через реку, в плавучих баржах и на крышах многоэтажек, где до них не могли добраться коварные терзуны.
К Трюше подлетела юная девушка-крыланка с короткими, торчащими дыбом волосами. Оперенье на крыльях было странной расцветки – одно перо белое, другое черное, как клавиши у пианино. Крыланка скрестила руки на груди и исподлобья посмотрела на шерстюшу.
– Что мы будем делать с этой шпионкой? – крикнула она. – Повесим, пропустим через мясорубку или набьем чучело?
Трюша испуганно отшатнулась, но увидела, что крыланы весело смеются.
– Не обижайся на Осу, она пошутила, – успокоил ее Ястреб. – Она всегда неудачно шутит. Раньше ее звали Горлица, а теперь никто иначе как Оса не называет.
– Да уж, пошутила, ничего не пошутила. Такое носатое шерстяное чучело нам не помешает, она своим уродством распугает всех терзунов, – проворчала Оса, насупив редкие светлые бровки.
Она взмахнула крыльями и улетела в один из домиков, захлопнув за собой дверь.
– Нянчитесь с ней сколько влезет! Вам лишь на меня наплевать! – крикнула Оса в форточку и швырнула цветочный горшок, который разбился о корень у ног одного из седобородых крыланов.
– У нее всегда был тяжелый характер. – Седой крылан по имени Стриж удрученно разгладил бороду. – Еще ребенком она лишилась родителей, их убили терзуны. С тех пор она сама не своя. Девушкам нельзя с ранних лет заботиться о себе самим. От этого они ожесточаются.
Крыланы окружили Трюшу. Взмахи больших, ни на секунду не останавливающих свое движение крыльев, обдували шерстюшу как опахала.
Если не считать Осу, все были настроены дружелюбно, и девушка вскоре перестала бояться. Она узнала, что мудрого вождя всех племен крыланов зовут Главным Филином, и он живет на мосту через реку.
Внезапно земля у них под ногами задрожала, и в нескольких местах в ней образовались провалы, похожие на воронки. Послышался противный лязгающий звук, и над головой у Трюши пролетела штыковая лопата, вонзившаяся в дерево. Вскрикнул раненый, и крыланы начали стрелять из арбалетов короткими металлическими стрелами, которые звякали, когда их выталкивала тетива.
– Терзуны нападают! – закричал Стриж. – Тревога! Просыпайтесь, тревога!
Под ногами Трюши разверзлась почва. Огромная, покрытая черной шерстью лапа с длинными обезьяньими пальцами схватила девушку за ногу и стала затягивать под землю, откуда раздавалось отвратительное урчание.
– А-а! Помогите! – закричала она, стараясь вырвать ногу и чувствуя, что вот-вот провалится в тоннель-ловушку.
Ястреб и Стриж устремились к ней на выручку и потянули девушку наверх. Но огромная рука не отпускала, глубже и глубже затягивая бедняжку под землю. Когда Трюшу втянули в яму почти по колено, она изловчилась и лягнула чудовище свободной ногой. В это мгновение кто-то подхватил ее за пояс и выдернул из лап монстра, оставив ему лишь туфельку на каблучке.
Крыланы со спасенной девушкой взмыли на один из столбов, и шерстюша повернулась, чтобы поблагодарить своего неизвестного спасителя. Каково же было ее изумление, когда она увидела, что ее спасла Оса!
– Сама не знаю, зачем я это сделала, – недовольно пробурчала та, когда Трюша бросилась ее благодарить. – Надо было оставить тебя у них. Может, если б терзуны сожрали тебя, отравились бы и передохли.
Бой со слепыми чудищами был в самом разгаре. Неожиданно столб, на вершине которого они сидели, накренился и стал падать. Монстры догадались подкопать под землей его основание и перепилили его. Одновременно они натянули на кроны деревьев тонкие, но прочные сети, в которых крыланы запутывались и падали в лапы к прожорливым терзунам.
Глава 8 Шпионы рыжей королевы
Рыжая Карла проснулась оттого, что кто-то пытался вторгнуться в ее мозг. Королева карликов заблокировала сознание и мгновенно вытеснила агрессора, сделав свои мысли недоступными для него. От бабушки-колдуньи она унаследовала способность к телепатии, возможно, не такую развитую, как у лобастиков, но достаточную для того, чтобы противостоять вторжениям. Она поднялась с медвежьей шкуры, потянулась и расхохоталась, представив, как злится оставшийся ни с чем лобастик, который вместо того, чтобы выведать ее планы, только и смог, что проникнуть в кошмарный сон.