Оставался Харви. Подумав о нем, молодой человек рассмеялся. Этот пират будет последним, кто отдаст хотя бы маленькую толику награбленного или раскается в содеянном. Если бы изумруды, стоившие огромных денег, попали в жадные руки моряка, он ни за что бы с ними не расстался. Исключив Харви, Фрэнк понял, что зашел в тупик. Решив, что одна голова хорошо, а две лучше, он послал записку Арчи Хоупу, попросив его как можно скорее прибыть в форт.
Тем вечером, ужиная с сослуживцами, сэр Фрэнк был молчалив и едва отвечал на шутки других офицеров. Те списали его озабоченность на любовные муки: ни для кого уже не было тайной, что молодой баронет восхищался прекрасной перуанкой, хотя никто еще не знал, что она отвечает ему взаимностью, а дон Педро благословил их союз. Молодой человек стоически вытерпел все колкие шутки и при первой же возможности улизнул в свою комнату, где его уже ожидал Хоуп. На часах было девять вечера.
– Вижу, вы ужинали в «Пирамиде», – сказал баронет, заметив, что его друг одет в вечерний костюм.
Арчи кивнул:
– Да. Я не наряжаюсь так, чтобы перекусить дома. Профессор пригласил меня, чтобы обсудить последние события.
– И что же он вам сказал? – поинтересовался Рендом, ища коробку сигар.
– Он очень рассержен на госпожу Джашер. Считает, что она обманула его. Днем он навестил ее, и, судя по всему, говорили они на повышенных тонах.
– Неудивительно. Профессор в своем репертуаре, – мрачно сказал офицер, протягивая гостю сигары. – Угощайтесь. Виски с содовой на столике. Располагайтесь поудобнее и расскажите, что собирается делать профессор.
– Спасибо! – поблагодарил Арчибальд, наливая себе виски. – Начал он с того, что послал Какаду в «Приют моряка», чтобы тот шпионил за капитаном Харви.
– Что за глупость! Капитан уже завтра на «Светлячке» отправляется в Алжир. Что профессор надеется выяснить?
– Я ему так и сказал, – кивнул Хоуп, присаживаясь у огня. – И еще упомянул об их договоренности с доном Педро: сеньор Гавангос уговорил Харви за пятьдесят фунтов письменно изложить полную историю похищения мумии, случившуюся тридцать лет назад. Завтра ночью сеньор получит подписанный документ на причале Гартли, когда «Светлячок» пойдет вниз по реке.
– Гм? И что же Браддок?
– Ничего. Он заявил, что Харви может писать все что угодно, но мумию Инки Касаса он вашему будущему тестю не отдаст. А если обнаружатся изумруды, он заявит о своем праве и на них.
Встав, Рендом отпер ящик стола.
– Боюсь, один изумруд он уже потерял.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил Арчи. – Почему вы… О, черт побери! – Молодой художник подпрыгнул, увидев, что его друг держит в руке огромный драгоценный камень, искрящийся и переливающийся даже в слабом свете камина. – Черт побери! – снова выдохнул он. – Откуда это у вас?
– Собственно, я для того и послал за вами, чтобы рассказать об этом, – объявил сэр Фрэнк, протянув ему камень. – Часовой нашел камень в своей будке.
Хоуп пораженно уставился на драгоценный камень, а потом перевел взгляд на офицера.
– Что вы хотите сказать? – требовательно спросил он. – Как изумруд, будь он неладен, мог попасть в будку часового? Должно быть, тут какая-то ошибка.
– Ничего подобного. Все было именно так, как я сказал: часовой нашел его на полу в караулке, вот я и послал за вами: может быть, мы вместе поймем, каким ветром его туда принесло.
– Харви? – пробормотал Арчибальд, все еще любуясь драгоценным камнем.
Рендом пожал широкими плечами:
– Навряд ли этот жадный янки вернул бы хоть что-то, попавшее в его загребущие лапы. Тем более в виде свадебного подарка.
– Свадебный подарок, – озадаченно пробормотал Хоуп. – Это-то тут при чем? Вот что, мой дорогой Фрэнк, раз уж вы позвали меня, то расскажите, пожалуйста, все по порядку. Я запутался.
– Когда я расскажу все по порядку, вы запутаетесь еще больше, – сухо сказал баронет и протянул художнику грубую бумагу, в которую был завернут драгоценный камень, а с ней и странную записку на обрывке бумаги, после чего начал рассказ.
Арчи спокойно слушал его, не прерывая, но на лице молодого человека отражалось все растущее недоумение.
– Вот так, – закончил свой рассказ молодой офицер. – Что вы на это скажете?
– Бог его знает! У меня ото всех этих сложностей уже голова кругом. Я же простой человек, а не супердетектив, который с легкостью распутает любой клубок загадочных происшествий. В книгах герои с такими тайнами справляются в два счета, но в реальности… Пф-ф-ф. А вы что теперь собираетесь делать?
– Верну изумруд дону Педро.
– Ну конечно, ведь его вам, так сказать, подарили. А что потом?
– Потом… – Рендом долго молчал, глядя на языки пламени в камине. – Потом не знаю. Собственно, я и позвал вас, чтобы посоветоваться.
– Я бы охотно помог вам, но как?
Баронет задумался.
– Надо понять, кто послал мне изумруд. Как вы считаете? – спросил он, внимательно глядя прямо в глаза художнику.
Хоуп все еще задумчиво разглядывал драгоценный камень.
– Почему бы не спросить об этом госпожу Джашер? – неожиданно предложил он.
– Нет! – покачал головой сэр Фрэнк. – Я уже думал о ней, но это не могла быть она. Если бы она была виновна – а как еще у нее мог оказаться изумруд? – она бы ни за что не рассталась с добычей. Знаете, друг мой, мне начинает казаться, что о своем письме она мне сказала чистую правду.
– Что вы имеете в виду?
– То, что ее письмо и в самом деле было блефом и что она действительно ничего не знает о преступлении. Между прочим, Браддок что-нибудь узнал от нее?
– Ничего. Он лишь сказал, что они поссорились. Думаю, профессор вломился к ней и начал кричать, а она ответила. Они оба несдержанны на язык, поэтому вряд ли смогли достичь взаимопонимания. К тому же… Нет, слушайте! – воскликнул вдруг Арчи. – Вам лучше и в самом деле убрать этот прекрасный изумруд, пока я сам на вас не напал. Не могу отвести глаз от этих невероятных переливов. Один его вид соблазнит кого угодно.
Рендом рассмеялся и спрятал изумруд в ящик стола. Хоуп предположил, что держать такую драгоценность в ящике с таким ненадежным замком опасно, но его друг только покачал головой.
– Тут совершенно безопасно, – заверил он художника. – Никто не сунется в мой стол, и уж тем более никто не станет искать драгоценность, достойную королевской сокровищницы, в моем скромном жилище. – С этими словами он запер ящик и убрал ключ себе в карман. – Однако, должен признаться, что все происшедшее поставило меня в тупик.
– Тогда, раз уж ничего больше не идет на ум, почему бы нам и впрямь не навестить госпожу Джашер? Вы ведь это и хотели сделать?
– Да, – согласился сэр Фрэнк. – Мне нужно решить, что делать с этой женщиной. Я собирался зайти к ней один, но раз вы здесь, пошли вместе.
– Буду рад составить вам компанию. И все же, что вы собираетесь делать?
– Помочь ей, – уверенно сказал Рендом.
– Она этого не заслуживает, – ответил Хоуп, закурив новую сигару.
– А чего заслуживает любой из нас? – мрачно спросил баронет. – И что думает об этом деле мисс Кендал? Предполагаю, Браддок все ей рассказал. У него слишком длинный язык, чтобы держать его за зубами.
– Он рассказал ей все за ужином, в моем присутствии. Однако Люси на вашей стороне. Она сказала, что знала госпожу Джашер несколько лет и считает ее хорошим человеком, даже несмотря на вскрывшуюся правду.
– Она что же, по-прежнему хочет, чтобы ее отец женился на госпоже Джашер?
– Ее отчим, – быстро поправил Арчи. – Нет, это уже невозможно. Но она хотела бы, чтобы вдове помогли выкарабкаться из тяжелой ситуации и дали шанс начать все заново. Мне стоило больших усилий отговорить Люси от визита к этой ведьме.
– Но зачем?
Художник покраснел.
– Может, это и по-ханжески, – ответил он, – но после того, что случилось, я не хотел бы, чтобы моя невеста имела дело с этой женщиной… Считаете, что я не прав?
– Наверное, правы. И все же я не считаю ее преступницей.
– Пожалуй, что так. Но дело не в ее характере. Мы не так много знаем о ней, и то лишь с ее слов, а она, конечно, постаралась выставить себя в лучшем свете. Лучше всего будет расспросить ее обо всем, что ей известно, а потом отпустить, вручив небольшую сумму, которая позволила бы ей начать новую жизнь.
– Я непременно помогу ей, – сказал Рендом, глядя в огонь. – Не уверен, как именно. Я лишь убежден, что эта несчастная – больше жертва, чем злодейка.
– Вы – солдат с совестью, что само по себе редкое сочетание.
Фрэнк рассмеялся.
– А почему солдат должен быть бессовестным? Вы видели в своей жизни офицеров или только читали в дамских романах, какие мы все тупоголовые бездельники?
– Видел, конечно, и скажу: большинство просто прошли бы мимо, а не протянули бы оступившейся руку помощи.
– Любой настоящий мужчина, будь он военным или гражданским, не должен проходить мимо, когда он встречает такое несчастное существо. Я полагаю, Хоуп, вы тоже поможете ей?
– Я непременно помогу ей, – сказал Рендом, глядя в огонь. – Не уверен, как именно. Я лишь убежден, что эта несчастная – больше жертва, чем злодейка.
– Вы – солдат с совестью, что само по себе редкое сочетание.
Фрэнк рассмеялся.
– А почему солдат должен быть бессовестным? Вы видели в своей жизни офицеров или только читали в дамских романах, какие мы все тупоголовые бездельники?
– Видел, конечно, и скажу: большинство просто прошли бы мимо, а не протянули бы оступившейся руку помощи.
– Любой настоящий мужчина, будь он военным или гражданским, не должен проходить мимо, когда он встречает такое несчастное существо. Я полагаю, Хоуп, вы тоже поможете ей?
Художник энергично вскочил на ноги.
– Ну конечно! Я с вами до конца, как выразился бы Харви. Но сначала мне все-таки хотелось бы услышать, что госпожа Джашер нам расскажет.
– Едва ли она сможет рассказать что-то кроме того, что уже сказала, – заверил своего друга Рендом.
– Не верю, – покачал головой Арчи, застегивая пальто. – Неужели вы правда думаете, что ее письмо – всего лишь блеф? Нет. Я полагаю, миссис Джашер все еще что-то скрывает. Мало того, я уверен, что Болтон взял у матери одежду для нее и это она стояла под окном в тот вечер – пришла проверить, как идет их план.
– Если бы я так думал, то не стал бы помогать госпоже Джашер, – заверил его баронет.
– Конечно, стали бы. Чем больше она нагрешила, тем больше нуждается в нашей помощи, мой друг. Одевайтесь, и идем. Скоро мы все узнаем, и, надеюсь, пистолеты нам для этого не понадобятся.
Сэр Фрэнк усмехнулся и поплотнее запахнул шинель.
– Надеюсь, что миссис Джашер не опасна, – проговорил он. – Мы выудим у нее все, что сумеем, а потом решим, как помочь ее беде. А потом пускай едет, куда ей будет угодно, а мы вернемся, как говорят французы, к нашим овечкам.
– Думаю, донна Инес и Люси сильно разозлились бы, если бы услышали, как вы их назвали, – усмехнулся Арчи в ответ, и друзья покинули апартаменты баронета.
На улице стало еще темнее, да еще и с неба лило как из ведра. Покинув тускло освещенный двор форта, Арчибальд и Фрэнк шагнули в ночь, черную, как тьма египетская[17]. По местному деревенскому обыкновению один из них был бы должен идти впереди с фонарем, освещая путь, чтобы оба не провалились в жидкую грязь. Но Арчи, зная местность лучше, чем Рендом, вел друга без светильника. Из железных ворот форта выходила широкая мощеная дорога. С нее они свернули на узенькую тропку, ведущую к болотам, где стоял дом госпожи Джашер, и осторожно пошли сквозь нескончаемый ливень. От устья реки полз туман – такой густой, что они едва разглядели свет в окнах дома. И все же память не подвела Арчи: вскоре они подошли к деревянной калитке. И тут молодые люди в ужасе замерли: по всей округе разнесся женский визг.
– Что там, черт возьми, случилось? – спросил ошеломленный Хоуп.
– Сейчас узнаем, – выдохнул Рендом и быстрым шагом двинулся сквозь густые волокна тумана. Когда он уже подошел к крыльцу, дверь распахнулась, и на улицу с воплем выскочила женщина. Но и в доме кто-то продолжал кричать.
– Что тут происходит? – спросил Фрэнк, поймав за руку выскочившую из дома – только теперь он увидел, что это Джейн, служанка госпожи Джашер.
– Мою хозяйку убивают!..
Не тратя ни секунды, Арчи промчался мимо нее в прихожую. Внутри было темно. Крики превратились в приглушенные стенания. Хоуп на ощупь пробрался в комнату и, чиркнув спичкой, поднял ее высоко над головой. Он увидел Селину, лежавшую на полу, и чью-то темную фигуру, которая метнулась к окну, а потом вылетела на улицу, разбив стекло. Ничего больше художник рассмотреть не успел: спичка погасла.
Глава XXIV Признание
Сэр Фрэнк все еще держал отчаянно вырывавшуюся девушку, которая продолжала кричать, так и не осознав, что человек рядом с ней – вовсе не грабитель. Разозлившись на Джейн, баронет хорошенько встряхнул ее.
– Успокойся ты, дура! – выкрикнул он. – Ты что, не видишь, что я друг?
– Д-д-да, с-с-сэр, – пролепетала служанка, с трудом переводя дыхание. – В полицию, скорее! Мою хозяйку убивают!
– Господин Хоуп обо всем позаботится, только прекратите кричать. Кто был с вашей хозяйкой?
– Не знаю, сэр, – всхлипнула девушка. – Я не знала, что у нее гость, пока не услышала крики… Я заглянула в комнату, но лампу разбили, и она потухла, а в темноте кто-то дрался, и я закричала, и выскочила из дома, и… О-о-о… – казалось, у Джейн вот-вот снова начнется истерика. Она со всей силы вцепилась в Рендома.
– Фрэнк, где вы там? – позвал откуда-то из мрака Арчибальд. – Там так темно, да еще и этот чертов туман… Я упустил его.
– Кого?
– Того, кто напал на госпожу Джашер. Он уже повалил ее на пол, когда я вошел и зажег спичку. Тогда он рванулся сквозь окно – я не успел ни схватить, ни даже разглядеть его. Он словно растворился в тумане.
– Сейчас бесполезно его искать, – сказал Рендом, вглядываясь в сырую ночную тьму. – Лучше посмотрим, что там с миссис Джашер.
– А у вас там кто?
– Джейн. Кажется, она совсем потеряла голову.
– Я просто чудом уцелела, сэр, со всеми этими грабителями и убийцами… – прорыдала девушка, опускаясь на крыльцо.
Баронет резко поднял ее на ноги.
– Ступайте, принесите свечи, и держите себя в руках, – сказал он резко, словно отдавая команду перед строем. – У нас нет времени на истерики.
Его резкость отрезвила служанку, и она немного пришла в себя. Хоуп зажег следующую спичку, и все трое отправились на кухню, где отыскали целую лампу. Запалив ее, сэр Фрэнк отправился назад в розовую комнату. Арчи и дрожащая Джейн шли за ним следом. Но когда они оказались на пороге, перед ними открылась ужасная сцена. Маленькая, уютная комнатка была буквально разгромлена, словно там повеселился гигантский бык. Лампа валялась на полу в окружении нескольких потухших свечей. И это, пожалуй, было хорошо, потому что, если бы лампы и свечи не погасли, весь дом давным-давно был бы объят пламенем. Стулья, столы и ширмы были опрокинуты, розовые занавески сорваны, окно, через которое скрылся убийца, разбито. А это было именно убийство: госпожа Джашер лежала на полу, и из раны в ее груди струилась кровь. Удар пришелся справа, в легкое. Несчастная женщина, вся в синяках, лежала мертвой среди обломков своего уютного дома. Джейн снова закричала.
– Угомоните ее, Хоуп! – воскликнул Рендом, опустившись на колени над телом женщины, и попытался нащупать пульс. – Госпожа Джашер еще жива. Джейн, прекратите завывать, бегите за доктором.
Джейн перестала кричать – теперь она лишь поскуливала, мелко дрожа.
– Ладно, схожу я, – объявил Хоуп. – Я побегу в форт, пришлю врача и подниму народ. Может, нам еще удастся схватить этого негодяя.
– Так вы успели его рассмотреть?
– Нет, – с негодованием ответил Арчи. – Я видел его лишь миг в слабом свете спички. Потом он выскочил в окно, а я поспешил за ним. Один раз я даже схватил его, но он вывернулся и улизнул в туман. Не имею понятия, как он выглядит.
– Тогда как же его арестуют? – продолжал Фрэнк, осторожно приподняв голову Селины. – За кем вы собираетесь гоняться? Поднимайте тревогу сколько угодно, но сначала приведите Робинсона из деревни. Мы должны спасти жизнь этой несчастной женщины, хотя бы для того, чтобы узнать имя убийцы.
– Но она… Она не мертва… Она же не мертва! – провыла Джейн, ломая руки. Тем временем Хоуп, не теряя времени, пулей вылетел из дома и побежал за помощью.
– Скоро будет, – грубо сказал Фрэнк, слишком взволнованный, чтобы проявлять вежливость к истеричной служанке. – Ступай и принеси мне бренди, а потом горячую воду и льняную ткань. Мы должны обработать и перевязать рану.
В течение следующей четверти часа мужчина и женщина прилагали все силы, чтобы спасти жизнь госпоже Джашер. Рандом грубо перевязал рану, Джейн влила в бледные губы своей хозяйки несколько глотков бренди. Вдова постепенно начала оживать, и слабый вздох сорвался с ее губ. Пробитая грудь раненой начала подниматься и опускаться. Баронет уже надеялся, что она вот-вот заговорит, но внезапно Селина снова впала в бессознательное состояние. К счастью, в этот момент возвратился Арчи Хоуп с доктором Робинсоном. За ними поспешал деревенский констебль Поинтер.
Осмотрев бесчувственную женщину, врач присвистнул:
– Тяжело же ей досталось, – пробормотал он, с помощью Рендома поднимая тело с пола.
– Она будет жить? – с тревогой в голосе поинтересовался Арчибальд.
– Не уверен, – пробормотал медик. Кряхтя, он вместе с сэром Фрэнком перенес раненую Селину в спальню. – Как это случилось?
– А это уже мой вопрос, – объявил констебль Поинтер голосом, полным важности. – Вы позаботьтесь о здоровье госпожи Джашер, а я пока расспрошу этих джентльменов и прислугу.
– Прислугу! Как грубо! – фыркнула Джейн, бросив неодобрительный взгляд на молодого полицейского. – Я ничего не знаю. Я оставила хозяйку в ее комнате. Она писала письмо. Я не слышала, чтобы кто-то выходил или заходил в комнату. Звонка уж точно не было. А потом вдруг раздались крики. Я заглянула в комнату. Лампы потухли, и в темноте кто-то боролся. Тогда я закричала, выскочила из дома и попала прямиком в руки вот этих господ.