Выйдя из салона, Кожанов спустился к придорожным кустам, якобы по малой нужде. Там, откуда он не был виден с трассы, бандит достал сотовый телефон и вызвал по памяти Адаева.
– Да, Кожан?
– Салам, шеф!
– Салам, салам, что у тебя?
– Неудачный день. Менты как с цепи сорвались. Не думал, что у них столько машин и людей. Шныряют по всей трассе туда-сюда, останавливаются возле каждой вставшей машины, грузовой ли, легковой. Посты усилены, но на них гаишники не сидят, как прежде. В Бакатово одна тачка стоит, другая катается. Далеко, правда, не отходит, но тем не менее перекрывает километров десять дороги.
– Где находишься и что делаешь?
– Да решил вот еще раз пройтись по маршруту. Сейчас встали за Бакатово, далее пройдем до Решты, оттуда вернемся в Блачинск. Толку-то светиться перед ментами?
– Они вас останавливали?
– Пока нет…
– Какие номера используете?
– Наши.
– Ясно! Проселочные дороги обследовали?
– Нет.
– За Бакатово есть грунтовка, до рощи, ведущая к озеру у леса. Там вполне могут встать на отдых туристы.
– Эту грунтовку не обследовал.
– Напрасно. Туда менты вряд ли сунутся.
– Я понял тебя, обязательно проверю тот район при возвращении в Блачинск.
Подумав, Адаев сказал:
– Ты вот что, Слава, возвращаться в Блачинск не спеши. Зависни где-нибудь в Реште часов до восьми вечера. Есть где зависнуть?
– Найду!
– Но так, чтобы не привлечь ненужного внимания.
– Не беспокойся, Ачил, я знаю, где убить время.
– После 20.00, сменив номера на южный регион, спокойно возвращайся в Блачинск.
– А если менты к чужим номерам придерутся? Все-таки своих они меньше трогают.
– С 20.00 на трассе останется минимальное количество патрулей. А в Бакатово пост вообще снимут.
– Почему? – удивился Кожанов.
– Потому что, по информации Школяра, в Блачинск сегодня, в 21.00, должен прибыть какой-то высокий чин из Москвы, пролетом в Сочи. Аэропорт находится в стороне от трассы. Всех гаишников приказано стянуть на обеспечение проезда «шишки» от аэропорта до здания областного правительства. Уж что там хочет чин из Москвы, неизвестно, но он собирает все местное начальство вплоть до глав районных администраций. Совещание должно начаться в 22.00, а на 0.40 запланирован отлет чиновника в Сочи. Просекаешь момент? С восьми часов вечера и примерно как минимум до часу ночи трасса будет практически свободна от ментов. И кто-то из туристов должен же встать на отдых?
– А если не встанут? – спросил Кожан.
– Тогда останови сам, – повысил голос Адаев. – Любую тачку. Подрежь, сбрось в кювет, мне все равно. Нам необходимо быстро провести вторую акцию, и именно на участке трассы между Рештой и Блачинском.
– Но почему именно на этом участке, шеф?
– Ты плохо слушал меня. Повторюсь, хотя очень не люблю делать этого. Вторая акция – и следом за первой – нужна нам для того, чтобы и менты, и общественность через СМИ поняли, что это не случайность и не действия блуждающей, залетной банды, а тщательно спланированные террористические акции, цель которых неизвестна. Народ должен говорить о бессилии властей и ментов, а газеты и телевидение подогреют настроение людей, которые и так не очень любят свою власть и тем более ментов. Нам нужна дестабилизация. На этот раз понял меня, Кожан?
– Понял!
Адаев продолжил:
– Проведем вторую акцию на этом участке, утрем нос ментам и чиновникам, да еще во время визита высокопоставленной московской особы, ляжем на дно. А потом перенесем акции либо южнее Блачинска, либо севернее Решты. Но до этого нам просто необходимо провести вторую акцию. И помни, Кожан, ты получишь хорошие деньги.
– Я это помню! Буду стараться. Но мне тогда в Реште нужна Верка.
– Она будет там через час. Позвонит, скажешь, где встретитесь. Окуня оставишь в поселке?
– Да. Не брать же его с собой. Подготовит тачку, и я отправлю его на один глухой хутор.
– Хоп! С 20.00 держи меня в курсе дела. Верка должна привезти стволы.
Миновав областной центр в пятистах километрах от столицы, выбрав заброшенную стоянку, капитан Волков, ведущий «Хонду», свернул на поросшую травой, покрытую трещинами бетонную площадку. Около уцелевшей беседки отдыха остановился. Четырехлетняя дочь Алла спала на заднем сиденье. Капитан с супругой вышли из машины. Жена Волкова, Ирина, потянулась:
– Ой, спина заболела!
– Сказала бы, отрегулировал сиденье.
– Да ладно, все нормально. Здесь пообедаем?
– Лучше места вряд ли найти, хоть и грязновато здесь; но где сейчас чисто? Забросили стоянки, не убирают.
К «Хонде» подъехал «Форд». Из него вышли прапорщик Чернов с супругой Людмилой. Женщины отошли в лес. Чернов обратился к другу:
– Ты куда, Паша, так гонишь? Не забывай, у меня не «Аккорд» и не 190 лошадей под капотом.
– Да вроде нормально шел, под сто двадцать…
– А я все время вынужден был догонять тебя. Отсюда я пойду первым. Иначе ты измотаешь меня так, что и отдых не в радость будет.
– Какие проблемы? Иди впереди ты.
– Вот и договорились. Вытаскиваем сумки?
– Да, и в беседку!
– Там сначала порядок навести надо.
– Женщины и наведут.
– Дочь спит?
– Спит! Укачало.
Волков посмотрел на часы:
– 15.20. Придется остановку на ночь делать. За один прогон до моря не дойдем. Да еще через перевал.
– Остановимся. Куда нам спешить! Десять суток впереди. Дня через три назад потянет.
– Значит, выносим сумки, потом смотрим по карте, где лучше встать на ночевку.
– Давай!
Мужчины поднесли к беседке сумки с провизией и приборами, женщины принялись за дело. На капоте «Хонды» Волков и Чернов разложили карту. Капитан провел по маршруту расстояния ломаных кривых линий:
– Так, вот поселок Решта. К нему, если брать среднюю скорость в 80 километров в час, мы подъедем часов в восемь. В самом поселке останавливаться не будем, дойдем до деревни Бакатово. И… свернем вот на эту дорогу, – он показал Чернову линию, обозначавшую грунтовку. – Дождей не было, пройдем к озеру. Там и встанем. И от трассы три километра – шума слышно не будет, и от деревни столько же. Озеро большое, наверняка в нем рыбка приличная водится. Порыбачим, пока дамы ужин приготовят. И с утра, часов в 5, тронемся дальше.
– Предлагаешь озеро между Рештой и Блачинском?
– Ну не стоять же возле обочины, пыль глотать.
– Дальше есть съезд к пруду и роще.
– Верно, но там наверняка встанут большегрузы. А рядом с ними какой отдых?
– О’кей, капитан! Решено! – согласился Чернов.
Через полчаса женщины приготовили обед. Проснулась Алла, немного покапризничав, поела и занялась своей любимой куклой. Волков объяснил, как дальше будет проходить марш. Женщины с восторгом восприняли решение остановиться на ночь у озера рядом с лесом. Можно искупаться, пока мужчины будут рыбачить.
В 16.30 колонна из двух машин продолжила путь. Впереди шел «Форд» Чернова. А мимо проплывали поля, леса, деревни… Равнина сменилась холмистой местностью. Температура поднималась. Семьи офицеров уезжали все дальше на юг. И не могли даже предположить, чем закончится это долгожданное путешествие.
Кожанов и Окунько прибыли в Решту в 17.15. Остановились на окраине поселка у одинокого барачного типа здания, предназначавшегося под снос. Здесь они могли спокойно провести время. С автовокзала позвонила Авдотьева, и Кожан отправил за ней Окунько. Поездка не заняла много времени, так как автовокзал находился недалеко. Войдя в комнату, которую выбрал для отстоя Кожан, Верка скривила физиономию:
– А че ты на свалке не остановился, Кожан?
– Где посчитал нужным, там и остановился.
Окунько начал накрывать стол, но Кожан сказал ему:
– Не напрягайся, твоя работа на сегодня закончена. Сменишь номера и проверишь уровень топлива, затем ключи передашь мне.
– В смысле? – удивился Окунько.
– В прямом. Закончена, говорю, твоя работа. Отдашь ключи и свалишь отсюда.
– Куда? Домой?
– Нет! На автобусе доедешь до Хутора. Там найдешь Кирьяна, у него остановишься. И будешь сидеть там до вызова.
– Ладно, но че на автобусе? До Хутора всего каких-то тридцать километров. Может, подбросите? Не люблю я эти автобусы.
– Ничего, полюбишь! Впрочем, можешь идти к Кирьяну и пешком. И все, Окунь, никаких базаров. Ступай, меняй номера.
Окунько вышел. Авдотьева произнесла:
– Демьян ничего не говорил о смене номеров.
– Так я решил, ясно?
– Ясно-то, ясно, но шеф – Демьян, а не ты! Я сейчас позвоню Ленчику.
– Лучше сразу Ачилу!
Авдотьева внимательно посмотрела на Кожанова:
– Почему Ачилу?
– Не задавай глупых вопросов. Адаев звонил мне и посоветовал сменить номера. Почему, не в курсе. Предупредил ли он об этом Демьяна, тоже не в курсе, но знаю, что Ачил очень не любит, когда кто-то обсуждает его приказы.
– Ладно! В принципе мне все равно.
– Вот это верно.
Вернулся Окунько, доложил:
– Куда? Домой?
– Нет! На автобусе доедешь до Хутора. Там найдешь Кирьяна, у него остановишься. И будешь сидеть там до вызова.
– Ладно, но че на автобусе? До Хутора всего каких-то тридцать километров. Может, подбросите? Не люблю я эти автобусы.
– Ничего, полюбишь! Впрочем, можешь идти к Кирьяну и пешком. И все, Окунь, никаких базаров. Ступай, меняй номера.
Окунько вышел. Авдотьева произнесла:
– Демьян ничего не говорил о смене номеров.
– Так я решил, ясно?
– Ясно-то, ясно, но шеф – Демьян, а не ты! Я сейчас позвоню Ленчику.
– Лучше сразу Ачилу!
Авдотьева внимательно посмотрела на Кожанова:
– Почему Ачилу?
– Не задавай глупых вопросов. Адаев звонил мне и посоветовал сменить номера. Почему, не в курсе. Предупредил ли он об этом Демьяна, тоже не в курсе, но знаю, что Ачил очень не любит, когда кто-то обсуждает его приказы.
– Ладно! В принципе мне все равно.
– Вот это верно.
Вернулся Окунько, доложил:
– Номера сменил, топлива хватит верст на двести, вот ключи. – Он передал связку Кожанову. – Я подумал, а не взять ли мне тачку до Хутора?
– Нет! Или езжай на автобусе, или ступай пешком. Чего не ясно?
– Все ясно. Удачной вам охоты!
В 19.50 Кожанов и Авдотьева сели в «Тойоту», и бандит повел внедорожник к трассе. Пистолеты с глушителями лежали на самом дне сумки-холодильника, забитого купленными Веркой в Блачинске пачками сливочного масла. Прикурив сигарету, любовница Демьяна повернулась к Кожанову:
– Не боишься, что нас на посту остановят? Это своих менты не трогают, чужаков же трясут по полной программе. А у нас в сумке стволы, из которых завалили семью у пруда.
– Я давно ничего не боюсь, девочка, – ответил Кожан. – Отбоялся свое.
– Только не говори, что тебе по херу, возьмут ли нас менты или нет.
– Не по херу. Но вряд ли они отрабатывают версию участия в убийстве на дороге такой куколки, как ты.
– Я нравлюсь тебе?
– Да. Но ты баба Демьяна, и этим все сказано.
– Почему же? Все можно изменить.
– А надо ли?
– Это уже другой вопрос.
– Все, молчи, Верка, и прикинься порядочной женщиной.
– А я что, по-твоему, б… подзаборная?
– Тебе видней! Заткнись, подъезжаем.
Но на посту «Тойоту» с номерами южного региона не остановили. Инспектора собрали на стоянке довольно много машин и разбирались с водителями. Омоновцы же безразлично курили в стороне. Им эта проверка до фени. Проявится угроза – тогда да, тогда в дело вступят они. Жестко, без церемоний. Пока же такой угрозы не проявлялось, и они вели себя беззаботно. Проехав поворот за выездным постом ДПС поселка Решты, Авдотьева указала рукой на идущие впереди две иномарки:
– Гляди, Кожан, москвичи!
– Вижу! Отдыхающие, две семьи. Черт, но почему не одна? Две цели мы отработать не сможем.
– Одни не сможем, а если привлечь Лысого и Гуся…
Кожанов прервал подельницу:
– А почему не Демьяна с Кузнецом?
– Ты знаешь, почему.
– Нет, дорогуша, две тачки нам не отработать, если они не остановятся, даже с привлечением всех мужиков. Да и при остановке у дороги… хотя посмотрим. Пока идем за ними. Дальше видно будет.
Чернов вел «Форд» со скоростью 70 километров в час. Дорога была хорошей, но узкой на этом участке. «Хонда» следовала за «Фордом», выдерживая дистанцию в сорок метров. Прапорщик заметил, что за «Хондой» пристроилась «Тойота», но сначала не придал этому особого значения, отметив, что номера на внедорожнике стояли не местные, а значит, ехали такие же транзитники, как и они с Волковым. Но на всякий случай связался с товарищем. Капитан отреагировал на сообщение Чернова спокойно.
Миновали деревню, прошли еще метров пятьсот. Внедорожник висел на «хвосте». Впереди спуск, затем подъем, за ним вновь спуск и внизу поворот к озеру. «Форд» прошел подъем, когда «Хонда» начала спуск. И тут раздался громкий хлопок. Волков почувствовал, что машину повело в кювет, и понял: взорвалось колесо. Резко нажал на тормоз. Пройдя юзом метров двадцать, «Хонда» остановилась. Волкову удалось удержать автомобиль от опрокидывания. Чернова он не видел. Сзади послышался шум торможения идущего следом внедорожника.
Кожанов сбросил скорость еще на подъеме, когда услышал взрыв.
– Черт! Это еще что за хрень?
И тут же вынужден был начать экстренное торможение, выйдя на спуск и увидев стоявшую у правой обочины, накренившуюся вправо «Хонду». «Форда» не было видно. Сориентировался бандит быстро. Крикнул:
– Вот наш шанс! Не было бы счастья, да несчастье помогло. Доставай, Верка, стволы! Быстро.
Авдотьева, перегнувшись, вытряхнула масло из сумки и схватила пистолеты с глушителем. Один передала Кожанову, другой оставила у себя. Они успели догнать патроны в патронник до того, как внедорожник встал в семи-восьми метрах от «Хонды».
– Действуем быстро, без лишних базаров, – бросил Кожан. – Вперед.
Они вышли из внедорожника.
Волков, остановив автомобиль, резко выдохнул:
– Ух! Чуть в кювет не слетели.
– Что произошло, Паша? – спросила побледневшая Ирина.
– Колесо взорвалось. Ну, шиномонтажники, заимеете вы теперь проблемы!
Сзади остановилась «Тойота».
– Кстати! Помогут! – обрадовался Волков.
Он вышел из салона, следом вышла Ирина.
Волков, ничего не подозревая, развел руки, сказал подошедшим бандитам:
– Колесо на взрыв. Чуть…
Он не успел договорить.
Кожан и Верка достали пистолеты и сразу же выстрелили капитану и Ирине в голову. Кожан взглянул на подельницу:
– Добей тех, кто в салоне!
Проститутка двинулась к «Хонде», увидела прижавшуюся к сиденью девочку. Подняла пистолет и хладнокровно выпустила в тельце ребенка четыре пули. Затем, секунду подумав, рассекла уже мертвому ребенку горло. Бросила нож на полик. Вернулась к Кожанову, который еще дважды выстрелил в головы Волкова и Ирины. Передав ствол Авдотьевой, крикнул:
– Сваливаем! Быстро!
Они побежали к «Тойоте», запрыгнули на сиденья. Кожан объехал трупы и «Хонду», рванул в сторону Блачинска. Он увидел, как с грунтовки на шоссе обратно свернул «Форд». Усмехнулся:
– Дружки наших клиентов возвращаются. Представляю их реакцию, когда они увидят, что стало с их товарищами!
Авдотьева процедила:
– Надо было и «Форд» отработать. Ты же мог заблокировать ему выезд. Расстреляли бы чуханов прямо из внедорожника.
– А если из «Форда» ответили бы?
– Кто? Какие-то засранные москвичи?
– Дело сделано.
Не доезжая города, Кожанов свернул на второстепенную дорогу, уходившую в сторону строящегося микрорайона. Пройдя до первого дома и прилегавшего к нему магазина, остановился, приказал:
– Выходи, Верка!
– Чего? Чего выходи? – воскликнула та. – Ты должен отвезти меня к Степанычу.
– Не будем рисковать. Свяжешься с Демьяном, тот пришлет Кузнеца и отвезет тебя куда надо. А я – к Гиви. Чем быстрей спрячем тачку, тем лучше. А потом, Верка, бабки делить будем! Так что не тяни время, проваливай!
Авдотьева сплюнула на коврик:
– Мудак ты, Кожан! И сука!
Но из машины вышла, бросив пистолеты и перчатки в обычный полиэтиленовый пакет, и тут же начала набирать номер любовника. Кожан же рванул к новостройкам. У забора последней стройплощадки остановился, достал сотовый телефон, вызвал Адаева. Тот ответил, как всегда, немедленно:
– Да, Кожан?
– У меня хорошая весть, Ачил!
– Говори!
– Провели вторую акцию.
– Да? Когда? Где?
Кожанов доложил об убийстве у деревни Бакатово.
Адаев был доволен:
– Ай, Слава, ай, молодец! Не зря я поставил на тебя. Как чувствовал, вся сила группировки Демьяна в тебе. Благодарю, дорогой. Теперь можешь отдыхать. Одно ограничение: из города не выезжать и быть постоянно на связи. Но обещаю, что если и свяжусь с тобой, то лишь в крайнем случае; сам понимаешь, надо мной тоже есть начальники.
– Понимаю! А как насчет денег?
– Как и было договорено. Все получишь сполна.
– Понял. У меня все! Тачку гоню к Гиви.
– Хорошо! До свидания, Слава, еще раз благодарю тебя.
Адаев отключился. Выключил телефон и довольный Кожан. Посмотрев на часы, повел автомобиль в сервис Гиви, где его уже ждали. А позже дома принял свою шлюшку Муху и оторвался ночью по полной программе, приняв изрядную дозу дорогого коньяка.
Чернов остановил «Форд» в десяти метрах после поворота, на грунтовке.
– Что-то не так, Юра? – спросила Людмила.
– Машину Волкова не вижу. Шел ведь след в след.
– Может, машина сломалась? Я слышала какой-то хлопок.
– Я тоже слышал. Свяжусь-ка с капитаном.
Он набрал по сотовому известный номер. Волков не ответил. Не ответила и его супруга Ирина.
Чернов нахмурился.
– Черт! Что же произошло? Так! Возвращаемся!
Он развернул «Форд» и повел его к трассе. Свернул в сторону Решты. Мимо по встречной полосе пронеслась «Тойота».
– И эта «Прадо» задержалась, – проговорил прапорщик..
– Это она шла за нами?