Через час я накрыла на стол и позвала Димку. Он сел напротив и стал есть, не глядя на меня, потом отложил вилку и сказал:
– Вкусно.
– Не особенно.
– На самом деле – дерьмо. Но все равно спасибо… Ребенок действительно мой, – заявил он совершенно неожиданно. – Только я о нем знать ничего не знал. До недавнего времени. С Маринкой мы познакомились, когда она в «Бордо» работала. Относиться к ней серьезно мне в голову не приходило. Трахались от случая к случаю. Но она чего-то там себе вообразила и полезла с любовью. Мне было смешно. Но обижать ее все-таки не хотелось, и я просто не обращал на ее слова внимания. Пока она не сказала, что беременна. Это было уже слишком, я ей предложил заткнуться и решать проблему самой. Но она все на что-то надеялась. Не знаю, с чего она вдруг решила, что я на ней женюсь… смех да и только. Вскоре после этого у нее появился воздыхатель. Олег Пронягин. Крышу у него начисто снесло, ему было наплевать, на чьих коленях она сидит, и на то, что ходит с брюхом неизвестно от кого, тоже. Когда он по всем правилам сделал ей предложение, она пришла ко мне, спросила, что делать. Я сказал: что хочешь. Она, конечно, слезами залилась, бормотала про свою любовь, про ребенка… Мне все это надоело, и я ее выгнал. А она благополучно вышла замуж. Я был только рад, очень она мне к тому времени надоела. Зачем она оставила ребенка, для меня загадка. Мне сказала: потому, что этот ребенок мой. Пронягин поначалу не настаивал на аборте, его любовь не знала границ, обещал любить как родного. Только маменьку они в расчет не приняли, а зря. Ты ее видела?
– Ага.
– Тогда понимаешь, о чем я. Она называла сноху шлюхой, а сына идиотом, что, в общем-то, правильно. И грозила лишить наследства.
– И они решили, что нервировать старую ведьму не стоит.
– Точно. Кто там из них придумал гениальный план – не знаю. Маринка беременность от свекрови скрывала и якобы лечилась от бесплодия. Под этим предлогом муж возил ее по разным местам, чтоб мамаша растущий живот не углядела. В то время я с Маринкой не общался, на звонки не отвечал, был уверен, что проблему она решила, раз уж вышла замуж за такого идиота. Потом она сказала, что аборт ей делать запретили, не знаю, в чем там дело, но не роди она тогда, детей бы у нее уже не было. Все вроде бы разрешилось ко всеобщему удовольствию. Я вообще в стороне, Ольга получила ребенка, а эти двое могли не беспокоиться о наследстве. Четыре года все шло гладко. – Димка замолчал.
– А потом? – не выдержала я.
– Потом мне позвонила Маринка. Она была здорово перепугана и просила о помощи. Их шантажировали и грозились все рассказать свекрови. Для начала потребовали десять тысяч долларов. Они заплатили. Потом аппетиты шантажиста выросли. Он хотел уже тридцать.
– Они подозревали Ольгу?
– Нет. Если бы ей понадобились деньги, она могла прийти и сказать об этом. Они вновь заплатили. Тридцать тысяч – сумма серьезная, если учесть, что всем заправляет мамаша… Когда деньги потребовали в очередной раз, уже сто тысяч, Маринка обратилась ко мне.
– И ты поехал к Ольге?
– Я был уверен: это она проболталась. Кто же еще? Когда рассказал ей, что происходит, она здорово перепугалась. Из-за дочки. Боялась, что ее отнимут. А еще клялась и божилась, что никому ни словом не обмолвилась. Но как-то уж очень задумалась. Так что я предположил: она догадывается, кто это может быть. Но давить не стал. Пусть сама разбирается. Если он продолжит в том же духе, придется вмешаться и башку ему оторвать. Вот и все. А через день ее нашли мертвой.
– Ты считаешь, ее убил шантажист?
– Конечно.
– Похоже на правду. Сразу после встречи с тобой она позвонила адвокату, своему приятелю. А на следующий день поехала в город. Если она встретилась с человеком, которого подозревала в шантаже, и сообщила о разговоре с тобой, он мог здорово занервничать. Ольга наверняка рассказала о том, кто ты и как привык действовать. Вот только сомневаюсь, что о ребенке он от нее узнал. Она ведь даже от матери все скрывала.
– Он мог догадаться. Бабы любят потрепаться в постели. Что-то ему показалось подозрительным…
– Например, ее частые появления в сберкассе. И наличие крупной суммы. Адвокат вполне способен провести собственное расследование. Но у него не было машины в тот вечер…
– Думаю, стоит с ним побеседовать.
– Сомневаюсь, что Витька скажет мне спасибо.
– Витька – это следователь, что мне звонил? Если найдем убийцу – скажет. Ему же лучше.
– После смерти Ольги шантажист Пронягиным звонил?
– Нет. Но позвонит непременно. Ольги нет, он чувствует себя в безопасности, так что может качать из них деньги в свое удовольствие, пока жива старуха. Завтра наведаемся к адвокату…
– Тебе бы лучше найти место поспокойнее.
– Ты сегодняшних мотоциклистов имеешь в виду? Прятаться не собираюсь.
– Выпендрежник.
– А ты дура. Тебе-то какое дело до чужих детей?
– Ты ведь слышал, – пожала я плечами. – Мою подругу убили, Ольга ее двоюродная сестра.
– По-твоему, убийства связаны?
– Не знаю. Но это первое, что приходит в голову.
– Что ж, давай выясним, – усмехнулся он и протянул мне руку. – Предлагаю заключить перемирие. На Стаса моя доброта не распространяется. Передай ему, пусть выметается из города.
Его руку я пожала, подумав, что наш союз вряд ли продлится долго.
В тот вечер мы благополучно вернулись в город. Охрану Димка так и не вызвал. Чего в этом было больше, бравады или откровенной глупости, судить не берусь. Когда мы оказались во дворе моего дома, Димка, перегнувшись ко мне, распахнул дверь машины и вдруг сказал:
– Кажется, я начинаю понимать.
– Понимать? – переспросила я, прикидывая, что он имеет в виду.
– Ага. За что тебя любил отец. И прочие твои мужики тоже.
– Тогда ты знаешь куда больше, чем я, – ответила я с усмешкой.
– Я же сказал: начинаю понимать. Но уже догадываюсь: вовсе не за твои титьки и красивую физиономию. Хотя то и другое выше всяких похвал.
– Счастливого пути, – буркнула я и поспешно выбралась из машины.
Скорее всего, сомнительным комплиментом Димка пытался выразить свою благодарность за то, что я уберегла его голову от пуль. Я бы предпочла, чтобы об отце он не упоминал, хотя вряд ли такое возможно. Своих воспоминаний я боялась, оттого и гнала их прочь. Иногда во сне я видела Вадима, улыбчивым и нежным. Таким, каким помнила. И даже во сне замирала под его взглядом. А проснувшись посреди ночи, таращилась в пустоту, шептала отчаянно: «Лучше бы ты проклял меня». А он вновь приходил и вновь улыбался.
Поднявшись в квартиру, я долго сидела у окна, не зажигая свет. Один поступок вовсе не исключает другого. Да, сегодня я спасла Димку, но его отца я убила.
То ли бахвальства в Димке поубавилось, то ли здравого смысла стало больше, но на следующее утро он появился у меня в компании крепких ребят и с машиной сопровождения. Ожидая его, я вышла во двор и смогла наблюдать, как возле моего подъезда тормозит «Мерседес», а вплотную к нему – здоровенный джип. Димка находился в первой машине, устроиться предпочел сзади, за рулем сидел мужчина лет сорока, рядом с ним охранник. В джипе я насчитала еще троих. Димка распахнул дверь и с серьезной миной спросил:
– Где твоя короткая юбка?
– А она не моя. У сестры одолжила. Пришлось вернуть.
– Жаль. Она мне понравилась.
Я села рядом с Димкой, и машины в том же порядке покинули двор.
– У нас утро импровизаций или есть план?
– Для начала заглянем в автосервис.
– Витька успел там побывать. Машина Карташова стоит без двигателя, так что воспользоваться ею он никак не мог.
– Не мог так не мог. Но мы на всякий случай спросим.
Автосервис располагался в гаражном кооперативе. Собственно, это и был просторный кирпичный гараж, переделанный под мастерскую. Небольшое расстояние перед ним огорожено сеткой-рабицей, наспех сколоченная будка, а рядом с ней шлагбаум, за ним две машины. Мы притормозили метров за триста. Парень, что сидел впереди, вышел и отправился в автосервис, но входить в распахнутые настежь ворота не стал, а обошел строение по кругу. Осматривал он все основательно, потому что вернулся через полчаса.
– С той стороны площадка. Ничем не огорожена, тоже тачки стоят. Фонарь торчит посередине, но если сторож в будке сидит, ни черта отсюда не увидит.
– Что еще скажешь? – кивнул Димка.
– Скажу, что при желании угнать отсюда тачку – не проблема. С той стороны дверь наполовину стеклянная, замок хлипкий, дернул посильнее, и все. Я, кстати, по двору прогулялся, в офис заглянул, и никто на меня внимания не обратил. Бардак, одним словом.
– Что ж, – казал Димка. – Идем, потолкуем с людьми.
Мы направились к автосервису, Димка шел впереди, я за ним, двое парней замыкали шествие. Троица, что ехала на джипе, осталась на месте. Возле подъемника мы увидели мужчину в засаленном комбинезоне, в нашу сторону он даже не взглянул.
Мы вошли в прокуренную и невероятно грязную комнату, которая здесь заменяла офис. Проломленный диван и старенький телевизор, в углу стол с полками для бумаг и внушительного вида сейф. Комната оказалась пуста. Мы вернулись в ремонтную зону, и Димка громко позвал:
– Есть кто живой? – На его крик появился мужчина в комбинезоне. – Где хозяин? – спросил Димка.
– Кто его знает, – ответил тот, вытирая руки грязной тряпицей.
– Когда будет?
– Давно должен приехать.
– Он на своей машине?
– Само собой. – Мужчина хмуро нас разглядывал, но говорил вполне доброжелательно, хоть мы и оторвали его от работы. Может, работа была ему в тягость, а может, поболтать любил.
– Что у него за тачка? – не унимался Димка.
– Красный «Фольксваген».
– Ладно, заглянем попозже.
– А чего хотели-то?
– Машину посмотреть надо, глохнет то и дело.
– А-а… Вы приезжие? – поинтересовался слесарь. – Я чего спрашиваю, – торопливо пояснил он. – Если с машиной что серьезное, ждать придется долго. У нас кто в отпусках, кто на больничном, работаем вдвоем, а машин видели сколько стоит? И всем срочно.
– Ну, договориться-то всегда можно, – подмигнул ему Димка.
– Договаривается у нас хозяин, он обещать мастер, а мы потом отдувайся…
Мы вышли на улицу, и я заметила:
– Надо было его поспрашивать. Зачем мы вообще сюда приехали?
– Если мужики насторожатся, хозяина успеют предупредить.
– Меня ты сюда зачем притащил? – проворчала я. – Все равно советов не слушаешь.
– А я тебя не для советов притащил.
– Да? А для чего?
– Для красоты. Испытываю эстетическое наслаждение, когда ты перед глазами.
– Не так давно ты утверждал, что тебя с души воротит, когда я рядом.
– Мы же подружились, – усмехнулся Димка. – Прокатимся по городу, покажешь, где контора адвоката.
Сидя в машине, я ругала себя на чем свет стоит. Толку от этой поездки никакого, а Витька вряд ли мне скажет спасибо. Теперь не только я у него под ногами путаюсь, но еще и Димка со своими головорезами. Распугают всех свидетелей. Известно, что человек задним умом крепок. Это был как раз мой случай.
Рядом с офисом Карташова стоял красный «Фольксваген».
– Ну вот, – довольно заметил Димка, – на ловца и зверь бежит.
– Думаешь, это хозяин автосервиса? – спросила я.
– Скоро узнаем.
Мы проехали чуть дальше и притормозили возле торгового центра. Минут через десять из конторы Карташова вышел мужчина, на ходу застегивая куртку. Среднего роста толстяк с лысым черепом. Чувствовалось, настроение у него отличное. К «Фольксвагену» он не шел, а летел, точно на крыльях, и при этом улыбался. Я подумала, что его хорошее настроение продлится недолго, и с подозрением взглянула на Димку. Мужчина сел в «Фольксваген», развернулся на светофоре и поехал в направлении автосервиса. Мы, само собой, за ним.
На выезде из города джип с охраной вырвался вперед, подрезал «Фольксваген» и заставил его притормозить. Наш «Мерседес» тут же пристроился сзади, отрезая путь к отступлению. На работу профессионалов посмотреть приятно, но только не в моем случае. Димкины методы откровенно беспокоили: через минуту после торможения толстяк оказался в джипе, куда его запихнули не очень вежливо. Кстати, серьезное сопротивление оказать он даже не пытался, вертел головой, надеясь на помощь граждан, проезжающих мимо, и громко вопрошал: «В чем дело, мужики? Вы что, спятили?» Граждане старательно отворачивались, а Димкины парни его вопросы игнорировали. Дальше было так: мы проехали с километр и углубились в лес. Обладателя красного «Фольксвагена» вытолкали из джипа. Тут выяснилось, что за время недолгого совместного путешествия Димкина охрана, во-первых, убедилась, что толстяк именно тот человек, что нам нужен, во-вторых, обыскала его и обнаружила пачку стодолларовых банкнот, перетянутых резинкой. Пачка довольно солидная, никак не меньше десяти тысяч. Димка не поленился и доллары пересчитал – ровно сто штук. В это время толстяк стоял в окружении своих похитителей прямо напротив Димки, таращился на него во все глаза и здорово нервничал, что не удивительно. Я бы на его месте тоже нервничала.
– Мужики, – жалобно пробормотал он, заподозрив, что потерей денег, пожалуй, не отделается. Потеря эта еще минуту назад казалась самым большим несчастьем, но он успел быстро пересмотреть свои взгляды, потому что выражение лица Димки, в принципе, не сулило ничего хорошего, так что если бы ему сейчас сказали «катись отсюда», он бы вздохнул с облегчением и в ближайшие полчаса о долларах даже не вспомнил. Наблюдала я все это, сидя в машине, не хватало мне только неприятностей с ментами, а они непременно возникнут, если наша внезапная дружба с Димкой продлится еще немного. Правда, окно я приоткрыла, чтобы быть в курсе происходящего.
– Деньги откуда? – спросил Димка, исподлобья глядя на толстяка и постукивая банкнотами по ладони.
– Так это… клиент расплатился.
– Карташов?
– Ну да…
– Что ты лепишь, дядя? Его тачка и пятой части этих денег не стоит, чего же их на ветер швырять.
– Говорю вам… – внезапно приободрившись, начал толстяк.
Димка едва заметно кивнул, и стоящий рядом парень ударил толстяка в живот. Тот охнул, согнулся и тут же схлопотал еще, на сей раз по ребрам. Я досадливо вздохнула и отвернулась.
– За что ты получил деньги? – спросил Димка.
«Все-таки он жуткий выпендрежник», – подумала я, наблюдая, как он наклоняется к физиономии толстяка и зловеще шепчет: «Лучше не зли меня». Я было заподозрила, что он передо мной бахвалится, но, судя по реакции охраны, для них это привычное зрелище.
– Я не понял, чего надо-то, – прохрипел толстяк.
– Надо, чтобы ты откровенно сказал, за что получил эти деньги. Скажешь – отправишься спокойно домой, причем вместе с бабками, а нет – придется ребятам тебе объяснить, что врать нехорошо, а чтобы ты это как следует усвоил, для начала сожжем твой гребаный автосервис. Ну, так что?
– А вы кто? То есть я хотел сказать…
– Давай так. Я задаю вопросы, ты на них отвечаешь.
– А деньги правда вернете? – спросил толстяк. Он успел прикинуть возможные последствия и был готов к сотрудничеству.
– Я слов на ветер не бросаю, – самодовольно ответил Димка. – Так с чего Карташов вдруг раскошелился?
– Это из-за машины, – вздохнул толстяк и поспешно пояснил: – Ко мне следователь приходил, спрашивал про карташовскую тачку. Я все как есть рассказал. Пригнал тачку ко мне в автосервис. Давно собирался, движок долбит, ездить нельзя. Я обещал дня за два сделать. Мент спросил: а не мог он машину взять тем же вечером, но так, чтобы я об этом не знал? Я сказал – не мог. К вечеру движок уже разобрали. Мент ушел, а я задумался. В тот день у нашего слесаря пацан родился, он пришел проставиться. Выпили, конечно, и в шесть часов по домам разошлись. Все равно работать уже никто не собирался. Сторожу Игорь тоже налил, а тому если сто грамм попадет, значит, будет пить до отключки. Но не это меня на мысль навело, а то, что слесарь на следующий день сказал: колеса у машины грязные, а накануне ее мыли.
– У какой машины?
– Клиент у нас есть, фамилия Иванов. Мы ему тачку ремонтировали, но хозяин в командировку уехал и забрать ее должен только через неделю. Она стояла на площадке за автосервисом.
– А ключ от машины?
– Ключ в офисе был, там на столе коробка стоит, в ней ключи и валются. Я все об этих колесах думал. Ну и о вопросах мента. В городе только и разговоров, что об этом убийстве. Девку задушили рядом с поселком Красногвардейский. Вроде девка домой на попутке добиралась, и кто-то ее по дороге придушил. Ну, я аккуратно поспрашивал и узнал, почему мент машиной Карташова интересовался. Тот с девкой был знаком. Вот и подумал: что, если он машину брал? Не свою, конечно, а машину Иванова. Карташов в тот день ко мне в офис заходил и сидел с полчаса. Как раз Игорь ивановскую тачку на площадку выгнал и ключи мне принес, я их в коробку и бросил. И то, что слесарь проставляется, Карташов тоже знал, тот с утра здесь болтался. А про сторожа я уже говорил, если в рот попало…
– Как, по-твоему, Карташов смог взять ключи? Или дверь в офис у вас не запирается?
– Запирается. Но когда холодно, сторож не в будке сидит, а как раз в офисе. Думаю, в ту ночь так и было. В будке не поспишь, вот он туда и потащился дрыхнуть на диване.
– То есть ты был уверен, что Карташов машину брал?
– Не уверен, но подумал: вполне мог. И когда он пришел насчет тачки узнать, намекнул ему. Ну и про мента рассказал, само собой, что тот вопросы задавал. И сразу понял, что попал в яблочко. Занервничал он очень, но я давить не стал, пусть, думаю, помучается. А вчера заглянул к нему и спросил: «Зачем ты тем вечером в автосервис приходил, забыл в машине что-то?» Ну, он юлить начал: с чего, мол, ты взял? А я сказал: «Есть человек, который тебя видел. Конечно, он молчать будет, если я его об этом попрошу, но не бесплатно, разумеется».