– Тихо, Джок! Лежать! А то взгрею как следует.
Цепи снова загремели, и проволочная ограда ответила им слабым металлическим эхом. Рядом с пристройкой запрыгал свет.
– Проклятие! – выругался Аллейн. – Всегда кто-нибудь помешает.
X. Ночное происшествие
1
В сарай вслед за Маркинсом вошли Томми Джонс и Клифф. Они остановились у входа, сощурившись от света лампы. Томми угрюмо посмотрел на Аллейна.
– В чем дело? – спросил он.
– Вот, посмотрите.
Томми прошел вперед.
– Это Фабиан, – громко произнес Клифф.
– Да, – подтвердил Аллейн.
– Что с ним? – повернулся к Маркинсу Клифф. – Почему вы сразу не сказали, что это Фабиан? Что вам мешало?
– Приказ, – коротко ответил Маркинс, и Томми Джонс недобро взглянул на Аллейна.
– Чей приказ? У него опять припадок? Или он умер? – допытывался Клифф, постепенно повышая голос.
– Нет, не умер, – ответил Аллейн.
Клифф подошел к Фабиану и опустился на колени.
– Не суйся туда, – остановил его отец.
– Я хочу знать, что с ним случилось. На него кто-то напал?
– Его ударили по голове железным клеймом, – объяснил Аллейн.
Клифф вскрикнул. Отец положил ему на плечо руку.
– Я ему ничего не скажу, когда он придет в себя. И запомните, потому что это важно: у него был сильный шок, а нам надо услышать от него, что произошло. Поэтому никому ничего не говорите.
– Клеймом? Ну надо же, – задумчиво произнес Томми Джонс.
Он посмотрел в угол, где обычно лежало клеймо.
– Оно было не там, – быстро сказал Клифф. – Его оставили у пресса.
– А где оно сейчас? – осведомился Томми Джонс.
– Спрятано в надежном месте, – ответил Аллейн.
– Кто это сделал?
В ответ на этот классический вопрос Аллейн только пожал плечами.
– Я проверил людей, сэр, – вмешался Маркинс. – Все на своих койках. Бен Уилсон не спал и сказал мне, что за последний час никто из них не уходил и не приходил. Элби мертвецки пьян.
– Хорошо. Вы достали носилки?
– Да, сэр. Те, которые миссис Рубрик держала для занятий по оказанию первой помощи.
– Вы заходили в дом? – резко спросил Аллейн.
– Нет. Они хранились здесь, наверху. Давай, Томми.
Томми принес носилки, Клифф – стопку серых одеял. Мужчины накрыли носилки одеялами, перенесли Фабиана и закутали его. Клифф, сцепив руки, с несчастным видом наблюдал за ними.
– Как же мы пойдем по этой ледяной дороге? – проворчал Аллейн. – У вас, Джонс, и у Клиффа ботинки на гвоздях, а у нас с Маркинсом подошвы скользят.
– Дорога не такая уж скользкая, – возразил Маркинс.
– Вы поднимались по дорожке, ведущей от кухни? – спросил Томми Джонс.
– Готовы? – спросил Аллейн, прежде чем Маркинс успел ответить.
Они встали по углам носилок. Фабиан открыл глаза и посмотрел на Клиффа.
– Привет, чудо-ребенок, – четко произнес он.
– Это я, – встрепенулся Клифф. – Вы поправитесь, мистер Лосс.
– О Боже, – прошептал Фабиан. – Неужели снова?
– У вас небольшое сотрясение мозга, – объяснил Аллейн. – Через минуту вы будете в постели.
– Моя голова.
– Знаю. У вас трещина. Готовы?
– Я могу идти сам, – запротестовал Фабиан. – К чему вся эта канитель? Раньше я всегда вставал и шел сам.
– А на этот раз вас понесут, – бодро произнес Аллейн. – Вперед, ребята. Старайтесь идти по траве.
– Но по дороге же легче, – возразил Томми Джонс.
– А мы попробуем по траве. Забирайте левее.
По пути Аллейн сокрушался про себя: «Какая жалость, что я не мог отойти от него в сарае ни на минуту. На дороге наверняка остались следы, а теперь мы все затопчем, как стадо слонов».
На обочине было не так скользко, как на склоне, а когда они вышли на дорогу, идти стало гораздо легче. Французские окна гостиной были не заперты, и они внесли Фабиана через одно из них и опустили носилки на пол, пока Маркинс зажигал лампы. Фабиан лежал так тихо, что Аллейн стал опасаться, не потерял ли он сознание. Но в свете зажженной лампы стало видно, что глаза его открыты, а брови хмуро сведены.
– Все в порядке? – участливо спросил Аллейн.
Фабиан повернул голову набок и коротко пробормотал.
– О да, да.
– Я схожу наверх и позову Дугласа. Маркинс, по-ставьте чайник. А вы двое подождите здесь, хорошо?
Аллейн побежал наверх и на площадке столкнулся с Урсулой, стоявшей в ночной рубашке со свечой в руке и пытавшейся рассмотреть, что происходит внизу.
– Что случилось? – спросила она.
– Небольшой несчастный случай. Ваш молодой человек ударился головой, но сейчас с ним все в порядке.
– Фабиан? – ахнула она, широко раскрыв глаза. – Где он?
– Только не надо никуда кидаться, дорогое дитя. Он в гостиной, мы собираемся уложить его в кровать. Прежде чем спуститься вниз, положите пару грелок в его постель и вспомните несколько строк из руководства по оказанию первой помощи. Он поправится.
Дверь в комнату Теренс Линн открылась. Она вышла на площадку со свечой. Ярко-красный шелковый халат выгодно оттенял ее хрупкость и бледность.
– Фабиану плохо, – сказала Урсула и бросилась к себе в комнату.
Мисс Линн оставила дверь незакрытой. Аллейн увидел горящую свечу, стоящую на тумбочке рядом с открытой книгой или с толстой тетрадью, страницы которой исписаны мелким почерком. Увидев, куда он смотрит, Теренс быстро захлопнула дверь. Урсула вернулась с грелкой и поспешила в комнату Фабиана.
Мисс Линн осветила лицо Аллейна свечой.
– Вы подрались, – констатировала она.
Он потрогал свой подбородок.
– Я на что-то наткнулся в сарае.
– У вас идет кровь.
– Я знаю. Не могли бы вы дать мне кусочек ваты?
Она заколебалась.
– Подождите минутку, – наконец сказала она и исчезла за дверью, закрыв ее за собой.
Аллейн постучал и вошел в комнату.
Увидев Аллейна, Теренс метнулась к тумбочке и быстро закрыла тетрадь.
– Я просила вас подождать.
– Прошу прощения. Вы не одолжите свою грелку? Отнесите ее, пожалуйста, к нему в комнату. А вот и вата. Большое спасибо.
Аллейн взял у нее из рук кусочек ваты и повернулся к зеркалу. Вытирая подбородок, он наблюдал за Теренс в зеркале. Стоя спиной к нему, она наклонилась над кроватью. Когда она отошла, одеяло было расправлено, а тетрадь исчезла с тумбочки.
– Вот возьмите, – сказала она, протягивая Аллейну грелку.
– Будьте ангелом, отнесите ее сами. А я пока обработаю рану.
– Мистер Аллейн, я предпочитаю, чтобы вы залечивали раны в своей комнате, – решительно произнесла мисс Линн.
– Извините меня. Просто я пытался спасти воротничок. Разумеется. – Он направился к двери.
– Тери! – негромко позвала Урсула из коридора.
– Я ухожу, – сказал Аллейн. Он пересек площадку и вошел в свою комнату.
– Тери! – опять позвала Урсула.
– Сейчас иду, – ответила мисс Линн и двинулась по коридору с грелкой и свечой в руках. Аллейн наблюдал за ней сквозь неплотно прикрытую дверь.
– Все в этой чертовой игре идет не по правилам, – подумал он и устремился в комнату Теренс.
Толстая квадратная тетрадь в жестком переплете была спрятана между простынями. Открыв ее, он прочитал следующее:
...Аллейн стоял в нерешительности. Из тетради выпала небольшая папка. Открыв ее, Аллейн увидел фотографию мужчины с полузакрытыми глазами, страдальчески сжатыми губами и глубокими носогубными складками. Внизу стояли инициалы А.Р., написанные тем же мелким почерком, которым была исписана тетрадь.
«Значит, вот он какой, Артур Рубрик», – подумал Аллейн и, вложив фотографию в тетрадь, вернул все на прежнее место.
2
Перед тем как покинуть комнату мисс Линн, Аллейн мельком посмотрел на ее туфли. Все они, кроме одной пары, были чистыми и ухоженными. Грубые садовые башмаки, отмытые, но не начищенные, были сухими. Закрыв за собой дверь, Аллейн услышал в коридоре девичьи голоса. Он нашел их у лестницы, беседующими с миссис Эйсворти, чья внушительная фигура была прикрыта пестрым фланелевым халатом, который она, увидев Аллейна, плотно запахнула. С некоторым трудом ее удалось уговорить вернуться в комнату.
– Я иду к Фабиану, – заявила Урсула. – Как вы собираетесь нести его наверх?
– Думаю, он дойдет сам, – предположил Аллейн. – Будьте с ним помягче. Дуглас поможет нам уложить его в постель. Вы не знаете, он проснулся?
– Только не Дуглас, – сказала Теренс Линн. – Он спит как бревно.
– Мистер Аллейн, у Фабиана опять припадок? – спросила Урсула.
– Думаю, что да.
– Черт, теперь он решит, что не имеет права на мне жениться. Пойдем, Тери.
Девушка не совсем охотно последовала за ней.
Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.
Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.
– Грейс!
– А?
Судорожно сбросив одеяло, Дуглас в недоумении уставился на него.
– Какого черта вы меня поднимаете? – негодующе спросил он и заморгал глазами. – Извините, сэр. Мне снилось, что я на передовой. Что случилось?
– У Лосса опять припадок.
Дуглас посмотрел на Аллейна с уже знакомым выражением возмущенного недоверия.
«Сейчас начнет повторять каждое последнее слово», – с раздражением подумал Аллейн.
– Припадок, – действительно повторил Дуглас. – Вот черт! Как это случилось? Когда? Где?
– Рядом с пристройкой. Полчаса назад. Он пошел за моим портсигаром.
– Да, я помню эту историю, – торжествующе произнес Дуглас. – Он все еще без сознания? Бедняга Фаб.
– Он в сознании, но у него ведь трещина в черепе. Помогите отвести его наверх.
– Отвести наверх? – переспросил Дуглас, потянувшись за своим халатом. Казалось, он был очень взволнован. – Какое невезение. Я имею в виду их с Урси планы на будущее.
– Да.
– Полчаса назад, – пробормотал Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. – Должно быть, это случилось после того, как мы вышли из гостиной. Я пошел подышать воздухом на боковой лужайке. Господи, он, наверное, был где-то рядом.
– Вы ничего не слышали?
Дуглас изумленно посмотрел на него, чуть приоткрыв рот.
– Я слышал, как шумит река. Верный знак, что подует южный ветер. Вы-то вряд ли знаете наши приметы.
– Нет, не знаю. А еще что-нибудь слышали?
– Что-нибудь? А что именно?
– Голоса или шаги.
– Голоса? Он разве говорил? Шаги?
– Оставим это. Пойдемте.
Они спустились в гостиную.
Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.
– Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, – приветствовал его Дуглас.
– В высшей степени досадно, – пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.
Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.
– Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.
– Тебе нельзя, – предупредила Урсула.
– Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.
Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.
– Выпейте с нами, Маркинс, – слабым голосом произнес Фабиан.
Дуглас был шокирован.
– Благодарю вас, сэр, – с достоинством произнес Маркинс.
– Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?
– Я не прочь, – ответил Томми Джонс. – А мой парень не будет, спасибо.
– Ему не помешало бы выпить, – сказал Фабиан.
Клифф и вправду был очень бледен.
– Он вообще не пьет виски, – со значением произнес мистер Джонс.
– Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, – засуетился Дуглас. – Вы согласны, мистер Аллейн?
– Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, – заверил Фабиана Аллейн.
– Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.
– Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.
– Согласен, – с готовностью произнес Дуглас.
– Достаточно одного, – закапризничал Фабиан. – Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.
Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.
– Все будет в порядке, Фаб, – подала голос Урсула. – Я за тобой присмотрю.
– Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, – сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: – Пойдемте.
Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.
– Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.
Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:
– Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?
– Почему вы так думаете? – спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.
– Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.
– Еще что-нибудь помните?
– Там рядом с дорогой есть насыпь, поросшая кустами. Я возвращался из пристройки. Дорога была скользкой, и я держался поближе к краю. Тот, кто на меня напал, прятался в кустах. Но почему? Почему меня?
Аллейн наложил на рану вату и взялся за бинт.
– На вас было мое пальто, – напомнил он.
– «Подкрепите меня вином» [33] , – прошептал Фабиан. – А ведь и правда.
Он замолчал и не раскрывал рта, пока Аллейн не закончил перевязку. Теперь он лежал на боку с толстым слоем ваты под головой. Аллейн прибрался в комнате и подошел к кровати. Фабиан уже задремал, и Аллейн выскользнул за дверь.
Перед тем как спуститься вниз, он обошел все спальни, но ни в одной из них сырой обуви не обнаружилось. Свои рабочие башмаки Дуглас и Фабиан, видимо, держали внизу.
– Но там явно ходили не в рабочих ботинках, – пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.
Джонсы уже собирались уходить, а Маркинс убирал поднос. Дуглас с трубкой в зубах развалился в кресле, положив ноги на каминный приступок. На лице у него было написано облегчение. Теренс Линн извлекла свое неизменное вязанье и очень прямо сидела на диване, протянув ноги к огню и сосредоточенно работая спицами. Урсула, говорившая с Томми Джонсом, быстро подошла к Аллейну.
– Как он? Я могу пойти к нему?
– Он сладко спит. Лучше его не тревожить. Можете послушать под дверью.
– Мы пойдем, – сказал Томми Джонс. – Всем спокойной ночи.
– Одну минуточку, – остановил его Аллейн.
– А, привет! – поднял глаза Дуглас. – Как там дела? – И прежде чем Аллейн успел ответить, быстро добавил: – С ним все в порядке? Может быть, съездить за доктором? Я обернусь часа за четыре, если поеду сразу. С травмой головы шутки плохи. Не стоит рисковать.
– Не стоит, – ответил Аллейн. – По-моему, все обойдется. Череп у него не поврежден. Удар был косым.
– Удар? – резко переспросила Теренс. Верхняя губа у нее судорожно скривилась, обнажив зубы в некоем подобии улыбки.
– Но разве он ударился головой не при падении?! – воскликнул Дуглас.
– Он упал лицом вниз, потому что его ударили по голове.
– Вы хотите сказать – на него кто-то напал?
– Да.
– О Боже, – прошептал Дуглас.
Урсула, стоявшая рядом с Аллейном, сжала кулачки в карманах халата. Вздернув подбородок, она дрожащим голосом спросила:
– Значит, кто-то хотел убить Фабиана?
– Это было опасное нападение.
– Но… Я пойду к нему, – заявила она, направляясь к двери. – Его нельзя оставлять одного.
– Будьте добры, останьтесь, мисс Харм. Дом заперт, а ключ от его комнаты у меня в кармане. Мы все здесь, значит, ему ничего не грозит.
И тут с Теренс Линн случилась истерика.
3
Полицейских не удивишь истерикой, и потому Аллейн не растерялся. В то время как Томми Джонс и Дуглас сделали вид, что ничего не замечают, Клифф огорчился, а Маркинс проявил умеренный интерес, Урсула с апломбом человека, разбирающегося в медицине, предложила вылить на Теренс кувшин холодной воды. Это предложение вкупе с менее радикальными мерами, предпринятыми Аллейном, возымело эффект. Мисс Линн затихла и, поднявшись, направилась в дальний конец комнаты, отчаянно пытаясь совладать с собой.
– Вот уж от кого не ожидала, – заявила Урсула.
– Заткнись, – оборвал ее Дуглас.
– В конце концов, это мой парень, а не ее.
Зло посмотрев на нее, Дуглас после минутного колебания, подошел к Теренс и что-то тихо сказал ей. Аллейн услышал, как она ответила:
– Нет! Оставь меня в покое, пожалуйста. Я в порядке. Уйди.
Дуглас недовольно отошел, стараясь сохранять достоинство.
– Думаю, Теренс надо отпустить, – сказал он Аллейну.
– Мне очень жаль, но это невозможно, – отрезал тот.
Он подошел к камину и встал к нему спиной, призывая всех к вниманию. Это был неприятный момент, и он поразился, как похоже ведут себя люди, когда они чего-то боятся. Их лица становятся непроницаемыми. Они внимательно следят за тобой, но стоит взглянуть на них, как они тут же отводят глаза. И всегда стремятся сбиться в кучу, стараясь быть в некотором отдалении.
Сейчас он тоже стоял один – официальное лицо, не принадлежащее себе, бдительное и не упускающее ни одной их оплошности.
– К сожалению, я не могу отпустить никого из вас, – начал он. – В настоящий момент нет никаких оснований предполагать, что нападение произведено кем-то со стороны. Поэтому советую каждому из вас дать подробный отчет о своих передвижениях с того момента, как я покинул эту комнату и пошел в пристройку за своим портсигаром.