Глава 8 Шпионы рыжей королевы
Рыжая Карла проснулась оттого, что кто-то пытался вторгнуться в ее мозг. Королева карликов заблокировала сознание и мгновенно вытеснила агрессора, сделав свои мысли недоступными для него. От бабушки-колдуньи она унаследовала способность к телепатии, возможно, не такую развитую, как у лобастиков, но достаточную для того, чтобы противостоять вторжениям. Она поднялась с медвежьей шкуры, потянулась и расхохоталась, представив, как злится оставшийся ни с чем лобастик, который вместо того, чтобы выведать ее планы, только и смог, что проникнуть в кошмарный сон.
Рыжая Карла хлопнула в ладоши и разбудила Пупа. Начальник телохранителей подскочил к ней стремглав, как был в подштанниках и с расчесочкой, которой поправлял свой последний волос.
– Хорош гусь, нечего сказать… – фыркнула Карла, разглядывая его. – Подумать только: это один из моих лучших вождей, лицо, приближенное к самой мне!
– Простите, повелительница, я спешил на ваш зов. Я знаю, как опасно испытывать ваше терпение… – Пуп отобрал у одного из стражей плащ и закутался в него. – Как слетали ночью?
– Так себе. Нам с Герцогом удалось схватить дочку шерстюш. Герцог занес ее на неосвоенные территории и хотел там разорвать, но девчонке удалось скрыться, – ответила Карла.
– Не думаю, что когда-нибудь мы снова с ней столкнемся, – заметил начальник телохранителей. – Я слышал, в тех краях живет злобный подземный народ, убивающий всех чужеземцев.
– Хватит об этом! – равнодушно оборвала его Карла, не любившая вспоминать о своих неудачах. – Позови ко мне Требуху. Куда она запропастилась?
– Готов поклясться, что знаю, где ее найти, – усмехнулся Пуп. – Небось она снова на кухне. Она одна сжирает столько, сколько половина вашей гвардии.
– А пользы приносит больше, чем вся моя гвардия, – колко ответила королева, особенно подчеркнув слово «вся», и Пуп прикусил язык.
Он отправился за Требухой и нашел ее в кухне в самом незавидном положении. Из огромного котла с подливкой торчали ее толстые ноги, за которые тянули сразу два повара. Оказалось, что жирная карлица решила попробовать подливку, которая оставалась на дне котла после вчерашнего ужина. Она наклонилась и упала внутрь, да так неудачно, что не могла сама вылезти.
– Караул! Заговор! – орала обжора из котла. – Всех перекупаю, достаньте меня немедленно!
– Придется тебе, тетушка Требуха, пожить в котле, пока не похудеешь, – пошутил Пуп.
В ответ толстуха возмущенно забарахталась в подливке. Наконец Требуху извлекли из котла и, кое-как отмыв, повели к королеве. Карлица, охая и раздавая пинки стражникам, шла по коридору вслед за Пупом, оставляя на полу жирные следы.
В тронном зале Рыжая Карла уже была не одна. Ее окружали старшие вожди – Бешеный Блюм, Собачий Хвост и Толстый Грыз, и королева выясняла у них, как идет подготовка нового нашествия. Требовалось учесть все причины прошлых неудач, с тем чтобы больше их не повторять.
– Вода сходит медленно, Ваша Ужасность, – докладывал Бешеный Блюм. – Но если сейчас открыть шлюзы старой плотины, озеро хлынет на Странный лес и мы сможем выступить уже завтра.
Рыжая Карла задумалась.
– Это хорошая идея со шлюзами, Блюм, – сказала она наконец. – Займись этим немедленно. Если Странный лес затопит, нам это будет на руку. Шерстюши и лобастики выбегут на холмы, где нам проще будет их перебить. А у тебя что нового, Хвост?
– Мы натренировали красноглазых собак на запах мутантиков и не кормили их неделю, – отрапортовал молодой вождь, влюбленно пожирая Карлу глазами. – Сейчас мои солдаты сколачивают лодки и плоты. Если Странный лес затопит, удобнее всего будет передвигаться на плотах.
– Браво, Хвост! Я знала, на тебя можно рассчитывать. – Королева на мгновение прижала голову счастливого вождя к своей груди, позволила ему вдохнуть аромат дуста и резко отстранила его.
По тому взгляду, который бросил на Хвоста Бешеный Блюм, королева поняла, что, будь его воля, он в тот же миг вонзил бы кинжал в спину сопернику, и незаметно усмехнулась.
Она любила стравливать вождей между собой. Если вожди люто ненавидят друг друга, то не смогут сговориться и, устроив заговор, свергнуть ее с престола. Карла старалась, чтобы каждый вождь думал, что он один пользуется ее расположением, и заставляла его следить за другими.
Увидев, что в тронный зал вошли Требуха и Пуп, королева повернулась к ним, и брови ее удивленно поползли наверх.
– Требуха, в чем ты выпачкалась? Что случилось?
– Повара устроили заговор, Ваша Ужасность, – пожаловалась жирная карлица. – Они решили утопить меня в подливе. Я уверена, это из зависти.
– Утопить в подливе – как коварно! Какая была бы героическая смерть! – улыбнулась Карла. – Надеюсь, в другой раз им больше повезет, и они все-таки тебя утопят.
– Как? Разве вы не собираетесь их казнить? – удивилась Требуха.
– Казнить? Найти хороших поваров в наше время непросто. – Королева щелкнула пальцами, чтобы слуга поднес ей бокал ртути.
Выпив любимый напиток, она изящно вытерла губы платочком и повелительным движением руки выслала из зала вождей:
– Ступайте, мои храбрые вожди, и немедленно займитесь шлюзом. Я хочу, чтобы Странный лес был затоплен, а озеро вокруг реактора обмелело. Полностью оно, конечно, не исчезнет, но хотя бы по дамбе можно будет переправиться.
Бешеный Блюм, Хвост и Толстый Грыз поклонились, подтверждая, что исполнят приказ в точности, и вышли, а Карла подозвала к себе Требуху.
– Немедленно позови Нытика и его шпионов, – велела она. – У меня есть для них задание.
Карлица исчезла, а через минуту в тронный зал неуверенно протиснулись первые шпионы. Среди них был и Нытик, лучший лазутчик королевы, которому она всегда доверяла самые ответственные поручения.
Он был тощим маленьким карликом со злобным сморщенным личиком и большой красной бородавкой на лбу. За поясом у лазутчика торчали два кинжала, сделанные из половинок ножниц. На голове у него было нечто вроде черного капюшона, в который он прятал свою безобразную голову. Нытиком его прозвали потому, что мутные глазки карлика постоянно слезились, так что казалось, будто он плачет не переставая.
Еще два шпиона, Плюх и Чавкало, переминались с ноги на ногу за спиной у Нытика. Чавкало имел отвратительную привычку: день и ночь он жевал кусок резины, поэтому разобрать то, что он говорит, было сложнее, чем речь Цыкающего Зуба.
Плюх был рослым карликом-недорослем, недавно закончившим курс у Грымзы и кое-как выучившимся считать до трех. Этим его успехи в учебе заканчивались, и больше Плюх ничего не умел, даже в бревно не мог превратиться толком, и оно получалось у него почему-то похожим на дохлого крокодила.
Он приходился тетушке Требухе дальним родственником, что называется седьмой водой на киселе. Но все-таки родство есть родство, и тетушка пристроила недоросля на шпионскую должность, дававшую возможность вдоволь наедаться.
Однако Плюх по характеру плохо подходил для шпионской работы. Он был добрым, хотя и глуповатым малым. Больше всего он любил сидеть на крыше реактора, свесив вниз ноги, и думать о том, как хорошо было бы пойти на луг, нарвать букет цветов и подарить его королеве.
– Отправляйтесь в лес, замаскируйтесь и следите за шерстюшами и лобастиками, – приказала Карла шпионам. – Я хочу знать о каждом шаге Пупыря, Мумуни, Бормоглотика и лобастиков. Если окажется, что они отправились искать девчонку, – следуйте за ними и постарайтесь, чтобы назад они не вернулись. Мне нужны их головы. Вам все ясно?
– Чего уж тут неясного? – Нытик выдвинул из-за пояса кинжал и потрогал острие. – Вы получите головы шерстюш очень скоро, обещаю вам, повелительница, не будь я ваш лучший шпион.
– А я принесу вам головы лобастиков, – ухмыльнувшись, пообещал Чавкало. – Ненавижу этих умников, небось думают, что сообразительнее меня.
– А ты, Плюх, что сделаешь ты? Не видишь, повелительница ждет? – Требуха подтолкнула своего дальнего родственника к королеве.
Увидев, что Карла смотрит на него, горе-шпион сделал попытку спрятаться за чью-нибудь спину, но ему это не удалось. Тогда он тяжко вздохнул и пробубнил:
– Я грибы люблю собирать. Хотите, я найду вам красивый гриб? Или нарву цветочков?
Требуха, услышав такую глупость, едва не дала ему подзатыльник, но, как ни странно, глупое предложение совсем не разозлило повелительницу. Она посмотрела на Плюха с любопытством.
– Ты хочешь нарвать для меня цветов, дружок? Как мило! Мне ни разу в жизни не дарили цветов! Почему-то вожди думают, что я предпочитаю отрубленные головы. Они забывают, что я не только королева, но еще и женщина. – И Рыжая Карла кокетливо улыбнулась.
– Я больше люблю цветы, чем головы, – наивно признался Плюх. – По правде сказать, я никого никогда не убивал.
Карла заметила, что остальные шпионы презрительно покосились на юношу, и, чтобы подбодрить его, сказала:
– Все когда-нибудь бывает в первый раз. Вся беда в том, что, когда ты впервые убьешь, с тобой произойдет то же, что происходит со всеми взрослыми карликами: ты будешь покупать любовь женщин за черепа и радиоактивные стержни и забудешь о цветах.
Чавкало по-идиотски хихикнул и закашлялся, подавившись химической резиной. Пуп сильно стукнул его кулаком по спине.
Королева, которую смех и кашель Чавкало вывели из состояния мечтательной задумчивости, вскочила с трона:
– Пошли вон, ослы! Как же вы мне все надоели! Делайте, что я приказала!
Шпионы выскочили из зала. Плюх задержался было на пороге, но Требуха схватила юного недоросля за шиворот и выволокла в коридор.
– Я обязательно принесу вам букет, Ваше Величество! – крикнул Плюх, но Карла уже думала о другом.
Бешеный Блюм, Толстый Грыз и Хвост, выполняя приказ повелительницы, погрузились на плот и, отталкиваясь от дна копьями, направились к плотине, чтобы открыть шлюзы. Плотина была построена еще до Большого Взрыва, чтобы весной в половодье разлившийся ручей не подмыл АЭС.
Теперь, когда магическим дождем реактор был затоплен и уровень воды в образовавшемся озере стал намного выше, чем в ручье, открыть плотину значило временно изменить течение ручья и затопить Странный лес.
На самом глубоком месте озера, где длинные копья перестали доставать до дна, у Бешеного Блюма появилось искушение столкнуть ненавистного ему Хвоста в воду и сказать королеве, что это произошло случайно. Но рядом находился третий вождь, Толстый Грыз, с которым Блюм тоже не ладил, и карлик вынужден был отказаться от своего замысла.
Плот уткнулся в бетонную дамбу, и вожди, перепрыгнув на плотину, подошли к ржавому водозапорному колесу. Внизу под холмом синели вершины Странного леса – маленького мира мутантиков, живших по собственным законам и не ждавших беды.
– То-то они запрыгают, когда их затопит. – Толстый Грыз ухватился за колесо и попытался повернуть его. Но оно поддалось лишь немного и опять застряло. Устройством давно не пользовались, и оно порядком проржавело.
– Не спите на ходу! Помогайте! – раздраженно крикнул Толстый Грыз.
Блюм и Хвост ухватились за колесо и, ворча друг на друга, стали поворачивать его.
– Чего ты такой малосильный? Каши мало ел? – подзадорил недруга Блюм, наблюдая, как Хвост старается сдвинуть с места ржавое колесо.
– Сам попробуй, старик. Это тебе не в дохлую рыбу превращаться, – парировал Хвост.
Еще один поворот колеса, и дамба под ними загудела от мощного напора воды.
– Сейчас прорвет! – обрадовался Толстый Грыз. – Королева будет довольна!
Из сточного отверстия бурлящим водопадом вырвалась вода, руша на своем пути все препоны. Течение ручья на мгновение замедлилось, борясь с новым потоком. Не в силах противостоять ему, оно изменило направление, и воды ручья беспрепятственно устремились к Странному лесу.
– Приятно сделать что-нибудь отвратительное! – Бешеный Блюм стоял на краю дамбы и, подбоченясь, смотрел на бурлящую воду.
Вождь не заметил, что углы плотины раскрошились от времени. Дамба под ним треснула, от нее откололся большой кусок и упал в ручей, а вместе с ним свалился и Бешеный Блюм.
– А, чтоб вы все передох… – только и успел пожелать он на прощанье, скрываясь под водой.
Хвост и Грыз подбежали к краю. Они увидели всплеск, но не увидели самого Блюма. Течение под плотиной было стремительным и мощным, со множеством водоворотов. В такой бурлящей стремнине и бревну легко исчезнуть, не то что карлику.
– Утоп. Совсем утоп, – выдохнул Толстый Грыз и без особого сожаления почесал плоский лысый затылок, на котором у него была вмятина от удара булавой.
– Туда ему и дорога. Добулькался, – заявил Хвост. Высказав свое отношение к тому, с кем они так долго разделяли нелегкое бремя власти, карлики спрыгнули на плот и, отталкиваясь копьями, поплыли к реактору.
Глава 9 Подвиг Мумуни
Мумуня сидела в шалашике Бормоглотика до заката и старалась делать вид, что ничего не происходит. «Я спокойна, я совершенно спокойна», – уговаривала она себя и поглаживала большой живот с будущими шерстюшами, которые со дня на день должны были появиться на свет.
Помня, что им надо получать пищу, Мумуня отыскала в кладовке Бормоглотика несколько упаковок аспирина и баночку с консервированными мухоморами. Зажевав мухоморы вкусненьким лейкопластырем и запив микстурой от кашля, она немножко успокоилась.
«Все-таки какой Бормоглотик хозяйственный. С ним Трюша была бы как за каменной стеной», – подумала Мумуня, оглядывая его кладовку, где на полочках стояло много замечательных лекарств и висели нити с засушенными грибами – поганками, ложными белыми, мухоморами.
Мумуня решила навести порядок в кладовке будущего зятя, но вспомнила, что есть такая примета: нельзя убираться в доме, когда кто-нибудь в дороге. И мама-шерстюша заплакала, представив, что никогда больше не увидит Трюшу и Пупыря.
Ей чудились ужасные картины, будто дочь ее лежит в лесу растерзанная летучей мышью, а Пупырь и Бормоглотик, разыскивая ее, забредают в непролазную чащу, где на них набрасываются дикие звери и разрывают на куски, и ее супруг даже не успевает изречь какую-нибудь подходящую к случаю философскую мудрость.
Мумуня не могла больше оставаться в шалашике, так ее грызло беспокойство. В темноте она кое-как перешла по кочкам трясину и, забыв о том, что муж велел ей никуда не уходить, направилась через лес к лобастикам. Дорога была долгой, и мама-шерстюша порядком устала.
«С ними мне будет не так одиноко. Дедушка Умник телепат, вдруг он узнает что-нибудь о моей дочке», – размышляла Мумуня, входя в поселок.
В обгоревшем здании районной библиотеки лобастиков не оказалось, и Мумуня, несколько раз окликнув их, догадалась, что они ушли жить в другое место.
«Что мне делать? Где я буду их искать?» – задумалась она, присаживаясь на ступеньки.
Мумуня была так поглощена своими мыслями и заботами, что не заметила, как большой серый камень шевельнулся и стал подползать к ней. На камне мигали маленькие слезящиеся глазки. Камень дополз до ступенек библиотеки и приостановился, выжидая подходящий момент.
Шерстюша ничего не замечала. Пару раз ее взгляд скользил по камням, но их здесь было много, и она не обращала на них внимания. Правда, ее удивило, кто мог положить большой серый валун на самой дороге, но, в конце концов, есть ли мера человеческой глупости, если ее хватило на то, чтобы взорвать реактор и придумать атомную бомбу?
Нытик – а, разумеется, это был он – приготовился наброситься на Мумуню и стиснул половинку ножниц. «Принесу ее голову королеве», – подумал он.
Шпион нетерпеливо пошевелился и стал вползать на ступеньку. Мумуня обернулась и увидела, что валун движется к ней. Она знала о необыкновенной способности карликов принимать разные обличия и сразу все поняла.
– Вот тебе, получай! – Испуганно вскрикнув, шерстюша вскочила и швырнула в камень стеклянную бутылочку, которую держала в руках. В ней была вода из ручья, которую шерстюша налила, если ей захочется попить.
От удара стекло разбилось, и вода брызнула на приготовившегося к прыжку Нытика. Карлик завопил как ошпаренный, выронил половинку ножниц и, не видя ничего вокруг от ужаса и боли, стал кататься по земле, чтобы поскорее высохнуть.
Мумуня оббежала его по траве и, насколько позволял большой живот, помчалась по улице прочь от ужасного места. Она понимала, что не пройдет и пяти минут, как карлик обсохнет и продолжит погоню, горя желанием отомстить ей.
В поселке спрятаться было непросто. Часть зданий, особенно блочные конструкции и многоэтажки, обрушилась, а сохранившиеся были в таком ужасном состоянии, что Мумуня опасалась, как бы они не рухнули, когда она в них войдет. Но самое печальное – нигде поблизости не было воды, того единственного средства, которое помогает в борьбе с карликами.
– Хоть бы одна лужа! Да что же это такое? – тревожно бормотала шерстюша, озираясь по сторонам.
Неутомимый Нытик уже приближался к ней большими прыжками. В руке у него поблескивала половинка ножниц.
Времени выбирать не было. Мумуня, придерживая живот, свернула за угол и нырнула в первую же открытую дверь. К счастью, она оказалась в продовольственном магазине. Бедняжка скользнула под прилавок у кассы и притаилась, осторожно глядя в щелочку.
Мимо магазина, оглядываясь, пробежал Нытик, потом вернулся и заглянул в дверь.