– Ну вот еще! – отмахнулся Браддок от баронета. – Сядьте, сядьте же!
– Вы не должны говорить такие вещи, профессор.
– Что хочу, то и говорю! – едко парировал старик. – Впрочем, дона Педро мы можем обсудить позже: я пришел к вам вовсе не за этим.
– Рад, что вы предложили сменить тему, – продолжал Фрэнк, который в глубине души обиделся на беспочвенные обвинения в адрес своего иностранного друга. – Давайте поговорим о чем-то более приятном… Как здоровье мисс Кендал?
– Она больна, очень больна, – торжественно объявил ученый.
– Больна? Но на днях я виделся с Арчи Хоупом, и он говорил, что она чувствует себя очень хорошо и невероятно счастлива.
– А все потому, что Хоуп вынудил ее выйти за него замуж.
Рендом вскочил с кресла:
– Вынудил? Что за чушь!
– Вовсе не чушь! И не смейте говорить со мной в таком тоне, молодой человек! Повторяю, Люси, мой нежный ребенок… Ее сердце разбито. А виной всему не кто иной, как вы!
Молодой человек какое-то время внимательно смотрел на профессора, а потом от души рассмеялся:
– Простите меня, сэр, но это совершенно невозможно.
– Вы просто не видите всей правды! – ответил Браддок, который не любил, когда над ним смеются. – Я знаю женщин.
– Вы, видимо, плохо знаете свою дочь.
– Падчерицу, вы имеете в виду.
– Возможно, именно это объясняет ваше полное непонимание ее характера, – сухо заметил офицер. – Вы очень сильно ошибаетесь. Я был влюблен в мисс Кендал и просил у нее руки, прежде чем отправиться в отпуск. Она отказала, заявив, что любит Хоупа. С разбитым сердцем я отправился в Монте-Карло, где потратил много больше денег, чем мог себе позволить.
– Быстро же вы склеили свое разбитое сердце! – продолжал египтолог, постаравшись погасить свой гнев в адрес Люси.
– Пф, это просто фигура речи, – хохотнул молодой человек. – Будь мое сердце и впрямь разбито, я не говорил бы об этом так легко.
– Тогда, выходит, вы не любили Люси. Вы очень ветреный молодой человек! – разбушевался профессор.
– Вы ошибаетесь, – оборвал его Фрэнк. – Я любил мисс Кендал, иначе я, конечно, не сделал бы ей предложение. Но когда она заявила, что любит другого, то я, как и подобает хорошему другу, отошел в сторону.
– Вам следовало настоять на…
– Ни на чем я не стану настаивать. Я не такой человек, чтобы принуждать женщину, сердце которой принадлежит другому человеку. Я очень рад, что мисс Кендал заключила помолвку с моим добрым другом Хоупом. Он будет ей лучшим мужем, чем был бы я. Кроме того, – тут господин Рендом пожал плечами, – ее решение избавило меня от трудного выбора.
– Уф! Так получается, что вы теперь любите другую?
– Я не собираюсь, профессор, доверять вам мои сердечные тайны.
– Пусть так и будет. Но должен заметить, что Инес – весьма милое и романтичное имя.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – натянуто улыбнулся баронет.
Браддок захихикал, глядя, как краснеет загорелое лицо молодого человека.
– Ладно, простите меня, – проговорил он задумчиво. – Я – старик и был другом вашего отца. Вы должны извинить мое любопытство.
– Не стоит извинений, сэр. Пусть все будет в порядке.
– А вот здесь, Рендом, я с вами не соглашусь. Все далеко не в порядке и не будет, пока я не верну свою мумию. Но вы можете мне в этом помочь.
– И каким же образом? – с удивлением поинтересовался Фрэнк.
– Деньгами. Поймите, мой мальчик… – добавил профессор самым приветливым тоном, на какой только был способен. – Мне кажется, было бы лучше, если бы Люси стала вашей женой. Однако она предпочла Хоупа, поэтому я не стану делать предложение, ради которого пришел сюда.
– Предложение, сэр?
– Да! Я полагал, что вы любите мою дочь и убиты горем, узнав, что она отдала себя этому бедняку. Вот я и хотел попросить у вас взаймы пятьсот фунтов, при условии, что помог бы вам…
– Остановитесь, профессор, – прервал его сэр Фрэнк, покраснев. – Я никогда не стал бы покупать себе жену подобным образом.
– Конечно! Конечно! Теперь-то уже и говорить не о чем! Люси отдала свою руку Арчибальду Хоупу. – Браддок, естественно, не стал говорить, что Арчи уже одолжил ему тысячу фунтов, чтобы он дал согласие на этот брак. – Надеюсь, она поздравит вас, когда вы поведете донну Инес к алтарю.
– Но я ничего не говорил о донне Инес, профессор.
– Ох уж эта новомодная скрытность! Но я-то людей насквозь вижу! А впрочем, не будем об этом. Но вот пятьсот фунтов…
– Я не смогу дать их вам, профессор. Увы, но я проиграл очень много денег в Монте-Карло и не имею никакой возможности одолжить столь крупную сумму.
– Что ж, тогда позвольте мне откланяться, – продолжал Браддок как будто бы сердечным голосом, хотя на самом деле он был очень сердит из-за своей неудачи. – Мне жаль, хотя я всего лишь хочу вернуть мумию и отомстить за смерть бедного Сиднея Болтона.
– Как всему этому могут помочь пятьсот фунтов? – с интересом спросил Рендом.
– Что ж, расскажу… – растягивая слова, заговорил профессор, внимательно глядя на молодого человека. – Капитан «Ныряльщика», господин Харви, посетил меня вчера и предложил отыскать убийцу и грабителя, но при условии, что я заплачу ему пятьсот фунтов. Я же всего лишь бедный ученый, поэтому хотел позаимствовать их у вас, при условии, что Люси…
– Мы не будем снова это обсуждать, – поспешно объявил офицер. – Но вы хотите сказать, что капитан Харви знает что-то, что может помочь раскрыть тайну?
– Не совсем так… Он просто уверен, что сможет отыскать ответ. К тому же он имеет все задатки отличного сыщика и наверняка преуспеет в этом предприятии. Но он шагу без денег не сделает.
– Пятьсот фунтов, – глубокомысленно пробормотал Фрэнк, в то время как профессор уставился на него в упор. – Я могу подсказать вам, где взять деньги.
– И где же?
– Дон Педро весьма богат и очень хочет заполучить мумию, – ответил баронет. – Когда он приедет, поговорите с ним…
– Нет. Это исключено! – разбушевался Браддок, в ярости хлопнув ладонью по колену. – Как вы можете предлагать мне такое? Если этот дон Педро объявит о награде, а Харви отыщет мумию, то он просто передаст ее вашему другу.
– Едва ли он сможет это сделать, так как мумию купили вы. Но дон Педро может пожелать выкупить ее у вас.
– Хм-м-м! – заколебался ученый. – Я подумаю об этом, пока этот человек не приедет… Ладно, всего хорошего, – попрощался он и ушел.
Рендом даже не пытался задержать профессора, поскольку устал от его капризов. Он был уверен, что вздорный господин Браддок непременно обратится к дону Гавангосу, когда тот заселится в военную гостиницу, а тот, в свою очередь, поможет профессору в поисках украденной реликвии. А потом, словно подстегнутый словами профессора, баронет подошел к бюро и вынул из выдвижного ящика фотографию девушки несравненной красоты. Какое-то время он рассматривал ее, а потом поцеловал фото и прошептал:
– Интересно, отдаст ли ваш отец мне вашу руку в обмен на эту злосчастную мумию…
Глава IX Удача госпожи Джашер
Со смерти и похорон Сиднея Болтона прошло несколько недель, и всеобщий ажиотаж сменился ленивыми обсуждениями того, кто же все-таки убил его. Жители Гартли частенько спорили об этом у камина, но постепенно интерес к преступлению, тайна которого, судя по всему, так никогда и не будет раскрыта, сошел на нет. Жизнь и в деревне, и в «Пирамиде» шла размеренно. А профессор Браддок уединился в своем «музее», пускал туда только Какаду и не искал себе нового помощника.
Арчи и Люси были счастливы, ожидая весны, когда, наконец, должно было состояться их бракосочетание, а профессор Браддок никоим образом не пытался помешать их помолвке. Конечно, им было известно, что он обращался к сэру Фрэнку, но они не знали, чем закончился этот разговор. Рендом сам наведался в «Пирамиду», чтобы поздравить молодую пару. Со стороны все выглядело так, словно он очень рад, что Люси собирается выйти замуж за человека, которого сама выбрала себе в спутники жизни. Поскольку баронет некогда был влюблен в нее, девушка была уверена, что тот будет тосковать. Увидев, что он и не думает падать духом, Люси решила, что сердце молодого человека уже занято другой женщиной. Браддок мог подтвердить верность этих предположений благодаря тому, что сказал ему сам Рендом. Но профессор молчал об этом – как и о том, что один испанский джентльмен из Перу тоже ищет ту самую зеленую мумию.
Раздраженная веселостью Рендома, Люси решила узнать правду. Она не могла спросить баронета напрямую, и Арчи не мог рассказать ей ничего особенного о своем друге. А о том, что в первую очередь нужно хорошенько порасспросить собственного отчима, мисс Кендал даже не подумала, поскольку считала, что сухарь-ученый ничего не мог знать о любовных делах. В результате вышло так, что молодая дама, подгоняемая любопытством, решила поговорить об этом с Селиной Джашер, надеясь, что та может знать тайну Рендома: почему вместо того, чтобы печалиться, он доволен жизнью? Сэр Фрэнк был добрым приятелем пухленькой вдовушки и часто заходил к ней днем выпить чашечку чая, так как она жила рядом с фортом. Фактически госпожа Джашер только тем и занималась, что развлекала офицеров беседами, устроив в своем маленьком домике что-то вроде салона, где принимала респектабельных людей, невинно флиртуя с ними. С красивыми молодыми военными она беседовала как мать, выступая в роли мудрой женщины и давая им полезные советы. Таким образом, эта дама давно стала любимицей обитателей форта, а ее гостиная в обеденные часы была переполнена офицерами, заглянувшими к ней на кружечку чая в послеполуденный час.
После убийства Сиднея и пропажи мумии Люси уже дважды хотела заглянуть к госпоже Джашер. Всякий раз она собиралась обсудить с гостеприимной хозяйкой это ужасное событие, но оба раза Селины не было дома – она находилась в отъезде в Лондоне. Однако на третий раз гостье повезло: миссис Джашер оказалась у себя и очень обрадовалась визиту девушки.
– Так мило, что вы заглянули в мою крошечную хижину, – заметила она, расцеловавшись с Люси.
Жилище вдовы Джашер и в самом деле напоминало маленькую деревянную хижину – это был скромный сельский домик, построенный в стародавние времена. Он стоял на краю болота. Вокруг него был разбит небольшой сад – квадратный по форме, защищенный от наводнений не слишком высокой каменной стеной. Дорога к форту проходила мимо фасада, но за болотами, доходившими до самой набережной и закрывавшими вид на Темзу. Наверное, поэтому арендная плата за такое жилище была и вовсе крохотной. Летом в саду было довольно сухо, но вот зимой становилось сыро. Вот почему в сезон туманов вдова по большей части проживала в Лондоне. Но эту зиму она решила пожить в «собственном замке, выдержав водянистые испарения болот» – по крайней мере, так она сказала Люси.
– Можно поддерживать огонь в очагах во всех комнатах, – объяснила госпожа Джашер, помогая гостье раздеться и усаживая ее на диван. – В конце концов, дорогая, дома и стены помогают.
Гостиная была маленькой. Впрочем, и сама ее хозяйка была дамой невысокой, так что превосходно вписывалась в общую обстановку. К тому же вдова имела очень хороший вкус и обставила помещение минимумом мебели – но такой, что не оставляла желать лучшего. Тут стояли стулья Чиппендейла и шкаф Шератона[12], столик времен Людовика XV и полированный письменный стол, который, как уверяла Селина, принадлежал несчастной Марии-Антуанетте. Стены украшали картины – в основном пейзажи, хотя там имелась и пара портретов. Также там были акварели, карикатуры, а еще фарфоровые тарелки и бумажные веера из Кантона. С первого же взгляда становилось ясно, что комната принадлежит женщине, – об этом говорили вазочки с цветами и другие пустяки. Стены, ковер и обивка мебели – все было розового цвета. В этой обстановке госпожа Джашер напоминала королеву фей в ее волшебном царстве. Симпатичная гостиная и очаровательная хозяйка – вот что влекло сюда молодых людей из форта в те часы, когда они были свободны от военной службы.
Миссис Джашер, облаченная в чайное платье цвета чайной розы – она во всем любила последовательность, – заварила этот столь милый женскому сердцу напиток и зажгла розовую лампу. Гостиную залил нежный свет, напоминающий утреннюю зарю. Вдова усадила Люси на софу возле огня, а для себя пододвинула к очагу кресло. На улице было сыро и стоял густой туман, но плотно задернутые розовые занавески защищали дам от непогоды, а отсутствие мужского общества позволяло им беседовать достаточно конфиденциально. К тому же Люси нравилась госпожа Джашер, даже несмотря на подозрения, что вдовушка нацелилась стать хозяйкой «Пирамиды».
– Итак, моя дорогая девочка, – продолжала Селина, большим веером загородив лицо от огня в камине. – Расскажите-ка, как там ваш отец после всех этих ужасных событий?
– С ним все в порядке, – с улыбкой заверила ее мисс Кендал, – хотя он весьма сердит.
– Сердит?
– Конечно же, ведь он потерял свою ужасную мумию.
– И беднягу Сиднея Болтона.
– Не думаю, что моего отчима взволновала смерть Сиднея, если, конечно, исключить тот факт, что он теперь остался без ассистента. А вот мумия стоила ему девятьсот фунтов, и он очень зол, что лишился ее. Тем более что это – перуанская мумия, а таких в мире очень мало. Ведь профессор именно из-за этого и купил ее – он хотел узнать разницу между древнеегипетским и перуанским способом бальзамирования.
– Фу! Какой ужас! – Госпожа Джашер поежилась. – Но, вероятно, полиция нашла хоть что-то, что бы помогло обнаружить убийцу этого бедного парня?
– Нет. Тайна пока не раскрыта.
На какое-то время вдова замолчала, внимательно глядя на языки пламени в камине.
– Я читала газеты, – медленно протянула она. – Собрала все, что написали об этом репортеры. А еще я хотела бы поговорить с профессором, чтобы узнать факты, о которых журналисты не упомянули.
– Думаю, они опубликовали все. Полиция никого не подозревает. А почему это вас так сильно интересует?
Госпожа Джашер лишь удивленно пожала плечами:
– Ну, я все-таки друг профессора, моя дорогая, и, естественно, хотела бы помочь разгадать эту тайну.
– На мой взгляд, на это нет никаких шансов, – ответила Люси. – Да и с отцом на эту тему лучше не говорить…
– Почему? – быстро спросила ее собеседница.
– Он и без того не думает ни о чем другом, мы с Арчи не можем отвлечь его от этих мыслей. Мумию украли, бедного Сиднея похоронили. Собственно, и говорить-то теперь не о чем.
– Однако если предложить награду…
– Мой отец слишком беден, чтобы найти деньги для награды, а правительство этого делать не станет… – ответила мисс Кендал, с грустью пожав плечами.
– Я могла бы предложить награду, если бы профессор позволил мне это сделать, – неожиданно объявила вдова.
– Вы! Но я думала, вы так бедны…
– Так и есть… Да, сейчас я не слишком богата. Однако вскоре у меня будет несколько тысяч фунтов.
– Поздравляю вас. Наследство?
– Да. Помните, я как-то рассказывала вам о своем брате, торговце в Пекине? Так вот, он умер.
– Мне так жаль…
– Моя дорогая, что толку печалиться? Однако я никогда не плачу по пролитому молоку и достойно принимаю все удары судьбы. Я была едва знакома со своим братом, поскольку мы много лет прожили вдали друг от друга. Он вернулся домой, чтобы умереть в Брайтоне. А несколько недель назад, вскоре после убийства Болтона, меня вызвали в Лондон к его смертному ложу. Брат был при смерти несколько дней и на прошлой неделе умер у меня на руках. Он оставил мне почти все свои деньги, так что я могла бы помочь профессору.
– Но зачем вам это делать? – спросила Люси, задаваясь про себя вопросом, почему госпожа Джашер не носит траура.
– Вы же знаете, милочка, я хотела бы выйти замуж за вашего отца, – ответила вдова, потирая пухлые ручки. Девушка не удивилась, поскольку знала об этом давным-давно.
– Я так и предполагала, – сказала она.
– И что вы скажете?
Мисс Кендал снова пожала плечами.
– Если так решит мой отчим… – она выделила последнее слово. – Если он так решит, то почему я должна возражать? Я собираюсь выйти замуж за Арчи, и тогда профессор будет одинок.
– Выходит, вы спокойно относитесь к тому, что я могу стать вашей матерью?
– Если говорить честно, моя дорогая госпожа Джашер, – холодно проговорила Люси, – меня с моим отчимом связывает лишь тот факт, что когда-то он женился на моей матери. Это значит, что вы моей матерью стать не можете никак. Если бы я собиралась и дальше жить в «Пирамиде», то у нас, конечно, могли бы возникнуть разногласия, но скоро я стану госпожой Хоуп. И мы можем остаться подругами.
– Пусть все так и будет, – деловым тоном продолжала Селина. – В конце концов, я не слишком сентиментальна. Однако я рада, что вы не возражаете против нашего бракосочетания. Я не хочу, чтобы из-за этого мы дулись друг на дружку и вставляли друг дружке палки в колеса.
Люси рассмеялась:
– Могу сказать вам откровенно, я не имею на отчима никакого влияния, госпожа Джашер. Он женится на вас, если решит, что так ему будет лучше, и со мной советоваться не станет. Но… – тут девушка немного поколебалась, а потом добавила: – Я не вижу, какая вам польза становиться госпожой Браддок.
– Польза в том, что я смогу стать леди Браддок, – объявила вдова, но, увидев откровенное удивление на лице девушки, спросила: – Неужели вы не знали, что ваш отец из дворянской семьи?
– Это я, конечно, знаю, – кивнула мисс Кендал. – Брат профессора, сэр Дональд Браддок – старик, который так и не женился. Если он умрет без наследников, то профессор получит титул.
– Ну так в этом же все и дело! – воскликнула госпожа Джашер. – Я готова обменять наследство на титул, чтобы устроить научный салон в Лондоне.
– Понимаю. Но вы никогда не заставите моего отца переселиться в столицу, – охладила ее пыл Люси.
– Подождите, когда я выйду за него замуж, – проницательно проговорила маленькая женщина, – я сделаю из него человека. Конечно, мумии и погребальная утварь – довольно мрачные украшения интерьера, но если профессор станет сэром Джулианом Браддоком, я смирюсь. Разумеется, я не люблю его: в моем возрасте думать о любви попросту абсурдно. Но я стану ему хорошей женой, а с моими деньгами он сможет занять надлежащее положение в научном мире, чего ему пока не удалось. Конечно, я бы предпочла, чтобы он был более артистичной натурой, ведь наука – это так скучно! Однако я уже не так молода и теперь, немного разбогатев, хочу получить от жизни все, что возможно. Что вы на это скажете?