– Потише, он идет, – шикнула на Стаса Анна.
Денис появился на кухне, такой юный, чистенький и милый, что Анна вновь подумала: «Как же он непозволительно молод для меня!» Парень вежливо поздоровался, сел за стол и с жадностью принялся поглощать все, что она достала из холодильника.
– Ты уверена, что сможешь еще и прокормить его? – спросил Стас.
– Я отберу половину твоей доли.
– Ято, по крайней мере, пользу приношу.
– Интересно, какую?
– Помогаю твоим бездарным сотрудникам сляпать нечто вразумительное для богатых клиентов, или ты забыла?
– А я тебя кормлю. И работаешь ты в моем доме. И живешь здесь. Так что помолчи.
– Денис, а в какой комнате ты будешь жить? – невинно спросил Шацкий.
Парень покраснел:
– Я в общежитии живу.
– Да? Ну, это ненадолго.
– Мы торопимся, Стас. Кстати, не забудь сделать то, о чем я тебя просила.
– Ты о тех ляпушках? Я картину пишу.
– Оторвись. У нас солидный клиент, и я хочу, чтобы мы на нем хорошо заработали.
– Ладно, раз в семье прибавился еще один рот, придется постараться.
Денис выбежал из кухни. Анна показала Стасу кулак и бросилась за ним.
– Дэн, постой. Ты что, на Стаса обиделся? Да он не злой!
– Я не понимаю, зачем ты меня сюда привезла. Я тебе не нужен, ему не нужен. Тогда зачем?
– Он просто ревнует.
– Кто он тебе? Любовник?
Анна рассмеялась:
– Просто друг. Он боится, что теперь с ним будут меньше нянчиться, вот и все. Стас добрый, просто чудной, как все талантливые люди. Ты должен посмотреть его картины.
– Я ничего не понимаю в этом.
– Не страшно. Просто тебе надо ко всему этому привыкнуть, – и Анна впервые решилась прикоснуться губами к его необыкновенному рту. Она сразу заметила, какие у Дениса чувственные губы…
…И Денис остался в ее доме. Его появление не вызвало фурор: мать хмыкнула, но промолчала, тетенька посмотрела сквозь очки и сказала только: «Хорош!», сын разозлился и надулся, тут же исчезнув в своей комнате. Сначала Дениса старались просто не замечать, но он был милым, и к нему быстро привыкли. Самые непростые отношения у него сложились со Стасом. Вопервых, Денис недолюбливал голубых. Анна не стала докапываться до причин, но чтото там было. Вовторых, Денису и Стасу приходилось делить внимание проживающих в доме женщин. На стороне одного были юность и физическая красота, на стороне другого – талант и умение вызывать к себе жалость. Если поначалу Денис стеснялся Шацкого, то, освоившись, решился показать зубы. Он оказался неглупым, вполне самостоятельным, но слишком сентиментальным. Втайне от всех Денис писал стихи. Анна это знала, но молчала, потому что если бы пронюхал Стас, они с Денисом вполне могли и подраться. Шацкий не любил плохую поэзию, особенно всякие там розымимозы, и Анна представляла, что случится, если он раздобудет один из листочков Дениса. К несчастью, Стас имел привычку лазить там, где его не просят, и брать все, что его заинтересует. Анна знала, что когданибудь они с Денисом сцепятся, и старалась подольше держать обоих на расстоянии друг от друга.
Денис поселился в той комнате, что находилась рядом с ее спальней, и вскоре Анна пригласила рабочих и велела сделать в стене между ними дверь. Когда та была готова, Анна простонапросто не стала ее запирать, и Денис пришел сам. Он оказался не таким уж ребенком, она это почувствовала сразу. Кроме того, он не имел привычки Малиновского каждое свидание заканчивать утверждением собственного превосходства, не устраивал сцен и был с Анной гораздо нежнее, чем все прочие ее мужчины.
«Наверное, еще не знает своей силы, – думала на этот счет Анна, так и не решив, прогонит она его или нет, если застанет в постели с другой женщиной. – В конце концов, он будет не первым, кто мне изменит».
Но Денис и не собирался ей изменять. Он ездил по утрам в свой университет, сразу после занятий возвращался в ее дом, тайком писал стихи, то и дело ссорился со Стасом, пытался помогать ее матери и тетеньке, все только портя своими неумелыми руками, и каждый вечер приходил к Анне. Если она не хотела близости, он просто просился полежать рядом, и она не могла ему отказать. Денис удобно устраивался на ее постели и пытался приласкаться. Ему нравилось, когда Анна гладила его по голове, думая в это время о чемто своем. Он молчал, не пытался перебить ее мысли, и, очнувшись, Анна пыталась с ним поговорить. Она хотела наконец понять, что за человек так неожиданно и надолго стал ее любовником и еще одним ребенком.
– Дэн, где твои родители?
– Там, где надо – в маленьком провинциальном городке.
– Где это?
– Ты не знаешь.
– У меня в школе не было проблем с географией.
– Его нет на карте, он слишком маленький.
– Я куплю крупномасштабную карту области, где он находится, и обязательно найду.
– Не надо. Я туда все равно не вернусь.
– А чем занимаются твои родители?
– Работают.
– Где?
– Где сейчас все работают? На работе.
– Они очень бедные?
– Как все.
– Я же не бедная.
– Тебе повезло.
– Что ты об этом знаешь? – Анна вздохнула, погладила его густые светлые волосы: «А всетаки жаль, что он не брюнет!»
– Анна, твои глаза похожи на звезды.
– Да? Боюсь, ты не первый, кто это заметил.
– Я сразу вспомнил тебя: у нас был выпускной бал, и мы с одной девочкой танцевали медленный танец под твою песню. Такая красивая песня. Мне нравилась.
– И мне. Раз я ее написала.
– Почему ты больше не поешь?
– Не о чем, наверное.
– Я тоже хочу написать песню.
– Не надо.
– Почему?
– Не дай бог об этом узнает Стас, он тогда тебе спуску не даст.
– Он все это делает изза тебя.
– Ерунда. Ты знаешь, какие у Стаса наклонности.
– Не обязательно любить тебя как женщину.
– Интересно, а как еще можно меня любить?
– Так, как он.
– Ты глупости говоришь. Иди спать.
– И еще так, как я.
– Что?
– Я тоже тебя люблю.
– Ну, спасибо.
– Пожалуйста. Можно, я напишу тебе стихи?
– А если они будут плохими?
– Я напишу хорошие.
– Иди спать. – Анна хотела поцеловать его на ночь поматерински в лоб, но Денис вдруг перехватил ее губы и стал целовать настойчиво, жадно. Теперь это был отнюдь не ребенок, а взрослый мужчина, гдето даже злой и нетерпеливый.
– Дэн, – простонала она, – уже поздно.
– Ну и что? Если я хочу? – и он уверенно потянул с нее ночную рубашку…
…Их жизнь окончательно наладилась и протекала вполне спокойно, не считая конфликтов Дениса со Стасом. Шацкий всетаки добрался до шедевров молодого поэта. Однажды, когда Анна приехала вечером домой и расположилась вместе с Денисом подомашнему на кухне, мечтая поужинать в тишине и покое, Шацкий без приглашения заявился туда, уселся на табурете подальше от Анны и достал из кармана какойто листок.
– Так. В нашем доме, господа, оказывается, живет поэт! Десятая часть А. Блока и сотая А. С. Пушкина. Уж простите, что Пушкина я ставлю гораздо выше Блока. Вот послушайте, что он пишет.
– Стас, замолчи! – одернула его Анна.
– А я только начал. И что тут плохого? Надо делать высокое искусство доступным для широких масс. Это достойно того, чтобы гденибудь его издать, например в журнале «Светоч плохой поэзии». А что? Нет, вполне достойно: «Когда вчера взошла заря, с тобой мы встретились не зря», и чтото там траляляля, ну и под конец, сами понимаете, тополя. Наверное, для рифмы? Гдето тут еще розы с мимозами обязательно должны присутствовать, как же без них, родимых? – и он помахал в воздухе листком.
– А на твоих картинах все какоето кривое, – не удержался Денис.
– Ого! Мальчик разбирается в живописи!
– Представь себе. И не шарь в моем столе. Анна, почему ты ему разрешаешь?
– И правда, Стас, нехорошо.
– Я это в гостиной нашел. А что, и в его комнате есть такие же шедевры? – заинтересовался Шацкий.
– Посмей только туда зайти! – начал подниматься изза стола Денис.
– Парниша, не учите меня жить, – ощерился Стас.
– Зараза! – Денис прыгнул на него разъяренным леопардом. Шацкий бросился бежать, но молодой поэт был в прекрасной физической форме, к тому же в юности всерьез занимался боксом. Настоящей поэзии хорошие кулаки иногда просто необходимы. Зато Стас был тощ, подвижен и быстро бегал, ведь если поэтам нужны крепкие кулаки, то критикам – быстрые ноги. Шацкий успел запереться в своей мастерской, стало слышно, как он поспешно придвигает мебель к хлипкой двери. Денис налег на нее широким плечом. Анна подбежала и стала его оттаскивать:
– Ну что вы как дети! Нашел на кого обижаться! Это же Стас!
– Пусть он не лезет!
– А ты перестань марать бумагу! – раздался изза двери голос Шацкого. Он обожал подслушивать.
– А ты перестань марать бумагу! – раздался изза двери голос Шацкого. Он обожал подслушивать.
– А ты переводить краски! – парировал Денис.
– Да когда я умру, мои картины будут стоить целое состояние!
– Да? Тогда Анна уже завтра станет миллионершей! – И Денис налег на шаткую дверь.
– Злодеи! Я не включу вас в свое завещание! – безнаказанно надрывался за дверью Шацкий, успев подтащить к баррикаде еще одно кресло.
– Дэн! Перестань, Дэн! Он все равно там долго не просидит, у Стаса зверский аппетит! Где только помещается такое количество еды в этом тощем теле?
– Это питается мой гениальный мозг, глупые вы люди! – не унимался Стас.
– Он скоро вылезет, и тогда мы придушим его вместе, – пообещала Анна.
– Да? Ладно, пусть проживет еще пару часов…
После этого их с трудом удалось помирить. Денис потребовал врезать в ящик своего письменного стола замок и стал запирать свои произведения на ключ, а Стас вдруг заинтересовался слесарным делом. Анна ругалась на обоих, и весь этот кавардак превращал ее огромный дом в чеховскую палату номер шесть, где жили одни сумасшедшие. Мама и тетенька последнее время тоже стали дурить. Один Сашка оставался спокойным, да и тот днем редко бывал дома.
Анна начала задумываться: а где пропадает ее собственный сын? Ей стало казаться, что Сашка вляпался в какуюто историю. Подозрения Анны еще больше укрепились, когда всплыл тот пистолет, что она купила, когда еще был жив Ленский. Однажды Анна приехала с работы пораньше и застала сына в саду вместе с Дэном. Сашка показывал любовнику матери, как стрелять из пистолета по стеклянной бутылке, стоящей на пеньке. Возле этого пенька лежало так много битого стекла, что Анна сразу поняла: они не первый день упражняются в стрельбе.
– Что это такое?! И где ты взял пистолет, Сашка?! – крикнула она. «Макаров» со спиленными номерами, купленный ею несколько лет назад на рынке у подозрительного мужика, давно исчез из ящика письменного стола, находящегося в ее кабинете. И теперь Анна увидела его в руках сына.
– Мама, что ты кричишь? Я уже несколько лет хожу в стрелковый клуб, – нехотя буркнул сын.
– Какой еще клуб?!
– Да ты сама меня пилила, чтобы записался в спортивную секцию! Забыла, что ли?
Сашке скоро исполнится семнадцать лет, он в этом году заканчивал школу, и Анна вдруг с интересом взглянула на этого здорового, крупного парня, который был почти одного роста с Дэном. Они выглядели почти ровесниками. Анна подумала, что по возрасту ее любовник гораздо ближе к Сашке, чем к ней. Недаром они так быстро нашли общий язык и даже стали приятелями. До чего же она дошла!
Что ж, мальчики развлекаются. И Анна только устало спросила:
– Но почему ты записался в стрелковый клуб?
– А тебе не все равно? – усмехнулся сын. – Записался, и все. Кстати, Денис меня сам попросил научить его стрелять.
– Где ты взял пистолет?
– У тебя, когда начал заниматься стрельбой. Ладно, Денис, давай, ты неплохо стреляешь.
Дэн потянулся к пистолету.
– Дэн, брось! – крикнула Анна. – Не надо!
– Подумаешь, – усмехнулся сын. – Каждый цивилизованный человек должен уметь обращаться с оружием. И бабушка, между прочим, стреляла, визжала только сильно, и Стас стрелял, и даже тетенька. Только ты, мама, не в курсе. Но тебе, как всегда, до меня дела нет.
– Значит, я одна осталась неохваченной?
– Хочешь, покажу? Это просто.
– Хорошо. Потом. Только осторожно, не перестреляйте друг друга. – И Анна пошла в дом переодеваться.
Стрельба по бутылкам внесла азарт соревнования в их размеренную жизнь. Чемпионом был, конечно, Сашка, но тяжесть оружия в руке попробовали все. Даже Анна, которая сделала это, чтобы угодить сыну. Ведь все знали о его хобби, кроме нее! Даже Стас! А ведь она мать! И Анна взяла у Сашки несколько уроков спортивной стрельбы, а потом приняла участие в соревнованиях на меткость, проходивших среди обитателей ее дома. Сашка выиграл, но, к удивлению Анны, Дэн проиграл по очкам совсем не много, а третье место заняла… тетенька. «Может быть, в моем доме еще и тайные шпионы живут?» – подумала Анна и решила поставить точку этой истории. Теперь, если они и продолжали постреливать в саду по бутылкам и летающим блюдечкам, то уже втайне от нее.
…Спустя несколько месяцев после того, как Дэн переехал в ее дом, Анна купила ему машину «Фольксваген Гольф» серого цвета. Денис возражал против такого подарка, но когда Анна всетаки настояла, обрадовался, как ребенок.
– Какая красивая! И моя! – Он целый день не отходил от машины.
– Ну, не очень красивая. И не новая. Ей лет восемь, не меньше.
– Все равно, у меня никогда не было таких дорогих вещей.
– У меня тоже, – влез в разговор Стас. – Только мне никто не дарит иномарок: топаю до автобусной остановки пешочком, да люди добрые иногда подбрасывают.
– У тебя и правто нет! – возмутилась Анна. – На кой черт тебе машина?
– Конечно! Я вечный странник, из тех, кто полРоссии прошел босиком. А этому красавцу надо порисоваться перед девками.
– Стас, сколько раз я предлагала тебе деньги? Что ты мне говорил?
– Так дело не в деньгах, а в отношении.
– К тебе прекрасно все относятся.
– И почему Господь не дал мне такой экстерьер, как у этого белого пуделя? Ах, эти синие глаза! Эти широкие плечи! Но ведь бездарность же! Бездарность! А мою бессмертную душу Бог заключил в невзрачный костяной каркас. Не это ли и есть величайшая на свете несправедливость? – И Шацкий с глубоким вздохом провел рукой по торчащим клочьям бесцветных волос.
Денис был слишком рад машине, чтобы слушать комментарии Стаса. Он пропустил их мимо ушей, занявшись дорогой его сердцу покупкой.
Они с Анной стали часто выезжать в город. Теперь она смело появлялась под руку с молодым мужчиной в ресторанах и казино, на них обращали внимание, но Анне было на это глубоко наплевать: главное, что она уже не одна. Денис поначалу смущался, но вскоре вошел во вкус.
«Какой хорошенький!» – часто слышалось у них за спиной, и тогда Денис тихонько сжимал ее локоть. Мол, видишь, как обо мне говорят? И все это для тебя!
Однажды они встретили в казино Малиновского. Тот пришел все с той же дамой, давно знакомой Анне, что ее неприятно удивило. Малиновский теперь отличается редким постоянством? Неужели она в нем ошибалась? Случилось так, что они столкнулись нос к носу.
Дэнпервый уставился на Дэнавторого с откровенной неприязнью. Потом едва заметно кивнул Анне. Та ответила.
– Кто это? – не удержался второй.
– Так. Бывший адвокат моего покойного мужа. Второго.
– А у тебя их разве было два?
– Да, но только один покойный, тот, что второй.
– А первый?
– Болтается гдето.
– Мне не нравится, как этот адвокат на меня смотрит.
– Ему просто понравился твой костюм.
Но Малиновскому не понравился ни костюм Дэнавторого, ни он сам. Улучив момент, он подошел к Анне и крепко стиснул ее локоть.
– Нашла себе игрушку, Аня? – От его близости у нее привычно закружилась голова. С Дэномвторым никогда такого не было.
– А ты, похоже, женился? – Она попыталась освободить руку.
– Ну, на такой товар, как я, всегда найдется покупатель.
– Вот и иди к своей хозяйке.
– Запомни, Аня, у Дениса Малиновского хозяев нет. – Ее руке стало больно, так сильно он сжал свои пальцы. Она невольно вздрогнула:
– Оставь меня наконец в покое!
Он неприятно улыбнулся:
– Боишься? Не меня, себя. Опять ведь не удержишься. А что, это было бы интересно! Новые ощущения приятно бодрят: ты не одна, я не один. Ах, вернисаж!.. – Денис нагнулся к ее шее, оглянувшись, не видит ли кто, дотронулся губами до пылающей кожи.
– Бесполезно, – отстранилась Анна.
– Думаешь? Нуну, мы еще посмотрим. – Дама средних лет, с которой он пришел, наконец нашла его. Вернулся и Дэнвторой с бокалом в руке, неся Анне ее любимое шампанское.
– Хочешь? Машину я поведу.
– Да, я выпью. Мне сейчас это не помешает. – Анна взяла бокал.
Встреча с бывшим любовником ей не понравилась. Она помнила, что Малиновский обещал придумать чтото особенное, чтобы затмить в ее глазах покойного Ленского. А когда дело касалось женщин, Малиновский слов на ветер не бросал. Анна этого не забыла и с ужасом думала: неужели в ее жизни еще предстоят потери? И как уберечь себя и своих близких от этого? Как?
Глава 7 Панков
Тем не менее почти год они прожили относительно спокойно. А целый ряд знаменательных событий приятно разнообразил монотонность жизни Ее Величества Анны Австрийской и ее королевского двора. Сначала, под самый Новый год, праздновали день рождения Дэна: ему исполнилось двадцать четыре года. Анна подарила молодому человеку какуюто безделушку, потому что не любила делать большие и дорогие подарки к знаменательным датам, а напротив, любила расщедриться просто так, вдруг и без всякого повода.