Жмуркин обреченно вооружился копьем и уселся на кучу выкопанной земли. Генка осмотрел все в последний раз и полез на дерево. Витька же отправился к озерку, набрал по пути охапку мха, замочил этот мох в воде, отжал и раскидал по всем трем кострам. Мох тут же задымил густым, мерзко пахнущим дымом.
Витька подошел к Жмуркину. Жмуркин сидел нахохлившись, с видом страдальца за общее безнадежное дело. Витька хотел было что-нибудь ему сказать, но в голову ничего не пришло. Поэтому Витька просто кивнул и полез на дерево.
На дереве уставший и голодный Витька почти сразу же заснул. Вообще Витька заметил, что за дни путешествия по лесу он выучился засыпать почти мгновенно, в любом положении, даже сидя на сосновой ветке в нескольких метрах над землей. И так же мгновенно просыпаться. Перед тем как вырубиться окончательно, Витька успел заметить, что Генка, карауливший на своем дереве, тоже дремлет.
Проснулся Витька, почувствовав, как что-то чувствительно стукнуло его по лбу. Витька подумал, что это ему приснилось, и решил продолжить отдых дальше, но болезненный щелчок по лбу повторился. Недопроснувшемуся еще Витьке вдруг причудилось, что это Герасим каким-то образом оказался в лесу и раздает всем свои зверские щелбаны. Витька вздрогнул и проснулся окончательно, собираясь сказать Герасиму все, что он о нем думает…
Но это оказался не Герасим. Это оказался Генка. Генка швырял в Витьку шишками, две из которых весьма метко попали Витьке в лоб.
Витька подивился Генкиной меткости – было довольно темно, сам Генка на соседнем дереве различался с трудом, да и то только из-за того, что двигался, швыряясь шишками.
Витька уже собрался было возмутиться и нанести по Генке ответный удар шишками со своего дерева, но тут увидел, что Генка прижимает палец к губам и показывает в глубь леса. Витька посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел.
Зато услышал.
В лесу трещали ветки.
Витька взглянул вниз. Внизу плыла белая пена. Пока Витька спал, с озера приполз густой и холодный туман, похоронивший под собой Жмуркина, волчью яму, петлю, костры, острые колья, которые должны были отпугнуть снежного человека. Витька понюхал воздух. Судя по запаху, мох еще не окончательно прогорел, значит, проспал Витька не так долго.
– Жмуркин! – шепотом позвал Витька. – Ты жив?
Жмуркин не ответил. Витька позвал еще. Жмуркин не ответил снова. Витька испугался и показал Генке знаками, что Жмуркин не отвечает. Генка кивнул и в свою очередь передал знаками, что, скорее всего, Жмуркин уснул и что его нужно как можно скорее разбудить. Генка достал из кармана шишку, показал Витьке и кинул ее в туман.
Витька понял. Он нарвал шишек и стал кидать их в туман. Но шишки, судя по всему, в Жмуркина не попадали.
Треск же сучьев в лесу не прекращался. Более того, Витьке стало казаться, что он даже приблизился. Туман тем временем поднимался все выше и уже почти достигал ветки, на которой расположился Витька.
У Генка шишки кончились, и теперь он отчаянно показывал Витьке, чтобы тот разбудил Жмуркина. Витька набрал шишек в горсть и швырнул сразу все, рассчитывая, что хоть одна попадет в Жмуркина.
Треск приближался.
Генка показывал, что спускаться вниз будить Жмуркина придется именно Витьке, так как сам он дежурит на спусковом устройстве ловушки. Витьке спускаться в туман не хотелось. И холодно, и снежного человека встретить нос к носу невесело. Витька еще раз позвал Жмуркина, но тот упорно молчал. Витька даже подумал, что Жмуркин, может быть, сбежал, но потом вспомнил о жмуркинской трусоватости и понял, что Жмуркин никуда сбегать не будет. Значит, Жмуркин спит.
Витька проклял все поколения Жмуркиных, которые когда-либо жили и будут жить на свете, сбросил вниз копье и стал спускаться.
В тумане было еще темнее, чем на дереве. И очень холодно. Витька сразу же покрылся мелкими неприятными пупырышками и продрог. Он на ощупь отыскал свое копье, выставил его вперед и мелкими шажками двинулся в направлении предполагаемого Жмуркина.
– Жмуркин! – тихо звал Витька. – Жмуркин, ты где?
Но Жмуркина видно не было. Впрочем, Витька не видел даже кончика своего копья. Он продвигался осторожно, стараясь не наткнуться на кол или не наступить на Жмуркина. Треска сучьев снизу не было слышно, туман скрадывал все звуки, и где находился снежный человек, было непонятно. Он вполне мог находиться в километре отсюда, а мог быть и совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Вдруг Витьке почудилось, что совсем рядом, метрах в пяти от него, треснула ветка. Витька резко повернулся. Ветка хрустнула в другой стороне. Витька развернулся туда. Затем звук ломающегося дерева послышался совсем близко, буквально в метре. Витька шагнул назад. Под ногу попал котелок. Ботинок поехал, Витька потерял равновесие и громко шлепнулся на спину, сломав копье. Он перекатился на бок, вскочил на ноги, сжимая в руках обломки копья.
И сразу же потерял ориентацию – вокруг был только туман и треск. Витьке казалось, что треск этот окружает его со всех сторон. Что не один, а сразу несколько снежных людей бегают вокруг. И когда этот треск раздался буквально за его спиной, Витька прыгнул вперед.
Упав на четвереньки, Витька попытался встать, но неожиданно земля ушла из-под ног, Витьку рвануло вверх, рядом просвистело что-то тяжелое. Витька повис вниз головой.
Где-то рядом глухо заверещал Жмуркин.
– Попался! – заорал Генка. – Попался, гаденыш!
Витька услышал, как Генка стал спускаться с дерева.
– Витька! Жмуркин! – звал из тумана он. – Вы где? Снежный человек попался!
Витька медленно поворачивался вокруг своей оси. Кровь приливала к голове. Надо было звать на помощь, но было очень стыдно – он попался в ловушку, предназначенную для снежного человека.
Генка продолжал звать.
– Жмуркин! – кричал он. – Ты где? Голос хоть подай! Витька! Вы что, сговорились, что ли?! Надо снежного человека вязать! Чего молчите?
Витька решил молчать до последнего.
– Это уже не смешно! – В голосе Генки проявился испуг. – Если вы не отзоветесь… если вы не отзоветесь… Я убегу, если вы не отзоветесь! Будете сами отсюда выбираться! Считаю до четырех! Раз!
Витька подумал, что потерпит до трех, а затем уж подаст голос.
– Два!
– Да тут я, – отозвался Жмуркин.
– Где?
– Где-где – в Караганде! – ответил Жмуркин.
Голос Жмуркина доносился издалека, будто бы откуда-то из-под земли. И вдруг Витька понял, что Жмуркин и на самом деле откликается из-под земли. Поскольку в темноте Жмуркин, испугавшись Витьки, провалился в волчью яму. А он, Витька, значит, испугался Жмуркина и повис в петле. Ну а снежный человек… Хотя, может, и не было его? Может, треск в лесу Витьке просто почудился?
Витьке стало смешно. Он висел вниз головой и взахлеб смеялся.
– Это кто смеется? – спросил из тумана Генка.
– Это я, – сквозь слезы ответил Витька.
Теперь засмеялся уже Жмуркин.
– А ты чего хохочешь? – спросил сквозь туман Генка.
– Видишь ли, Геннадий, – ответствовал Жмуркин, – я думал, что я, как всегда, оказался бараном в единственном числе. Так ведь нет – Витька еще больший баран, чем я!
– Почему это?
– Потому что я провалился и застрял в волчьей яме, а наш Витька умудрился попасть в петлю.
– Сам дурак, – подал из петли голос Витька.
Тут уж не выдержал и Генка, и стали смеяться уже все.
– Вам смешно, – просмеявшись, сказал Витька, – а мне уже уши заложило. Я не космонавт, между прочим, вверх ногами болтаться. Снимайте.
– Я вообще тут задыхаюсь, – сказал из ямы Жмуркин. – Застрял напрочь.
Генка плюнул и принялся выручать своих друзей.
Глава 11 Безжалостный снежный чувак
Генка, Витька и Жмуркин брели по лесу. Правда, в этот раз они шагали несколько в другом порядке. Первым Жмуркин, за ним Витька, Генка последним. Витька смотрел в безнадежный затылок Жмуркина. Они молчали, говорить не хотелось. Очередная ночь на деревьях измотала ребят окончательно.
Лес постепенно менялся. Сухой просторный сосняк превращался во влажный сумрачный ельник. Пробираться сквозь него становилось все труднее и труднее. Даже хуже, чем через бурелом. Под ногами хлюпала вода, мох из сухого синеватого превратился в зеленый и пушистый, он занудливо лип к ботинкам и раздражал.
– Сдается мне, что мы изрядно забрали к западу, – вдруг остановился Генка.
Жмуркин и Витька тоже остановились и оглянулись на своего предводителя.
– И что это означает? – спросил Витька.
– Это значит, что мы заблудились еще больше, – сказал Генка. – Впереди болота, позади снежный человек и вообще неизвестно что. Мы устали. Нам надо отдохнуть и подкрепить свои силы. Болота для этого как раз подходят.
– Почему? – спросил Жмуркин.
– Лягушек много. А мне кажется, нам пора попробовать блюда французской кухни.
Жмуркин поморщился. Витька сделал задумчивое лицо.
– Нечего морды кочевряжить, – сказал Генка. – Если мы сегодня не поедим лягушек, то завтра не встанем на ноги. Сколько дней мы в лесу?
– Почему? – спросил Жмуркин.
– Лягушек много. А мне кажется, нам пора попробовать блюда французской кухни.
Жмуркин поморщился. Витька сделал задумчивое лицо.
– Нечего морды кочевряжить, – сказал Генка. – Если мы сегодня не поедим лягушек, то завтра не встанем на ноги. Сколько дней мы в лесу?
– Четыре, – ответил Жмуркин. – А может, и шесть… Точно не могу сказать…
– И все время мы питались щавелем, заячьей капустой, кислицей, незрелой брусникой и земляникой.
– Грибами еще, – напомнил Витька.
– И один раз грибами. Я лично чувствую, что уже изрядно похудел. Жмуркин тоже. Домой вернемся – очки с носа у него будут спадать. А Витька вообще на скелет похож стал… Так что лягушки будут кстати.
– Котелок я ночью раздавил, – сообщил Витька. – Лягушек собирать некуда…
Генка снял с себя куртку и сказал:
– Вы подождите, а я схожу. Тут недалеко.
Генка скрылся в кустах.
– Ты когда-нибудь ел лягушек? – спросил Жмуркин.
Витька не ответил.
– Их мясо похоже на куриное, – сказал Жмуркин.
– Не надо себя утешать. – Витька пожевал слюну.
Кусты зашевелились, и из них показался Генка. Генка волок на плече куртку со связанными рукавами. Куртка шевелилась и квакала.
– Там этих лягушек полно. – Генка свалил куртку на землю и раскрыл ворот.
Лягушек и в самом деле было много. Они суетились и пытались вырваться из плена.
– Давай, Жмуркин, разводи огонь, – устало сказал Генка. – Жарить будем.
– Не будем, – тихо сказал Жмуркин.
– Почему? – так же тихо спросил Генка.
– Потому что я потерял лупу. – Жмуркин вывернул карман, в кармане была дыра.
Генка нервно стукнул кулаком по дереву.
– Если мы уж налима сырым не одолели, то лягушек тем более… – Генка поднял за рукава куртку и зашвырнул ее в кусты.
Они понуро стояли и молчали. Не знали, что делать. Лес шумел, солнце пробивалось через листья и прыгало по листве веселыми зайчиками.
– Будем умирать молодыми… – Витька истерически захихикал.
Кусты, в которые Генка закинул лягушек, зашевелились. Лягушки заквакали громче.
Все трое разом повернулись к зарослям.
– Ну, вот и все, – нервно сказал Витька. – Капец…
Из кустов раздавалось громкое чавканье и урчание.
– Уходим, – сказал Генка тихо. – Отходим шагом на сотню метров, а затем бегом. Ясно?
Жмуркин и Витька кивнули. Сжав в руках копья, они стали медленно отступать от кустов.
Чавканье в кустах прекратилось. Вместо чавканья послышалось заинтересованное ворчание.
Нервы ребят не выдержали. На этот раз Витька побежал первым. Жмуркин последним.
– Помогите! – зачем-то кричал Жмуркин. – Помогите!
Но Генка и Витька его не слышали.
Они бежали, что было сил. Бросили свои каменные копья и просто удирали.
Жмуркин отставал. Генка и Витька этого не видели, их захватила паника, и они не замечали ничего вокруг.
– Подождите же! – задыхался Жмуркин. – Подождите…
Со стороны болота послышался знакомый протяжный вой.
Генка и Витька прибавили ходу. Жмуркин снова споткнулся и покатился по мху. Витька рванулся было ему на помощь, но повторившийся снова вой погнал его вперед. Витька лишь успел заметить, что Жмуркин сумел подняться и бежит теперь сильно хромая.
Они удирали. Генка бежал, забыв обо всем на свете, Витька иногда оглядывался.
Жмуркин был уже плохо различим, он иногда еще мелькал позади между елками, но все реже и реже. И сухие ветки трещали все реже и реже. Но зато Витька слышал другой треск. Треск сучьев под лапами снежного человека. Этот треск приближался к треску Жмуркина.
Вдруг Жмуркин завизжал, как придавленная крыса, и сразу стало тихо.
Витька и Генка на секунду остановились, переглянулись, а затем опять рванули вперед. Из последних сил, разгребая внезапно погустевшие еловые ветки…
И неожиданно вывалились на просеку [27] .
Просека была широкая, метров в сто, не меньше. Скорее всего, она тянулась к городу со стороны новых лесных разработок. Посередине просеки шла хорошо наезженная тяжелыми лесовозами колея. Следы от колес были совсем свежими, а кое-где виднелись масляные пятна и выброшенные водителями бутылки из-под минеральной воды.
– Все. – Генка сел в песок.
Витька плюхнулся рядом.
Генка бешено дышал и тер кулаками глаза. Витька просто лежал лицом в прохладной лужице и пытался понять, что же все-таки произошло. Они спаслись, Жмуркина задрал снежный человек.
– Надо вернуться, – вдруг сказал Генка. – И помочь… Хотя… Снежный чувак… он безжалостен к жертвам…
В его взгляде появилась осмысленность, паника постепенно рассеивалась, уступая место обычной Генкиной трезвости ума и храбрости.
– Надо, – согласился Витька. – Как это мы…
– Бывает. – Генка поднялся на ноги, вытащил из кармана свой швейцарский ножик. – Все бывает.
Витька посмотрел по сторонам. Подобрал круглый камень величиной с кулак.
– Идем! – Генка продышался и зашел обратно в лес.
– Идем! – выдохнул Витька.
Они продвигались не спеша, внимательно осматривая каждый куст, каждое дерево.
– Надо его позвать, – сказал Генка и крикнул: – Жмуркин! Ты где?!
Лес не отвечал. Не слышно было ни треска веток, ни рычания, ни криков о помощи.
– Все, – прошептал Витька. – Он его утащил…
– Никто никого не утащил!!! – взбесился Генка. – Мы его найдем! Надо только чуть подольше поискать!
И Генка снова принялся звать Жмуркина. На Витьку же навалилась какая-то жуткая усталость, ему не хотелось искать Жмуркина, ему хотелось сесть под дерево и уснуть. И плевать на снежного человека.
Генка же, напротив, внезапно весь налился энергией и, судя по всему, собирался перерыть в поисках Жмуркина весь лес.
– Жмуркин! – орал Генка. – Выходи давай!
Но Жмуркин не выходил. Генка шагал впереди, он уже подобрал увесистую палку и размахивал ею, вызывая снежного человека на честный бой. Витька прислонился к стволу какого-то толстого дерева и сполз на корень.
Генка продолжал кричать, махать палкой и углубляться в лес. Жмуркина не было. Витька наклонился и продышался. А когда он поднял голову, то не увидел Генку.
Генки не было.
На том месте, где только что был Генка, возвышалась здоровенная лохматая животина, похожая на небольшого медведя.
– Снежный человек… – тихо сказал сам себе Витька.
Снежный человек стоял на Генке. Он прижимал его лапами к земле и смотрел ему в лицо. Витька заметил посиневшее от ужаса лицо Генки, заметил оскаленную красную пасть и громадные белые клыки, с которых капала слюна.
– Кыш! – Витька пошел к снежному человеку. – Кыш! Пошел вон!
– Беги… – прохрипел Генка.
Но Витька уже не мог никуда бежать, в голове у него случился перекос. Он не испытывал страха, не испытывал даже любопытства, он вообще ничего не испытывал.
– Вон пошел! – крикнул Витька. – А то я тебе сейчас!
Снежный человек неожиданно помахал хвостом.
Странно, думал Витька, разве у снежного человека может быть хвост?
– Сейчас я с тебя всю шкуру спущу, – пообещал Витька, подойдя метров на двадцать. – Ни кусочка не останется, зимой сдохнешь от переохлаждения…
Генка вяло шевелился, придавленный массой лохматого существа. Витька остановился и поискал глазами подходящую дубину. Дубины никакой не нашлось, но зато Витька обнаружил в своей правой руке булыжник. Витька сделал вид, что кидает этот булыжник в снежного человека. Тот съежился.
– Сейчас по башке запущу! – решил развить успех Витька.
– Я тебе запущу! – раздался знакомый голос, и из-за дерева вышел Жмуркин.
Жмуркин был жив и здоров. И даже улыбался.
– Я тебе запущу! – повторил Жмуркин. – Вам бы лишь по башке кого-нибудь стучать! Придурки! Снежок, отпусти ты этого болвана!
Снежный человек послушно слез с Генки и подбежал к Жмуркину. Жмуркин потрепал его по голове. Снежный человек тихонечко заскулил и сел рядом со Жмуркиным.
И лишь теперь Витька увидел, что мохнатое существо – это вовсе не снежный человек, а просто очень большая и лохматая собака.
– Собака… – обалдело прошептал Витька и выпустил из руки камень.
– Кавказская овчарка. – Генка с трудом поднялся изо мха. – Хороших кровей – здоровенная…
– Это Снежок, – объявил Жмуркин. – Он меня слушается. Теперь мы быстро выйдем – Снежок умный, дорогу нам покажет.
Жмуркин потрепал пса за ухо.
– Я как второй раз запнулся, – принялся рассказывать Жмуркин, – так у меня в ноге чего-то хрустнуло. И больно так, даже захромал. Все, думаю, каюк. Вы куда-то делись – я один остался. А за спиной так трещит, все ближе и ближе… Я сначала убегал, потом устал. Ну, думаю, если уж погибать, то нехорошо, чтобы спиной к врагу стоять.
– Как в кино просто, – вставил Генка. – Смерть героя…
– Тебе, низкая душа, меня не понять, – ответил на выпад Жмуркин. – Я подумал – умирать, так уж лучше как подобает настоящему бойцу. Я повернулся лицом к треску и решил продать свою жизнь подороже…