Он дошел до середины дерева, как вдруг из лесной чащи раздался тоскливый протяжный рев. Генка вздрогнул и закачался.
– Держись! – крикнул Витька. – Руки в стороны!
Жмуркин присел от страха и чего-то зашептал.
Генка балансировал над водой. Казалось, что он танцует какой-то странный дерганый танец, смысл которого заключается в беспорядочных резких движениях рук и ног.
Вой повторился.
Генка устал балансировать, оттолкнулся от ствола и красиво нырнул в воду. Вынырнул у самого берега, ухватился за корень, подтянулся до края обрыва. Витька и Жмуркин протянули ему руки и вытащили наверх.
Генка быстро огляделся, подхватил с земли толстую корягу.
– Мосты за собой надо сжигать, – сказал Генка.
Он подсунул под ствол корягу, навалился на нее всем весом и столкнул дерево с обрыва. Вода булькнула, течение поволокло верхушку дерева, камень сорвался с противоположного берега, и бывший мост медленно поплыл вниз по течению.
Ребята быстро уходили в лес, молча и сосредоточенно, стараясь ступать по мягкому синеватому мху и то и дело оглядываясь. С противоположного берега продолжали обиженно выть. Жмуркин все время оглядывался, и, чтобы он не задерживал продвижение маленького отряда, Генка велел ему считать шаги. Когда Жмуркин насчитал пятнадцать тысяч, Генка велел тормозить.
– Довольно. – Генка остановился. – Пора шалаш делать. Если идти дальше, то не успеем до темноты. Опять на дерево лезть придется…
– Как шалаш-то строить? – Жмуркин привалился к ближайшей сосне. – Я никогда не строил…
– Легко! – Генка выхватил топор. – Шалаш на быструю руку строить легко. Я видел, как это делается.
– Ну-ну. – Витька привалился к сосне рядом со Жмуркиным. – Посмотрим.
– Для строительства шалаша необходимо… – Генка огляделся. – Вон та деревягина, похожая на рогатину, необходима.
Генка подошел к молодой елке, раздваивающейся в двух метрах от земли, размахнулся и почти под корень свалил ее с одного удара. Обрубил двойную верхушку и заострил конец.
– Это надо воткнуть в землю против вот этого дерева, – Генка сунул елку Жмуркину и указал пальцем на дерево непонятного происхождения – то ли можжевельник, то ли лиственницу.
Жмуркин с Витькой легко воткнули рогатину в мягкую почву и подперли ее с трех сторон рогатками поменьше. Генка тем временем вырубил из березки длинную жердь и подобрал с земли еще несколько жердей покороче. Один конец длинной жерди Генка укрепил в развилке рогатины, другой пристроил в дупле «можжевелолиственницы». Короткие жерди Генка пристроил к длинной поперечине с обеих сторон – получился похожий на палатку треугольный домик.
– Теперь надо уложить на поперечины лапник – и готово, – сказал Генка. – Давайте ломать ветки.
Наломать еловых веток и уложить их на жерди труда не составило. К тому же ребятам после активного дня на воздухе очень хотелось спать – поэтому они спешили и строительство закончили быстро.
– Ну вот, на все про все полчаса ушло, – довольно сказал Генка и сильно пнул получившееся сооружение.
Шалаш выстоял.
– Вокруг окопать бы еще надо. – Витька осматривал шалаш с разных сторон. – На всякий случай…
– Некогда. – Генка забрался внутрь. – Спать хочется. Да и дождя сегодня не будет – лягушки не квакали.
– Змеи могут заползти… – Витька зевнул и тоже забрался внутрь.
– Змеи? – спросил снаружи Жмуркин.
– Анаконды, – ответил Витька. – Анаконды и боа-констрикторы. Они залезут к тебе на грудь, Жмуркин, всю ночь будут смотреть тебе в глаза, а потом устроят констрикцию…
– Я серьезно ведь. – Жмуркин бродил вокруг шалаша, проверяя, не выглядывают ли изо мха эти самые боа-констрикторы [10] .
Но людоедских змей видно не было, Жмуркин помучился-помучился и тоже залез под хвою.
– Не бойся, Жмуркин, – уже сквозь сон сказал Витька. – Змеи тебе не страшны.
– Почему это? – спросил Жмуркин.
– Змея змею не кусает, – пояснил Витька и громко захрапел.
– Сам дурак, – сказал Жмуркин, но Витька его уже не слышал.
Жмуркин поворочался.
– Ген, – прошептал он. – Ген, а снежный человек к нам не залезет?
Генка не ответил.
Жмуркин подумал, что, наверное, снежный человек должен опасаться человеческого жилья, и успокоился. Но затем все-таки протянул руку, нащупал Генку, вытащил у него из-за пояса топорик и засунул под сосновые ветки рядом с собой. После этого Жмуркин уснул, и ему, как всегда, ничего не приснилось.
А Витьке вот приснился сон. В этом сне Витька сам почему-то был снежным человеком и водился в глухом лесу. Но покоя ему в этом лесу не давали то охотники, то рыбаки, то туристы, то журналисты, то ловцы снежных людей и летающих тарелок. И вот однажды он пошел погулять, и его поймал отряд скаутов [11] из города. Сначала они его для порядка поколотили, а потом заставили собирать цветной металл в пользу голодающих детей Эфиопии. И он целый день бродил по городской помойке и собирал старые аккумуляторы. Аккумуляторы были очень тяжелые…
Витька проснулся от странного звука. Совсем рядом от него кто-то громко и часто дышал. Витька сел.
– Ген, – позвал он. – Это ты дышишь?
– Нет, – ответил Генка. – Не я.
– Жмуркин?
– Это не я, – дрожащим голосом ответил Жмуркин. – Это за стеной.
– Черт! – Генка тоже сел. – Это он.
– К-кто он?! – спросил Жмуркин, уже заикаясь.
– Кто-кто, Жак Ив Кусто, – передразнил Генка. – Ясно же, кто!
Генка принялся шарить руками вокруг, выискивая топор.
– А что ему надо? – спросил Жмуркин.
– Перекусить хочет… – ответил Генка. – Жмуркин, топор ты стянул?
– Ага, – прошептал Жмуркин.
– Смотри, держи его. А теперь не шевелитесь.
Витька стал не шевелиться. Хотя это давалось ему нелегко. Дышали с ним рядом, и чувствовалось, что дышит крупное существо. Витька даже понюхал воздух, но через хвою шалашных стенок ему не удалось ничего разобрать. Вдруг у Витьки возникла идея – просунуть руку через переплетение веток и пощупать это существо. Потом можно будет всем рассказывать, что он трогал настоящего снежного человека. Витька уже потянул к стене руку…
Дыхание переместилось вперед.
– Куда это он пошел? – спросил Жмуркин.
– К выходу, – неуверенно ответил Генка. – Вернее, ко входу. Топор где?
Жмуркин завозился, разыскивая топор.
– Давай топор сюда, – прошипел Генка. – Скорее!
– Не могу, – ответил Жмуркин. – Он под корнем застрял…
Возле входа в шалаш треснула ветка.
– Уходим через стенки, – продолжал командовать Генка. – Темно-то как… Жмуркин, ты найдешь, наконец, топор?!
Шалаш вздрогнул, и внутрь стало просовываться что-то большое и, как показалось Витьке, лохматое.
– Тикаем!!! – заорал сбоку Генка и рванул через стенку.
– И-и-и! – завизжал Жмуркин и полез вслед за ним.
Витька перекатился к другой стенке, раздвинул хвою и выполз наружу.
Снаружи было лишь немного светлей, чем внутри. Генка и Жмуркин нервно ждали его у сухой березы, Жмуркин сжимал в руке топорик.
– Скорее давай! – прошептал Генка. – Я там свой костюм оставил – он сейчас догадается и наружу вылезет.
Из шалаша и на самом деле слышалась возня и какое-то урчание. Шалаш трясся.
– Бежим. – Генка развернулся.
И вдруг стало тихо. Существо в шалаше перестало урчать и стало нюхать воздух, Витька слышал, как оно вбирает его в себя и с легким свистом выпускает.
– Получи! – не выдержал Жмуркин.
Генка хотел было перехватить его за руку, но не успел – Жмуркин размахнулся и запустил топориком в шалаш.
Из шалаша послышался визг, а затем сразу же злобный рык.
– Попал! – на лице Жмуркина нарисовался ужас, и он первым бросился бежать.
Генка и Витька за ним.
В этот раз они тоже бежали долго. Хотя, судя по звукам, снежный человек их не преследовал.
Глава 6 Оружие каменного века
– Надо вооружаться, – сказал Генка. – Этот снежный человек уже ничего не боится. Вооружаться, вооружаться и еще раз вооружаться!
– Вооружись своими соплями. Тоже мне, Чингисхан нашелся… – сказал Жмуркин. – Вам вообще не кажется, что мы тут по кругу ходим? Опять река, опять похожа на те, что мы уже видели. Мы тут уже были, что ли? Мне надоели эти реки…
Жмуркин опустил ноги в воду и теперь блаженствовал, закрыв глаза. Витька ноги не опускал – мозоль за ночь воспалилась, кожа облезла, и вода больно щипала ранку. Генке было просто лень расшнуровывать ботинки.
– Ты, Жмуркин, не выступай, – сказал Витька. – Ты нас сюда затащил, а теперь выступаешь!
– Вовсе я и не выступаю, – буркнул Жмуркин.
– Хватит ругаться. – Генка поднялся с травы. – Мы бредем уже который день, а никакого признака жилья человека. Заблудились. И этот, снежный, от нас не отстанет. Сегодняшняя ночь – лучшее тому доказательство. Пока он не решается напасть, но скоро мы ослабнем от голода, и тогда… Тогда будет уже поздно. Если мы будем не готовы…
Генка покачал головой.
Жмуркин испуганно посмотрел в лес. Витька тоже посмотрел. Где-то там, между высоченными, до неба, соснами, прятался их враг. Безжалостный и беспощадный йети [12] , кровожадное существо, каким-то фантастическим образом оказавшееся в обычном российском лесу.
Генка покачал головой.
Жмуркин испуганно посмотрел в лес. Витька тоже посмотрел. Где-то там, между высоченными, до неба, соснами, прятался их враг. Безжалостный и беспощадный йети [12] , кровожадное существо, каким-то фантастическим образом оказавшееся в обычном российском лесу.
– Чем же мы будем вооружаться? – спросил Жмуркин.
– Можно вырезать пики и обжечь их верхушки на костре, – предложил Витька.
– Не пойдет, – сразу же отмел эту идею Генка. – Я однажды пробовал так. Копье получилось очень тупое, даже в землю толком не втыкалось. Да и огня пока нет. Хотя солнце все-таки появилось, как я и говорил.
Генка сощурился и посмотрел на небо.
– Поэтому надо делать копья с каменным наконечником, – сказал Генка.
– Рехнулся. – Жмуркин вытащил из воды ноги. – Наш Генка совсем рехнулся. Где ты тут видишь подходящий камень?
Генка задумался, почесал голову и сказал:
– Надо идти вверх по течению.
– А почему не вниз? – ехидно спросил Жмуркин. – Почему не поперек течения?
– Я же вам говорил уже. Вспомни карту нашей области. Все реки текут на запад. А на западе местность равнинная…
– Так и на юге местность равнинная! – воскликнул Жмуркин. – Она тут везде равнинная…
Генка улыбнулся.
– Ты так говоришь, потому что ты только на одну карту в атласе смотришь. А я на все. И я прекрасно помню, что на востоке нашей области есть обширные месторождения… нет, не месторождения, залежи… ну, короче, места, где на поверхность выходит кремень [13] .
– Что? – не расслышал Витька.
– Кремень. Это такой камень. Он почти везде есть, особенно по берегам рек. Древние люди из него оружие делали. Наконечники копий и стрел, топоры и даже ножи. Эти ножи были такими острыми, что ими даже бриться можно было!
– А ты откуда все это знаешь? – удивился Жмуркин.
– Книжки надо читать, – надменно сказал Генка. – Шучу. Книги у нас Витька читает. А про кремневое оружие я знаю от одного парня, он к нам в мотосекцию ходил. А раньше он археологом собирался стать, у него даже амулет из настоящего мамонтового зуба был. Однажды мы пошли купаться на залив, арбуз купили. А порезать нечем было – я свой ножик забыл. Так этот парень взял кусок кремня, взял другой камень – щелк-щелк – и сделал лезвие. Мы удивились, а он нам рассказал, что древние люди эти кремневые ножи даже не носили с собой. Прибили, к примеру, оленя, а шкуру надо снять. Они идут к ближайшей реке или ручью, находят кремень – бах – и ножик готов. Кремень раньше был, что сейчас нефть, – полезное ископаемое… Так что нам надо идти вверх по течению и искать кремень. Если не найдем – будем снова ночевать на дереве.
– Нет уж! Не хочу на дереве! – Жмуркин вскочил на ноги. – Пойдем искать твой дурацкий кремень.
– Пойдем! – Витька проложил мозоль подорожником и тоже встал. – Уничтожим снежных гадов!
И они отправились вверх по реке.
Однако пробираться вдоль реки оказалось нелегко. Берега густо поросли шиповником, его иглы цеплялись за одежду и царапали до крови кожу. Шиповник еще цвел и распространял вокруг себя сладковатый аромат. Цветки, казалось, просто сочатся сахарным сиропом. Голодный Жмуркин набрал целую горсть алых лепестков, попробовал их жевать и сразу же выплюнул.
– Горькие, – сказал он.
– Вся жизнь такая, – философски заметил Витька. – И горькая, и короткая.
– Горькая и короткая – это лучше, чем горькая и длинная, – сказал Генка.
– Это с какой стороны смотреть… – Витька тоже попробовал пожевать цветки шиповника и тоже выплюнул.
Вдруг Генка остановился.
– Чего опять? – испуганно спросил Жмуркин.
– Вы слышите? – Генка поднял кверху палец.
– Что? – насторожился Жмуркин. – Опять снежный человек?
– Шум, дурило! – сказал Генка. – Ты что, шума не слышишь?
Ребята прислушались и в самом деле услышали глухой шум.
– Это река шумит, – сказал Генка. – А почему река шумит? Потому что течет по камням. Идем скорее!
Генка рванул через шиповник, Жмуркин и Витька за ним. Через минуту они вышли к воде.
Река и в самом деле сужалась. Сразу после поворота с обоих берегов ее сжимали сточенные течением выступы невысоких серых скал. Выступы были невысокие и поросшие мхом. Вода шумела, отчего создавалось впечатление, что речка горная.
– Ну, и где тут твой кремень? – спросил Жмуркин.
Генка не ответил. Он забрался на скалу и осмотрелся.
– Тут за выступами пляж, – сказал он. – Обходите камень справа, а я искупаюсь.
Генка подошел к самому краю, взмахнул руками и как был, в одежде и ботинках, прыгнул в воду.
– Круто! – крикнул Витька. – Молоток, Крокодайл!
– Так можно и башкой о дно, – сказал Жмуркин. – Хотя ему от этого никакого ущерба не случится.
– Эх, Жмуркин! – Витька хлопнул Жмуркина по плечу. – Скучный ты человек. Болото.
Витька двинул за скалу. Жмуркин показал вслед ему язык.
Сразу за скалой начинался длинный пляж с удивительным красноватым песком. На пляже их уже ждал Генка. Он вытряхивал воду из ботинок и довольно морщился на солнце.
– Витька, это тебе. – Генка швырнул Витьке коричневый конус размером с карандаш. – Со дна достал.
– Чертов палец [14] ! – Витька ловко перехватил конус.
И сразу же стал стаскивать с ног обувь.
– Какой еще чертов палец? – спросил Жмуркин. – Тут что, еще и черти водятся?
Витька, не отвечая, стал стачивать чертов палец о ребро котелка. Когда на краю набралась горка белого порошка, Витька приложил порошок к мозоли и прижал подорожником.
– Полегчало? – осведомился Жмуркин.
– Чертов палец возникает, когда молния бьет в песок, – сказал Витька. – От этого в песке образуются вещества, препятствующие гниению. Один раз приложил – и все зажило!
– Суеверия. – Жмуркин презрительно плюнул в воду.
Генка тем временем разделся до трусов и вновь вошел в воду. Он набрал воздуха, нырнул и почти сразу вынырнул. Генка шагал по дну и тащил что-то тяжелое. Когда он вышел из воды по пояс, стало ясно, что Генка тащит большой остроугольный камень.
Генка выволок его из воды и бросил на песок.
– Там на дне еще есть. Надо достать.
Витька стал раздеваться, а Жмуркин сказал:
– Я плавать не могу, сами знаете, у меня ноги сразу сводит. Я буду береговой поддержкой.
Генка и Витька понимающе переглянулись. Жмуркин никак не мог забыть историю с гигантской царской щукой, чуть не утопившей его, и он до сих пор старался держаться подальше от всякой глубокой воды.
– Камней от скал притащи, береговая поддержка! – велел Генка и снова нырнул в воду.
Витька почесал живот, пощупал воду мизинцем и нырнул за ним.
Жмуркин скептически пнул вытащенный Генкой камень и пошагал к скалам.
Пока он таскал от скалы валуны, Витька и Генка выбросили на берег восемь острых камней разной величины. Витька собрался было нырнуть еще за девятым, но Генка сказал, что хватит. Он взял самый крупный камень, поднял над головой и обрушил на камень поменьше.
Оба камня раскололись на многочисленные острые и плоские пластинки.
– Вы думаете, почему древние люди кремень использовали? – Генка выбрал два самых крупных осколка, шириной и длиной чуть больше ладони. – Потому что кремень легко слоится. И очень тонкими пластинками. Смотрите.
Генка легонько провел осколком по коже локтя. Сразу же за осколком потянулась тоненькая красная полоска царапины.
– Как бритва, – сказал он. – И затачивать не надо.
– Так он сразу сломается… – Витька с сомнением посмотрел на осколок. – Тоненький такой…
– А ты что, год с ним на охоту собираешься ходить? Один раз ткнешь – и все. Больше и не успеешь. Надо теперь их заострить. А это делается так, мне тот парень показывал.
Генка положил кремневую заготовку на большой круглый булыжник и стал осторожно обстукивать ее твердым осколком принесенного Жмуркиным камня. Генка стремился заострить кремневую пластину и сделать ее по возможности похожей на наконечник копья. С каждым ударом от пластины отскакивали мелкие кремневые чешуйки.
На двадцатом ударе заготовка раскололась.
– Бывает, – пожал плечами Генка. – У древних людей были тысячелетия, чтобы научиться такие штуки делать. У нас всего пара часов.
Генка взял другую пластинку и принялся обстукивать ее. Витька тоже решил попробовать себя в искусстве изготовления каменных орудий и выбрал заготовку. Правда, у него она сломалась гораздо раньше, чем у Генки, – на третьем ударе.
Жмуркин же просто грелся на солнышке и зевал, отгоняя слепней.
Генка с Витькой сломали еще по одной заготовке, а вот с третьего раза у Генки получилось. Ему удалось отколоть с кончика пластины по маленькому кусочку, и заготовка приобрела законченный вид, став похожей на длинную узкую рыбку. Генка проверил качество острия на пальце и остался доволен.
– Пойдет. – Он спрятал наконечник. – Снежного человека проткнуть хватит. Надо еще таких копий сделать. Побольше.
– А зачем больше-то? – спросил Жмуркин. – Снежный человек один…