– Сэр Джон так не считает, и у медсестер сложилось впечатление, будто вы явились позднее.
– Что ж, вероятно, – согласился Томс. – Я, право, не помню.
– Можете сказать, чем вы занимались в эти одну-две минуты?
– Не имею ни малейшего представления.
– В таком случае я вас покидаю. Бойз!
Инспектор Бойз вернулся в операционную, Аллейн вышел, и примерно через минуту к нему присоединился Томс.
В предоперационной появился сэр Джон, с помощью Джейн Харден и старшей сестры отмылся и облачился в хирургическое одеяние.
– Я чувствую себя полным идиотом! – весело воскликнул Томс.
– Вот теперь, – Филиппс говорил тем же мрачным, бесстрастным тоном, – мистер Томс рассказал о скетче в «Палладиуме».
– Все согласны? – поинтересовался старший инспектор.
Женщины кивнули.
– Что дальше?
– Прошу прощения, вот что я вспомнила: мистер Томс вошел в операционную и позвал меня туда, – сказала Мэриголд.
– Спасибо, старшая сестра, – произнес Аллейн. – Идите. – Он дождался, пока двустворчатая дверь отворится и закроется, и повернулся к Филиппсу, который уже в халате и маске стоял рядом с Джейн Харден. – Следовательно, в тот момент вы остались вдвоем.
– Да, – кивнул хирург.
– Не вспомните ли, что происходило между вами?
– О, пожалуйста… – шепотом взмолилась девушка. – Пожалуйста, пожалуйста…
– Может, вы освободите ее от всего этого? – по-просил Филиппс. Теперь его голос звучал настойчиво.
– Очень сожалею. Если бы мог, освободил.
– Я сам ему скажу, Джейн – вызвался сэр Джон. – Мы говорили, какая странная сложилась ситуация. Я опять попросил ее выйти за меня замуж. Она снова ответила отказом, мол, чувствует, что каким-то образом принадлежит О’Каллагану. Джейн пыталась объяснить свою точку зрения.
– Вы кое-что пропустили – совсем не думаете о себе. – Джейн встала перед сэром Джоном, словно решила ни за что не подпускать к нему полицейского. – Он сказал, что не хотел оперировать и отдал бы все на свете, только бы этим не заниматься. Это его точные слова. Заявил, что пытался ее убедить – то есть жену О’Каллагана – пригласить другого хирурга. Ему была невыносима мысль, что придется оперировать. Разве похоже, что он собирался причинить О’Каллагану вред? Он не думает о себе – хочет одного: помочь мне. А я этого не стою. Твердила ему сотню раз.
– Джейн, дорогая, не надо…
Раздался стук в дверь, к ним заглянул Робертс.
– Думаю, настало время, когда я пришел мыться.
– Входите, доктор Робертс.
Анестезиолог окинул взглядом присутствующих.
– Простите меня, – начал он с почтительностью, с которой всегда разговаривал с Филиппсом, – я припоминаю, что одновременно со мной пришел мистер Томс.
– Вы совершенно правы, Робертс – учтиво ото-звался хирург.
– Мистер Томс, будьте любезны, – позвал Аллейн.
Врач ворвался в помещение.
– Снова опоздал? Дело в том, что я, хоть убейте, не помню, кто когда входил и выходил. Полагаю, в тот момент я начал мыться.
– Действуйте, – кивнул старший инспектор.
Наконец все были готовы, и Робертс вернулся к инспектору Фоксу в наркозную палату. Остальные в сопровождении Аллейна отправились в операционную.
Лампы над столом были включены, и Аллейн ощутил царившую в операционной атмосферу ожидания. Филиппс немедленно приблизился к столу со стороны окна и остановился с вытянутыми перед собой руками в перчатках. Томс замер около стола. Медсестры Мэриголд и Джейн встали чуть дальше.
Послышался дребезжащий звук. Дверь в наркозную палату открылась, и все увидели каталку, которую толкала медсестра Бэнкс. За ней шли доктор Робертс и сестра Грэм. Анестезиолог держал руки над каталкой, где был сооружен продолговатый тюк из одеял и подушек. Они с Бэнкс перенесли этот тюк на стол, и там, где предполагалось находиться груди больного, медсестра установила экран в два фута высотой. Остальные приблизились к столу, и Бэнкс убрала каталку в сторону.
Теперь, когда участники эксперимента окружили стол, возникло полное ощущение, что началась настоящая операция. Конические лучи устремлялись с потолка между белыми фигурами и заливали ярким светом надетые на лица маски и переднюю часть хирургических халатов, оставляя спины в глубокой тени, отчего между светлым и темным возникал мерцающий контур, очерчивавший силуэты людей. Фокс и Бойз покинули свои прежние посты и неподвижно стояли в дверях. Аллейн обошел операционную и выбрал позицию в двух ярдах от стола.
Робертс подкатил к столу наркозное оборудование. Внезапно, когда никто не ожидал, послышалось резкое восклицание: полумольба-полупротест:
– Это ужасно… Я больше не могу!
Оказалось, кричала старшая медсестра, та самая безупречная Мэриголд. Она закрыла руками лицо, словно защищаясь от какого-то страшного зрелища, отпрянула от стола, ударилась о наркозное оборудование доктора Робертса, чуть не повалила и, чтобы удержать похожий на графин аппарат, вцепилась в него рукой.
Несколько мгновений стояла тишина, и вдруг раздался крик облаченного в белое тучного коротышки:
– Что, черт возьми, вы творите? Хотите нас убить?…
– В чем дело? – отрывисто спросил Аллейн. Вопрос прозвучал так резко, что все головы в масках повернулись к нему. – Что с вами, мистер Томс?
Томс в нелепой позе стоял на коленях и лихорадочно тянул руки к наркозному аппарату. Робертс поспешно наклонился к нижней раме похожего на графин приспособления и, оттолкнув Томса, осмотрел крепеж. Его руки слегка дрожали, лицо – единственное без маски – побледнело.
– Все в порядке, Томс, – наконец произнес он. – Рама не ослабла, ни один из винтов не открутился. Старшая сестра, пожалуйста, отойдите.
– Извините, я не хотела… – начала Мэриголд.
– Вы хоть понимаете… – Голос Томса был едва узнаваем. – Вы хоть понимаете, что, если бы один из этих цилиндров упал на пол и разбился, никто бы из нас не остался в живых?
– Чепуха, Томс! – воскликнул Робертс. – Маловероятно, что нечто подобное может случиться. Цилиндр не так легко разбить, даже если он упадет на пол.
– Прошу прощения, мистер Томс, – извинилась Мэриголд. – Никто не застрахован от случайности.
– Никаких случайностей быть не должно! – возмутился врач и, опустившись на колени, еще раз осмотрел винты.
– Заканчивайте, Томс! – решительно остановил его анестезиолог. – Уверяю вас, все абсолютно надежно.
Тот встал и повернулся к столу спиной.
– Что происходило дальше? – спросил Аллейн. Его низкий голос прозвучал словно бодрящая музыкальная фраза.
– Я сделал разрез, – спокойно ответил Филиппс. – Обнаружил абсцесс и перфоративный аппендицит. Продолжил операцию обычным порядком. В это время, как мне кажется, доктор Робертс начал проявлять беспокойство по поводу пульса и общего состояния больного. Я прав, доктор Робертс?
– Да, сэр. Я попросил сделать инъекцию камфары.
Бэнкс без приглашения подошла к боковому столику взяла ампулу с камфарой, изобразила, будто набирает шприц, и вернулась к «больному».
– Я его уколола, – сообщила она.
А у Аллейна в голове почему-то зазвучала старая считалка: «Один испек яблочный пирог, второй откусил кусок, третий отрезал кусок…»
– Что было дальше? – спросил он.
– После завершения операции я попросил ввести сыворотку против гангрены.
– Я этим занялась, – отважно вызвалась Джейн и направилась к боковому столу. – Но здесь замешкалась. Мне стало дурно, и я не могла ни на чем сосредоточиться.
– Кто-нибудь заметил ее состояние?
– Я обернулся и понял: что-то не так, – сказал Филиппс. – Она стояла покачиваясь.
– Вы тоже заметили, мистер Томс?
– Боюсь, инспектор, я повел себя невежливо – нашумел на нее: «Сестра, что встали как столб? Не можете сообразить, что делать?» В общем, ничего приятного.
– А вскоре сестра Харден принесла большой шприц?
– Да.
Джейн подошла со шприцем в лотке, а у Аллейна в голове продолжала звучать считалка: «Томс его взял».
– Я сделал укол, – произнес врач.
– Затем мистер Томс спросил, каково состояние больного, – вставил Робертс. – Я ответил, что вызывает опасение. Помнится, сэр Джон заметил, что хоть и знает пациента лично, понятия не имел, что тот болен. Мы с сестрой Бэнкс переложили сэра Дерека на каталку, и его увезли.
Они проделали то же самое с муляжом.
– И тут я упала в обморок, – призналась Джейн.
– Драматический финал! – хохотнул Томс.
– Финал последовал позже, – возразил Аллейн. – Итак, больного перевезли в палату, и вы, доктор Робертс, пришли туда осмотреть его. С вами кто-нибудь был?
– Там постоянно находилась сестра Грэм. Я оставил ее в палате, когда вернулся сюда, чтобы доложить о состоянии больного, которое, на мой взгляд, заметно ухудшилось.
– В это время сэр Джон и мистер Томс отмывались после операции в предоперационной?
– Да, – подтвердил Филиппс.
– О чем вы разговаривали?
– Не помню.
– А я так думаю, помните, – усмехнулся Томс. – Мы говорили о сестре Харден. О том, как она упала в обморок. Я предположил, что вы огорчены операцией. Вы сначала ответили, что нисколько, а потом сознались, что я прав. И вполне естественно, – объяснил он Аллейну, который удивленно приподнял бровь и повернулся к медсестрам.
– Затем вы чистили операционную, и миссис Бэнкс произнесла одну из своих знаменитых речей о заре эры пролетариата?
– Произнесла! – вскинулась Бэнкс.
– Пришел доктор Робертс и доложил о состоянии больного. После чего вы, сэр Джон, и вы, мистер Томс, поднялись к нему в палату.
– Верно. К нам присоединилась старшая сестра Мэриголд. Мы обнаружили, что состояние пациента заметно ухудшилось. Как вам известно, он умер через полчаса, не приходя в сознание.
– Спасибо. На этом эксперимент закончен. Я очень благодарен всем за помощь в таком неприятном деле и не буду вас больше задерживать. – Аллейн обратился к Филиппсу: – Не сомневаюсь, вам не терпится избавиться от рабочей одежды.
– Если на этом все, – кивнул хирург.
Фокс открыл двустворчатую дверь, и Филиппс вышел, а за ним – Томс и медсестры Мэриголд, Джейн Харден и Бэнкс. Робертс направился к наркозному аппарату.
– Сейчас уберу его в сторону.
– Подождите, – попросил старший инспектор. – Не возражаете, если он останется на месте, пока вы переодеваетесь? Хочу нарисовать план операционной.
– Разумеется, – ответил анестезиолог.
– И еще: не поможете раздобыть лист бумаги и карандаш? Прошу прощения за беспокойство. Не хочу, чтобы кто-нибудь из моих людей рыскал по больнице.
– Сейчас спрошу, – отозвался Робертс и, высунувшись из двери, обратился к кому-то по другую сторону порога: – Инспектору Аллейну требуется…
Через операционную грузным шагом прошествовал Фокс и пристально посмотрел на Аллейна.
– Я слышу, где-то очень давно надрывается телефон.
– Вот как? Может, из Скотленд-Ярда звонят. Будьте любезны, Фокс, пойдите ответьте. Уверен, сестра Мэриголд не станет возражать.
Фокс вышел.
– Инспектор Аллейн, – обратился к нему Робертс, – надеюсь, реконструкция прошла успешно. – Он замолчал, услышав в предоперационной раскатистый смех Филиппса. И, покосившись на дверь, задумчиво добавил: – Со всех точек зрения.
Аллейн, проследив за его взглядом, улыбнулся.
– С этой точки зрения вполне успешно.
– Я рад.
Джейн Харден принесла бумагу и карандаш, подала полицейскому и ушла. Робертс наблюдал, как Аллейн положил лист на боковой стол и достал рулетку. Вернулся Фокс.
– К телефону просят доктора Робертса, – объявил он.
Аллейн поднял голову.
– О, так это вас…
Анестезиолог ушел через наркозную палату.
– Закройте дверь, быстро, – торопливо потребовал старший инспектор.
Он передумал рисовать план. Метнулся, словно кот, через операционную и наклонился над рамой наркозного аппарата. Пальцы лихорадочно ощупывали винты.
Бойз дежурил у одной двери, Фокс – у другой.
– Дьявольщина, туго закручено!
Внезапно створка двери из приемной ударила в широченную спину инспектора Бойза.
– Одну минуту, сэр, одну минуту, – пророкотал тот.
Под его вытянутой рукой показалось лицо Томса, врач уставился на Аллейна.
– Что вы там делаете? Что вы вообще там делаете?
– Одну минуту. Пожалуйста, подождите, сэр, – произнес Бойз, и его огромная лапа оттолкнула Томса и закрыла створки.
– Смотрите сюда, – прошептал Аллейн.
Фокс и Бойз увидели, чту мелькнуло у него в руке. Затем он снова наклонился и продолжил лихорадочно работать.
– Как мы поступим? – тихо произнес Фокс. – Решим все сразу – сейчас же?
Старший инспектор мгновение колебался.
– Нет, не здесь. Подождите. Будем действовать следующим образом.
Он успел проинструктировать коллег, когда вернулся Робертс.
– Никого. Я позвонил домой, но и там тоже никаких сведений. Кто бы ни пытался мне дозвониться, его разъединили.
– Незадача, – посочувствовал Аллейн.
Появились старшая медсестра и Томс. Увидев, что полицейские еще не ушли, Мэриголд в нерешительности остановилась.
– Это что еще такое? Застукали Робертса на месте преступления? – засмеялся Томс.
– Будет вам! – Не на шутку рассерженный анестезиолог направился к своей аппаратуре.
– Все в порядке, старшая сестра, мы закончили, – проговорил Аллейн. – Вы, видимо, хотите приступить к уборке?
– Ну да…
– Пожалуйста. Мы исчезаем. Фокс и Бойз, помогите доктору Робертсу с его графиноподобной техникой.
– Спасибо, – ответил анестезиолог. – Справлюсь сам.
– Никаких проблем, сэр, – заверил его Фокс.
Аллейн оставил их в клинике, сбежал по лестнице и, оказавшись на улице, поймал такси. Через сорок минут то же самое такси высадило его на Уигмор-стрит. На сей раз с ним были два сержанта в штатском. Им открыл коротышка дворецкий Робертса. Его лицо было очень бледным. Он посмотрел на Аллейна и молча отступил в сторону. Тот в сопровождении полицейских переступил порог и направился в гостиную. Робертс стоял перед камином. Над ним в свете лампы весело поблескивала картина, изображающая небольшое озеро и рождественские ели. Фокс стоял с внутренней стороны двери, а Бойз у окна. Наркозный аппарат, который прикатили сюда, оставили у стола.
Когда Робертс увидел Аллейна, он попытался что-то сказать, но не мог произнести ни слова. Наконец ему удалось проговорить:
– Инспектор Аллейн, зачем вы послали со мной этих людей?
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
– Пришлось, – ответил тот. – Доктор Робертс, у меня ордер на ваш арест. Должен вас предупредить…
– Что? – крикнул анестезиолог. – У вас нет никаких оснований! Никаких доказательств! Глупец, что вы творите?
Аллейн подошел к напоминающему графин аппарату, наклонился и отвинтил деталь, похожую на болт. Но она оказалась не болтом, а верхней частью поршенька шприца, вместе с которым вышел и весь шприц.
– Оснований довольно, – сказал Аллейн.
Потребовалась хватка четырех полицейских, чтобы удержать анестезиолога, и на него пришлось надеть наручники. Душевнобольные иногда бывают очень сильными физически.
Взгляд в прошлое
Суббота, двадцатое. Вечер
Вечером, через два дня после ареста Робертса, Аллейн ужинал с Найджелом и Анджелой. Найджел до этого клянчил у инспектора информацию, и тот бросил ему крохи. А Анджела томилась в ожидании сведений из первых уст. За ужином Аллейн больше молчал и был замкнут. Анджела крепко стукнула Найджела по голени, когда тот попытался коснуться темы ареста, он едва сдержал крик и сердито посмотрел на невесту. Она едва заметно покачала головой.
– Что, больно, Батгейт? – усмехнулся Аллейн.
– О-о-о… да, – протянул Найджел.
– Как вы догадались, что я ему приложила? – спросила Анджела. – Да вы не иначе как сыщик.
– Не такой распрекрасный, чтобы вы обратили внимание, но надеюсь снова прийти в форму.
– Все ехидничаете? Расскажите лучше: вы довольны тем, как провели расследование? – запустила пробный шар Анджела.
– Невелика радость, если разгадка достается по чистому везению.
– По чистому везению! – воскликнул Найджел.
– Вот именно. – Аллейн взял бокал с портвейном, поднес к губам, многозначительно посмотрел на Найджела и пригубил вино. – Ну, вперед, – покорно проговорил он. – Давайте спрашивайте. Понимаю, почему я здесь. Вы не каждый вечер выставляете такое вино. Подкуп. Хитроумное взяточничество. Я прав?
– Да, – сознался Найджел.
– Я бы не стала давить на мистера Аллейна, – предостерегла жениха Анджела.
– Стали бы, если бы он поддавался, – загадочно произнес старший инспектор. – Знаю я ваши штучки и ваши повадки.
Его собеседники промолчали.
– Если хотите знать, – продолжил старший инспектор, – я намереваюсь проговорить несколько часов.
Найджел и Анджела расцвели.
– Какой же вы, право, душечка, – умилилась девушка. – Давайте пойдем с этим графином в соседнюю комнату. Больше не решаюсь тянуть из него здесь. Наступает время, когда дамам пора покидать гостиную.
Она поднялась, и Аллейн открыл перед ней дверь. Анджела прошла в небольшую комнату, торопливо подложила в камин четыре полена, поставила низкий столик между двумя креслами, а сама села на коврик у очага.
– Сюда! – решительно позвала она.
Мужчины вошли, Аллейн с благоговением поставил графин на стол, и они заняли свои места.
– Скорее. Жду не дождусь развлечения! – Анджела переводила взгляд с Аллейна на Найджела.
У них на лицах появилось довольное выражение, какое бывает у хорошо накормленных мужчин. В камине потрескивали дрова и жарко пылал огонь, освещая темную голову инспектора и его красивые руки. Он откинулся на спинку, устроился поудобнее, повернулся к Анджеле и улыбнулся.
– Можете начинать, – разрешила она.
– Но с какого места?
– С самого начала. С операционной.