— Простите, — вздохнула я, — где мы можем увидеть Олю Кравцову?
— Ну я Кравцова, — нахмурилась девушка. — А в чем дело-то? Если кто на пьяниц жалуется, так я ни при чем. Мне чего, драться с ними? Идите к хозяину и разбирайтесь.
— Мы по поводу Инги Грудневой.
Девушка посмотрела на меня, затем на Женьку, взгляд ее метнулся к окну, напротив которого стояла наша машина, возле нее, привалясь к капоту, красовался Роман Андреевич. Девушка облизнула губы и перевела испуганный взгляд на нас, а мне пришлось согласиться с Женькой: иногда мой муж производит на граждан прямо-таки сокрушительное впечатление.
— А чего вам Инга-то? — наконец спросила девушка.
— Мы с ней родственницы, — ответила я. — Несколько месяцев она не пишет и вообще куда-то исчезла. Мы беспокоимся, вот приехали и узнали, что она в своей квартире не живет, и милиция ею вроде бы интересовалась.
— А-а, — кивнула Ольга и вновь посмотрела в окно.
— Вы, пожалуйста, расскажите нам, если что знаете, — попросила я. — Вдруг с ней что-нибудь случилось?
Мой тон успокоил девушку, она кашлянула, поднялась со стула и подошла к нам.
— Мы с Ингой особо не дружили, — сказала она тихо. — И дел ее я не знаю. Она ведь в своей квартире почти не жила.
— Это ее квартира? Я думала, она снимает…
— Ее. Купила у алкаша за какие-то гроши. Деньги у нее водились. Не знаю, кой черт она такой квартирой прельстилась. Ладно я, мне хорошее жилье не по карману, и за эту отдаю с моей-то зарплаты бешеные деньги… Инга рассказывала: мол, приехала, устроиться негде, а тут объявление, квартира с удобствами и дешево. Вселилась и сама не рада: сарай сараем. Хотя она здесь и не жила почти. Так, от случая к случаю.
— А где жила?
— Не знаю, — пожала плечами Ольга. — Она со мной не откровенничала. Сосед у нас как-то разбушевался, сначала на жену с топором, потом сам удавиться хотел… цирк бесплатный. Милицию не вызывали, мужик он хороший, пока не упьется до белой горячки, — в общем, носились всем подъездом. И Инга тоже. Испугалась здорово, остальные-то привычные… Я ее до этого видела несколько раз, но даже имени не знала. Утихомирили Юрку, а у нее руки трясутся. В общем, зашли к ней, выпили по рюмке, покурили, познакомились, одним словом. Потом заходили иногда, то она ко мне, то я к ней, может, и подружились бы, Инга девка хорошая и не выпендривается, хотя в ночном клубе работает, деньги имеет, и тряпки ее — не чета моим. Мы обе приезжие, я сама-то из Арзамаса, в большом городе одной тяжело… Но часто видеться не получалось, графики работы у нас разные. Я по вечерам свободна, а у Инги самая работа, а когда я во вторую и с утра гуляю, она отсыпается. Потом она и вовсе здесь редко показываться стала, у парня своего жила, у него квартира хорошая. Инга говорила, где-то в центре, и сам он очень порядочный. Невзрачный малость, и с деньгами, видно, не все хорошо, зато душевный…
— Вы с ним знакомы?
— Нет. Откуда? Инга рассказывала.
— А где она сейчас, как вы думаете?
— Я думаю, ее в городе нет. Уехали куда-нибудь…
— Уехали, бросив две квартиры?
— Может, он свою-то продал… Да и не до квартиры иногда бывает…
— А что случилось? Она что-нибудь рассказывала?
— Нет. Только я не дура. Когда последний раз виделись, ее всю трясло. Я говорю: «Чего с тобой?», а она: «Уезжать отсюда надо». Еще пожаловалась: мол, носит ее по всей России и нигде счастья нет. Я на работу ушла, вечером заглянула к ней — никого. А потом мальчики приехали, стриженые. Расспрашивали. Вряд ли она в городе.
— Ясно, — задумчиво кивнула я. — А про ребенка Инга ничего не говорила?
— Про какого? — удивилась Ольга.
— У нее есть дочь…
— Серьезно? Никогда не слышала. Знаю, что замужем была, про любовь юношескую говорила, мол, все мужики подлецы и уроды, и в таком духе, а про дочку никогда. Где она, с отцом?
— Нет. Ее удочерили чужие люди. А теперь она пропала.
— Так вы поэтому? О господи… — Ольга прижала руку к груди. — Девчонки, я, честно, ничего не знаю. Знала бы, сказала, вот вам крест. — Она в самом деле перекрестилась, глядя мне в глаза. Сомневаться в ее словах причины не было.
— А где Инга работала? — влезла Женька.
— Ночной клуб «Брайт». Где это, я и сама толком не знаю, не была ни разу. Инга звала, да мне одной неудобно, а кавалера подходящего нет. Вы клуб легко найдете, он в городе довольно популярный.
— А стриженые мальчики какие вопросы задавали?
— Со мной не беседовали, бог миловал. А Наташка, соседка из четвертой квартиры, говорила, интересовались, давно ли Ингу видели, кто к ней ходил да куда могла податься. Наташка знала, что Инга из Воронежа, вот и посоветовала им туда отправиться.
— И что, больше не появлялись?
— Дня три ходили, по словам Наташки, а потом надоело, наверное.
— А вы с ее подругами знакомы? Из тех, с кем вместе работала в ночном клубе?
— Инга говорила про какую-то Жанну. Фамилии не знаю.
Я понятия не имела, о чем еще спросить Ольгу, и выразительно взглянула на Евгению Петровну, у нее, как видно, была та же проблема, поэтому нам пришлось проститься и покинуть магазин. Роман Андреевич дремал и особого интереса к расследованию не проявил, но, когда я сказала, что надо посетить ночной клуб, кивнул, правда, заметив при этом:
— Для ночного клуба еще рановато.
— Его найти надо, — напомнила Женька.
Но особенно долго искать не пришлось. Отправившись по направлению к центру, притормозили возле инспектора ГАИ, и тот, глядя на Романа Андреевича с неудовольствием, объяснил, где этот самый «Брайт-клуб». Потом, словно одумавшись, решил проверить документы, окинув машину суровым взглядом. Роман Андреевич сунул ему под нос служебное удостоверение, парень разом поскучнел и отвел взор от машины, а вслед за этим потерял интерес и к моему мужу. Но объяснять умел доходчиво, и мы, проехав названное количество перекрестков и свернув в положенных местах, смогли-таки увидеть красочную вывеску «Брайт-клуба»: золотые буквы на черном фоне, два красных сердца и физиономия мужчины в профиль в широкополой шляпе.
— Да, — сказала Женька, взглянув на вывеску. Я не стала уточнять, что она имела в виду, и, покинув машину, торопливо зашагала к роскошным дверям. Несмотря на ранний час, клуб был открыт. — Может, нам повезет и эта Жанна здесь? — шипела Женька, едва не наступая мне на пятки.
— Вы кого-нибудь ищете? — спросил женский голос, мы дружно повернулись и увидели даму лет сорока с таким грозным лицом, что малость растерялись.
— Да, — нахмурилась Женька, вызывающе взглянула на женщину в униформе и добавила: — Жанна здесь?
— Еще слишком рано, — чуть-чуть более радушно ответила та. — Вы застанете ее дома, конечно, если она там.
— Мы не знаем адреса, — сказала я.
— От меня вы его точно не узнаете, — заявила мегера.
— Мы так и подумали, — хмыкнула Женька.
— Вот и отлично. У вас здесь еще есть дело?
— В котором часу она обычно приходит? — проявила я интерес, не очень рассчитывая на добрые чувства, и с удивлением услышала:
— В восемь точно будет, может, раньше. Но в восемь точно. И имейте в виду, никто вам не позволит подпирать стены в холле. Если вы явились в клуб, должны заказать выпивку.
— О, это мы с удовольствием, — усмехнулась я, покидая гостеприимное заведение.
— Как же они ее без намордника держат? — покачала головой Женька. — А вдруг кого покусает? Деньги немалые за причиненный ущерб, и заведению дурная слава.
— До восьми далеко, — не обращая внимания на Женькино ворчание, вздохнула я. — Может, рискнем войти еще раз и попробуем раздобыть у кого-нибудь адрес Жанны?
— Чтобы пробраться к кому-нибудь, надо прошмыгнуть мимо этой тетки. Сцилла и Харибда в одном лице. И где они откопали такую?
Вернувшись в машину, я поставила мужа в известность, что Жанну нам предстоит ждать до восьми часов. Роман Андреевич, к моему величайшему удивлению, никакого неудовольствия не выказал, более того, предложил, пока есть время, осмотреть город. Мы прокатились по историческим местам, взглянули на матушку-Волгу и пообедали в симпатичном ресторанчике. В общем, время провели очень приятно, а в 19.45 уже подъезжали к «Брайт-клубу». Муж, услышав рассказ о чудовище в холле, отправился с нами. Леди проводила нас взглядом, вроде бы собираясь что-то сказать, но Роман Андреевич ей улыбнулся, не скажу, что очень ласково, скорее уж наоборот, и дама замерла, так и не решившись открыть рот.
Мы прошли в бар. На первый взгляд выглядел он довольно паршиво, впрочем, так же, как на второй и на третий. Стойка с неизменным зеркалом, высокие стулья, в нескольких местах кожаная обивка лопнула. На полу дешевая плитка, трехрожковая люстра над стойкой и бра вдоль стен, темно, неуютно и впечатление такое, что здесь экономят на электричестве. Слева небольшая сцена и распахнутые настежь двери в соседнее помещение.
— Ну и дыра, — проворчала Женька, и Роман Андреевич кивнул, соглашаясь. Выпивку мы заказали, и это дало мне право обратиться к бармену:
— Ну и дыра, — проворчала Женька, и Роман Андреевич кивнул, соглашаясь. Выпивку мы заказали, и это дало мне право обратиться к бармену:
— Извините, Жанна здесь?
— Это вы ее днем спрашивали?
— Мы.
— Сейчас позову. — Разговаривал он вполне по-человечески и даже любезно, наверное, функции дракона здесь выполняла лишь дама в холле. Он скрылся в глубине бара и вскоре вернулся, но не один. Впереди шла высокая девица в расшитом блестками костюме. Мы торопливо улыбнулись. Надо сказать, что Роман Андреевич устроился за стойкой, а мы заблаговременно перебрались за стол неподалеку от сцены. Народу в баре было немного, две молодые пары и несколько ребят за соседним столом, девушка быстро огляделась и направилась к нам, неуверенно поинтересовавшись:
— Это вы меня спрашивали?
— Мы, — созналась я. — Мы ищем Ингу. У вас есть немного времени поговорить с нами? Вы ведь с ней дружили?
— Дружить с Ингой тяжеловато, — заявила Жанна, усаживаясь напротив меня и заметно успокоившись. — Но я единственная, с кем она здесь более-менее сошлась, так что можно сказать, что мы подруги.
— А что, у нее такой неуживчивый характер?
— Дерьмовый у нее характер, и вы это должны знать, если с ней знакомы.
— Мы незнакомы, — покачала я головой.
— Чего же тогда? — удивилась Жанна.
— Ее милиция ищет, вам это известно?
— Приходил тут один, расспрашивал, я думала, может, родственники Инги хватились, вот и заявили. Она вряд ли будет утруждать себя написанием писем и прочей чепухой.
— Не очень вы высокого мнения о подруге, — усмехнулась Женька.
— Уж какое есть… — Жанна махнула рукой и продолжила со вздохом: — Вы не думайте, я ей зла не желаю. Инга вообще-то неплохая, просто ни о ком, кроме себя самой, думать не приучена. Моя сестра говорит, сама себя не полюбишь, никто не догадается, может, так оно и есть, только не заметила я, чтобы эта любовь Инге счастья прибавила…
— Вы знаете, что у нее есть ребенок?
— Нет. Она не говорила. Ребенка она бросила?
— Да. Оставила в роддоме.
— Похоже на нее. И что дальше?
— Несколько дней назад девочку похитила женщина, назвавшаяся Людмилой.
— Вы думаете, это Инга? — с сомнением спросила Жанна. — Я вам вот что скажу: ребенок ей нужен, как мне прошлогодний снег. Если она увела девочку, то только надеясь что-то получить взамен. Понимаете? Материнские чувства можно смело исключить. Вы не думайте, что я на нее наговариваю, просто она такая… Вы девочку ищете, да?
— Да, — кивнула я, не видя смысла скрывать правду.
— За нее требуют деньги?
— Нет. Ребенок пропал, по почте матери пришло письмо с просьбой не беспокоиться, и с тех пор никаких известий. — Тогда это точно не Инга. Зачем ей ребенок? Лишняя обуза.
— А где Инга сейчас, вам известно? — решила перейти к насущному Женька.
Жанна хохотнула и сказала:
— Тут много кто хотел бы это знать.
— Кто?
— Например, я. Инга мне должна триста баксов. Юбку присмотрела, денег с собой у нее не оказалось, у меня одолжила — и тю-тю.
— Послушайте, вы ведь не хотите сказать, что из-за этого долга она бросила квартиру и уехала в неизвестном направлении?
— Нет. Была причина поважнее.
— И что же это за причина?
Жанна почесала бровь, хмыкнула, посмотрела на нас и вздохнула:
— У Инги был парень. Не скажу, что Сашка являлся ее мечтой, но деньги у него водились. Снял ей приличную квартиру, шмотки покупал, обещал машину подарить на день рождения. Но ей этого показалось мало. Она из тех, кому всегда мало. Ну и решила закрутить любовь с одним типом. Сначала все улыбалась да глазки строила, только у таких, как он, глазками деньжат не вытянешь. В общем, она с ним пару раз на дачку съездила, все нормально было, то есть по-людски. Однажды парень перебрал малость, Инга его утром добудиться не могла, так к себе на такси и уехала. А через несколько часов он в клуб примчался и такое тут вытворять стал… Вроде бы Инга у него деньги свистнула, а деньги чужие. Пробовали его утихомирить, да без толку, уперся, как баран, она, и все.
— Может, действительно она?
— Нет, — решительно ответила Жанна. — Инга до денег жадная, но не дура. Знала прекрасно, во что ей это выльется. Я думаю, паренек денежки профукал, а дружкам лапшу на уши развешивал. Ингу я предупредила, вот она и сбежала. Кстати, правильно сделала. Дуракам замучаешься доказывать, что ты ни при чем. Здесь ее особо ничего не держало, она по натуре перекати-поле, а Россия большая.
Тут я вспомнила, что рассказывала о личной жизни Инги соседка, и решила уточнить:
— У Инги был воздыхатель, по ее словам, очень порядочный, но с деньгами у него туго…
— А… Стасик… да, это так… Он у нее вместо собачки был. Дурачок, не от мира сего.
— Может быть, она у него прячется?
— Может быть, — подумав, кивнула Жанна. — Он на ней совсем помешался, а когда припрет, и такой, как Стасик, сгодится.
— А фамилию его вы знаете?
— Ни фамилии, ни адреса. Знаю, жил где-то неподалеку от ее квартиры, и все.
— А кто может знать?
— Никто. Я у нее единственная подруга, ну еще соседка в доме, где она до Сашки жила, не помню, как ее зовут…
— А Сашка этот, возможно, он о ней что-то знает?
— Сашке она только сказки рассказывала, о муже-летчике, геройски погибшем, о папаше-генерале и о том, как она сама чуть не стала чемпионкой. Врать она умела.
— Может, не все в ее словах выдумка…
— Может, — согласилась Жанна. — Только Сашка вряд ли вам что расскажет, он сейчас исключительно с ментами общается, боюсь, не встретимся года три как минимум. А насчет девочки вы что-то путаете, может, она Инге и дочка, только даром ей не нужна. — Жанна поднялась, кивнула нам и покинула бар.
— Ну что? — спросил Роман Андреевич, усаживаясь в машину. — Расследование окончено? Едем домой?
— Нет, — с поразившей меня саму твердостью сказала я. — Давай-ка еще раз наведаемся по месту прописки Инги.
— Зачем? — нахмурился супруг. — Все вроде выяснили.
— Ничего мы не выяснили, все еще больше запутали. Нам во что бы то ни стало надо разыскать Ингу.
— По-твоему, она здесь, в Нижнем? — удивился Роман Андреевич.
— Не знаю. Но наверняка знает один человек, ее возлюбленный по имени Стас.
— Может, он вместе с ней в бега подался?
— Может, — не стала возражать я. — Но у него должны быть знакомые, родители, наконец — очень вероятно, что он сообщил им, куда отправился, потому что в отличие от своей подружки излишним эгоизмом не страдает и о родне беспокоится.
— Ну, это вилами на воде… — поморщился Роман Андреевич и тут же чертыхнулся.
— Ты чего? — насторожилась Женька.
— Дружки у нас появились, синюю «девятку» видишь? Пристроились возле клуба.
— А ты не ошибаешься? — пролепетала я. — Я в таких делах ошибаться не приучен. Сначала проверяю, потом говорю. Кому-то наш визит в клуб не по душе пришелся. Жанна наверняка сообщила, о чем вы ее выспрашивали, и сразу возникли мальчики. Не в то место мы ногой ступили.
— Что же теперь делать? — испугалась я.
— От мальчиков оторвемся, — хмыкнул Роман Андреевич. — Дело несложное, на особых умников они не похожи. И сюда мы, скорее всего, не зря приехали, что-то есть во всем этом. — Муж посмотрел на меня с уважением, а я приободрилась.
— Жанна сказала, что Инга у кого-то деньги свистнула, — тут же затрещала подружка. — Серьезные люди интересуются ее местонахождением, а тут нас черт принес. Вот ребята и всполошились.
Я опять испугалась и начала вертеться, высматривая синюю «девятку», но так ничего и не углядела, потому что к этому моменту Роман Андреевич, продемонстрировав свои способности опытного агента всех возможных разведок, ушел-таки от сильно беспокоившего меня конвоя. Я вздохнула с заметным облегчением, Женька принялась напевать себе под нос, а муж молчал, размышляя.
Не успела я успокоиться по-настоящему, как вдруг обнаружила себя возле магазина «Рассвет», который, несмотря на поздний час, все еще работал. В окне я могла видеть продавщицу: грузную женщину лет сорока, должно быть, она работала во вторую смену, а Ольга магазин давно покинула.
Роман Андреевич проехал дальше, и вскоре мы были во дворе дома, где жила Инга. Мы с Женькой нерешительно переглянулись. После того как наш бравый подполковник недвусмысленно намекнул, что мы умудрились кому-то перейти дорогу, особого желания продолжать в том же духе не возникло. Но так как во двор дома он нас все-таки доставил (по нашей же просьбе), отступать было неловко, и мы, кряхтя и хмурясь, выбрались из машины, Роман Андреевич остался в кабине, проводил нас взглядом и что-то насвистывал.
Мы поднялись на второй этаж и позвонили в дверь квартиры Ольги Кравцовой, хотя, с моей точки зрения, еще одна беседа с ней вряд ли могла что-то прояснить. Права я или нет, мы так и не узнали: дверь нам никто не открыл. Мы спустились вниз и позвонили по очереди во все квартиры — с тем же успехом. Жители, точно сговорившись, покинули родные стены и отбыли в неизвестном направлении.