– Акакий! Возьми немедленно сумки, затащи в дом. Петр, раздевайся. Ты сейчас в ванную пойдешь или перед сном? – командовала Катерина Михайловна.
– Я бы сейчас, – скромно потупился старичок.
Он с интересом разглядывал новое обиталище и смачно сморкался в огромный, как скатерть, платок.
– Хорошо, а Клавочка тебе пока приготовит парную курицу.
– Мамочка… у вас сгорел дом? – предположил Акакий Игоревич.
– С чего бы? Ты знаешь, Петр Антонович не курит, со спичками я ему не даю играть. Почему у нас должно что-то сгореть?
– Акакий, веди себя прилично, – одернула супруга Клавдия Сидоровна. – Мамаша просто зашли в гости. Правда, мамаша?
А Катерина Михайловна уже свободно устраивалась в комнате и оттуда кричала на все этажи:
– Клавдия! Ты ж умная женщина! Ты сама подумай, что ж это мы по гостям с сумками таскаться будем? Это мы к вам жить приехали. Ненадолго, всего на полгода. Я правильно говорю, Петр?
Петр уже вовсю плюхался в ванной и участия в дискуссии не принимал.
– А чего ж вам дома-то не жилось? – потяжелел взгляд у Клавдии.
– Жилось! Отчего же не жилось! Только вспомнили мы с Петром Антоновичем, что, оказывается, ни он, ни я не отдыхали на Мальдивах. Это большое упущение. Вот мы и решили – сдадим нашу квартирку в аренду на полгода, а сами пока у вас поживем. А до лета как раз на Мальдивы денег накопим. Чего тут думать-то! – прояснила Катерина Михайловна ситуацию.
– Правда ведь, мама умница? – по-детски обрадовался Акакий.
– Мама-то умница, ты вот только в кого такой уродился, – сверкнула Клавдия суровым глазом. – И что нам теперь делать? Самим комнату снимать?
– Клавочка! – появилась из комнаты Катерина Михайловна. – Ты уже собралась в магазин? Правильно, а я только хотела предложить – давайте устроим роскошный банкет! Накупим всяких вкусностей, вина…
– Мамаша! У нас не такой праздник, чтобы деньгами разбрасываться. Нет у нас денег, только-только на молоко Тимке хватает.
Неизвестно, сколько бы еще жалоб выплеснулось на голову романтичной старушки, но тут из ванной вышел Петр Антонович и, источая пары, зычно оповестил:
– Я смыл и пот, и грязь, и вот готов к банкету мой живот! Здорово? Вам нравится? Это я так задумал: не выйду из ванной, пока не придумаю стих, и хоть ты меня режь! – хвастался помытый гость. – Клавочка, детка, а вы уже и в магазин наладились? Дайте-ка я вам деньги дам…
– Петр! Не смей! – заверещала Катерина Михайловна. —Это мелочно и низко! Мой сын никогда у меня деньги не берет!
– Правильно, он у меня берет, – буркнула себе под нос Клавдия и обратилась к старичку: – Я не расслышала, вы что-то хотели сказать? Ой, мама! Помолчите уже! Вы вроде как курицу нам обещали, так займитесь. Петр Антонович, сколько вы как настоящий мужчина хотели добавить для похода в магазин?
Настоящий мужчина отслюнявил довольно приличную сумму. Клавдия Сидоровна в чувствах чмокнула его в морщинистую щеку и унеслась в магазин.
Вернулась Клавдия, нагруженная сумками. До звонка дотянуться не смогла, поэтому попросту стала долбить ногой в дверь. Неизвестно, чем были заняты домочадцы, но открывать не спешили. Зато распахнулась дверь соседки Танечки. Танечка молчком ухватилась за пакеты и буквально втащила соседку к себе.
– Ой, Клавдия Сидоровна! Вы поймали мои флюиды! Я так хотела к вам прийти, так хотела… – сделала она страшные глаза. – Только немножко стушевалась. У вас там какая-то бабуся… Простите, конечно, но она меня чуть ненормативной лексикой не послала! Хорошо, что вы догадались заглянуть.
Клавдия и в жизни бы не догадалась навестить болтливую даму, если бы ее силком не затащили. Однако у соседки было такое перепуганное лицо, что она бросила пакеты прямо в прихожей и выдохнула:
– А у тебя-то что стряслось? Тоже ума лишилась?
– Я даже не знаю… Почему это сразу ума? Тут такое тонкое, нервное дело… Да вы пройдите в комнату!
Клавдия прошла, плюхнулась в диван и уставилась на Татьяну.
– Я про вашу родственницу, про Ирину! Она же вам родственницей приходится? – начала заламывать руки Танечка. – Дело в следующем! Помните, мы от вас ко мне пошли про машины беседовать… Я думала, у меня дома удобнее получится, чай предложила, кофе… Мы даже по сигаретке выкурили. Но это ведь ничего, правда? Мы не затягивались, а так, для красоты…
– И что там с родственницей? – придвинула соседку ближе к делу Клавдия Сидоровна.
– Вы знаете, она мне понравилась! Да! Я в нее прямо-таки влюбилась!
Клавдия сглотнула ком в горле и нервно зевнула.
– У нас оказалось так много общего! – заливалась Татьяна. – Преступно было бы терять такого человека, опять же у нее и шубки кроличьи… Я решила ее и на следующий день к себе пригласить. И пригласила. А сама столик небольшой накрыла, думаю, вдруг она не одна, а со своим другом придет, а тот еще и своего дружка приведет. Ну вы знаете, как это бывает с молодыми людьми. Вы знаете, да? Хотя, извините, откуда вам знать… Ну я предполагала, что мы посидим, познакомимся, и им приятно, и мне – новое знакомство…
– И что, не пришла она? – все никак не могла дождаться главного Клавдия. – Ты говори быстрее, у меня там рыба замороженная, сейчас протечет.
– Рыба? Ах, рыба… Ну так вот, пригласила, и она пришла. Одна. Но я не об этом. Я, значит, жду гостей, накрасилась французской косметикой – я себе купила для таких случаев, прическу сделала… Ой, ну обидно, прямо не могу, извините… – Татьяна потерла нос и всхлипнула. – А Ирина меня увидела и говорит: «Я носом чую – тебе надо душ принять, вдруг к нам на огонек еще кто придет». Ну я сначала даже возмутиться хотела – с чего бы душ? Можно подумать, я не моюсь. А потом решила: вдруг и правда кто придет, а она носом чует, что мне в душ требуется, и понеслась. Выхожу, вся кремами-духами благоухаю, а… а дома и нет никого! Ирина ушла. Но самое непонятное…
– Ну говори же!
– Все окна у меня газетами заклеены! – выдохнула Танечка со слезами на глазах. – Все! И на кухне, и в гостиной, и в спальне даже!
– Господи… Все? А ты на зиму не заклеивала, что ли?
– Да она стекла, стекла заклеила, понимаете?! Я их еле потом отмыла! – уже вовсю разревелась Танечка.
– Понятно… Не реви! Чего ревешь-то, из дома пропало чего?
– Ничего не пропало. Но зачем стекла-то? Прямо страшно как-то, а у меня тонкая нервная натура, вот и рыдаю от этого…
– И ты думаешь, это Ирина?
– А кто же? Здесь же только она была. Я потом проверила, конечно, не пропало ли чего, все на месте оказалось. Ну а поздно вечером она сама мне позвонила. «Ты, говорит, извини, я что тебя из ванной не дождалась. Ума не приложу, чего ты туда полезла, если гостей звала? Как тебе мой маленький сюрприз с окнами?» Я ей кричу: «Зачем ты это сделала? Это же надругательство!», а она: «Ты, глупенькая, сама своего счастья не понимаешь, я тебе подарок сделала!»
– А подарок-то какой?
– Да я ж вам говорю – окна эти самые! А сегодня она опять звонила, в гости напрашивается, только я… я больше не хочу с ней дружить. И не надо мне такого счастья! Я уж не знаю, чем она там приклеивала эти газеты, но я едва ножом отскребла их. Теперь вот придется к Акакию Игоревичу обращаться, чтобы помог отскоблить…
– Так ты же, говоришь, отскоблила.
– Ну что вы! Только тут. А в спальне? Там такой ужас, такой ужас! Без Акакия Игоревича никак!
– Нет уж, дорогая! Он и в своей спальне ужасы посмотрит. А с Ириной… А ты ничего не выдумала?
– Да вы что? Вы сомневаетесь в моих словах? Так вы сами ей позвоните и спросите! – задохнулась от недоверия Танечка. – Нет, вы не чмокайте, а позвоните! И мне потом расскажите, за что она меня так! И я не знаю, как теперь ей отказать. Она же на новый визит напрашивается!
Клавдия сидела подавленная. Не верить Татьяне резону не было. Если присмотреться, еще и сейчас на окнах были видны полосы – что-то со стекла явно отскребали.
– Ты, Танечка, позвони ей и скажи, что к тебе муж вернулся, поэтому никаких визитов не получится.
– Так у меня… мужа-то не было никогда… – честно захлопала глазами соседка.
– Когда-нибудь будет, а ты все равно скажи, – посоветовала Клавдия и стала собирать пакеты. – Если она еще раз позвонит, сразу ко мне стучи, там разберемся.
Дома Клавдия не могла найти себе места. Странное поведение Даниной тещи никак не выходило из головы. И что с бабой стряслось? Неужели ее и правда так по голове долбанули, что она разум потеряла? Да не позволит она, чтобы ее кулаками дубасили, так если только, пощечину… Однако ж не такая Ирина изнеженная женщина, чтобы от пощечины у нее разум свихнулся. Нет, что ни говори, а надо к ней наведаться. А то вон до чего распустилась, уже соседи бояться ее стали…
Домашних после сытного ужина как-то разморило, они по очереди щелкали пультом телевизора, и особенного внимания на терзания Клавдии не обращали. Только матушкин супруг, вероятно, желая понравиться, никак не мог уняться, все приставал к Клавдии, исподтишка щипал ее за крутой бок и ласково заглядывал в глаза:
Домашних после сытного ужина как-то разморило, они по очереди щелкали пультом телевизора, и особенного внимания на терзания Клавдии не обращали. Только матушкин супруг, вероятно, желая понравиться, никак не мог уняться, все приставал к Клавдии, исподтишка щипал ее за крутой бок и ласково заглядывал в глаза:
– Клавочка, я всю жизнь мечтал, чтобы у меня была вот такая маленькая дочурка, хи-хи, – меленько хихикал он.
Клавочка рассеянно шлепала озорника по блудливым рукам и все искала предлог, как вырваться к Ирине и чем объяснить сей нежданный визит. В конце концов, она попросту взяла мусорное ведро и направилась к выходу.
– Клавочка! – крикнула свекровь с дивана. – Выносить мусор на ночь глядя очень дурной знак – денег не будет.
– Хорошо, мамаша, не пойду. Тогда вы завтра с утречка отнесите, терпеть не могу полное мусорное ведро в доме.
– А с другой стороны, чего уж дурного? Гигиена еще никогда вреда не приносила, – тут же опомнилась старушка и снова уткнулась в телевизор.
Глава 2 Почем кошелек с деньгами?
Клавдия Сидоровна оставила ведро у мусорки и уже через полчаса была у Ирины. Свекровь подсказала порядочный предлог, и сейчас Клавдия, стоя перед дверью, горестно собирала брови домиком и озабоченно кусала губы – входила в роль.
Дверь открыла сама Ирина. Она была в приподнятом настроении, из кухни доносились запахи чего-то жареного, и ничто не говорило о ее безумии.
– Ирочка, а я к тебе с просьбой… – начала Клавдия.
Но Ирина Адамовна весело ее перебила, защебетала, источая родственные чувства:
– Клавдия! И каким это ветром тебя занесло? Ну проходи же… Как ты вовремя! Иван, смотри, кто к нам пришел! Клавдия, надевай вот эти домашние туфли… Хотя не надо туфли, ты их помнешь… так проходи, босиком…
В прихожую вышел Иван. У него было не такое лучезарное настроение, как у Ирины. Он даже немного растерял свой лоск и уже самую чуточку походил на Акакия.
– Проходите, – улыбнулся он и заспешил на кухню.
Клавдия направилась за ним – хотелось порасспросить мужика, не устроила ли Ирочка еще чего новенького, но та сама появилась в дверях и принялась выставлять на стол угощения.
– А я хотела зайти к вам, да все времени нет, – щебетала она, доставая какие-то вазочки и чашки.
– Я по делу… – снова сделалась несчастной Клавдия. – К нам ведь свекровь с супругом приехали. Пожить немного хотят, свою квартиру в аренду сдали, а у нас…
– Нет, ты посмотри, какие молодцы! – радовалась за свекровь Ирина. – А и правильно! Сдали квартиру, а денежки отложат на черный день. Так ведь?
– Они на белый хотят… В круиз собираются, по туристической путевке…
– Ну и замечательно! Я бы тоже по туристической куда-нибудь съездила. Вот так хочется, так хочется… Но ведь работа! Даже к вам вырваться некогда! Но вот только Иван разведется да сводит меня в загс…
Клавдия наблюдала за Ириной – может, у нее уже прошло наваждение?
– Я тут соседку свою встретила, – закинула она удочку. – Ну, Ирочка, ты ее знаешь…
– Татьяна, что ли? Интересная особа, мне понравилась. Я ей такой подарок устроила! Она еще не знает! – загорелись глаза у Ирины.
– Какой подарок? – насторожилась Клавдия. – Это когда ты все окна ей газетами залепила?
Иван Павлович чуть не захлебнулся чаем. Теперь он уже с явным испугом смотрел то на Клавдию, то на Ирину Адамовну.
– А! Она тебе уже рассказала? – ничуть не смутилась Данина теща. – Ну конечно! Да, залепила. Правда, это надо было сделать чуть позже, потому и получилось непонимание с ее стороны.
– Ха, а если бы ты позже ей стекла заклеила, она бы тебя поняла? – фыркнула Клавдия.
– Конечно! Она бы мне была просто благодарна! Кстати, Клавочка, я новый салатик придумала с крабами, попробуй, все пальцы обгрызешь!
Клавдия уже и сама нацелилась на салатик, но тут резко отдернула от него руку – напоминание о пальцах из уст родственницы прозвучало зловеще.
– Я на диете, крабы мне как раз жутко противопоказаны, – сообщила сдавленным голосом.
– На диете? Слушай! Я тут вычитала одну изумительную диетку! – щебетала Ирина.
Она вся прямо-таки излучала благополучие и радость. Чего никак нельзя было сказать о ее женихе. Иван Павлович сидел в углу стола, потягивал чай и встревоженно прислушивался к тому, что говорила Клавдия.
– Ирина, а ты больше ничего не вычитывала? – невинно спросила гостья. – Ну, может, заговоры какие, статейки про черно-белую магию?
– Да когда мне читать? – возмутилась Ирина. – Я приезжаю от своих кролов сама не своя. Они же, понимаешь, как дети! Я вот хочу крола того, который чуть не умер, домой привезти, прекрасный производитель… Да и зачем магия? Я вообще считаю, что она только вред наносит.
– Правильно считаешь. Магия – это совсем не для нас. Я вот тут с одной тетенькой познакомилась, – принялась вовсю врать Клавдия Сидоровна, – так она меня в секту приглашала, там говорит…
– Клавдия! Тебя надо лечить! У тебя полезли синдромы!
– Нет, вот у меня-то как раз ничего не лезет…
– Секта… И не вздумай! Ты знаешь, какие они, сектанты? Не успеешь оглянуться – затянут. А потом еще и обдерут как липку! – с негодованием воскликнула Ирина.
Она плюхнула на стол горячую пиццу из микроволновки, быстро заставила стол новым угощением, а сама ни на минуту не умолкала:
– Я вот изумляюсь – куда тебя, Клава, несет? В секту она потянулась! Лучше бы в спортзал записалась! И фигура бы обозначилась…
– Но ведь не все сектанты такие уж…
– А ты-то откуда знаешь? Можно подумать, ты разбираешься! Тут столько разума надо иметь, чтобы понять, кто и что… У тебя сроду такого не было!
Размышление о разуме от Ирины было слышать приятно. И вещи говорила она правильные. Однако это никак не проливало свет на ее странности. Хотя… может, она уже немного отошла от предсвадебного шока и теперь у нее в голове все встало на свои места?
– А Иван заявление на развод подал, – словно подслушав мысли сватьи, сообщила Ирина. – Разведется, мы тут же подаем заявление, и через месяц регистрация. Правда ведь, милый?
Милый дергал кадыком и вымученно улыбался.
– Ну… если у вас все так славно, не буду вам мешать, – поднялась Клавдия. – Пойду я.
– А чего заходила? Ты же говорила, просьба у тебя, – напомнила Ирина.
– Так это… денег занять хотела… старичков подкормить. Сама понимаешь, приехали же, обратно не отправишь… А у меня что-то совсем…– вяло отбрехивалась Клавдия.
Ирина глянула на часы и бодро сообщила:
– У меня сейчас тоже нет, сегодня кроликам на витамины последние отдала, но…
– А сколько вам надо? – потянулся к карману Иван Павлович.
– Да нет, не надо, – остановила его Ирина. – Подожди-ка, сколько сейчас времени? Полвосьмого? Посиди еще полчаса, в восемь я кошелек найду и дам тебе денег.
Из угла кухни послышался тяжкий вздох.
– Вот ты на него посмотри, Клава! Он мне не верит! – воскликнула Ирина. Она подбежала к Ивану Павловичу, чмокнула его в нос и добавила: – Прямо-таки неверующий Фома!
Клавдия тоже немного скисла.
– И где это ты именно в восемь часов собираешься деньги искать?
– Не деньги, а кошелек. Клава, я у тебя хотела спросить, у тебя знакомых в парикмахерской нет? А то на свадьбу хочу прическу…
– Ира… а можно я с тобой этот кошелек искать пойду? – робко попросила Клавдия.
– Не искать, а найти! – поправила та. – Ты что, тоже мне не веришь? Ой, ну до чего вы… я не знаю прямо… Небось еще меня и сумасшедшей считаете? Я в своем уме, успокойтесь!
– Да как же успокоиться? – расстроенно занудила Клавдия. – Обидно ж, если ты умом двинешься. Ты хоть бы психиатров каких поискала… Кролов своих пожалей!
– Ага, понимаю: пришла ты, Клавочка, если честно, вовсе не за деньгами, так ведь? Даня же наверняка оставил столько денег про запас, что не только двух стариков – целый пансионат прокормить можно. Прибежала выяснить, зачем я окна заклеила Татьяне этой?
Отпираться не было смысла, Ирина рассуждала вполне здраво, и Клавдия кинулась в нападение:
– А ты как хотела? Ты мне кто, прохожая какая?! Ты мне – родня! Умная баба, а вытворяешь такое! Вот к чему, скажи на милость, ты с этими окнами влезла?! Прямо стыдно за тебя!
– За меня стыдно?! – уперла руки в бока Ирина.
Иван Павлович, видя такой разворот событий, поспешил срочно ретироваться:
– Вы тут поговорите, а я… мне надо…
– Мусор вынести? – помогла ему Клавдия.
– Точно! – обрадовался тот, схватил ведро и хлопнул дверью.
– Ну и чего?! – снова накинулась на Ирину Клавдия. – Видишь, чего ты добилась? Вы еще до загса не дошли, а мужик уже не знает, куда от тебя бежать. Ох, придется, видно, мне его под свое крыло брать…
Ирина как-то блаженно размякла, потом плюхнулась на стул и по-кошачьи потянулась.
– Да никуда он не убежит, не беспокойся. Все потом поймет, да еще и счастлив окажется.