—Лучше, чем в прошлый раз, — решила Куин. И как я выглядела? Уродливые шрамы после битвы с демоном?
—Замечательно выглядела. Оба замечательно выглядели. Давай еще раз попробуем. Теперь не место, а люди. — Сибил посмотрела на Лейлу с Фоксом. — Не возражаете?
—Нет. — Лейла взяла Фокса за руку. — Давайте.
—Точно так же. — Сибил посмотрела в глаза Гейджу. — Медленно и плавно.
Он представил их, как раньше дом Гейджа — форма, цвет, фактура. Такими, какими видел их только что, держащимися за руки. И увидел то, что могло быть.
Наверное, магазин. Будущий бутик Лейлы, с прилавками, витринами, стеллажами. Она сидела за небольшим изящным столом и печатала на клавиатуре ноутбука. Открылась дверь, вошел Фокс.
—Удачный день? — спросил он.
—Удачный. В сентябре дела идут хорошо, а сегодня я получила осеннюю коллекцию.
—Тогда поздравляю с юбилеем.— Он извлек из-за спины букет красных роз.
—Какие красивые! Я тебя тоже поздравляю.
—Месяц со дня официального открытия.
Рассмеявшись, Лейла взяла цветы; бриллиант на ее пальце сверкнул в лучах солнца. — Тогда идем домой и отпразднуем. Я выпью бокал вина, свою недельную порцию.
—Ты заслужила. — Фокс обнял ее. — Молодец.
—Да.
Когда они вернулись к действительности, Сибил вновь сжала руки Гейджа.
—Теперь твоя очередь, — предложила она.
—Твой магазин выглядит круто. И ты тоже, — прибавил Гейдж в ответ на ее судорожный вдох. — Так что, если это считать одним из возможных вариантов, у тебя еще осталось время им заняться. А Фокс такой же, как всегда.
Он поднял голову и посмотрел на небо.
—Скоро дождь пойдет.
—У нас есть время для еще одного сеанса, — настаивала Сибил. — Займемся главным. Языческим камнем.
Гейдж думал, что она захочет увидеть свое будущее или будущее их двоих. Но Сибил удивила его — уже не в первый раз.
—Хорошо. Но сегодня этим и ограничимся.
—Согласна. У меня появились кое-какие идеи. На следующие разы. Готов?
Все случилось слишком быстро. Мгновенно — как только Гейдж открыл свой разум перед будущим, перед Сибил. Теперь это было не плавное скольжение, а стремительный полет камня, выпущенного из пращи. Гейдж оказался в самом центре катастрофы. Реки крови и огня заливали выжженную землю поляны, с шипением набрасывались на камень.
Он увидел Сибил с бледным, как полотно, лицом. Ее рука кровоточила, его тоже. Гейдж жадно втягивал пропитанный дымом воздух, обжигавший легкие. Услышав тревожные крики, он приготовился.
К чему? Для чего? Что он знал?
Оно наступало со всех сторон. Из тьмы, из дыма, из земли, из воздуха. Гейдж потянулся за пистолетом, но рука вернулась пустой. Он шагнул к Сибил, но она рухнула на землю и застыла, словно мертвая.
Он был один со своей яростью. То, что его окружало, издало жадный, торжествующий рык. Что-то обрушилось на него, рассекло грудь. Боль поглотила его почти целиком.
Спотыкаясь, он попытался оттащить Сибил. Ее глаза открылись, остановились на нем.
—Сделай это сейчас. Ты должен. Иного выхода нет.
Гейдж прыгнул к Языческому камню, упал на него, и все тело пронзило болью. Голой рукой схватил лежащий на плите гелиотроп. Не обращая внимания на пламя, сочившееся сквозь сжатые пальцы, он швырнул амулет в абсолютную черноту.
Не осталось ничего, абсолютно ничего, кроме боли. Он лежал на Языческом камне, и огонь пожирал его.
Гейдж с трудом вернулся в реальный мир: в голове звенело, желудок выворачивало наизнанку. Вытерев сочившуюся из носа кровь, он посмотрел в застывшие глаза Сибил.
—Ничего себе медленно и плавно.
12
Сибил не потребовалось долго уговаривать, чтобы следующие несколько дней посвятить исследованиям. Они с Гейджем снова должны заглянуть в будущее, но нельзя сказать, что она с нетерпением ждет этого события.
Видела ли она смерть Гейджа? А свою собственную? Сибил снова и снова возвращалась к этой мысли. Смерть ли это была, или какой-то другой конец, когда тьма окутала ее, скрыв все вокруг? Чьи крики она слышала? Свои?
Сибил и раньше видела себя у Языческого камня и каждый раз встречала там свою смерть. Не жизнь и счастье, как у Лейлы и Куин, а кровь и смерть.
Она понимала, что должна вернуться туда. И мысленно, и в реальности. Чтобы не только найти ответы, но и принять их. И тогда она станет сильнее. Но не сегодня. Сегодня в городе праздник — с красными, белыми и синими флагами, духовыми оркестрами и маленькими девочками в ярких костюмах. На ее взгляд, сегодняшний парад по случаю Дня поминовения был небольшим срезом жизни Холлоу, напомнившим ей, почему она должна вернуться к камню.
Ступеньки конторы Фокса были превосходным местом для наблюдения.
—Люблю парады, — призналась стоявшая рядом Куин.
—Мейн-стрит, США. Трудно сопротивляться.
—Смотри, вон ребята из детской бейсбольной команды. — Куин привстала на цыпочки, чтобы лучше разглядеть пикап, который вез мальчишек в черной униформе. — Это «Блейзере», который спонсирует «Боул-а-Рама». Отец Кэла их тоже тренирует. Они выиграли три игры подряд.
—Ты по-настоящему увязла. Я имею в виду в жизни маленького города.
—Кто знает? — Куин со смехом обняла Сибил за талию. — Я подумываю, не вступить ли мне в какой-нибудь комитет, и собираюсь устроить встречу в книжном магазине, с раздачей автографов. Мама Кэла предложила научить меня печь пирог, но я отказалась. Хорошего понемножку.
—Ты влюбилась, — заявила Сибил. — Не только в Кэла, но и в город.
—Точно. Похоже, работа над этой книгой изменила мою жизнь. Привела сюда, заставила понять, что я часть легенды, которую изучаю. Привела меня к Кэлу. Но не только. Помимо ужаса, с которым нам пришлось столкнуться, я узнала еще кое-что. Людей, общность, гордость. Мне всегда этого хотелось, в отличие от тебя.
—Не имею ничего против. На самом деле мне самой очень нравится.
Она окинула взглядом выстроившихся вдоль тротуаров людей: отцы с маленькими детьми на плечах, длинноногие девочки-подростки в ярких нарядах, семьи и компании друзей, расположившиеся на складных стульях у самого бордюра. Воздух был пропитан запахами хот-догов и карамели, а также ароматом гелиотропа — Фокс выставил горшки с цветами на ступени крыльца. Все было ярким и свежим: синее небо, желтое солнце, национальные флаги над улицами, красные и белые петунии в корзинах, подвешенных к каждому фонарному столбу на Мейн-стрит.
Маленькие девочки с украшенными блестками жезлами выполняли акробатические номера по пути к площади. Доносились звуки труб и барабанов — это приближался оркестр.
Сибил предпочитала энергичный Нью-Йорк, стильный Париж и романтичную Флоренцию, но в этот солнечный субботний день в конце мая ей казалось, что нет на свете места лучше, чем Хоукинс Холлоу.
Фокс протянул ей стакан и в ответ на удивленный взгляд объяснил:
—Солнечный чай. Пиво, если ты не против.
—Отлично. — Она сделала глоток и оглянулась на Гейджа. — Не любишь парадов?
—Уже навидался.
—А вот и гвоздь программы, — объявил Кэл. — Духовой оркестр старших классов.
Мажоретки и почетный караул подбрасывали и крутили серебристые жезлы и блестящие белые ружья. Девушки группы поддержки танцевали и размахивали мохнатыми помпонами. Любимицы публики, подумала Сибил, когда приветственные крики и аплодисменты стали громче. Промаршировали барабанщики, и оркестр заиграл «Вертись и кричи»[7].
—Как в кино, — сказал Кэл, и Сибил рассмеялась.
—Потрясающе, правда? Просто потрясающе.
От умиления у нее защипало глаза. Эти юные лица, яркие сине-белые костюмы, вращающиеся жезлы, веселая музыка. Люди на тротуарах начали танцевать и подпевать; от начищенной меди духовых инструментов разбегались солнечные зайчики.
И вдруг из труб хлынула кровь, заливая ярко-синюю и белоснежную униформу музыкантов, веселые юные лица, шляпы с высокими тульями. Она лилась из гобоев, сочилась из флейт, капала с барабанных палочек.
—О боже, — выдохнула Сибил.
В воздухе над улицей возник мальчишка, спрыгнул на мостовую и пустился пляс. Когда взгляд его жутких глаз остановился на Сибил, ей захотелось сжаться в комок, спрятаться. Она не шевелилась, борясь с дрожью. Рука Гейджа легла на ее плечо, и Сибил стало чуть легче.
Флаг над их головами вспыхнул. Оркестр продолжал играть под приветственные крики толпы.
—Погоди. — Фокс сжал руку Лейлы. — Кое-кто тоже видит или чувствует. Смотри.
Лейла с трудом оторвала взгляд от демона. На лицах некоторых горожан увидела страх, на других — растерянность или удивление. Родители хватали маленьких детей и проталкивались сквозь толпу, торопясь унести их, но многие продолжали хлопать в ладоши в такт музыке.
—Плохой мальчик! Плохой мальчик! — закричал ребенок, сидевший на плечах отца, и зашелся в плаче. Взлетавшие в воздух жезлы были объяты пламенем. По улице текли реки крови. Часть музыкантов нарушила строй и бросилась бежать.
—Плохой мальчик! Плохой мальчик! — закричал ребенок, сидевший на плечах отца, и зашелся в плаче. Взлетавшие в воздух жезлы были объяты пламенем. По улице текли реки крови. Часть музыкантов нарушила строй и бросилась бежать.
Куин, стоявшая рядом с Сибил, хладнокровно фотографировала происходящее.
Сибил, не отрываясь, смотрела на мальчишку. Он повернул голову — почти на сто восемьдесят градусов — и снова встретился с ней взглядом. В безумной улыбке блеснули острые зубы.
—Я оставлю тебя на закуску, сделаю своей игрушкой. Помещу в тебя свое семя. А когда оно созреет и расцветет, вырежу его из тебя, и оно будет пить твою кровь, как материнское молоко.
Затем он подпрыгнул, вскочил на облако пламени и стремительно понесся на Сибил.
Она могла убежать, могла застыть на месте. Но не успела. Гейдж дернул ее назад с такой силой, что она упала. А когда поднялась, он уже заслонил ее собой. Сибил увидела, как мальчишка превращается в кроваво-черную массу и исчезает под раскаты безумного смеха.
В ушах звенело — от этого смеха и от грома духового оркестра, продолжавшего маршировать по Мейн-стрит. Оттолкнув Гейджа, заслонявшего улицу, Сибил посмотрела на красные, белые, синие флаги и лучи солнца, отражавшиеся от начищенных инструментов.
—Кажется, на сегодня с меня хватит парадов.
Она попятилась.
В конторе Фокса Куин загрузила фотографии в его компьютер.
—Того, что мы видели, тут нет. — Она постучала пальцем по экрану.
—Потому что это иллюзия. Хотя и не совсем, — сказала Лейла.
—Размытые контуры и пятна, — отметила Куин. — И что-то вроде облачка на месте маленького ублюдка. Вот здесь и здесь.
—По поводу фотографирования паранормальных явлений есть разные точки зрения. — Получив конкретный предмет для исследования, Сибил успокоилась. Откинув волосы за спину, она наклонилась к экрану. — Некоторые считают, что цифровые фотоаппараты обладают преимуществом и могут регистрировать части спектра, невидимые человеческому глазу. Другие отвергают их из-за способности фиксировать отражение, рефракцию и частички пыли, которые делают изображение размытым. Поэтому рекомендуют брать хорошую тридцатипятимиллиметровую камеру. Но...
—Мы имеем дело не со светом, а с тьмой, — закончила Куин, уловив ее мысль. — В этом случае предпочтительнее инфракрасные линзы. Нужно было достать диктофон из сумочки, — прибавила она, медленно листая фотографии. — Но все произошло так быстро, и я думала о снимках, а не о звуке, пока...
—Мы не услышали его слов.
—Да. — Куин накрыла ладонью ее руку. — Хотелось бы знать, записывается ли звук, и если записывается, то в каком виде.
—По-моему, важнее другое. Мы были не единственными, кто его видел.
Куин повернулась к Гейджу.
—Ты прав. Да, прав. Но что это значит: демон достаточно силен и может преодолевать барьер реальности, или люди, которые что-то видели и чувствовали, просто более восприимчивы? Вовлечены?
—Думаю, и то и другое. — Не отрывая взгляда от фотографий, Фокс ласково погладил Лейлу по спине. — Лейла назвала это не совсем иллюзией. Мне тоже так кажется. Всех, кто отреагировал на появления демона, я, конечно, не видел, но семьи тех, кого заметил, жили в Холлоу на протяжении многих поколений.
—Точно, — подтвердил Кэл. — Я тоже обратил внимание.
—Если получится переселить людей в убежище, начинать нужно именно с них.
—Мой отец поговорил кое с кем, и они чувствуют себя не в своей тарелке, — кивнул Кэл. — У нас получится. — Он посмотрел на часы. — Пора ехать к моим родителям. Нас ждет грандиозный пикник в саду — забыли? Если кто-то не хочет, я за них принесу извинения.
—Мы все должны поехать. — Выпрямившись, Сибил оторвала взгляд от снимков. — Мы все поедем, будем пить пиво, есть гамбургеры и картофельный салат. Мы же договорились. Жить, заниматься своими делами, быть нормальными, особенно после таких происшествий, значит показывать ему кукиш.
—Полностью согласна с Сибил. Я должна вернуться домой, скопировать карту памяти, потом мы с Кэлом можем ехать.
—А мы запрем дом и присоединимся к вам. — Фокс посмотрел на Гейджа. — Пойдет?
—Да, мы за вами.
—Идите, — предложила Сибил. — Мы запрем дверь.
—Хорошо.
—Чего ты не хотела говорить в присутствии остальных? — спросил Гейдж, оставшись наедине с Сибил.
—Умение разбираться в людях — это полезно и профессионально. Несмотря на оптимистичные картины, мы видели и оборотную сторону медали. Я поняла: тут два аспекта. В прошлый раз вы пытались дать бой демону у Языческого камня, но ничего не вышло. Погибли люди. Однако...
—Все равно все закончится у Языческого камня, — перебил он. — Знаю. Другого варианта нет. Мы с тобой это понимаем — видели не один раз. Кэл и Фокс тоже. Им тяжелее. Это их родной город, знакомые люди.
—Твой тоже, Гейдж. По сути своей, — поспешно прибавила она, не давая ему возразить. — Здесь твои корни, неизвестно, где закончится твоя жизнь, но началась она здесь. Это твое.
—Возможно. А второй аспект?
—Я хочу попросить тебя об одолжении.
—Каком? — брови Гейджа взлетели вверх.
Она улыбнулась.
—Я знаю, что ты не из тех людей, которые говорят: «Все, что угодно». Если все обернется не так, как мы надеемся, и если ты будешь уверен, что уже ничего не исправить... и если я сама буду не в состоянии это сделать...
—Хочешь, чтобы я тебя убил.
—Догадливый. Я много раз видела, как ты это делаешь — во сне. Оборотная сторона медали. В ясном уме и твердой памяти я заявляю: лучше умереть, чем пережить то, чем угрожал мне демон. Я хочу знать, что ты меня понимаешь, и прошу этого не допустить. Любой ценой.
—Я тебя не отдам, Сибил. Другого ты от меня не услышишь, — прибавил он, предупреждая ее возражения. — Ему ты не достанешься.
Она смотрела в глаза Гейджа — зеленые и ясные — до тех пор, пока не увидела то, что хотела. — Ладно. Пошли есть картофельный салат.
Гейджу требовалось отвлечься, и он решил, что лучше всего для этой цели подойдет покер. Ставки были невелики, но сама игра сделала свое дело. Как и короткая разлука с Хоукинс Холлоу и Сибил. От первого никуда не денешься, размышлял он тихим июньским утром, возвращаясь назад. Но он позволил себе слишком сильно увлечься женщиной.
Пора сдать назад.
Когда женщина просит лишить ее жизни, чтобы спасти от худшей участи, сдавать назад уже поздно. Слишком велика ответственность, думал он, ведя машину по знакомой дороге. И какого черта он пообещал не бросать ее? Наверное, что-то в ее взгляде, решил Гейдж. Спокойно и уверенно она попросила его убить себя. Причем абсолютно серьезно. Более того, верила, что он понимает, насколько серьезно.
Пора поговорить, решил Гейдж. Пора расставить все точки над i. Он не хочет, чтобы кто-то от него зависел.
Он мог спросить себя, почему не остался после игры, почему не воспользовался номером в отеле, который снял на ночь. Почему проигнорировал сигналы чрезвычайно привлекательной рыжеволосой женщины, оказавшейся достойной соперницей за карточным столом. При прочих равных условиях он теперь мог бы наслаждаться завтраком после ночи, проведенной с рыжей красоткой. А вместо этого возвращался в Холлоу.
Он не будет спрашивать почему. Какой смысл задавать вопрос, если не хочешь слышать ответ.
Услышав звук сирены, Гейдж посмотрел в зеркало заднего вида, потом перевел взгляд на спидометр.
Всего на пять миль больше разрешенной скорости — ему некуда было торопиться. Остановившись на обочине, он не очень удивился, увидев, что из патрульной машины выходит Деррик Нэппер.
Чертов Нэппер, который с детства ненавидит его, Кэла и Фокса. И кажется, посвятил всю свою жизнь тому, чтобы досадить им. Особенно Фоксу. Хотя никто из них троих не может чувствовать себя в безопасности.
Кретин строит из себя важную шишку, подумал Гейдж, наблюдая, как Нэппер медленно идет от патрульной машины к его «Феррари». И как такому законченному ублюдку доверили оружие и разрешили нацепить значок?
Нэппер наклонился и оскалил в улыбке зубы.
—Некоторые считают, что крутая тачка дает им право нарушать закон.
—Наверное.
—Ты превысил скорость, приятель.
—Возможно. — Не дожидаясь просьбы, Гейдж протянул водительское удостоверение и документы на машину.
—Во сколько она тебе обошлась?
—Выписывай штраф, Нэппер.
Глаза Нэппера прищурились, превратившись в щелочки.
—Твоя машина виляла.
—Нет, — с прежним спокойствием ответил Гейдж. — Неправда.
—Опасная езда, превышение скорости. Пил?
Гейдж постучал пальцем по пластиковому стакану в держателе.
—Кофе.
—Я чувствую, от тебя пахнет спиртным. Вождение в пьяном виде у нас считается серьезным преступлением, придурок. — Нэппер улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты вышел из машины и прошел тест на алкоголь.