Елена отказалась:
– Да нет! Ждать осталось недолго, да и зачем вам мешать? Спасибо, что заехали, у нас все нормально.
Кожанов бросил взгляд на мальчика. Сын Антоненко увлеченно запекал в углях картошку, не обращая внимания на взрослых. Бандит заметил, что шнурки его кроссовок развязаны, значит, даже если и попытается, далеко не убежит. Впрочем, он при любом раскладе не убежит – пуля достанет.
Разговаривать далее было не о чем. Следовало провести быструю акцию. И когда Антоненко предложил Кожанову сигарету, тот, подав сигнал Авдотьевой, выхватил из-за ремня брюк пистолет с глушителем. То же самое сделала и Верка. Раздались два хлопка. Антоненко упали друг на друга. Их сын обернулся на шум. Кожанов, отбросивший пистолет, одним взмахом вооруженной ножом руки рассек мальчику горло. Двенадцатилетний Егор так ничего и не успел понять. Он машинально схватился за рану, из которой толчками пошла черная кровь, и, хрипя, завалился на костер, на пропекающуюся в углях картошку. Кожан бросил нож в горящие поленья, осмотрел трупы мужчины и женщины, взглянул на Авдотьеву:
– Неплохо, Верка; если б не видел сам, то подумал бы, что работал профессионал. Где научилась стрелять?
– Какая тебе разница?
Голос проститутки звучал спокойно.
Кожан указал на спальный мешок:
– Давай теперь девчонку! Да так, чтобы крови побольше.
Авдотьева подошла к крепко спящей пятилетней Насте, рывком расстегнула «молнию» мешка, полоснула клинком по горлу и начала методично наносить удары ножом по маленькому тельцу девочки. Видя, что Верка входит в раж, Кожану пришлось остановить убийцу:
– Хватит, Верка!
Но та продолжала резать уже мертвого ребенка. Тогда Кожан отбросил от трупа подельницу, выкрикнув:
– Сказал, хватит!
Верка посмотрела на Кожана горящим взглядом:
– Ты же сам сказал – побольше крови.
– Но не расчленять труп! И так превратила девку в месиво.
– Она должна была сдохнуть, я и сделала все, как надо.
– Ладно, хорош базарить. Где ствол?
– В траву бросила.
– Подбери. Нож в костер – и уходим.
Убийцы поднялись к внедорожнику, сели в салон. Кожан завел двигатель, сдал «Тойоту» назад, развернул автомобиль и повел его в сторону Блачинска – точнее, к месту, где их ждал Демьян. Авдотьева закурила. Кожан посмотрел на ее руки. Они не дрожали. Бандит произнес:
– А ты, Верка, сука! Не думал, что сможешь убить ребенка.
– Я и тебя замочу, если что, без всяких эмоций, и всех тех, кто встанет у меня на пути.
– Пути куда?
– Куда надо! И заткнись, позвони лучше Демьяну.
– А чего звонить? Вот его «Форд» справа на обочине стоит. Да и сам он рядом.
Авдотьева выбросила окурок. Кожанов остановил «Тойоту», не доезжая «Форда», вместе с Веркой подошел к главарю банды.
– Ну и как акция? – спросил Демьян.
– Все о’кей! – ответил Кожанов. – Утром здесь столпотворение будет. И из проезжающих, и из ментов.
– Верка не подвела?
– Она и одна уделала бы всю семью. Видел бы ты, как она работала! Даже для меня это было неожиданно.
Демьянов приобнял любовницу:
– Молодец, крошка! Тебя ждет хорошее вознаграждение.
– Я тебя хочу. Кровь возбудила меня. Готова прямо сейчас на тебя залезть.
– Потерпи. Дома получишь все, что захочешь. – Главарь повернулся к Кожанову: —Ствол, Слава!
Бандит передал ему пистолет с глушителем. Спросил:
– Лысый не звонил?
– Он должен был с тобой связаться!
– Значит, все еще разводит ментов. Не долго ли?
И Реньков словно услышал подельника. Сотовый телефон Кожанова издал сигнал вызова.
– Это я! Мы ушли из деревни. Вы успели провести акцию?
– Успели. А что так долго торчал в Бакатово?
– Так мент попался принципиальный. Протокол долго писал.
– Бабки предлагал ему?
– Само собой! Не взял, придурок…
– Ладно. Значит, вы идете в Решту? Хорошо, мы уходим домой. С Демьяном говорить будешь?
– Давай!
Но Демьянов сказал:
– Утром поговорим, выключай трубу, и сваливаем в Блачинск.
Верка села в «Форд», и Кузнеченко повел его в сторону города. Выдержав паузу, за ними пошел Кожан. Подумав, он решил позвонить Ачилу. Набрал номер. Несмотря на позднее время, ему ответили почти сразу же – Хасан.
– Да, Кожан?
– Ачил спит?
– Нет. Дать ему трубку?
– Да.
– Хоп! Передаю!
Кожанов услышал голос Адаева:
– Слушаю тебя, Слава!
– Акцию на дороге провели. Сделали все в лучшем виде. Как рассветет, много людей увидят на поляне у кювета тела семьи Антоненко.
– Ты с ними познакомился?
– Пришлось.
– Подробности акции?
– Все прошло тихо, быстро и без проблем. Мужика с бабой пристрелили, детей порезали.
– Ты гарантируешь, что все убиты?
– Да, проверил!
– Как вела себя шлюха Демьяна?
– Это страшная женщина, Ачил. Мало того что она спокойно пристрелила бабу, она девчонку чуть ли не на куски порезала. Верка опасна. Она способна на многое. Раньше я недооценивал ее…
– Бабы всегда проявляют бо́льшую жестокость, нежели мужчины. Если дерутся, не разнять. При этом все же остаются бабами. Это хорошо, что Верка безжалостна и лишена эмоций. Такая она нам и нужна. А убрать ее мы уберем. Она уехала с Демьяном?
– Да.
– А «Нива»?
– После разборок с гаишниками, как и договаривались, пошла в Решту. Гусь с Лысым вернутся утром.
– Хорошо, Кожан! Я доволен твоей работой. До завтра отдыхай, но будь постоянно на связи и в нормальном состоянии. Ты понял, что я имею в виду?
– Понял!
– Да, еще вопрос. «Тойоту» Демьян куда велел поставить?
– В сервис к Гиви.
Отключив номер Ачила, Кожан набрал другой номер. И на этот раз ему ответили сразу – молодая женщина:
– Алло?
– Муха? Это Славик!
– О, дорогой, привет, чего так поздно звонишь?
– Только что из района приехал. Ты пашешь или отдыхаешь сегодня?
Женщина наигранно вздохнула:
– Пашу, дорогой. Только что от клиента.
– Я хочу, чтобы ты приехала ко мне!
– Позвони «мамочке». Без нее, сам знаешь, я из салона уехать не могу!
– Ты сама ей скажи, что я беру тебя, на сутки.
– Но завтра с утра у меня выходной!
– Значит, бабки все себе оставишь за выходной!
– Договорились. Со старой курвой я вопрос решу; скажи, куда подъехать, что взять?
Кожанов посмотрел на часы:
– Подъезжай к двум часам. Что взять, сама знаешь; спиртное и закусон на мне.
– Тариф завтра днем как ночью, лады?
– Больше дам, если будешь стараться.
– Когда я не старалась?
– Ладно! Все! Если не застанешь меня дома, подожди в подъезде; по двору не шарахайся, а то тебя молодняк безбашенный так оттрахает безо всякой оплаты, что в реанимации окажешься.
– Я всегда осторожна, Славик! И потом, до твоего приезда меня не оставят одну мальчики «мамочки».
– А, ну да! Ладно, до встречи!
Отключив телефон, Кожанов въехал в город. Сейчас он думал о том, как быстрее поставить внедорожник к Гиви, заказать такси, заехать в супермаркет, затариться пойлом и закуской, а потом завалить в постель шлюшку Муху, двадцатидвухлетнюю проститутку из салона «Весна» – одну из немногих шлюх, услугами которых пользовался бандит. Об убитой семье Антоненко Кожан не думал. В свои 38 лет он убил много людей – и мужчин, и женщин, и детей. Четырьмя больше или меньше – уже неважно. Важно другое: он получит за убийство хорошие деньги, укрепив перспективу в недалеком будущем возглавить банду. Вот что для Кожана было важнее всего. А остальное – ерунда. Цель оправдывала средства, в понимании Кожана – любые средства!
Часть II ДЕЛО ЧЕСТИ
Глава 1
Среда, 27 августа. Ближайшее Подмосковье, секретный военный городок размещения офицеров спецслужб и членов их семей.Этим утром заместителя начальника отдела спецмероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом полковника Тимохина никто не побеспокоил, и он выспался, несмотря на то что поднялся в 8 утра. Сделав зарядку, приняв душ, позавтракав и переодевшись в летнюю повседневную форму, командир боевой группы «Орион» вышел из дома. И тут же встретился со своим начальником и другом – полковником Крымовым.
– Привет, Крым, не ко мне ли ты направлялся?
– Привет! А разве я когда-нибудь приходил без предупредительного звонка? Шел в штаб.
– Почему без меня?
– Потому, что знал: сам придешь вовремя.
– Ты говорил о каком-то сюрпризе?
– Да. В штабе было принято решение о предоставлении офицерам и прапорщикам очередного отпуска. Но не всем, и не на полный срок.
– А если точнее? – оживился Тимохин.
– Точнее, отпуск в 10 суток предоставляется поочередно всем, но не более двух бойцов из каждой группы. Так что составь график, кто, когда и куда у тебя отправляется на отдых. Заграница запрещена.
– Да кому она нужна, эта заграница? В России мало мест для отдыха?
– Вот и я о том же.
– Действительно сюрприз. Приятный. Ребята будут рады!
– Вот и я о том же.
– Действительно сюрприз. Приятный. Ребята будут рады!
Старшие офицеры подошли к зданию управления части, обеспечивающей обслуживание и охрану закрытого военного городка. Навстречу Крымову вышел дежурный офицер, представился:
– Капитан Кожевников!
– Очень приятно! Что-то имеешь сообщить?
– Так точно! Только что звонил ваш начальник, генерал-лейтенант Феофанов, просил передать, чтобы вы связались с ним, как придете на службу.
Тимохин с Крымовым переглянулись.
– Чего это генерал дежурному по части звонил? Мог напрямую мне позвонить, у меня телефон был включен.
– А черт его знает! – пожал плечами Александр. – Значит, дело у него к тебе несрочное, не стал беспокоить раньше времени.
– Возможно! Но идем, отзвонимся в резиденцию.
Старшие офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом прошли в кабинет отведенного спецслужбе отсека штаба войсковой части. Тимохин, присев в кресло и пододвинув к себе пепельницу, закурил. Крымов, глядя поочередно на сотовый и обычный телефоны, проговорил:
– С какого позвонить? И в резиденции ли Феофанов?
– Звони с мобильника, с него ты Феофанова и дома застанешь! – посоветовал Александр.
– В это время его дома никто не застанет.
Крымов взял сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер, нажал клавишу вызова. Громкость трубки Крымова была настроена на максимальный режим, и Тимохин мог спокойно слышать переговоры начальников.
– Феофанов! Приветствую тебя, Крым! – ответил генерал.
– Здравия желаю, Сергей Леонидович.
– Ты в штабе один или, как всегда, с Тимохиным?
– Как всегда, с Тимохиным.
– И ему привет. Впрочем, мы с ним поговорим отдельно. Ты уже довел до подчиненных решение штаба управления о предоставлении офицерам краткосрочных отпусков?
– Только до Тимохина.
– Это хорошо, больше никому не сообщай.
– Как всегда – не спеши выполнять приказ, потому что следом поступит отмена?
– Ты не передергивай. Решение не отменяю, оно скорректировано. Подробности по приезде.
– Вы собираетесь к нам?
– Проездом.
– Когда вас ждать?
– Все будет зависеть от пробок. Выезжаю немедленно.
Крымов отключил телефон и спросил друга:
– Слышал наш разговор?
– Слышал.
– Вот такие дела. Интересно, что означает корректировка по решению об отпусках?
– Узнаем!
– Хорошо, что, кроме тебя, никому об этом не сказал.
– Да, в этом плане ты поступил мудро. Иначе ребята достали бы тебя.
– Ладно, пиши отчет! Если МКАД свободна, то Феофанов минут через сорок уже будет здесь. А я пройду на построение. Отправлю всех в спортзал, пусть рукопашкой занимаются.
– Тоже верно!
Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом вошел в кабинет штаба закрытого военного городка в 10.12. Крымов, проведший развод личного состава, к этому времени уже вернулся и заваривал чай. Тимохин закончил составление отчета и теперь перекуривал. При виде генерала Александр затушил сигарету, поднялся.
– Товарищи офицеры!
Феофанов отмахнулся:
– Отставить! Чаек завариваете? Черный, зеленый?
– Зеленый, с ханкой! – ответил Крымов.
– Шутку оценил, но впредь попрошу посерьезнее; я тоже умею шутковать, да так, что у весельчака после этого надолго пропадет чувство юмора.
– Виноват, исправлюсь, товарищ генерал! – наигранно вытянулся полковник.
Далее разговор продолжался за чашкой чая.
– Решено изменить срок отпуска? – спросил Тимохин.
– Нет, куда еще уменьшать! Просто в отпуск будете отправлять по два человека, но одной группы. Руководство посчитало, что одновременное ослабление группировки на восемь человек недопустимо. Поэтому сначала отдыхают два человека одной группы, потом два – другой, и так до тех пор, пока отпуск не отгуляют все наши бойцы, включая и вас, товарищи полковники. Порядок и очередность определите сами.
Крымов отодвинул выпитую чашку, произнес:
– Мы с Тимохиным, естественно, уходим в отпуск последними.
– Естественно, и не одновременно!
– Ну, это понятно…
– А раз понятно, после моего отъезда можете составлять график и начать отпускать незамедлительно… Ладно, поехал я дальше – дела, знаете ли. За чай спасибо. С личным составом заниматься согласно расписанию и распорядку дня. Кстати, чем сейчас заняты наши орлы?
– Физической подготовкой, рукопашкой, – доложил Крымов.
– Добро. Провожать меня не надо. Находиться на связи. Мир, как водится, изменчив.
– Как и война! – добавил Крымов.
– Ты прав. До свидания!
Пожав старшим офицерам руки, Феофанов покинул кабинет. Вскоре с КПП городка доложили, что «Мерседес» начальника главка вышел с территории части.
Крымов присел в кресло напротив Тимохина.
– Ну хоть так, а то думал, на корню зарубили отпуска.
– Ты куда поедешь отдыхать?
– Не знаю, не решил еще. А ты?
– Тоже не знаю, посоветуюсь с женой. Может, к родичам в деревню, а может, в какой-нибудь санаторий, но не на юга. Осточертела эта жара. Говорят, на Енисее сейчас можно хорошо отдохнуть.
– Мошкары много!
– Мошкара – не пули. Короче, кого первыми определим в счастливчики?
– Ну, если по порядку, то кого-нибудь из твоих.
– Нет! Мои подождут, – возразил Тимохин. – Предлагаю ребят «Миража», им в последнее время больше всех приходилось работать.
– Согласен, но тогда этот вопрос надо согласовать с подполковником Соловьевым.
– Ты видишь в этом проблему?
– Никакой!
Крымов по телефону внутренней связи позвонил в спорткомплекс, вызвал в штаб командира боевой группы «Мираж». Подполковник Соловьев прибыл через пятнадцать минут – в спортивном костюме, еще не остывший от интенсивной тренировки.
– Чем обязан, господа начальники отдела?
Крымов указал на диван:
– Присядь да чайку выпей.
– А что, разговор серьезный предстоит? Выход?
– Нет, успокойся, просто решим один вопрос внутреннего характера – и пойдешь дальше калечить манекены.
– Что за вопрос?
– Руководство решило предоставить бойцам отпуск, по два человека из группы, на десять суток. Мы вот с Тимохиным посоветовались и решили первыми отправить на отдых твоих ребят. Кого предлагаешь? О себе не заикайся.
– Ясно! Отпуск – это хорошо. Всем дадут отгулять?
– Обещают всем. Ты персоны обозначай.
Соловьев, недолго подумав, сказал:
– Предлагаю первыми в отпуск отпустить капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они дружат семьями и планировали вместе, при случае, естественно, поехать на море.
Крымов взглянул на Тимохина:
– Возражения есть?
– Никак нет, товарищ полковник, – усмехнулся Александр.
– Решено! Объявляй Волкову и Чернову радостную весть, с завтрашнего дня они в отпуске. И проследи, Леша, чтобы без выставлений.
– Так не положено!
– Тогда без пьянки. Сели, выпили, разбежались. И все это среди бойцов «Миража». У кого-нибудь на хате. Понял?
– Понял!
– Чай допил?
– Хреновый, скажу тебе, чай, Крым. И кто только его заваривал, руки бы такому заварщику оторвать!
Крымов, кашлянув, приказал:
– Свободен, дегустатор!
Соловьев вышел.
– Чай ему, видите ли, не понравился. Гурман, тоже мне, – пробурчал Крымов.
– Да он же пошутил.
– Слышал, что Феофанов насчет шуток сказал?
– Хорошо, что ты не на месте генерала.
– Всему свое время!
– Это точно, до лампасов ты дослужишься. Но, кажется, все? Можно и пообедать?
– Ступай! В 16.00 встретимся в казарме.
Тимохин вышел из кабинета следом за командиром боевой группы «Мираж». Повседневная служба продолжалась.
Офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом весть об отпусках восприняли с радостью. Естественно, больше всех радовались семьи капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они тут же начали собираться в дорогу, пока неожиданно не отменили приказ, что не являлось чем-нибудь необычным. Проявись где-нибудь террористическая угроза – и все, поездка на юг закончилась бы, не успев начаться. Вечером, собрав сослуживцев и отметив это событие, утром следующего дня, четверга 28 августа, семьи бойцов спецназа на двух личных автомобилях покинули расположение части. Путь их лежал на Черноморское побережье Кавказа. И пройти дорогу до моря им предстояло по южной трассе, через Решту и Блачинск.
Блачинск, 28 августа. Четверг.Прошло трое суток после первого убийства на трассе. Убедившись, что след банды, орудовавшей на дороге, местной милиции взять не удалось, о чем Адаева проинформировал оборотень из УВД майор Школяров, Кожанов с Окунько вновь вышли на поиски жертвы. Четверг прошел впустую. Управление внутренних дел области приняло меры после кровавой бойни и усилило охрану трассы. Появились мобильные патрули ДПС на стационарных постах; кроме сотрудников ГИБДД, службу несли бойцы ОМОНа.
Прокатавшись весь день впустую, под вечер Кожан приказал Окунько пройти еще раз до Решты, и оттуда вернуться в Блачинск, закончив на четверг поиски. Демьян одобрил решение подельника. Однако Кожан считал себя обязанным согласовывать действия с Адаевым, продолжавшим находиться в Блачинске, на квартире Мамедова. Поэтому за деревней Бакатово на пути в Решту Кожанов приказал Окунько остановить автомобиль. Окунь подчинился. Он стал бояться своего двоюродного дядюшки. В том проснулось нечто такое, что ранее Окунько в родственнике не замечал: скрытая угроза, сдерживаемая агрессия и что-то еще, не сулящее ничего хорошего. Племянник понял, что при необходимости дядя безо всяких эмоций убьет его, поэтому повел себя иначе – исполнительно-послушно, благоразумно не сообщив Демьяну об изменениях в поведении родственника. Изменения в поведении племянника не осталось незамеченным и Кожановым, отчего он больше особо не скрывал свои действия, зная – племянник никому ничего не расскажет.