Я уехал из деревни на следующий день. Ни притащившую меня к шаману Лизи, ни Джу я больше никогда не видел. Но в память запали слова шамана. Он отвез меня до остановки рейсового автобуса и на прощание обмолвился о том, что людей с даром в последние годы стало рождаться больше. И дар их не отсюда, а откуда-то извне. Той же Лизи на роду была написана другая судьба, пока англичанка не стала чувствовать людскую природу.
Он как бы ненавязчиво рекомендовал заняться этим вопросом. Я уже не был так скептически настроен, но с чего начинать поиск, не знал. Зато быстро получил образование, защитил кандидатскую и докторскую, прославился, можно сказать.
И однажды встретил Ланса. Именно он рассказал мне об установках ретросдвига, о миграции и необычных способностях мигрантов, или как вы их называете – пилигримов, о городе Барске. Я загорелся желанием сюда попасть, докопаться до сути. Вот и вся моя история, больше похожая на сказку, нежели на быль.
Он вопросительно посмотрел на Нику. Именно ей он рассказывал, что гадать. От нее ждал ответа.
– Я не могу тебя прочесть, ты прекрасно знаешь, – неуверенно ответила она, разглядывая лежащий на коленях пистолет. – Но твоя сказочка неплохо вписывается в нашу общую историю. Сделаю вид, что поверила.
Она не спеша убрала пистолет в сумочку и только тогда заинтересованно посмотрела на Бронислава.
– Бронечка, смотрю, ты на показ мод собрался? Думаешь, такое будут носить в нынешнем сезоне? – медово пропела она.
Дора же перевела дух. Вернулись звуки и краски окружающего мира. В коридоре визгливый мужской голос отчитывал нерадивых работников, за окном пролетал шлюп, знакомо шлепая «с-сшлип, с-сшлип». Вот как бывает! Просто и немного страшно.
– Да, дорогая, это дизайн от дома мод Ланса, – не стал отмалчиваться Соловьев. – Сама не готова помочь девочке?
– Куда мне до великого мастера карате? Ты же сказал, лучше тебя никто не сориентируется в мире будущего. На тебя это непохоже, но должен ты хоть раз в жизни совершить подвиг? Смотри, мудрый дядечка, не угоди в пеленки. Тогда твое возвращение станет проблематичным.
– Знаю, – неожиданно легко согласился Броня. – Давай, Ноэль, доделывай мой боевой наряд. И попутно еще раз объясни принцип действия установки ретро-сдвига. Мне еще предстоит ее собрать в мире Дорофеи.
26 июня. Барск. Дора
Девушка стояла у широкого окна Центра клонирования и смотрела на позолоченный рассветными лучами Барск. Мысленно она уже попрощалась навсегда с полюбившимся за четырнадцать дней миром, с людьми, которые стали ей дороги, с интересными событиями, подарившими новые цели и мечты. Приятно знать, что ее здесь тоже любят и ждут. Она природный психолог, она чувствовала.
Встающее солнце, как всегда, требовательно и внимательно заглядывало в окна, щекотало солнечными зайчиками щеки горожан, обещало долгий жаркий день. Над озером кружил ярко-алый самолетик-кукурузник – легкий и отважный. По стеклу полз паучок, смешно перебирая тонкими лапками…
Дора переводила взгляд с кукурузника на паучка и обратно и думала: ведь если профессор Соловьев окажется там ребенком, они останутся с Лансом вдвоем против всего мира. А Ланселоту там неполных одиннадцать и наверняка ни капли дара сенса.
Она виделась с Лансом час назад. Не смогла долго оставаться в палате, задохнулась от его боли. Он плохо реагирует на лекарства, врачам пришлось уменьшить дозу. А парню предстоит выдержать миграцию. И ей при создании моста в ее мир придется быть направляющей, то есть терпеть и разделять его мучения.
– Ника, – не оборачиваясь, опознала она вошедшую наставницу. – Скажи, почему нельзя пересадить сущность Ланса в свежий клон? В какой угодно, только чтобы убрать чудовищную боль.
– Не приживется. – Вероника подошла вплотную, обняла девочку за плечи и тоже устремила свой взор вдаль. – Многие пытались, лучших сенсов звали. Нет контакта.
– Но я же…
– Мигранты – другой, уникальный случай, – терпеливо объясняла Вероника. – Ваши энергетические структуры податливы, хоть могут быть отторгнуты носителем в течение первых трех месяцев пребывания в новом мире. С тобой вышло идеально. А вообще бывает по-разному.
– Поэтому Ланс настаивает, чтобы я отправилась на три дня позже его и профессора Соловьева?
– Да, – кивнула Ника. – Я тебе объясняла и снова повторю. – Она чуть сжала плечо сильными пальцами. – Если происходит подселение, то в первые три дня мигрант приживается в теле местного двойника, перенимает его знания и опыт, изучает, подстраивается под новые обстоятельства, «пускает корни». Поэтому, чтобы взять управление телом полностью под свой контроль, твоим помощникам понадобится время. До семи дней идет слияние сущностей, и местный «хозяин» может одержать верх. Но разделение возможно чуть дольше – только после трех месяцев мигрант и местный становятся единой личностью. Таков закон. Сама видишь, каков максимальный срок пребывания наших там.
– Так Ланс может вернуться сюда, в свое тело? – продолжала допытываться девушка. – И я тоже?
– На счет тебя не могу утверждать, но твой друг пробыл здесь значительный срок, стал частью мира, и тот при малейшей возможности притянет его обратно. Клон будет готов через три-четыре дня. Если управитесь быстро, нет смысла рисковать его жизнью.
Дора кивнула. Все правильно, она здесь чужая, как бы ни хотелось стать частью этих чудес. Ее ждет родина. И Бета. А Ника и Марат примутся за поиски таинственного координатора, о котором им рассказал Гамма.
– Пора. – Профессор Ноэль заглянул в палату, поманил их за собой. – Ланселот с Брониславом ждут только тебя.
Девушка серьезно кивнула и побежала следом за легконогим Робертом, на ходу обдумывая, что же такого обнадеживающего сказать Лансу. Но говорить ничего не пришлось. Парень, весь в бинтах, стоял, опираясь грудью на подпорки, опутанный проводами. Забинтованную голову сжимал металлический обруч, к обожженной коже левой щеки крепились электроды.
Блестящий доспехами Бронислав стоял рядом, нервно ворочая головой в тяжелом шлеме, переминаясь с ноги на ногу. Ему было страшно, но упрямство и наивное желание доказать, что он способен на подвиг, гнало его прочь, в неведомый и чуждый мир. И тут Дора уловила еще какое-то чувство. Торжества, что ли? Предвкушения полной свободы? Странно, что трусоватый, хвастливый и завистливый Броня так радуется опасному мероприятию. Или, может, он наконец сбросил с себя рамки, которые накладывает должность, работа, расправил плечи и теперь предвкушает удивительные приключения, как она совсем недавно?
Ноэль защелкнул на руках девушки металлические браслеты, уселся за компьютер, кропотливо выверяя показания приборов. Он тихонько проговаривал требуемые параметры, будто приборы его слышали, заглядывал в исписанные размашистым мелким почерком листы, задумчиво щелкал пальцами и вновь склонялся над мониторами.
А Дорофея в упор смотрела на Ланса. Несмотря на боль, едва удерживаясь на грани беспамятства, он помнил о ней, думал с нежностью, умудрялся посылать волны уверенности, подбадривая девушку. Дора чувствовала себя законченной эгоисткой, но была благодарна ему за эту поддержку.
– Начинаем? – Голос Роберта заставил ее вздрогнуть. – Дора, думай о доме, вспоминай.
– Увидимся, красавица, – хрипло прошептал Ланс.
– Начинаем, – решилась Дора.
Роберт переглянулся со своим ассистентом, кивнул Броне и отдал команду приборам запустить процесс ретросдвига.
Забинтованный парень улыбнулся Доре через силу, медленно повернул голову в сторону Брони, охнул, предупреждая, и, покачнувшись, бесчувственно повис на опорах. А из крепления проводов на скафандре профессора Соловьева вырвался сноп искр.
– Проклятье! – зашипел Роберт, подскакивая и хватаясь за огнетушитель.
К счастью, искры погасли сами, и, заглянув в монитор, Ноэль с облегчением констатировал:
– Ушли. Оба.
Дора кивнула. Пусть ее возвращение отодвинулось на три дня, не великий срок.
Бесчувственные тела мигрантов вынули из проводов и перенесли в реанимацию. Дорофея была поглощена раздумьями и даже не заметила, как осталась в лаборатории одна. Ники, Марата и Роберта в окрестностях не ощущалось. Пришлось идти к Машке, жаловаться на жизнь, искать утешения и думать, чем занять себя в ближайшие три дня.
Ника
Уже через час Вероника вела спутников по отделанным под старину, вычурно украшенным резьбой и мозаикой коридорам левого крыла здания Комиссии, уверенно строила гипотезы по поводу личности таинственного координатора.
– Я им быть не могу, моя жизнь изучена и проверена соответствующими органами, – рассуждала она. – Маратик отпадает, я его прекрасно знаю, ты, – короткий взгляд в сторону Ноэля-Никитина, – утверждаешь, будто заполучил таланты от индейского шамана. Прямо Карлос Кастанеда. Броня тоже пролетает мимо списка мировых злодеев – он прост и понятен, как шпала. Это человек, присутствовавший в Барске довольно давно, хорошо знающий город и понимающий, с кем нужно связаться, на кого надавить. Не обычный мигрант в нашем понимании.
– Руководить можно издали. – Марат услужливо распахнул перед ней дверь городского информатория.
– Черт, прям антикварная лавка, – присвистнул позади Роберт. – Я хочу ее немедленно ограбить! Никки, следи за мной, я за себя не ручаюсь.
Действительно, помещение информатория меньше всего напоминало сверхсовременное хранилище данных обо всех жителях и посетителях закрытого города. Репродукции картин знаменитых фламандцев, так любимых Кощеем, украшали резные дубовые стены. Плодородные поля, деревья с пышными раскидистыми кронами, румяные селянки, беспечные пастухи и упитанные нимфы на холстах удачно создавали атмосферу старины, компенсировали отсутствие окон.
В центре просторной комнаты высился глобус в половину человеческого роста, рассказывающий не о нынешнем мире, а о мифическом. Украшали его изображения спрутов, топящих корабли, белые участки суши, помеченные terra incognita. Северный полюс венчала шапкой Гипербореи, а на юге красовалась очищенная ото льдов Антарктида.
Модели парусных судов, паровозов, старинных самолетов гордо взирали с высоких постаментов на посетителей. И все это великолепие освещала внушительных размеров люстра, выполненная в виде китайского дракона – усатого, с пышной гривой и закручивающимся кольцами шипастым хвостом. Проходящий сквозь красное, желтое и зеленое стекло свет придавал помещению таинственности, праздничности. Нике, например, сразу вспоминалось детство, Новый год, гирлянда на елке. Не хватало только запаха хвои и мандаринов.
– Вероничка, командуй, – милостиво разрешил Марат, плюхнулся в глубокое кресло и по-хозяйски вытянул ноги на маленький пуфик рядом.
Ника милостиво кивнула, допуская гостей до управления местной техникой. Она тронула кончик оси диковинного глобуса, вызывая к жизни голограмму, поманила ту за собой багеткой, словно доверчивую собачонку, а сама устроилась рядом с Робертом. Действуя смертоносным оружием сенсов, точно указкой, она открыла нужную базу данных.
– Любуйтесь! Сейчас манипуляторы подам.
Она порылась в стоявшем позади секретере и протянула каждому специальные перчатки, позволяющие самостоятельно вести поиск в содержимом базы, а сама через браслет связалась с Председателем.
– Григорий Константинович, доброе утро. Я в информатории Комиссии и очень нуждаюсь в вашей помощи. Приезжайте как можно скорее. Что, охрана не пускает? Я им перезвоню. Хорошо, собирайтесь.
– Зачем он тебе? – недовольно нахмурился Марат, едва Ильина закончила переговоры с приставленными к Кощею наблюдателями.
– Он хорошо знает местных, может помочь сузить круг поисков.
– Сузить можно и сейчас, – откинулся на спинку Роберт. – Порассуждаем логически. По идее, координатор должен был присутствовать на финальной стадии проекта. Так?
– Я бы присутствовал, – согласился Марат. – Но не думаю, что он жил здесь постоянно.
– Он должен был находиться в курсе всех событий, иначе какой он, к черту, координатор? – продолжал профессор, повторяя недавние слова Вероники.
– Давай дальше, мы оценили твои мыслительные таланты, – поторопила его Ника.
Роберт прищурился, поправил болтающиеся на вороте рубашки солнечные очки, убрал со лба длинные пряди. При нынешнем освещении черты лица ученого приобрели жесткость, резкость. Веронике даже подумалось, что люди с такой внешностью в древности водили в бой армии, командовали пиратскими парусниками, на худой конец искали философский камень. В обставленном под старину информатории этот человек смотрелся куда гармоничней, чем за рулем авто или монитором компьютера.
– Именно координатор должен был запустить всю цепочку событий, гораздо раньше появления Альфы. Уродец появился на горизонте неожиданно для наблюдателей и сенсов. То есть стабильный мост с миром Дорофеи на тот момент не был установлен. Свою функцию он выполнил – рассказал о грядущей миграции девочки и был переведен в ближайший к нам интернат. Не находите странным?
– Им мало занимались, – решила пояснить Ника. – Обнаружили поздно, неразвитый мозг не воспринял весь объем знаний мигранта. У ребенка были частые обмороки, речь давалась с трудом. Его перевели и забыли. Мои люди, к слову, навестили всего раз, пообщались и быстренько-быстренько сбежали. Смотреть на таких детей тяжело.
– Не будем разводить сантиментов и сморкаться в платочки, – остановил ее Роберт. – Не в этом дело. На днях я изучал данные по активности нашего «метеорита». Смотрите. – Он выудил из недр базы график колебаний интенсивности излучений. – Вот это, – он указал на более низкие холмики кривой, – приход мигрантов, а это, – он выбрал несколько плато, вычерченных с разной периодичностью, – активность во время приближения комет.
– Тоже мне, Америку открыл, – покачала головой Ника. – Броня этими рисуночками всю комиссию забодал. И резкий рост активности с момента приближения последней кометы два года назад выделил.
– Все верно, но если детализировать график за тот период по часам, – он сделал несколько манипуляций рукой в перчатке, увеличивая нужный сегмент изображения, – получается карта обмена сообщениями. Слишком не вяжутся эти и эти пики кривой, – Ноэль потыкал перчаткой в участки, где линия резко взмывала вверх, образовывала неровное плато и также резко спадала до прежнего уровня, – с общей динамикой.
– Во как, – охнул Марат, – мы прежде такое предположить не могли. Не думали, что возможно.
– Недавние сеансы связи Беты с нашей реальностью подтвердили мою теорию. Некто прикрывался кометой для продолжительных, содержательных бесед, – охотно продолжал Роберт. – Полагаю, они были не о погоде. Я советовался с Брониславом, он согласился с моими доводами.
– Значит, два года назад?
– Моя версия – да.
– День добрый, молодые деловые люди, – поздоровался с ними прибывший Кощей. – К чему переполох?
Ника коротко обрисовала Председателю ситуацию, параллельно вводя параметры поиска в базу данных, и разочарованно вздохнула.
– Почти тысяча человек. Тогда был организован дополнительный набор кадров на стороне. Очень много народа прибыло.
– Печально, – покачал головой Роберт. – Кто из них имеет доступ к коммуникациям города напрямую или опосредованно? Кто быстро может замести следы? Он не должен явно светиться, а если и будет на виду – то создаст впечатление безобидного, возможно, смешного человека.
– Скомороха, что ли? – Марату явно не нравилась версия профессора. Он-то приготовился воевать со вселенским злом.
Ника разом потеряла интерес к базе данных, поскучнела и вкрадчиво уточнила:
– Если придерживаться версии, что ему невыгодна гибель помощников – Альфы и Гаммы, почему он не помешал? Ведь ради чего все затевалось? Ради мирового господства, игры в богов.
– Убирал свидетелей? – предположил Кощей, не сильно веря в свою версию. Уж очень самоуверенным выглядел Гамма во время их встречи, непобедимым.
– У них все почти получилось, – возразила Ника. – Даже промах с перемещением города не помешал. Два центра. Из одного – некомфортного для жизни, унылого, отправляют туристов-мигрантов, в другом – наполненном магией, чудесами – принимают. Чуть-чуть везения, и «божков» не остановить. Но появился Ноэль и спутал карты. Кто или что помешало координатору прикрыть своих? Это важно.
– Спрашиваешь, будто знаешь ответ? – заинтересовался Роберт.
– Вам он не понравится. Ко… Григорий Константинович назовет это личной местью. Вы – дуростью. Но я знаю, кто координатор, – выпалила Ника. – И почему она не помогла своим мигрантам.
– О ком ты? – удивился Марат, видя понимание на морщинистом лице Председателя.
– Она все время была рядом, пыталась запутать. И только благодаря Роберту мы избежали ловушки, когда хотели обвинить Коще… простите, господина Крылова.
– Ладно, не стесняйся, – великодушно махнул рукой Председатель. – Я знаю, как меня здесь зовут, и не обижаюсь. Как и ты, Шило. Вы посадили Чащину под замок, потому она не сумела помочь мигрантам. А тем было не до нее, привыкли обходиться своими силами, вот и поплатились.
– Еще, как вариант, подходит ее брат Олег и мэр, – продолжала строить планы мести Ника. – Оба нарисовались здесь два года назад.