- Мамонт, где он?
Мой помощник понял, о чем я говорю.
- Наверху, над нами.
- А жаль.
Теперь можно не спешить. Начинаю обнюхивать каждый выступ, каждую гору. Американец держит дистанцию и терпеливо ждет выше меня. Я прошел каньон и начал рыскать в горной местности. Проходит сорок минут, пора возвращаться на базу, и тут американец занервничал.
- Сэр, капитан Петрофф, - слышу в динамик, - пора лететь на базу.
- Сейчас. Только осмотрю палец.
Чертов палец, величаво поднялся вверх, поразив своим скошенным концом небо, его низ, как вздувшийся кринолин, расползся по земле. Я залетаю за него, и тут же Мамонтов доложил.
- Командир, наш смотритель полетел домой.
- Пора, Мамонт.
И тут я рванул на Юго-запад. Вот и граница полигона, где он голос? И тут Мэри как будто меня подслушала, мило забубнила.
- Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.
Врешь, можно, гляжу на часы и замечаю время.
- Капитан Петрофф, - возвращайтесь на базу, - гудит динамик.
- Сейчас. Возвращаюсь.
Но я лечу низко над землей все в том же направлении, может, радары не засекут.
- Капитан Петрофф, последнее предупреждение. Немедленно возвращайтесь.
- Уже возвращаюсь.
Продолжаю лететь. Господи, побыстрей бы шоссе, здесь где-то машина.
И тут сзади... как рванет. Меня швырнуло вперед. Все-таки мина сработала. У нашего вертолета аккуратно оторвало хвост, и он завертелся как юла вокруг оси. Я сбрасываю обороты и плюхаюсь на землю. Посмотрел на часы, Иона ошибся, они взорвали вертолет на две минуты раньше, чем он предполагал.
Мы выбираемся из машины и бежим в сторону шоссе. Забрались на холм, внизу увидели серую полоску шоссе и пикап с женской фигуркой у дверцы, увидев нас, фигурка замахала руками.
У машины стоит Мэри. Мамонтов сразу расцеловал ее милые щечки.
После взаимных объятий, Мэри села за руль, и пикап помчался на Север в... сторону базы.
- Что ты делаешь, мы же едем обратно, - удивился я.
- Это обманный маневр. Сначала мы должны затеряться в городе, поясняет Мэри.
При подъезде к базе, мы увидели, как из ее ворот вышла колонна машин, набитая солдатами и устремилась на Юго-запад. Дорога проходит мимо территории базы, это почти сотни метров ограждений из колючей проволоки и десятками вышек охраны. Вскоре мы выбираемся на широченное шоссе, здесь теряемся в гуще машин...
В городе нас отвозят в коттедж. Пока Мамонтов шепчется с Мэри на кухне, я смотрю по телеку срочную программу о нашем исчезновении. Эли Грифс клеймит командующего базы генерала Саймона, за то, что тот не дал ей посетить территорию базы. После этого она взяла интервью у заместителя начальника генерального штаба генерала Крафта.
- Господин генерал, скажите, вот эти воздушные поединки на вертолетах, вы считаете справедливыми или нет?
- Трудно ответить, миссис Грифс, конечно, наши военные немного наложили в штаны перед русским асом и постарались поставить его в весьма неудобное положение, но с другой стороны, я приветствую такие поединки. Это и наработка боевого опыта, и привлечение внимания общественности, бизнеса и правительства к проблемам военно-воздушных сил . Представьте, произошло только два поединка, а русские преподнесли нам хороший урок. Во-первых, они показали отличные качества своей машины. Мы еще не можем делать "мертвую петлю" на своих вертолетах, а они запросто. Причем два раза и весьма удачно...
- Первый раз, вы подразумеваете в Мали, когда там была сбита первая "Черная пантера".
- Да. Тогда бы надо задуматься нашим конструкторам об увеличении вертикальной скорости наших вертолетов, а не об утяжелении их за счет брони. Во вторых, русские не нападали, заметьте... на наши вертолеты не нападали. Они просто удирали от них.
- Так у них же было вооружение слабее нашего. Мы же сами навязали им это условие.
- Верно. Но задумались ли вы, почему русские летчики каждую неделю обнюхивали на своих машинах полигон. Да потому, что они хотели знать каждую ложбинку, каждую впадинку на земле. И эта тактика имела успех, несмотря на слабость их вооружения. Майор Траски попался, запутался в горах, на своей родной земле и за это был наказан раной, от которой погиб. А второй поединок - "Черная пантера" просто теряла на местности своего врага, болталась сверху и ничего не могла сделать. Вывод один - надо знать, где ты бьешься и заранее составлять тактику боя.
- Скажите, господин генерал, а вы знали такого летчика Адамса?
- Знал. Вместе с ним был на курсах подготовки летчиков в штате Иллинойс.
- Что вы можете сказать о нем?
- Хороший летчик, пожалуй посильнее майора Траски , у него больше опыта и побольше побед, а в воздухе он был просто джентльменом. Любил вызывать самых лучших летчиков противника на бой. Если сбивал, посылал командованию противника вымпел о героической гибели своего врага.
- А как он погиб, вы знаете?
- Знаю. Русский ас, капитан Петрофф, тот самый, который на этих поединках показывал, как надо воевать и теперь удрал неизвестно куда, размазал Адамса по сельве.
- Это был джентльменский поединок?
- Да, Адамс вызвал его на бой. Капитан Петрофф был верен своей тактике, он изучил местность и на этом подловил его.
- И последний вопрос, господин генерал, вы считаете этичным посылать лучшего русского летчика в бой с взрывным устройством в хвосте его вертолета?
- Честно говоря, не самое лучшее решение. Это просто показывает страх нашего командования ВВС перед русскими. Они выдумали эту страховку для себя, что кстати все и поняли. Можно было найти другие способы, чтобы не дать русским улететь, это и ограничение в горючем и системы наведения "Гавайи"..., много чего...
- Спасибо, господин генерал. Итак, мы выслушали мнение о русских летчиках заместителя командующего генерального штаба генерала Крафта.
А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?
На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.
- Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.
- Где сейчас вертолеты генерала Саймона?
- Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...
Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.
Все собрались за столом.
- Так что вы теперь предлагаете? - спросил я Мэри и Мамонтова.
- Я считаю, - первой заявила Мэри, - сначала мы исправим вам внешность.
- Кто, мы?
- Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть
знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...
- Капитан, какие у нас ресурсы? - спрашиваю Мамонтова.
- Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.
Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.
- Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.
Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.
- Кто там? - спрашивает Мэри.
Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.
- Все в порядке? - слышу знакомый голос,
- Да, они здесь, - отвечает Мэри.
Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.
- Здравствуй, Эли.
Она подбегает ко мне и виснет на шее.
- Я так боялась...
- Так это ты помогала нам организовать побег?
- Мы вместе с Мэри решились на это.
- Занятно.
- Ты не рад?
- Я потрясен.
И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.
- Ты бы знал, как я боялась.
По лестнице спускается заспанный Мамонтов.
- Что здесь такое?
- Эли приехала, - сообщает ему Мэри.
- Грифс? Репортерша? Вот так дела.
Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.
- Значит так, ребята, - берет она бразды правления в свои руки. - Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...
- Эли, - прерываю ее я, - ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?
- Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.
- Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.
- Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.
- Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...
- Ты с ума сошла, это же... конец.
- Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.
- Стой, стой, стой..., погоди, о чем идет речь, о каком материале?
- Это я уговорила редактора помочь вам бежать, и он дал согласие к этому делу подключить Мэри. Мэри, подтверди. Ведь мы с тобой помирились после той размолвки в баре. Это я помогала тебе достать билеты на трибуны, это я предложила через тебя побег ребятам.
- Да, так Эли.
- Ничего не понимаю.
- Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...
- Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.
- Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.
- А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.
- Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего-нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.
Она опять лезет ко мне с поцелуем.
- Эли, опомнись.
- Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.
Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.
- И ты все это знала?
- Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.
- Мамонт, что будем делать?
- Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.
Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.
- Витя, это же чудо, ты помолодел на...
И тут гримерша поманила пальцем меня.
- Давайте вас, молодой человек.
- Только не делайте из меня идиота...
- Я знаю, что делаю - это моя профессия. Идите, садитесь.
Когда она закончила работу, я взглянул в зеркало и чуть не выругался, на меня смотрел угрюмый дебил, очень похожий на Александра Керенского.
Дорога к Лос-Анджелесу - совсем неинтересная, даже нудная. Я расстроен происходящим и мучительно думаю о том, когда нас поймают, до посадки на судно или уже в море. Через пять часов за руль сел Мамонтов, сменил Мэри и под ее диктовку повел машину дальше. Хотя полицейские машины и встречались на пути, никто нами не интересовался.
У мотеля на дороге остановились поздно вечером, здесь взяли два номера и... Мамонтов с Мэри заняли один из них.
Лос-Анджелес встретил диким солнцем и невообразимой жарой. Мы пристроились во второразрядной гостинице и стали ждать дальнейших событий. Эли примчалась только через день вместе с операторами, гримерами и камерами. Сначала меня и Мамонтова отмыли и постарались вернуть в исходное состояние. Гримерши долго старались сделать нас бывшими летчиками - капитанами. После этого я начал давать длиннющее интервью, начиная с того момента, как попал в Мали... Потом задавали вопросы Мамонтову...
- Эли, у меня к тебе просьба, если будешь все это показывать по ТВ, то сделай после нашего отъезда.
- А что? Николя, это же потрясающий материал, позже будет поздно, надо пока не пропал к тебе интерес, показать сегодня вечером, ну, может быть, завтра утром.
- А когда мы отплывем?
- Разве я тебе не сообщила? Завтра утром. Мэри, голубушка, отвези их завтра к семи утра на пристань номер... семь, там стоит большой сухогруз "Филадельфия - 6", капитан уже в курсе дела.
- Хорошо, Эли.
- Ну, вот и все. Ребята, я с вами прощаюсь. Николя, милый, не сердись, пусть у нас ничего не склеилось, но я, благодаря тебе, буду звездой. Прощай, дорогой.
И все же она хороша, хоть и стерва, но чем-то привлекает, может быть своей бешеной энергией... Интересно, выдаст нас или нет.
Эли целует меня, потом прощается с Мамонтовым и, подталкивая оператора, выскакивает из номера.
Вечером на экране ТВ царствует Эли Грифс.
- Мне удалось взять интервью у двух русских летчиков, сбежавших три дня назад с военной базы в штате Невада. Недавно вся Америка видела, как эти отважные ребята отчаянно бились с лучшими нашими летчиками. Я напомню Вам некоторые моменты этих событий.
На экране показывают кадры, как мы сбиваем Траски, и как рухнула "Черная пантера".
- А сейчас, - продолжает Эли, - начнем интервью с капитаном Петровым. Господин капитан, расскажите нам, как вы появились в Мали?
И пошло... Два часа без перерыва Эли показывала то, что выжала из меня и Мамонтова, сведения о том, как сбивал, бомбил, сражался с малийцами и американцами. Где-то она достала снимки Адамса, генерала Корадо, показала реки, где шли бои, и взяла интервью у специалистов: военных и гражданских, разбирающихся в ведении боя и тактико-технических возможностях вертолетов.
Мэри и Мамонтов сидят со мной рядом, девушка, открыв рот, слушает Эли.
- Вы теперь самые знаменитые люди в Америке, - заключила Мэри, просмотрев весь материал.
- Как бы теперь нам, таким знаменитым, удрать из этой страны.
- Тебе же сказали, завтра нас ждут у пирса номер семь.
- Нас даже не загримировали... Эли гонясь за славой, поспешила удрать и забыла это сделать.
- Но те, которые нас ищут, они же не знают, где Эли брала интервью, нас не будут искать в этом городе.
- Они будут искать нас везде.
- Мальчики, вы как хотите, но я решила плыть с вами. Прошу вас, не говорите, нет, возьмите меня с собой.
- Но мы же едем на Родину..., - начинаю возражать я.
- Я хочу к вам в Россию. Витя, ну скажи, ты хочешь, чтобы я поехала?
Я вижу, что Мамонтов смущенно отворачивается.
- Хорошо, я согласен, если капитан Мамонтов тебя захочет взять, - решил сыграть я на их отношениях.
- Витя, ты мне обещал, - давит на него Мэри.
- Командир, давай возьмем ее.
Мы выехали из гостиницы в четыре утра. До порта добрались в пять, и тут я понял, через контрольный пункт нам не проехать. Помимо охраны две патрульных машины стояли у входа.
- Мэри, рули правее, - прошу я.
Сворачиваем и катим вдоль длинного низкого здания.
- Стой.
Я заметил ночную забегаловку в этом же доме. Несколько матросов пьяно орали песни на улице перед входом. Мы остановились недалеко от них. В зале полно дыма, пьяниц и матросни.
- Ребята, вон туда, - Мэри увидела грязный столик у стенки, за которым сидел с бутылкой драный тип.
Мы уселись там, и тут же появилась измученная официантка.
- Что господам подать?
- Всем пива, - просит Мамонтов.
- Хорошо.
Она ушла, а сидевший с нами мужик икнул и спросил:
- Вы откуда?
- Мы из Иллинойса, - сказала Мэри.
- А... знаю, хреновый штат. А сейчас куда?
- Хотим прорваться в порт, - рискнул сказать ему я.
Мы замерли в ожидании ответа.
- А что, не пускают?
- Полно охраны у входа, всех задерживают.
- Наверно ловят кого-то. Если вы мне поставите бутылку, я вас проведу... Если не секрет, на какое судно...
- "Филадельфия - 6", у седьмого пирса...
- У седьмого пирса военный корвет, а "Филадельфия - 6" у 17 пирса.
- А вы моряк? - спросила Мэри.
- Бывший, но я всегда все знаю, что творится вокруг и что кому нужно.
Подошла официантка, принесла пива.
- Можно еще бутылочку, - просит Мамонтов. - Тебе что, парень?
- Виски.
- Принесите виски.
Когда официантка ушла, я сказал мужику.
- Виски твой, а ты не мог бы нас провести в порт, пока его не выпил.
- А что ж не провести, конечно, можно. Допивайте пиво и пойдем.
Мы торопливо допиваем пиво, и тут приносят бутылку виски нашему гиду, но я ему не даю.
- Пошли, - прошу его.
- Ладно, двигаем.
Мы пошли не на улицу, а через всю забегаловку, в женский туалет, мужик подходит к непрозрачному окну, открывает его, и мы видим решетку.
- Но...
Парень берется за решетку и... выдергивает ее из пазов стены.
- Прыгайте вниз, - командует он нам.
Я вижу из окна целый склад ящиков и контейнеров.
- А где 17 пирс?
- Берите левее за этими контейнерами, доберетесь. А сейчас гоните бутылку.
Первый прыгает Мамонтов. Мэри отчаянно бросается вниз, Мамонтов подхватывает ее на руки. Я отдаю бутылку парню и соскакиваю на землю.
"Филадельфия - 6" действительно стоит у пирса 17. Везде снуют люди, катаются кары вокруг мощных трейлеров, разинувших двери своих грузовых отсеков. Наше появление не вызвало ни у кого любопытства. У трапа нет вахтенного матроса, и мы цепочкой поднимаемся на палубу. Здесь тоже тихо. Я показываю рукой, и мы потихонечку открываем первые попавшиеся железные двери. Коридор плохо освещен мутными лампочками. Мы зашли уже далеко, как вдруг завизжала боковая дверь, из которой появился толстенький моряк, он с удивлением смотрит на нас.