– Нет, вы же собирались поработать. Это минутное дело.
Аллейн зашел в комнату, чтобы взять пальто. Выйдя оттуда, он увидел Фабиана, нерешительно топтавшегося на площадке.
– Послушайте, предоставьте это мне. Я хочу сказать… – начал он.
В кабинете раздались два длинных звонка.
– Это вам звонят, – сказал Фабиан. – Подойдите. А мне дайте свое пальто. На улице жуткий холод.
Сбросив пальто, Аллейн побежал вниз. Закрывая дверь, он услышал, как все выходили из гостиной. Через минуту хлопнула входная дверь.
Телефон продолжал звонить.
– Пожалуйста, мистер Лосс, – сказала телефонист-ка. – Мы держали для вас линию. Они ждут.
На проводе был Уэзербридж.
– Младший инспектор Джексон просил передать, что он уже в машине и часа через четыре будет у вас.
– Вот это скорость! Отличная работа, Уэзербридж.
– Мы выполнили вашу просьбу, сэр. Нашли три радиостанции, которые могут вас заинтересовать. У меня тут отмечено.
– Молодцы, – похвалил его Аллейн.
– Вы будете записывать, что они передавали?
– Нет, просто прочитайте мне программы.
Уэзербридж прочистил горло и приступил к чтению:
– Значит, с семи тридцати до девяти, сэр. Сид Бандо и «Ризм кидс»… Большая розовая мама… Записки садовода… Репортаж со скачек… Сводка новостей… Полчаса с джазовыми музыкантами… Что-нибудь годится, мистер Аллейн?
– Пока ничего, но продолжайте. Мы ищем что-то более возвышенное.
– «Старые мелодии в новом исполнении»?
– Не совсем то. Давайте дальше.
– Кроме этих, есть только одна станция, которую у вас хорошо слышно.
«Господи, только бы я ошибся», – подумал Аллейн.
– Пойдемте дальше, сэр. Семь тридцать. Двадцать первая серия «Вампира». Семь сорок пять. Любимые авторы. Восемь ноль пять. Час с великими композиторами.
Аллейн сжал трубку:
– А поподробнее?
– Здесь очень мелко написано. Одну минуточку, сэр, я надену очки.
Аллейн терпеливо ждал, слушая, как за двести миль от него шуршит бумага.
Снова послышался голос Уэзербриджа.
– Полонез Шопена и что-то из Баха. Инициалы И.С. Это соло на фортепьяно.
– Продолжайте, пожалуйста.
– «Искусство фуги». Я скажу по буквам, чтобы вам было понятно. Ф-У-Г-И. Разобрали?
– Да.
– Закончилось, похоже, в восемь пятьдесят семь.
– Да.
– Дальше ничего нет. Это то, что мы ищем, сэр?
– Боюсь, что да, – вздохнул Аллейн.
3
После того как их разъединили, Аллейн еще пару минут сидел, уныло насвистывая. Потом машинально полез в карман, где обычно лежал портсигар. Прошло уже десять минут, с тех пор как Фабиан ушел. Вероятно, он дожидается в холле.
Но в холле никого не оказалось. Там было тихо, и на столе горела привернутая керосиновая лампа. Из шести свечей, предназначенных на ночь, осталось только две. Компания из гостиной, вероятно, разбрелась по спальням. Должно быть, Фабиан тоже пошел наверх. Взяв фонарик, Аллейн быстро поднялся на площадку. Из-под дверей пробивался свет – он горел у девушек и Дугласа. В комнате Фабиана было темно. Аллейн пошел по коридору к мастерской. Там тоже не было света. Он немного подождал, прислушиваясь, и вернулся на площадку. Под ногой скрипнула доска.
– Эй, это ты, Фаб? – послышался голос Дугласа.
– Это я, – тихо ответил Аллейн.
Дуглас выглянул из-за двери.
– А я думаю, кто это там ходит, – произнес он, с изумлением глядя на Аллейна. – Даже странно.
– Еще один ночной злоумышленник?
– Мне показалось, что кто-то крадется. Вы что-нибудь хотите, сэр?
– Нет, я просто шпионю. Идите спать.
Дуглас усмехнулся и, насмешливо бросив «Желаю удачи», скрылся за дверью.
Возможно, Фабиан отнес портсигар к нему в комнату и сейчас уже спит. Странно, что он не подождал.
В комнате Аллейна портсигара не оказалось.
– Черт! Он его не нашел. Эта скотина Альберт его прикарманил, – пробормотал Аллейн.
Он тихо спустился вниз. В дальнем конце холла мерцал слабый свет. Дверь в коридор, ведущий на кухню, была открыта. Он пошел туда и в буфетной наткнулся на Маркинса со свечой в руке.
– Вот, запираю тут все, – сообщил тот. – Я вам нужен?
– Я ищу мистера Лосса.
– Разве он не пошел с вами к бараку? Минут десять назад.
– Он пошел без меня.
– Странно, – проговорил Маркинс, уставившись на Аллейна. – Могу поклясться, это были вы.
– Он надел мое пальто.
– Вот в чем дело! А кто же тогда был второй джентльмен?
– Уж точно не я. А что за джентльмен?
Маркинс поставил свечу и закрыл дверь.
– Я шел к дому управляющего. Хотел поговорить с мистером Джонсом. Клифф только что ушел. Их дом находится на вершине холма, позади пристройки. Когда я вышел из дома, мне показалось, что по дороге к бараку идете вы. Я решил срезать угол и догнать вас. На какое-то время я потерял вас из вида. Вы что-то прокричали, и я ответил: «Я здесь, сэр». Потом я услышал, как вы побежали вниз. Когда я подошел к тому месту, где видно дорогу, вас там уже не было.
Аллейн потер кончик носа.
– Это был не я, а мистер Лосс.
– Голос был похож на ваш. Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали.
– И по телефону меня приняли за Лосса. Черт, так где же он? – раздраженно произнес Аллейн. – Если он спустился с холма, почему не появился дома? И кому он кричал? Клиффу?
– Нет, к тому времени Клифф уже был дома. Когда я к ним пришел, то спросил, не видел ли он вас. Он ответил, что никого не видел. А зачем мистер Лосс пошел туда?
Аллейн объяснил и сказал:
– Не нравится мне все это. Давайте его поищем.
– Да он где угодно может быть, мистер Аллейн.
– Где именно? Пройдем через кухню, Маркинс. Идите вперед. У меня есть фонарик.
– Он может сливать воду из радиатора грузовика. Ночью будет мороз.
– Для этого нужно подниматься на холм?
– Да нет. Гараж рядом с сараями.
– А что он прокричал? – спросил Аллейн, проходя за Маркинсом на темную и теплую кухню, где пахло сосной и горелым жиром.
– Не могу вам сказать. Он просто вскрикнул. Словно удивился чему-то. Одну минутку, мистер Аллейн. Я закрою дверь на засов. После этой истории с виски я все тщательно запираю.
– Клифф не виноват. Это сделал подлец Элби.
– Но я поймал его с бутылкой в руках!
– Он просто ставил ее на место.
– Да бросьте вы! – воскликнул Маркинс с чисто женской недоверчивостью.
– Элби во всем признался. А мальчишка попросту спасал его поганую репутацию.
– Но тогда какого черта он молчал? – почти взвизгнул Маркинс. – Нет, лучше мне остаться в камердинерах. Спецагент из меня никакой. Прохлопал мелкое воровство у себя под носом. Пойдемте, сэр.
Снаружи было темно и стоял пронизывающий холод. Маркинс пошел вперед, освещая фонариком крутую тропинку. Под ногами похрустывала трава, морозный воздух сковывал лицо. В ясном небе мерцали звезды.
– Куда мы идем, мистер Аллейн?
– В пристройку.
– Эта тропа проходит выше барака, но мы можем немного срезать и выйти на дорогу. Придется немного подняться по целине.
Под ногами у Аллейна заскрипела мерзлая земля. Они с Маркинсом скользили и съезжали вниз.
– Старайтесь упираться каблуками, – посоветовал Маркинс.
Аллейн вдруг почувствовал необъяснимую тревогу.
– Где эта чертова дорога? – проворчал он.
Они одолели подъем, и перед их глазами возник прямоугольник, черневший на склоне заиндевевшего холма.
– Пришли, – сказал Маркинс. – Здесь проволочная ограда, но она не колючая.
Проволока лязгнула, и они оказались по ту сторону ограды. Луч фонарика осветил замерзшие следы колес.
– В пристройке нет света, – констатировал Аллейн.
– Может, окликнем его, сэр?
– Нет, не надо. Будь он поблизости, он наверняка услышал бы нас. Мы так всех работников перебудим. Отсюда к стригальне спускается дорожка? Подождите-ка.
Маркинс быстро обернулся, осветив Аллейна, стоявшего лицом к стригальне.
– Дайте-ка мне фонарик, Маркинс.
Аллейн взял протянутый фонарик и осветил дорожку. Мишурным блеском засверкал иней. Круг света метнулся вперед, выхватив из темноты распростертое на земле тело.
– О Господи! – воскликнул Маркинс. – Что это с ним?
– Не ступайте на дорожку, – предупредил его Аллейн.
Он сошел на замерзшую землю и побежал вниз к сараю. Фонарик осветил серую шотландку его пальто, из-под которого торчали ноги Фабиана. Он лежал лицом вниз и вытянув вперед руки, словно, падая, пытался прикрыть голову.
Передав фонарь Маркинсу, Аллейн опустился рядом с телом на колени. Тонкая мальчишеская шея казалась хрупкой и беззащитной. Он осторожно раздвинул густые волосы на затылке Фабиана.
Стоявший позади него Маркинс коротко выругался.
– Удар был нанесен сверху, – заключил Аллейн.
Приподняв голову Фабиана, он, словно зловещий фокусник, вытащил у него изо рта яркий шелковый носовой платок.
4
– Он не?…
– Нет-нет, он жив. Но мы должны унести его с этого проклятого холода. До стригальни не больше двена-дцати ярдов. Других повреждений у него, кажется, нет. Как вы думаете, мы его дотащим? Его нельзя ронять.
– Конечно-конечно.
– Тогда подождите здесь. Я пойду возьму мешковину.
Когда они подняли Фабиана, он тяжело и прерывисто дышал, выпуская изо рта маленькие клубочки пара. Чтобы войти в сарай, где пол был выше уровня земли, Аллейну пришлось приподнять Фабиана за плечи. Тот громко застонал.
– Потихоньку, – попросил Аллейн. – Вот так, Маркинс. Отлично. Я придерживаю голову. Подтолкните его внутрь. Пол здесь, как каток. А теперь опустите мешковину. Пойду принесу тюки.
Свет заплясал по сараю, выхватывая из темноты пресс, тюки с шерстью, стопки пустых мешков. Они уложили Фабиана на два тюка, положенных друг за другом на бок.
– Теперь зажжем керосиновую лампу и свечу. Надеюсь, на этот раз они в порядке. Прикройте ему ноги.
– Холодно, как в морге, – пожаловался Маркинс. – Не сочтите это за намек.
Керосиновая лампа и самодельный подсвечник оказались на месте. Сняв их со стены, Аллейн зажег огонь и поднес к Фабиану. Маркинс обложил его тюками и подсунул под голову сложенный в несколько раз мешок.
– Кровотечения у него нет, – сообщил он. – А как у него с дыханием, мистер Аллейн?
– Думаю, нормально. Платок – а это мой платок – был всего лишь полумерой. Вы спасли ему жизнь, Маркинс.
– Я?
– Думаю, да. Если бы вы не окликнули его… хотя нет. Возможно, нападавший разглядел, кто это… Все зависит от того, видел ли его Лосс.
– Надеюсь, что видел, мистер Аллейн.
– А я боюсь, что нет.
Сунув руку под тюки, Аллейн пощупал Фабиану запястье.
– Пульс у него неплохой. И он успел побывать в пристройке.
– Откуда вы знаете, сэр?
Аллейн вытащил из-под тюков руку. В ней был порт-сигар.
– Мой. Фабиан пошел в пристройку, чтобы забрать его. Он был у него в кармане.
– Что будем делать дальше?
Аллейн взглянул на лицо Фабиана. Глаза его были приоткрыты, брови сдвинуты, губы бесшумно двигались.
– Как же нам лучше поступить? – пробормотал Аллейн.
– Может, позвать капитана Грейса?
– Будь я в нем уверен, мы не стали бы обращаться ни к кому другому. Но я в нем не уверен. Мы не можем рисковать. Пока не поднимайте никого в доме. Сначала сходите к работникам в барак и проверьте все комнаты. Что каждый из них делает и как давно там находится. И побыстрее. Они, вероятно, уже завалились спать. Потом сходите к управляющему и скажите, что произошел несчастный случай. Больше ничего не говорите. Попросите у них бутылки с горячей водой, одеяла и что-нибудь такое, из чего можно сделать носилки. Пусть мистер Джонс с Клиффом придут сюда. И попробуйте с их телефона дозвониться врачу мистера Лосса.
– Он появится только утром.
– Черт. Тогда остается надеяться на собственный здравый смысл. Идите, Маркинс. И помните – это несчастный случай. Если Клифф будет дома, понаблюдайте за ним.
Маркинс выскользнул за дверь.
Аллейн остался ждать в компании холода и запахов стригальни. Присев на корточки, он посмотрел на Фабиана, чья голова, залитая желтоватым светом, выглядывала из-под мешковины, словно орех из скорлупы. Тот, насупив брови, шевелил губами. Иногда он вертел головой и постанывал. Вытащив из кармана чистый платок, Аллейн подложил его под голову Фабиана. Подул морозный ветерок, и стропила тихо завздыхали. Аллейн осветил фонариком пресс. Он был пуст, но рядом были сложены тюки с шерстью, настриженной днем. «Неужели все повторяется?» – подумал он. – Меня собирались запихнуть в тюк и отправить вслед за миссис Рубрик?» Он посмотрел на Фабиана. «Или это ждало его, если бы он имел неосторожность умереть?»
Фабиан повернул голову. Стало видно, как опухла его шея под волосами. Аллейн осторожно раздвинул пряди и осветил фонариком широкий вдавленный след у основания черепа. Поднявшись, он пошел к стойлам. Возле двери на своем обычном месте лежало клеймо – толстый железный пруток с печатью Маунт-Мун на торце. Присев, Аллейн внимательно осмотрел его. Потом достал носовой платок, обернул им клеймо и отнес к Фабиану.
– Похоже на то, – произнес он, переводя взгляд с прутка на голову Фабиана.
Передвинув керосиновую лампу, он вытянул из-под тюков, укрывавших Фабиана, полы своего пальто – сначала с одной стороны, потом с другой. На левой поле он обнаружил что-то вроде длинного рубца, вокруг которого сморщился твид. Вынув увеличительное стекло, он увидел, что материя замохрилась и испачкана чем-то коричневым.
– И куда мне тебя девать, черт побери? – спросил Аллейн, обращаясь к клейму.
Обернув руку платком, он отнес клеймо в глубь сарая, прикрыл платком и навалил на него тюк. Потом постоял в темноте, рассеянно глядя на пятно света во-круг головы Фабиана. Казалось, что он находится где-то очень далеко – безжизненный островок, окруженный тьмой. Оторвав от него взгляд, Аллейн посмотрел в окно, за которым чуть виднелась развилка дорог, обледенелый склон и низкорослый куст, отбрасывающий угольно-черную тень.
– Забавно, – громко произнес чей-то голос.
У Аллейна мороз пробежал по коже. Он настороженно застыл на месте.
– Какого черта ты здесь делаешь? Носишься как угорелая кошка.
В круге желтого света началось какое-то движение. Мешки чуть сдвинулись с места.
– Скорей! Скорей!
Показалась рука.
– Сейчас встану. Спать, – произнес голос, растягивая слова. – Потом в нем зазвучала печаль: – Умереть. Уснуть. Продолжай, черт возьми. Встать! О Господи. Я чертовски устал.
Аллейн осторожно двинулся к Фабиану.
– Вы только помешаете, – со смешком сказал тот. – Это не прибавит вам популярности.
Аллейн остановился.
– Наш старина, – с симпатией произнес Фабиан, – нашел эту проклятую штуку.
– Привет! – снова заговорил он через минуту. Потом с отвращением добавил: – Тери! О Господи! Лучше бы я этого не видел. Глупый старик.
Фабиан приподнялся и сел. Быстро подойдя к нему, Аллейн опустился на колени.
– Все в порядке. Вам лучше лечь, – сказал он.
– Да, но зачем так бежать? Там что-то случилось?
– Где?
– Вы слышали, что она сказала? Это не прибавит вам популярности. Где она была?
– У лавандовой дорожки, – ответил Аллейн.
Глаза Фабиана были открыты, но смотрел он куда-то мимо Аллейна, отчаянно хмуря брови.
– А кто ее нашел?
– Дядя Артур.
– Вы свое дело знаете. Я не мог… Как же я устал. Я брошусь в море. Это проклятое пианино. Хоть бы он заткнулся. Выше знамена, черт побери! Встать!
Не спуская взгляда со стропил, Фабиан оттолкнул Аллейна.
– Вперед, ребята! – завопил он. – Не дрейфь. Все за мной!
Аллейн попытался его успокоить, но Фабиан так разбушевался, что пришлось применить силу, рискуя быть сбитым с ног.
– Я же тебе помочь хочу, осел, – проворчал Аллейн.
– Думаешь, я немца не отличу, если увижу, – продолжал Фабиан задыхаясь.
Он вдруг ударил Аллейна в челюсть, подбежал к стене и попытался взобраться на нее по балкам. Аллейн обхватил его за ноги. Фабиан вдруг осел, и они вместе упали на пол. К счастью, Фабиан оказался наверху.
«Слава Богу, что опять не треснулся головой», – обрадовался Аллейн и стал выбираться из-под Фабиана.
Тот лежал неподвижно, тяжело дыша. Аллейн, который сам еле держался на ногах, принялся укрывать его.
– О, Урси, божественная дурочка, – печально произнес Фабиан. Вздохнув, он повернулся на бок и сразу же заснул.
– Если это потеря памяти, то в ней есть определенная система, – пробормотал Аллейн, потирая подбородок.
Подойдя к проему, он отдернул мешковину и высунулся наружу. В голове у него гудело.
«Черт бы побрал этого парня, – уже с раздражением подумал он. – Хотя, что с него взять, он ведь не в себе. Похоже, когда у него припадок, он ведет себя одинаково. Может это быть уликой или нет? Он всегда куда-то лезет. На борт корабля. На ворота. По палубной лестнице. Тогда на что он лез в огороде?»
Аллейн посмотрел вниз на темный силуэт дома. За ним, чуть справа, копьем вонзался в звездное небо огромный пирамидальный тополь.
«Это случилось где-то рядом с огородом, – продолжал рассуждать Аллейн. – Он сказал, что его брюки были в грязи, а сам он лежал под деревом. Господи, что толку от брюк, вымазанных год назад».
В голове больше не гудело, но было адски холодно. Аллейна била дрожь.
– К утру совсем расклеюсь, – пробормотал он и отступил в темноту сарая.
Вокруг было так тихо, что даже шум реки Мун, которая, вырвавшись из ущелья, во весь опор неслась к озеру, был бессилен нарушить это безмолвие. Он оставался за пределами восприятия. Но Аллейна интересовал совсем другой шум. Со стороны дороги послышались чуть различимые скользящие шаги, сменившиеся глухим звуком падающего тела. Он вспомнил, как они с Маркинсом скользили и падали на обледенелой земле. Потом что-то звякнуло.
«Это ограда. Сейчас кто-то появится на дороге. Интересно, кто?» – подумал Аллейн.
В этот момент у барака зазвенели цепи, и собака, рванувшаяся с привязи, огласила окрестности заливистым лаем. Раздался сердитый мужской голос:
– Тихо, Джок! Лежать! А то взгрею как следует.