— Все очень просто. На самом деле бутерброд упал, как положено. Эго масло было намазано не с той стороны.
О книгах и библиотеках
На прошлой неделе я рассказывал о своей привычке делать пометки на полях книг. Вообще-то книг у меня немного: с некоторых пор я стараюсь во всем следовать принципу: максимум качества при минимальном количестве. Это не значит, что я избрал аскетический образ жизни. Совсем наоборот: чем большим числом предметов мы обладаем, тем меньше имеем свободы. Некоторые из моих приятелей (и приятельниц) жалуются, что из-за слишком большого гардероба теряют массу времени на то, чтобы выбрать подходящую одежду. Я же, оставив только вещи «на все случаи жизни», никогда не испытываю такого затруднения.
Но не о моде речь, а о книгах. Отбирая самое необходимое, я решил оставить в своей библиотеке не больше четырехсот книг: одни — из сентиментальных соображений, а другие — потому что часто перечитываю их. Много было причин принять такое решение; одна из них — грусть, которую я испытываю, видя, как заботливо собиравшаяся в течение всей жизни библиотека продается наследниками чуть ли не на вес, с полным равнодушием. Другой резон был такой: а зачем, собственно, держать все эти тома дома? Чтобы украсить ими стены? Книги, купленные мною, принесут намного больше пользы, если будут храниться в публичной библиотеке.
Когда-то нужно было иметь книги под рукой, чтобы навести справку. Но сейчас достаточно включить компьютер, напечатать в окошке ключевое слово для поиска, и на экране тут же появится вся необходимая информация. Интернет — самая большая библиотека и мире.
Я, конечно, продолжаю покупать книги — никакими электронными средствами полностью их не заменишь. Но как только дочитываю книгу, отправляю ее в странствие: дарю кому-нибудь или передаю в публичную библиотеку. И дело не в моей озабоченности проблемой сохранности лесов и не в щедрости: я просто считаю, что каждая книга должна проделать собственный путь, а не пылиться на полке.
Будучи писателем и живя на гонорары, я рискую навредить самому себе: ведь чем больше моих книг будет продано, тем больше денег я получу. Как бы там ни было, я не могу быть нечестным по отношению к своим читателям, особенно из тех стран, где правительственные программы поддержки библиотек не учитывают основного критерия справедливого отбора книг: удовольствие от чтения при высоком качестве произведения.
Поэтому пускай наши книги все-таки странствуют, переходят из рук в руки, заставляют лучиться удовольствием глаза людей. Когда я пишу эту заметку, мне смутно припоминаются строки из стихотворения Хорхе Луиса Борхеса о книгах, которым никогда не суждено быть раскрытыми.
Знаете ли вы, где я сейчас нахожусь? В маленьком городке в Пиренеях, во Франции, в кафе с кондиционером, где спрятался от нестерпимого зноя. Полное собрание сочинений Борхеса есть у меня дома, за несколько километров от кафе. Борхес — это писатель, которого я постоянно перечитываю. Но давайте проведем эксперимент.
Перехожу на противоположную сторону улицы. Через пять минут ходьбы оказываюсь в другом кафе, в котором установлены компьютеры (это заведение, известное под симпатичным и неоднозначным названием «Киберкафе»). Приветствую хозяина, прошу стакан ледяной минеральной воды, открываю поисковую программу и набираю на клавиатуре несколько слов из единственной строки, которую хорошо помню, а также имя автора. Не проходит и двух минут, как на экране появляется полный текст:
На самом деле, мне кажется, что многие из подаренных мною книг я больше никогда не открыл бы, потому что и так не успеваю читать то новое и интересное, что издается, — а я обожаю читать. Я радуюсь за тех, кто собирает библиотеки; обычно первое знакомство ребенка с книгой происходит благодаря любопытству, пробуждаемому в нем томами в переплетах, с рисунками и буквами. Но не меньше я радуюсь, когда во время встреч с читателями у меня просят поставить автограф на читаном-перечитаном экземпляре, десятки раз передававшемся из рук в руки: эта книга странствовала так же, как странствовала мысль автора, когда он писал ее.
Прага, 1981 год
Однажды, зимой 1981 года, мы гуляли с женой по улицам Праги и увидели паренька, рисующего дома с натуры.
Хотя я ужасно не люблю во время путешествия возить за собой лишние вещи (а впереди у нас было еще много городов), один из рисунков мне так понравился, что я все-таки решил купить его.
Когда я протянул деньги, то заметил, что паренек был без перчаток, а между тем на улице было минус пять градусов.
«Почему ты не носишь перчаток?» — спросил я.
«Потому что мне неудобно в них держать карандаш». И он стал рассказывать мне, что обожает зимнюю Прагу и что зима — лучшее время года для зарисовок в этом городе. Он так обрадовался покупке его рисунка, что вызвался сделать портрет моей жены бесплатно.
Ожидая окончания работы, я вдруг сообразил, что только что произошло нечто весьма странное: не зная языка друг друга, мы умудрились вести диалог в течение пяти минут. Мы понимали один другого благодаря жестам, смеху, гримасам и желанию чем-то поделиться.
Это желание заставило нас вступить в тот мир, где общение происходит без слов, где все всегда ясно и где нет ни малейшего риска быть неверно понятым.
Женщине из женщин
Через неделю после закрытия книжной ярмарки «Франкфурт-2003» мне позвонил мой издатель из Норвегии: организаторы концерта, который должен состояться по случаю вручения Нобелевской премии мира иранке Ширин Эбади, просят меня подготовить текст выступления.
Для меня это честь, и я не считаю себя вправе отказать: Ширин Эбади — миф, женщина ростом всего метр пятьдесят сантиметров, но зато с голосом, слышным во всех уголках земного шара, когда она поднимает его в защиту прав человека. В то же время для меня это большая ответственность: я слегка робею при мысли о том, что выступление будет транслироваться на сто десять стран мира, а в моем распоряжении всего две минуты, чтобы сказать о той, кто посвятила всю свою жизнь служению ближнему. Брожу по лесу в окрестностях мельницы, где я живу во время наездов в Европу, и нахожусь почти на грани того, чтобы позвонить организаторам концерта и отказаться, под тем предлогом что сейчас у меня нет вдохновения. Но самое интересное в жизни — это трудности, которые мы преодолеваем, и в конце концов я принимаю предложение.
Отправляюсь в Осло 9 декабря и уже на следующий день — прекрасный солнечный день! — сижу в партере на церемонии вручения премии. Сквозь широкие окна мэрии Осло виден порт, где приблизительно в такое же время двадцать один год назад я сидел с женой и смотрел на замерзшее море, поедая креветки, прямо на наших глазах выгруженные перед этим с рыболовецких траулеров. Думаю о долгом пути, пройденном мною с того дня и до сегодняшней церемонии, но воспоминания прерывает звук фанфар, под который входят королева и королевская семья. Организационный комитет вручает премию, Ширин Эбади произносит пламенную речь, разоблачая использование террора для оправдания создания всемирного полицейского государства.
Вечером, во время концерта в честь лауреата, Кэтрин Зета-Джонс объявляет чтение моего приветствия. В этот момент я нажимаю кнопку своего мобильника (как было заранее условлено), после чего звонит телефон на старой мельнице и моя жена берет трубку, чтобы услышать голос Майкла Дугласа, зачитывающего мой текст.
Вот это выступление, которое, как мне кажется, можно посвятить всем, кто борется за лучший мир.
Поэт Руми говорил: «Жизнь — это дальний путь, в который царь отправляет тебя с заданием, ты идешь и делаешь тысячу разных дел, но, если не достигнешь поставленной цели, считай, что ты шел зря».
Женщине, осознавшей свою цель.
Женщине,
с первого взгляда определившей всю сложность пути, на который она вступила.
Женщине,
которая не пыталась преуменьшить трудности, а наоборот — громко заявляла о них и раскрывала на них глаза другим.
Женщине,
благодаря которой одинокие стали менее одинокими; которая накормила и напоила мучимых голодом и жаждой справедливости; которая заставила угнетателей почувствовать себя так же плохо, как чувствуют себя угнетенные.
Женщине,
у которой двери всегда открыты, руки в работе, а ноги в движении.
Женщине, которая олицетворяет мудрость другого персидского поэта, Хафиза: «Даже семь тысяч лет радости не оправдывают семи дней печали».
Женщине, которая с нами этим вечером:
пусть каждый из нас будет такой, как она,
пусть умножатся ее добрые дела,
пусть будет у нее впереди еще много трудных дней, чтобы она смогла исполнить свое призвание. После чего грядущие поколения людей будут узнавать о значении слова «несправедливость» только по словарям, а не из собственного опыта.
Да будет путь ее неспешен, поскольку ее ритм — это ритм перемен.
А перемены — подлинные перемены — всегда происходят медленно.
Знакомый вернулся из Марокко
Знакомый вернулся из Марокко и рассказал мне любопытную историю о том, как в одном из племен, живущих в пустыне, понимают первородный грех.
Ева гуляла по Эдемскому саду, когда к ней приблизился змей.
— Съешь это яблоко, — сказал змей.
Ева, хорошо помня наставления Бога, отказалась.
— Съешь это яблоко, — настаивал змей, — и ты станешь более привлекательной для Адама.
— Мне это не нужно, — ответила Ева. — Здесь все равно нет других женщин.
Змей засмеялся:
— Как это нет?
Чтобы заставить Еву поверить ему, змей повел ее на вершину холма, где стоял колодец:
— Она здесь. Адам спрятал ее в эту пещеру.
Ева склонилась над колодцем и увидела там красавицу. И сразу съела яблоко, предложенное змеем.
В этом же марокканском племени существует поверье, будто в Рай попадет только тот, кто узнает свое отражение в колодце и не испугается самого себя.
Мои похороны
Журналист газеты «Мейл он санди» явился ко мне в гостиницу, чтобы задать всего лишь один вопрос: если бы я умер сегодня, какими бы были мои похороны?
Вообще-то мысль о смерти не покидает меня ни на один день с 1986 года, когда я совершил паломничество по Пути Сантьяго. До того времени меня охватывал ужас, стоило мне только подумать, что однажды все может закончиться для меня навсегда. Во время паломничества я заставил представить себе, что меня закопали живьем. Упражнение было настолько действенным, что я совершенно лишился страха смерти и стал относиться к ней как к великой спутнице, которая сидит рядом со мной на скамейке и повторяет: «Я заберу тебя, но ты не знаешь, когда это случится, а потому не теряй зря ни минуты».
По этой причине я никогда не откладываю на завтра то, что могу сделать сегодня. Не откладываю приятных занятий и работы, спешу попросить прощения утех, кого обидел, и каждый день считаю последним в своей жизни. Я уже не раз оказывался лицом к лицу со смертью. Хорошо помню тот день уже далекого 1974 года, когда в Атерро-ду-Фламенго (Рио-де-Жанейро) дорогу такси, в котором я ехал, перегородила машина, откуда выскочили вооруженные люди в штатском и надели на мою голову капюшон. Они обещали, что со мной ничего не случится, но я не сомневался в том, что мне предстоит пополнить ряды без вести пропавших при военном режиме.
А в августе 1989 года я заблудился при восхождении на Пиренейский хребет: вершины были без снега и без растительности; глядя на них, я думал о том, что сил на обратный путь у меня недостанет и мое тело найдут не раньше следующего лета. Но через несколько часов я все-таки набрел на тропинку, которая вывела меня к заброшенной деревне.
Журналист «Мейл он санди» упорствовал: и все же, какими я представляю свои похороны? Что ж, отвечу. По завещанию, составленному мною, никаких похорон не будет: меня кремируют, а жена развеет мой прах в окрестностях Эль-Себрейро, в Испании, где я когда-то нашел меч. Мои рукописи, не изданные при жизни, никогда не будут опубликованы. (Я поражаюсь количеству «посмертных публикаций» или «текстов из ящика стола», издаваемых наследниками автора. Без зазрения совести они издают все, за что платят деньги. Но если сами авторы не печатали эти тексты при жизни, значит, у них были на то свои резоны, с которыми нельзя не считаться и после их смерти.) Меч, найденный мною на Пути Сантьяго, будет брошен в море — туда, откуда он и явился. А все деньги и авторские права на мои произведения, действительные в течение пятидесяти лет после моей смерти, будут переданы в распоряжение созданного мною фонда.
«А эпитафия?» — не унимается журналист. Послушайте, отвечаю, если меня кремируют и мой прах развеют по ветру, куда ставить этот пресловутый камень с надписью? Но если бы я принадлежал к тем, кто мечтает о таком камне, я попросил бы выгравировать на нем: «Он умер еще при жизни». Кажется бессмыслицей, но я знаю многих людей, которые уже не живут, хотя продолжают работать, есть, общаться с другими людьми. Они делают все механически, не чувствуя, что каждый день дарит им волшебные мгновения, не останавливаясь, чтобы задуматься о чуде жизни, не понимая, что следующая минута может стать для них последней на этом свете.
Журналист прощается, а я сажусь за компьютер и начинаю писать эту заметку. Я знаю, что эта тема не придется никому по душе, но у меня есть долг перед читателями: побуждать их к размышлениям о важных вопросах бытия. Смерть, пожалуй, наиглавнейший из них. Все мы движемся навстречу смерти, не ведая, когда она явится нам, а потому должны быть внимательны ко всему, что нас окружает, благодарить ее за каждую прожитую минуту и за то, что она заставляет нас задумываться о значительности каждого поступка, который мы совершаем или отказываемся совершать.
А это значит, что мы должны перестать делать то, что нас превращает в «живых мертвецов», и быть готовыми поставить на кон все, рискнуть всем — ради осуществления нашей мечты.
Ибо — хотим мы того или нет — ангел смерти ждет нас.
Латая паутину
Сегодня вечером в Нью-Йорке я пью чай с одной довольно необычной художницей. Она работает в банке на Уолл-стрит, но однажды ей приснился сон, будто она должна объехать дюжину мест в разных концах света и в каждом месте написать картину или изваять скульптуру, оставив ее там же.
Ей уже удалось побывать в четырех местах. Она показывает мне фотографии своей работы: высеченного из дерева индейца в одной из пещер Калифорнии. Живя по велению снов, она пока не бросает службу в банке: там она зарабатывает деньги на поездки и на свои работы.
Спрашиваю, зачем ей все это нужно.
— Чтобы удерживать мир в согласии, — отвечает она. — Кому-то может показаться глупостью, но существует нечто едва уловимое, что объединяет всех нас; мир зависит от наших поступков. В наших силах многое сохранить или уничтожить одним простым и на первый взгляд совершенно незначительным жестом.
Возможно, и мои сны — глупость, но пренебречь ими было бы слишком рискованно для меня. Отношения между людьми — это что-то вроде огромной и непрочной паутины. Своим трудом я пытаюсь залатать поврежденные места.
В конце концов, они все мои друзья
— Этот правитель силен, потому что он заключил союз с дьяволом, — промолвила одна очень набожная женщина на улице. Юношу это заинтересовало.
Через некоторое время, оказавшись в другом городе, он услышал от незнакомого мужчины:
— Все земли принадлежат здесь одному хозяину. Это дьявол ему помогает!
Потом одним летним вечером он увидел красавицу, и тут же до него донеслось сдавленное ворчание святоши:
— Эта девица служит сатане!
С этого дня юноша решил найти дьявола.
И, когда нашел, спросил его:
— Говорят, вы можете делать людей сильными, богатыми и красивыми?
— Не совсем так, — ответил дьявол. — Ты слышал только мнение тех, кто делает мне рекламу.
Как выжить?
Получаю по почте три литра заменителя молока: одна норвежская компания предлагает мне поспособствовать пропаганде этого нового продукта питания. По мнению специалиста Давида Ритца, «ВСЯКОЕ (выделено им) коровье молоко содержит пятьдесят девять активных гормонов, много жира, холестерина, а также диоксины, бактерии и вирусы».
Первым делом я думаю о кальции: с детских лет я слышал от матери, что кальций необходим для костей. «Кальций? — упреждает мой вопрос специалист. — Откуда коровы получают столько кальция, что его хватает им для поддержания огромного скелета? Из растений!» Новый продукт, естественно, производится из растений по технологии, разработанной с участием невообразимого числа научно-исследовательских институтов всего мира.
А белок? Ответ Давида Ритца не менее категоричен: «Молоко называют жидким мясом (лично я никогда не слышал подобного сравнения, но он, по-видимому, знает, о чем говорит) из-за высокого содержания в нем белка. Но именно белок препятствует усвоению кальция организмом. В тех странах, где потребляют много богатых белком продуктов, как раз и отмечается самый высокий уровень заболеваемости остеопорозом (болезнь вызывается недостатком кальция в костях)».
В тот же день получаю от жены электронное письмо, к которому прилагается текст, найденный ею в Интернете.