На вокзальной площади я остановила такси, назвала адрес и через двадцать минут уже была в клинике. Главврач не только принял меня, но и разговаривал с большой любезностью. Не помню, что я ему плела, однако вышло складно, потому что рассказ у него сомнений не вызвал. Короткая юбка, в которую я облачилась в то утро, произвела на дядьку куда большее впечатление, чем удостоверение сестрицы. Поглядывая на меня, он то и дело причмокивал пухлыми ярко-красными губами. Я, само собой, прозрачно намекнула, что мне всегда были симпатичны мужчины в возрасте. Он с грустью сообщил, что очень занят, и спровадил меня к своему заму, но не поленился и сам проводил меня к ней, дав женщине соответствующие инструкции. Заместитель главврача, дама лет сорока, тоже была очень занята, но пожелание начальства выполнила с максимальным старанием, наверное, из-за загруженности даже не спросив, чем меня заинтересовала роженица. Я сочла это большой удачей. Записав Ольгины данные, Светлана Сергеевна удалилась, а через некоторое время вошла в кабинет, на ходу просматривая медицинскую карту.
– Помню я эту женщину, – сказала она, устраиваясь за столом. – Так и есть. Я роды принимала. Трудные были, хотя, как говорится, ничто не предвещало… Родилась девочка три килограмма двести граммов. Нам тогда пришлось здорово поволноваться. Но запомнила я ее даже не поэтому. Женщина у нас на сохранении лежала, так муж к ней по нескольку раз в день приходил, всегда с цветами.
– Муж?
– Ну да. Мы так думали. Фрукты сумками таскал, нам даже пришлось провести разъяснительную беседу, что делать этого не стоит. Все отделение этими фруктами можно было накормить. При родах присутствовал и очень волновался. Когда начались сложности, его попросили удалиться. Он в коридоре метался сам не свой. Зато, когда сообщили, что все в порядке, мать и ребенок вне опасности, он заплакал от счастья. Привлекательный такой мужчина, в общем, пара была красивая. А потом выяснилось, что он не муж ей вовсе. И в свидетельстве о рождении ребенка вообще стоит прочерк в графе «отец». Девчонки еще шептались, что он любовник. Женатый, конечно. И богатый. Вот и определил ее в клинику.
Все это я выслушала в легком замешательстве. Задавать вопрос об удочерении было глупо. Не похоже, что Светлана Сергеевна свято хранит некую тайну. Говорила спокойно, смотрела открыто. Если четыре года назад здесь произошло что-то незаконное, она должна была насторожиться. Я достала фотографию, позаимствованную у Веры, и протянула Светлане Сергеевне.
– Это она на фотографии?
– Да, точно, – ответила женщина и ткнула пальцем в Марину, а я едва не выругалась в досаде. – Мы рассчитывали, что ребенок у нас будет наблюдаться, – спокойно произнесла Светлана Сергеевна. – Но недели через две мамочка сообщила, что уезжает к родителям. А девочка хорошенькая, абсолютно здоровая.
– А как у матери обстояли дела со здоровьем?
– Нормально, выписали на пятый день.
Мне оставалось лишь сказать «спасибо» и покинуть кабинет. Вот так история! Замужняя женщина рожает ребенка, супруг заваливает ее цветами, нервно скачет в коридоре, а потом оставляет ребенка на попечение абсолютно постороннего человека. Причем Марина является сюда с чужим паспортом. Вряд ли фотографию в документах рассматривали особо пристально, когда заводили медицинскую карту. Кому это надо? Тем более в частной клинике, где платежеспособность клиента куда важнее.
С Ольгой, вне всякого сомнения, они договорились заранее. Поэтому она и сорвалась в Иваново и упорно не желала общаться с родней. Витькино светило ничего не напутал, Ольга после двух абортов не могла иметь детей, но, как видно, утомившись несчастной любовью, вдруг страстно возжелала ребенка. Хотя не последнюю роль могли сыграть ежемесячные переводы. Нет, все-таки главное – ребенок, не стала бы Ольга с таким усердием откладывать деньги вместо того, чтобы тратить их, и от тяжелой работы тоже не отказывалась. Хотя в этом мог быть некий расчет: наличие денег ведь надо как-то объяснить. Хорошо, с Ольгой все понятно. Но Марина? Как она могла оставить ребенка… Ответ очевиден: Светлана ее дочь, но Пронягин отцом не является. Допустим, но ведь Марину он любил, да так, что женился, проявив небывалую отвагу. По моему разумению, мужчина никогда не потребует от любимой женщины отказаться от ребенка. Мужчины встречаются разные… И тут на ум пришла бультерьерша. Марина для нее – точно кость в горле. Узнай Пронягина, что отец ребенка вовсе не ее сын… Вряд ли Марина завела любовника, будучи замужем. Уж очень рискованно, имея такую свекровь. Значит, за Пронягина она выходила в положении. Свекровь до девяти считать умеет и, приняв к сведению, к примеру, факт работы снохи в ночном клубе с репутацией борделя, сразу бы засомневалась, ее ли сын – виновник торжества. А засомневавшись, ни перед чем бы не остановилась. Пронягин, должно быть, верил, что мать способна лишить его наследства. И они с Мариной придумали этот план. Или придумал Пронягин, уговорил Марину… И она согласилась? Из-за денег, которые надеется когда-то получить? Да, у бультерьерши достойные наследники. Я вспомнила, как Марина сидела за столом в квартире Пронягиной. Каждый доллар старухиных денег будет стоить ей очень дорого. А если Марина поняла, что дурака сваляла, и решила вернуть дочь? Вот и причина Ольгиной гибели.
К тому моменту я успела удалиться от клиники на приличное расстояние. Пришлось напомнить себе, что, если я собираюсь вернуться сегодня в родной город, мне следует двигать к вокзалу, а не болтаться по улицам без всякой цели. Я огляделась в поисках такси и обнаружила в нескольких метрах от себя черный «БМВ» с номерами нашего региона. Три семерки радовали глаз. Дверь «БМВ» распахнулась, и появился Димка.
– Привет, прекрасная дворничиха, – сказал он, насмешливо улыбаясь.
Я еще раз огляделась, на этот раз с тоской, мысленно чертыхнулась и ответила:
– Привет.
– Садись в машину, – убрав с лица улыбку, приказал он.
– Я лучше свежим воздухом подышу.
– Ты никак боишься? – хмыкнул Димка. – А я-то думал, ты у нас девушка бесстрашная. Помню, как ты геройствовала, спасая своего Стаса.
– Может, я и бесстрашная, но осторожная. Одно другому не мешает.
– Хватит трепаться, садись. Не съем я тебя.
– Хорошо, если так, – ответила я, косясь по сторонам. Никому до нас дела не было, а кричать караул я сочла неприличным.
В общем, я подумала и села рядом с Димкой. Он тронулся с места, не торопясь объяснить, куда направляется. Пока мы в городе, я чувствовала себя в относительной безопасности. Димка включил навигатор, должно быть заплутав в хитросплетении переулков, а я решила подать голос.
– Куда едем? – спросила на всякий случай.
– Домой, естественно. Или у тебя есть еще дела?
– А ты здесь какими судьбами?
– Божьим провидением, – хмыкнул он.
– Вера сообщила, что я вчера была у нее и вопросы задавала?
– Ага. Я с утречка занял позицию возле твоего дома, интересно было, к кому ты еще с вопросами сунешься. А ты на вокзал. Куда направляешься, догадаться не трудно, и здесь я оказался еще раньше, чем ты.
– «БМВ» тачка скоростная, бегает хорошо.
– Вот-вот.
– Мать ребенка на самом деле Марина. Врач ее на фотографии узнала, – почесав нос, сказала я, хотя разумнее было помолчать. – А кто отец? Ты?
– С чего вдруг?
– Ну, если ты здесь нарисовался, догадаться не трудно. К тому же у девочки твои глаза. Глаза Вадима.
– Шлепнула моего папашу, вот он тебе везде и мерещится.
– К Ольге зачем приезжал?
– Соскучился. Старые друзья, то да се…
– А от меня чего хочешь?
– Чтоб ты не в свое дело не лезла. А то наплюю на папу-генерала и шею сверну, как курице.
– Я не полезу, так менты все равно докопаются.
– Ментам положено. А ты не лезь.
Я немного помолчала, прикидывая, стоит ли задавать вопрос, который вертелся на языке, и все-таки спросила:
– Марина, устав от райской жизни, надумала вернуть ребенка? А Ольга была против?
– И я ее убил? Хрень полнейшая.
– Почему же… – пожала я плечами.
– Говорю тебе, хрень. Зачем мне ее убивать? По документам ребенок ее, значит, останется с бабушкой. Допустим, бабуля тоже богу душу отдаст. Все равно Маринка дочь не получит.
– С большими деньгами стоит попытаться.
– Можешь мне поверить, ребенок ей нужен как прошлогодний снег. А мне в это дерьмо соваться и вовсе ни к чему. Просто не хочу, чтобы у моих друзей были неприятности.
– А Ольга их обещала?
– Говорю тебе, дура, к ней я заехал по-приятельски.
– Как-то не верится. И за мной сюда потащился…
– Ага. Соскучился. Давно не виделись. А тут дорога дальняя, поболтаем.
– Тогда начинай, – кивнула я.
– Что?
– Болтать, естественно.
– Слушай, дворничиха, завязывай играть на нервах. Как ты понимаешь, добрых чувств у меня к тебе кот наплакал. Сказано, забудь об этой истории, ну так и делай, что говорят. По башке уже схлопотала, но тебе все мало.
– Тогда начинай, – кивнула я.
– Что?
– Болтать, естественно.
– Слушай, дворничиха, завязывай играть на нервах. Как ты понимаешь, добрых чувств у меня к тебе кот наплакал. Сказано, забудь об этой истории, ну так и делай, что говорят. По башке уже схлопотала, но тебе все мало.
– Моя башка – твоя работа?
– Еще чего. Тебя послушать, я только тем и занимаюсь, что колочу граждан по головам. Лучше скажи, как там наш Стас? Чего ему в Питере не сидится? Тоскует вдали от твоих титек?
– Он занят наследством Насти, – как можно спокойнее ответила я.
– И сразу к тебе побежал? Правду говорят, старая любовь не ржавеет. Наследство на Настьку перепишет, потом девка сыграет в ящик, а вы тихо-мирно заживете на ее денежки.
– У тебя навязчивая идея.
– Я просто хорошо знаю Стаса. Наглая сволочь. Разгуливает по городу как ни в чем не бывало.
– Дима, – позвала я. – Он твоего отца не убивал.
– Ага. Его убил твой бывший муж-алкаш. Рассказывай свои байки желающим их слушать.
– Он не убивал Вадима, – упрямо повторила я.
– Заткнись. И передай своему Стасу, чтоб он нашел нору поглубже. Только я и там его найду и шлепну.
– А что тогда меня не шлепнешь? Папу-прокурора боишься?
– Не боюсь. Без меня охотники найдутся. Ты с таким усердием суешь свой нос куда не просят, что тебя скоро на руках начнут носить. В полированном гробу с медными ручками.
– Ну, если только в полированном…
Мы уже давно покинули город, Димка как-то чересчур пристально вглядывался в зеркало заднего вида. Понаблюдав за ним, я не выдержала и спросила:
– Что там?
– «Круизер» на хвосте висит. Может, просто так, а может…
Я тоже в зеркало уставилась. Водитель «Круизера» особо не наглел, держался на расстоянии, но и не отставал. Может, Славка не простился с идеей приглядывать за мной, и парни просто поменяли машину?
– Есть кого опасаться?
– Друзей заклятых немерено.
– И чем ты им насолил? – спросила, исключительно с целью поддержать разговор, на правдивый ответ не рассчитывая.
– По-разному. Больше всех бывший батин друг суетится.
– Павел?
– Ага. Павел. Вот такие дружки, – подмигнул Димка. – Не верь друзьям и бабам.
– А еще прогнозам погоды и гороскопам.
Димка вдруг засмеялся, посмотрел на меня с сомнением и вновь заговорил:
– Вот ты, к примеру. По виду иногда чистый ангел. Отец тебя любил… А ты его спокойненько на тот свет спровадила. Славка твой готов за тебя лимон зеленых отстегнуть, а ты парня побоку и снова со своим Стасом путаешься. Кто ты после этого? – Я отвернулась к окну. Как ни обидно, но заключалась в словах Димки некая истина. – Чего отворачиваешься? Скажешь, я не прав?
– Если интересно, я могу ответить. Стасу я нужна так же, как тебе мои оправдания. Он заехал узнать, как обстоят дела. Стас слышал, что случилось с моей подругой. А еще он вбил в голову, будто мне обязан. Мужики страшные выпендрежники, и он не лучше других. Вот и строит из себя заботливого друга.
– А ты, значит, Славку любишь?
– А я, значит, люблю.
Димка презрительно фыркнул и головой покачал, так его распирало. Взглянул еще раз в зеркало и заметил без выражения:
– Отстал.
– «Круизер»?
Димка кивнул.
– Выходит, не по мою душу.
До города оставалось километров тридцать, Димка притормозил на перекрестке перед светофором, в этот момент на шоссе с проселочной дороги выехал мотоцикл с двумя седоками. Трудно сказать, почему они привлекли мое внимание. Может, потому, что экипированы были с излишним шиком. Кожаные штаны, короткие куртки в обтяжку и одинаковые шлемы, поблескивающие на слабом осеннем солнце. Сквозь них физиономий было не видно, от этого парни казались безликими, точно злодеи из компьютерных стрелялок. На светофоре они поравнялись с нами, Димка даже головы не повернул, с нетерпением ожидая, когда загорится зеленый. Сидевший сзади парень расстегнул молнию куртки и сунул руку за пазуху. А я, ухватив Димку за голову, повалилась на пол, увлекая его за собой, успев с тоской подумать, что если парень просто решил почесаться, выглядеть я буду психованной дурой. Раздался хлопок, потом второй и третий. Вокруг истошно сигналили водители, к тому времени вспыхнул зеленый свет, а они так и не поняли, что произошло. Взревев, мотоцикл рванул с места, а я матерно выругалась.
– Идиот, за ним киллеры охотятся, а он в одиночку разъезжает.
Димка ошалело посмотрел на покрытое рябью окно и тоже матюгнулся. В легком ступоре он пребывал недолго. «Круизер» вновь появился на горизонте и, набирая скорость, начал стремительно приближаться. Наплевав на правила, Димка свернул на проселочную дорогу и втопил педаль газа. Я не стала лезть с вопросами, решив, что если он очухался, то, должно быть, знает, что делает. Впереди была развилка, из трех дорог Димка предпочел ту, что левее, а я вздохнула с некоторым облегчением. Если типы на «Круизере» решат нас преследовать, им предстоит нелегкий выбор.
– Надо было вызвать милицию, – вслух подумала я, справедливо подозревая, что Димка на мои слова внимания не обратит.
– Сам разберусь.
– Сам так сам, – не стала я спорить. Его нежелание общаться с милицией меня скорее порадовало. Узнав, что я опять оказалась замешанной в скверную историю, мои родители в восторг не придут, а папа может вовсе досрочно на пенсию отправиться.
Между тем мы неслись по лесной дороге, не встретив ни одной машины. Сзади тоже никто не пристроился. Я смогла перевести дух, а потом засмеялась. Смех вышел нервным, надо бы остановиться, но не получалось. Димка хмуро посмотрел на меня, выругался, потом притормозил. Обхватил меня ручищами и привлек к себе. Похлопал по спине и сказал тихо:
– Все хорошо.
– Ага, лучше не бывает. – Я поспешно отстранилась. – Мы просто так по округе катаемся или у тебя есть цель?
– Здесь неподалеку охотничий домик. Мой, но об этом никто не знает. Отсидимся, подумаем.
– Ты бы лучше охрану вызвал. Есть у тебя охрана?
– Вот только не надо меня учить.
– Куда уж мне… Ладно, поехали отсиживаться. Ты будешь думать, а я себе тоже найду занятие по интересам.
Потратив еще полчаса, мы миновали деревню, которая осталась чуть в стороне, от нее вела дорога, посыпанная щебнем. Вскоре показался дом. Назвав его домиком, Димка покривил душой. Дом был бревенчатый, добротный, за крепким забором. Димка загнал машину в гараж, пристроенный сбоку, и мы вместе вошли в просторные сени. Чувствовалось, что женщины здесь частыми гостями не были. Обстановка спартанская. Исключением являлась разве что кухня. Вполне современная, с электроплитой и духовкой. Димка плюхнулся в кресло в гостиной, откинул голову и вроде бы задремал.
– Я есть хочу, – в пустоту заявила я. – Найдется что-нибудь?
– Жратва в холодильнике. Я здесь был два дня назад, запасся.
Решив, что лучшее средство от стресса – это физический труд, я занялась готовкой, тем более что продуктов оказалось в избытке. Через некоторое время в кухне появился Димка, покружил немного и спросил:
– Ты как? Здорово испугалась?
– Ага. Слышишь, как зубы стучат, – ответила я и в досаде треснула по столу ложкой. – Дима, ты самоуверенный придурок и со здравым смыслом не дружишь. Меняй профессию. Карьера крутого бандита, может, и будет впечатляющей, но недолгой.
– А ты не каркай. Вот дерьмо, – в досаде плюнул он. – Теперь выходит, ты мне жизнь спасла. И что мне с этим делать?
– Не париться. Эй, спасенный, шел бы ты отсюда. Когда все будет готово – позову.
Он приблизился, развернул меня к себе и оперся о стол руками за моей спиной, прижавшись ко мне очень тесно. И в глаза уставился. Я почувствовала себя крайне неуютно. Главное, его не провоцировать. «Мне ни за что с ним не справиться», – мелькнула трусливая мысль. Под рукой ничего, кроме ложки… Достойное орудие в борьбе за добродетель.
– Я знаю, что мужиков после перенесенной опасности тянет размножаться, – как можно спокойнее сказала я. – Но я неподходящий объект.
– Почему же? – усмехнулся он. – Мужики к тебе липнут, точно мухи. Жуть как интересно, что в тебе такого особенного.
– Дима, я была женой твоего отца.
– И что?
– Тебя это заводит?
– Стас, поди, на стенку полезет, когда узнает, что я тебя трахнул.
– Стасу по барабану, кто меня трахает. А что сказал бы твой отец?
– Мой отец на кладбище… твоими молитвами.
Он отстранился, а я смогла вздохнуть. Но радоваться поторопилась. Димка наотмашь меня ударил, голова дернулась, вроде бы даже позвонки хрустнули. Я зажмурилась, но почти сразу же глаза открыла.
– Это твоя благодарность? – спросила насмешливо.
– Это за прошлое. – Он схватил меня за волосы, притянул к себе и поцеловал. – А вот это благодарность.
– Я бы обошлась.
Он развернулся и ушел в комнату. Я немного постояла, вцепившись в столешницу. Попытаться сбежать? Остановить меня ему труда не составит. И, не придумав ничего лучшего, я продолжила готовить еду, прислушиваясь к тому, что делается в комнате. Судя по всему, там ничего не происходило.