- Нет такого сна, который я не мог бы прекратить или продлить, чтобы не потерять тебя снова. Нет никакой иной реальности, только та, где ты со мной. Нет такого Ада, в котором я бы не нашел тебя и нет такого Рая, который я не смог бы тебе подарить.
Его слова…От них невыносимо заходится сердце. Словно я долго мерзла в снегу, обледенела и теперь, отогреваясь, плакала от того, как мучительно отходит обморожение, и ломит все тело, от того, что мне наконец-то тепло и больно. Так больно от… счастья… И я вдруг поняла…
- Я НЕ люблю тебя, Нейл Мортифер, - жадно прижалась губами к его губам и отстранилась, глядя ему в глаза, - Это так ничтожно мало…любовь.
- НЕ любить тебя яростно, жадно, одержимо, пока ты, извиваясь, кричишь о том, как сильно и алчно НЕ любишь меня... Я ЖДАЛ каждый такой день с тобой
- Ты сильно меня НЕ любишь?
- НЕ люблю..., яростно, одержимо, глубоко НЕ люблю тебя...и любовь может позавидовать этой НЕлюбви.
- Она завидует…она умирает от зависти, - прижаться к его груди и закрыть глаза, - она была для нас слишком маленькая. В ней тесно. Это уже давно больше, чем любовь.
- Это НАША НЕлюбовь, малыш».
Я не помнила и не знала, что такое счастье. Я писала о нем, читала о нем и смотрела, но никогда не была счастлива сама. Точнее, как мы можем что-то знать, пока не почувствуем? Человек с легкостью рассуждает о том, что он может и что не может, как поступил бы, как сделал бы. Где «бы» - ключевой момент. Но он никогда не узнает, на что способен, пока не прочувствует лично. Это касается всего в этой жизни. Я была уверена, что понимаю истинное значение слова «счастье», но поняла я его только сейчас, когда, открывала глаза по утрам, а смятые простыни пахли им, нами, мое сердце заходилось от восторга только от того, что я произносила про себя его имя. Я думала о том, что никогда не понимала по-настоящему, что такое счастье. Потому что по-настоящему счастливой я, оказывается, могла быть только с ним. Когда женщина любима, только тогда она может испытать всю полноту значения этого слова. Но с ним мне все казалось недостаточным, мелким. Все слова никогда не передавали и четверть тех бешеных эмоций, что он вызывал во мне. Голод и ломка. Беспощадные и извечные. Баз шанса на насыщение.
Та ночь была единственной настолько нежной между нами, потом Нейл начал погружать меня в самые темные и мрачные фантазии, которые, как оказалось, меня саму сводят с ума едва ли меньше, чем его. Я вспоминала, как кричала ему, что не могу любить боль…но я просто не знала какой она бывает с ним. У боли есть самые разные оттенки, интонации, даже вес. Она может переливаться всеми цветами радуги, играть тонкими нотами нежности и оглушительными басами безумия, быть невесомой, как лебяжий пух или тяжелой, как свинцовая гиря.
Жестокий и страшный зверь в постели, Нейл каким-то образом мог быть до дикости чутким вне её. Невероятный контраст властности, садистского наслаждения и в то же время хрупкой нежности, когда целовал каждую метку, оставленную им. Поначалу я просто хотела дать ему то, что он желал получить, то, в чем нуждалась его звериная сущность, а потом…потом поняла, что сама нуждаюсь в этом не меньше, чем он. В чем и заключалась моя власть над ним. Пусть очень хрупкая и эфемерная, но достаточная для того, чтобы я видела, насколько он зависим от меня, при этом не обольщаясь ни на секунду. Нейл просто позволяет себе быть зависимым и сможет оборвать эту зависимость в любую секунду, а вот я уже не смогу никогда – я сломаюсь.
В какой-то мере моя адская любовь состоит из этого безумного, дикого, сумасшедшего «я хочу получить от тебя всё» и он давал мне это всё, а я алчно брала, впитывала, вдыхала, пускала по венам бесконечно ядовитый опиум его одержимости мною. Шептала, хрипела, кричала: «ЕЩЕ» и он давал так много, что мои глаза закатывались от болезненного наслаждения, а по дрожащему, истерзанному, обессиленному телу градом катились капли пота. Он мог не торопиться… Тянуть время, доводя до исступления своим самообладанием, проверяя, насколько сильно затянуты веревки, насколько глубоко впились ржавые крюки зависимости от него в мою душу и сердце. И вдалбливать их еще глубже. Насквозь. Словно хотел, чтобы я истекала кровью по нему изнутри, с изнанки. Да, это ласка. Для меня. И нет ничего слаще, чем наутро, после дикой вакханалии его звериной безжалостной похоти, считать оставленные им метки и в отчаянии, жадно упрекать его в том, что их слишком мало, они не настолько глубоки, чтобы их хватило до следующего раза. Я, как конченый наркоман, боялась, что дозы не хватит, боялась, что следующую получу не скоро или не получу никогда. Потому что у меня нет сил удержать его. Когда счастье настолько ослепительно, всегда есть ощущение, что его что-то омрачит. Страх, как паутина, обволакивает изнутри и заставляет накручивать себя сомнениями, а потом снова, увидев взгляд Нейла, прижимаясь к нему, понимать, что все страхи беспочвенны. Он же любит меня.
Наши отношения вышли на новый уровень…Ожидание так же сладостно, как и то, что за ним последует, и мое сердце разрывало грудную клетку изнутри, в отчаянном предвкушении каждого прикосновения. Я ждала, когда он снова будет плавить и прогибать меня, затачивая под себя, нагревая до той степени, когда без труда сможет вылепить тот самый идеал, которого я почти достигла. Неоконченный шедевр вернулся к Создателю, и каждый новый мазок оставит долгожданный след на коже, мазок бордово-алого цвета с металлическим запахом необратимости. Закрашивай пробелы моими криками и мольбами, стонами и хрипами. Только бы не останавливался…Мои оргазмы кровавыми пятнами темнели на белоснежном холсте моего тела, распростертого у его ног, и я обреченно и отчаянно просила про себя: «Ещё…Не люби меня сильнее, ненавидь меня глубже и больнее, безжалостней и жестче. Любыми способами вдалбливай в мое сознание свою НЕлюбовь и лютую, звериную страсть. До крови, до ран, до слёз. Хочу чувствовать тебя. Только пообещай мне…Солги… Я поверю. Пообещай, что никогда не перестанешь нелюбить меня. Никогда не отпустишь. Ментально. На уровне подсознания. Никогда не вернешь мне конец цепи, которая намертво обмоталась вокруг моего сердца. Я не хочу свободы…».
Постепенно я училась понимать этот странный мир, который, как утверждал Нейл, был знаком мне с рождения. Я верила ему, но я не помнила себя в нем. Для меня все начиналось заново. Как неоперившийся птенец, я делала несмелые шаги по зеркальному полу дворца Алерикса, наблюдая, анализируя и получая от Нейла разъяснения о том, кто есть, кто в этом мире, и знания. Он методично и настойчиво учил меня всему, что я должна была знать, по его мнению, и я понимала, что мне всё дается легко, словно мой мозг восстанавливал удаленные файлы.
Нейл не разлучался со мной, насколько это было возможно, а иногда, когда должен был уехать, он проверял нашу связь на расстоянии. Она стала настолько яркой, что я чувствовала его за сотни километров, слышала, говорила с ним мысленно и получала ответы от которых иногда краснела, иногда смеялась, а иногда плакала от тоски по нему и абсурдной нежности, которая щемила сердце. Не нужно никаких сотовых телефонов, компьютеров, раций. Самая надёжная и бесперебойная связь была в моей голове.
На тренировках для особых Нихилов, где так часто присутствовал сам Император, я выкладывалась на все сто, показывая навыки в боевых искусствах или интеллектуальных битвах с искусственным разумом. Выкладывалась до изнеможения и на износ. Помню первую из них, когда даже представить себе не могла, на что способны мое тело и разум, и была потрясена тем, что в отличие от мозга, моё тело помнит всё. Оно способно на невероятные вещи вне человеческих возможностей. Для этого мало было пару лет подготовки. Такому, наверное, учатся с детства.
Мне было страшно взбираться по отвесной скале на самую вершину, страшно нырять на глубину в километры, прыгать с обрыва, но я неизменно слышала у себя в голове:
«Ты можешь! Кроме того, я не дам тебе умереть…ты мне веришь, маленькая?»
Я верила. Я не просто верила, а жила этой верой в него. Если не ему, то кому мне еще верить в этом проклятом мире?
Иногда посреди урока…я чувствовала лёгкие касания пальцев на затылке и тихий шепот:
«Ты их не надела, да? Как я велел».
На секунду затаить дыхание и обвести помещение взглядом преступницы.
«Проверь сам»
«Нарываешься, маленькая»
«Нарываюсь… я так соскучилась»….
Закусить губы, усиленно делая вид, что читаю на мониторе ноутбука новое задание.
«Нейл. Я завалю экзамен…Нейл»
«К черту экзамен, за минуту до окончания я скажу тебе все верные ответы. Потом сдашь его мне еще раз…Чёрт, какая же ты мокрая, моя девочка. Хочешь, чтобы я любил тебя пальцами? Трахал тебя языком и вылизывал досуха, Лия? Чувствуешь мои прикосновения?»…
«Проверь сам»
«Нарываешься, маленькая»
«Нарываюсь… я так соскучилась»….
Закусить губы, усиленно делая вид, что читаю на мониторе ноутбука новое задание.
«Нейл. Я завалю экзамен…Нейл»
«К черту экзамен, за минуту до окончания я скажу тебе все верные ответы. Потом сдашь его мне еще раз…Чёрт, какая же ты мокрая, моя девочка. Хочешь, чтобы я любил тебя пальцами? Трахал тебя языком и вылизывал досуха, Лия? Чувствуешь мои прикосновения?»…
«Не надо…я…сейчас…о Боже!»
«Не кончишь. Я не разрешал».
А потом смотреть в пол, когда преподаватель, проверяя работу, хвалит меня при всех, и чувствовать, как пылают щеки…поймать пронизывающий взгляд императора и вздрогнуть…догадываясь, что он все понял.
Несмотря на все происходящее вокруг, я по-прежнему так не вспомнила, кто я и что я. Обрывки фраз, некоторые картинки и ничего больше. И кошмары. Непрекращающиеся кошмары, сводящие с ума. Если бы Нейла не было рядом, я бы боялась уснуть. Иногда он носил меня на руках до утра, как ребенка, укачивая. С ним ничего не страшно. Что такое кошмар, если Нейл Мортифер даже в кошмаре может изменить сценарий так, как это нужно ему? Спустя время я начала наконец-то спать спокойно, зная, что он рядом, даже если не со мной в постели. Мне стоило только позвать, и он взрывался у меня в голове брызгами счастья, которое переливалось тембром его голоса.
Я не помнила себя еще несколько недель, до определенного момента…До казни Нихила, которого заподозрили в незаконных переходах с целью слива информации повстанцам. Наверное, произошел тот самый щелчок в моём сознании, которого так ждал Нейл.
Я стояла там, на площади в самом центре мрачного мегаполиса, окруженная толпой, жаждущей зрелища, рядом с ним, как его женщина, не как простой Нихил. Нейл никогда не позволял кому-то обращаться со мной, как с другими рабами. Нет, он ничего для этого не делал, как мне казалось…Но потом, когда я стала понимать, насколько он приблизил меня к себе, я с ума сходила от восторга. Ведь Нихилу нельзя прикасаться к Хозяину, нельзя сидеть с ним за одним столом, спать с ним.
Все это было послано Нейлом к Дьяволу ,и на самых важных приемах я неизменно сидела рядом с ним, иногда он демонстративно держал меня за руку, сплетая наши пальцы, а бывало, незаметно для всех проводил ими вдоль моего позвоночника, лаская затылок, зарываясь в волосы и заставляя меня плавиться от удовольствия.
Только один раз мне стало не по себе, когда я почувствовала, что Нейл не всегда и не всё готов обсуждать со мной.
Во время очередного приема во дворце Алерикса. За столом, напротив меня и Нейла, сидели две высокородные гостьи, жены военных руководителей и титулованных Деусов. Всё это время они перешептывались и брезгливо кривили носы, с презрением поглядывая в мою сторону. Когда я встала из-за стола и прошла мимо них, то услышала вслед:
- Я бы содрала с нее шкуру живьем, и мне было бы наплевать, что об этом думает мой муж.
- Твой муж не Нейл Мортифер.
- Естественно, Мортиферу можно притащить свою грязную шлюху-нихилку и посадить с нами за один стол, а мы должны это терпеть. Как только Алерикс ему позволяет?
В тот вечер я рассказала об этом разговоре Нейлу, но он его не прокомментировал. Между нами, словно образовалась стена на какие-то доли секунды. Я даже почувствовала всплеск его ярости, но тема была тут же закрыта.
Сейчас, на казни Нихила, когда хлыст плети опустился на спину несчастного… Я вздрогнула … А потом началось что-то невообразимое, меня закружило в водовороте картинок, они разрывали мне мозг вместе с эмоциями. Это было слишком сильно. Настолько больно, что я впилась в руку Нейла, чувствуя, как задыхаюсь, как сердце рвется в груди, как бешеное. Боль захлестнула меня от кончиков волос, до кончиков ногтей. Словно мою голову разрывало от внутреннего давления.
Нейл сжал мою руку сильнее… я повернулась к нему и, посмотрев, в синие глаза вдруг поняла, что я все помню…Все. Начиная со своих первых шагов на острове, в клетках для маленьких Нихилов, и заканчивая тем моментом, когда Нейл сам лично приговорил и казнил меня. Я смотрела ему в глаза и чувствовала, как мои наполняются слезами, а сердце колотится в горле.
После того, как вспомнила и осознала, что такое Нейл Мортифер, который готов победить любой ценой, когда на его глазах меня хлестали плетьми и пытали, а он отдавал приказы делать это поизощрённей, чтобы я заговорила. Когда лично вынес мне приговор и вышвырнул из своей жизни на семнадцать лет, пока я не понадобилась ему снова. И, видимо, я была слишком дорогим вложением, чтобы отдать меня императору тогда или чтобы выиграть тот раунд.
"Ты...Это ты стер мне память...Это сделал ты" – не отводя от него взгляда.
«Да, я, - утвердительно кивнул, - а сейчас улыбнись, малыш, и смотри на площадь».
"Улыбнуться? Просто улыбнуться? Мне...мне надо уйти отсюда. Сейчас!"
Не просто уйти, а убежать из этой толпы или громко заорать. Мне казалось, я с ума схожу.
"Ты уйдёшь. Вместе со мной. Двадцать минут, Лия. Потерпи двадцать минут!»
"Без тебя, - я тяжело дыша отвела взгляд, - мне надо побыть без тебя".
"Черта с два, малыш! Я слишком долго позволял тебе быть без меня!
Ты выйдешь отсюда, гордо вскинув голову вверх. Как МОЯ женщина. Со мной. При любых обстоятельствах.
А теперь,- улыбнулся мне, поймав взгляд императора, и снова перевел взгляд на меня, - отвернись и улыбнись. И, пусть даже от этой улыбки заболят твои губы,- повернулся в сторону палача, покорно склонившего голову в ожидании дальнейших указаний,- это небольшая плата за возможность покинуть это место живыми!»
Чувствую, как меня шатает от нахлынувшей информации, как подкашиваются ноги, как хочется отдернуть руку и закричать ему в лицо…об этих семнадцати годах, когда он украл мою жизнь, украл у меня меня саму! Лишил всего.
Только за эти несколько минут я перестала быть той Лией Милантэ, для которой Нейл был ожившей фантазией или кошмарной мечтой, я стала НМ13...которая была готова душу продать за то, чтобы дышать с ним одним воздухом. А значит, я сделаю так, как он сказал. Потом... я буду кричать и плакать потом.
Отвернулась и вздернула подбородок, высвобождая пальцы из его руки. Медленно выдохнула, глядя, как Нихила ставят на колени, чтобы отрубить голову.
"Моя умная девочка,-снова схватив мою ладонь и сжав пальцы, - Не отпущу. Больше никогда, Лия».
Обратная дорога во Дворец Алерикса в машине Нейла. Он молчал, молчала и я, чувствуя, что готова взорваться.
Я не могла сидеть рядом с ним. Не могла вообще сидеть, меня трясло и лихорадило словно во время простуды. Как только автомобиль выехал на трассу я крикнула водителю, чтобы остановил. Тот притормозил у обочины...за что, вероятно, поплатится жизнью, а мне плевать.
Распахнула дверцу и выскочила под дождь, на трассу, а с нее к зарослям голых кустарников. Мне хотелось побыть одной. Бежать далеко, куда глаза глядят, и вспоминать, перебирать мгновение за мгновением, чтобы понять, почему он так со мной. Только бежать некуда. Впереди лес, а позади меня Нейл Мортифер, который все равно догонит.
Он медленно подошел ко мне и обнял сзади, не позволяя отстраниться. Вдохнул запах моих волос, заставляя зажмуриться и внутренне сжаться. Заговорил мне в волосы отрывисто, зло.
- Да, это я! Истязал тебя я. И память стирал тоже я. Это Цена! Твои мучения - цена, которую я заплатил за твою жизнь!
- Ты отказался от меня. Ты просто выкинул меня из своей жизни. -
закричала, чувствуя, что дождь уже смешался с моими слезами, - Почему? Ты подставил меня! Ради своей женитьбы?
Мне все же удалось вырваться, и повернуться к нему лицом, сделать несколько шагов назад.
Шагнул мне навстречу и притянул меня к себе за руки, прижал резко до боли, наблюдая, как стекают ручейками дождя слёзы по моим щекам. Указательным пальцем проследил влажный след до самого подбородка:
- Подставил! - кивнул, глядя, как дрожат на моих ресницах капли, как срываются по щекам, и как я пытаюсь сдержаться, - подставил и приговорил. Словами Алерикса, - больно сжал мои плечи, приподнимая ладонью моё лицо за подбородок, - Приговорил жить, Лия! Жить, понимаешь?
Я не понимала. Ведь у него столько могущества, столько власти. Неужели он не смог защитить меня? Самое страшное это довериться ему снова, а потом я уже никогда не соберу себя по кусочкам.
- Приговорил жить без тебя! - закричала в это безупречное идеально красивое лицо, отбрасывая ласкающие руки, - Спать с другим мужчиной! - увидела, как вспыхнуло неоновое пламя в его глазах, - Жить чужой жизнью и считать себя сумасшедшей. Зачем ты вернул меня? Какие из твоих планов изменились? Зачем я тебе? - я не думала, я больше не обдумывала ни одно из своих слов, мне хотелось сделать ему больно. Так же больно как было мне тогда. Так же больно, как вспоминать сейчас о его равнодушном приговоре и о том, как умирала там разодранная плетьми под звуки его голоса, отдающего приказы.