Я понимающе улыбнулась: что поделаешь - времени у нас действительно немного. Скоро какой-нибудь внимательный прохожий заметит неправильную тень у себя под ногами и догадается поднять голову, чтобы углядеть наверху четырех прыгунов-экстремалов с пузатыми сумками за плечами. Может, даже крик поднимут, милицию вызовут... неудивительно, что Вика с ребятами так торопятся. Я ж сегодня первый раз, чего-то медлю, дрейфю, как им кажется. А они тоже хотят успеть соскочить. И если нам помешают с джампингом, другое такое же замечательное место отыскать удастся нескоро.
Что ж, пора...
Я в последний раз оглядела притихший двор, прокрутила в голове подробные инструкции, которыми уже вторую неделю пичкали меня недавние приятели, припомнила вчерашний прыжок Димки... он, кстати, уже готовится прыгнуть следом за мной... подняла руки и качнулась вперед. Но потом зачем-то подумала, что ветер сегодня слишком сильный и если меня снесет на гаражи, то приземление будет не слишком-то приятным. Точнее, размажет меня по ним, как ворону по асфальту, и тогда - здравствуй, Вечность, можно я тебя о чем-то спрошу?..
- Галка!!
Я тихо вздохнула и, широко распахнув глаза, с силой оттолкнулась от парапета.
Секунда... другая... жутковатый полет в никуда, сопровождаемый отчаянным грохотом бешено колотящегося сердца. Рывок от налетевшего, как по заказу, порыва коварного ветра. Еще один рывок. На этот раз - за притороченное к левому плечу спасительное колечко. Протяжный свист и натужное гудение расправляющихся строп. Внезапный хлопок от развернувшегося над головой парашюта, рывок... но страшно не было. Совсем. Все движения отточены до автоматизма. Все проговорено. Все проверено. По сто раз объяснено и запомнено. Никакой ошибки быть не может. Даром, что я в первый раз. Но таково уж свойство моей натуры - я практически не умею бояться. По крайней мере, бояться за себя. Глупо, наверное, однако страха действительно никакого не было. Только восторг по поводу открывшейся внизу восхитительной панорамы, только захватывающее дух ощущение бесконечной свободы. И только искреннее желание больше никогда не возвращаться на эту землю, потому что ничего иного, кроме неба, как оказалось, мне в этой жизни больше не надо.
Невероятно...
Страх не появился даже тогда, когда прямо перед носом промелькнула и запуталась в стропах суматошно каркнувшая ворона. Когда белоснежный парашют, словно подпаленная бумага, почти мгновенно скукожился в тонкую изорванную трубочку. Он не пришел, когда снизу с угрожающей скоростью надвинулись проклятые металлические гаражи. И не высунул наружу носа даже тогда, когда каким-то чудом выпутавшаяся птица с хриплым клекотом пробила воздух, разорвала тонкую ткань и мохнатым клубком рухнула мне на голову, закрыв глаза истрепанными крыльями и избавив растерявшееся сознание от ужасающе великолепного зрелище быстро приближающейся земли.
Что ж, оно и ладно. Зато зажмуриваться не надо.
"Так что же дальше?" - только и успела подумать я. А потом все-таки закрыла глаза и тихо вздохнула, остро жалея лишь об одном: кажется, глупая ворона так и не даст мне досмотреть этот увлекательный финал до конца.
-Отступление 1-
Неизвестно где и неизвестно когда.
- Здравствуй, брат, - ровный рокочущий голос разрезает безмолвное пространство, как ножом. - Ты, как всегда, не торопишься.
- Зачем звал? - отзывается ему из пустоты, как из могильного склепа, чей-то смертельно усталый баритон. Довольно молодой, но полный странного безразличия, если не сказать - абсолютнейшего равнодушия. - Кажется, мы все с тобой решили в прошлый раз?
- Я не за этим. Не злись.
- Не злюсь: давно забыл, как это делается. Зачем ты меня потревожил?
- Хочу предложить новую Игру.
- Опять? - невидимый собеседник явно морщится. - Тебе не кажется, что это бесполезно?
Грохочущий бас издает странный смешок.
- Хочешь сказать, ты сдался?
- Нет, - молодой явно не имеет ни малейшего желания спорить. - Но я устал от неудач. Ты зря надеешься, что новая Игра что-то изменит.
- На этот раз все будет по-другому.
- Ты говорил это в прошлую Игру. И в позапрошлую тоже. Я слышу это от тебя уже который век.
- Теперь все изменится, - отчего-то упорствует бас. - Я нашел третьего Игрока.
- Неужели? - в голосе молодого впервые слышится легкая насмешка. - И кто на этот раз? Воин? Монах? Певец? Ребенок? Если ты помнишь, мы уже все испробовали, а результат все равно один.
- У тебя короткая память, брат.
- Тот раз не считается: ты выиграл случайно, - слегка оживляется молодой, вспомнив о чем-то забавном. - К тому же, тот Игрок был единственным за все Игры, кто смог пройти до конца. Да и то - ненадолго.
- Его наследие до сих пор живо, - сухо напоминает бас ехидно хмыкнувшему собеседнику. - Даже твоим не удается стереть его с лица земли.
- Ну-ну. Сомнительное наследие, которое не нужно даже тебе.
- Ты закончил? - еще суше осведомляется бас. - Будешь слушать или я возвращаюсь к себе?
Молодой на мгновение задумывается.
- Хорошо, говори.
- Я предлагаю слегка изменить Правила, - неожиданно заявляет бас и издает странный хрипловатый смешок. - Пусть на этот раз Игрок справляется сам. Никакой помощи, никаких подсказок, никаких советов и намеков. Он идет совершенно один. С успехом или нет. Влиять на него не будешь ни ты, ни я.
- А ты удержишься? - с нескрываемым ехидством осведомляется молодой и слышит в ответ недовольный рык. - Хорошо, хорошо... верю. Вернее, я тебе поверю, если услышу причину такого решения.
- Игрок непростой, - неохотно признается бас, снова возвращая себе человеческий голос. - У нас такого еще не было, поэтому и хочу попытаться.
- Что значит, непростой?
- Увидишь, - уклончиво отвечает бас, словно не замечая проснувшегося интереса собеседника. - Раньше мы искали только силу. Потом стали искать силу и мудрость. Затем пытались использовать юность, но и это ничего не дало. Теперь Игрок будет иным. Совсем, надо сказать, иным. Не чета прежним. К тому же, он не будет знать о Правилах. И не будет знать об Игре. Вообще.
- Обман? - вдруг нахмуривается молодой, и от этого в пустоте проскальзывают опасные огненные искры, а где-то неподалеку гремит беззвучный гром.
Бас несколько отдаляется, словно не желая с ним сталкиваться, но потом спешит пояснить:
- Нет. Просто воля случая. Без нашего с тобой вмешательства. Только Игрок и его Путь. ОН, как ты помнишь, любил наблюдать. Издалека. Возможно, это и есть выход? Возможно, хотя бы это ЕГО заинтересует?
- Не знаю... возможно...
- Так что ты решил? - с нетерпением спрашивает бас, напряженно ожидая ответа.
- Я устал держать на плечах небосвод, - вздыхает молодой. - И устал хранить за НЕГО Равновесие. С таким помощником, как ты... хорошо, приводи своего Игрока. Но учти: если нарушишь Правила...
- Я помню: ты меня сразу испепелишь. И останешься держать небо еще одну вечность... только теперь в одиночестве, - довольно рыкает бас и с нескрываемым торжеством добавляет: - Скоро, брат, ты избавишься от своей трудной ноши. Вот увидишь: это будет интересная Игра. Оч-чень и оч-чень интересная.
- До встречи, - с легко угадываемой улыбкой отдаляется молодой, и пространство опять замирает в тревожном ожидании.
-Глава 1-
Забавное это дело - умирать, доложу я вам. Не страшное, не ужасное, не жуткое, а именно забавное. А что? Лечу себе куда-то, лечу, парю в кромешной тьме, балдею на невидимых волнах бесконечного покоя, а куда и зачем - непонятно. Парю в невесомости, как амеба в океане. Никто не зудит над ухом, никто не гаркнет, чего это я тут вытворяю. Никому до меня нет, наконец, дела... красота-а-а. Хотя царящая вокруг тишина, если честно, несколько угнетает. Да и темно чего-то. Ни зги не видно. Только и есть, что вдалеке что-то слабо поблескивает, но мне туда отчего-то не хочется лететь. Непонятно, почему, но очень не хочется. Впрочем, если бы и захотелось вдруг изменить направление, то я понятия не имею, как это делается.
Странно. Мне почему-то совсем не больно, хотя, казалось бы, расплющенные о крышу гаража кости должны немилосердно ныть и жалобно стенать, доказывая хозяйке, что она бессовестная, безрассудная, безалаберная дурища, которой больше делать в этой жизни было нечего, как сигать с непроверенным парашютом с двадцатиэтажного дома. А тут - ни косточка сломанная не вякнет, ни сердце раздавленное не дрогнет, ни шкура, растертая в пыль о металл, не застонет. Словно я - и не я вовсе, а нечто аморфное, у которого даже тела-то своего не осталось.
С одной стороны, конечно, это и неплохо: если бы мое несчастное тело возопило сейчас о возмездии, мне было бы далеко не так уютно и совсем не хорошо. Так что пусть оно молчит. Так, наверное, даже лучше. По крайней мере, я могу думать о более важных вещах. В конце концов, умерла я или нет? А если да, то куда меня занесло? Кому-то, может, и без разницы, но мне всегда было интересно. Плохо, что оглядеться толком не получается - голова не ворочается... если, конечно, я ее еще не потеряла.
Так, не думать о плохом.
Забавное же во всем этом другое: всего минуту назад я так стремилась узнать, что же будет ТАМ, за гранью, искала ответы, старательно совала свой нос везде, куда не следует... и вот, наконец, узнала, увидела, прочувствовала...
И опять разочарована!
Я попыталась посмотреть, где именно нахожусь, но снова не смогла: темно. Блин. Да что ж такое-то? Ненавижу быть беспомощной. И вообще: а где красивый золотой тоннель? Где яркий свет, на который мне следовало бы лететь? Где ангелы с крылышками, я вас спрашиваю? И почему никто не поет мне осанны? Елки зеленые, да я бы даже рогатым чертям сейчас обрадовалась, если бы они выскочили вдруг из темноты и замахали своими трезубцами! Заулыбалась бы им и руками радостно замахала: дескать, привет, ребята, заберите меня скорее отсюда. Потому что никак нельзя терпеть это отвратительное неведение, где ничегошеньки не происходит и в котором я только и знаю, что все еще... вроде бы... ну, хоть как-то... получается, живу. Вернее, пока я еще только мыслю, но это, по выражению одного древнего умника, все же значит, что я по-прежнему существую.
Ну, наконец-то!
Мгновенная вспышка ослепительного света вызвала во мне целую бурю положительных эмоций. Хоть какие-то изменения в этом царстве тишины и безмолвия. То, что темно, я как-нибудь стерплю - никогда темноты не боялась, но вот угнетающее молчание, в котором даже крикнуть не получается, это уже слишком. Надеюсь, мой полет закончится чем-нибудь конкретным? И меня не распылит на мелкие атомы прямо тут, в этой унылой глуши?
Э-эй! Меня кто-нибудь слышит?! Вытащите меня отсюда-а-а!
А в ответ - беззвучный гром.
Удар по содрогнувшемуся в тревоге пространству.
Новая вспышка.
Затем - мощный толчок в спину и подозрительное ощущение, что меня самым некрасивым образом вышвыривают из уютного лона Вечности. Не понравилась ей, что ли? Не надо было орать про себя во весь голос? Вдруг тут все мысли звучат, как истошный вопль в длинном тоннеле? А может, от меня уже успели оглохнуть? Или у кого-то на мой счет возникли иные планы? Где тут Бог? Или кто за него? АУ! Ответьте! Меня кто-нибудь слышит?!
И вдруг - еще одна вспышка. Уже третья по счету. Больно режущий глаза свет. За ним - непонятный нарастающий свист, от которого хочется поморщиться и поспешно зажать руками уши. Но почему-то не выходит - мои руки, видимо, где-то потерялись, совсем их не чувствую. Впрочем, есть ли они вообще? И есть ли я сама или это мне только кажется?
Ой, есть... бедная моя пятая точка... точно, есть... гады!
Меня с силой пихнули в спину, безнравственно уронив в какую-то черную дыру. Причем, невежливо так пихнули, наверное, даже ногой, никак после этого не извинившись. Гады! Как есть, гады! Или всего один гад, но ужасно сильный и крайне невоспитанный! Это ж надо... бедную девушку... растерянную, запутавшуюся и ничего не понимающую... так подло шлепнуть пониже спины, заставив выкупаться в какой-то непроглядной черноте, перемазаться в этих чернилах с ног до головы (кажется, она у меня все-таки есть.. ура!) и увидеть, как в глубине этих самых чернил вдруг забрезжил... погодите, погодите, что это там за искорка... и свет вроде бы стал ярче... ой, мама, неужели это и есть выход?!
Стоп! Неужели тут вообще есть ВЫХОД?!!
У меня словно камень с души свалился.
Прости, неведомый благодетель, прости. Обозналась. Зря Полкана на тебя спустила. Больше не буду. Спасибо, что подсказал направление - сама бы ни в жизнь не догадалась, куда лететь. А теперь извини, мне пора. Если буду здесь снова, непременно загляну на огонек...
Завидев реальную возможность вырваться, я что было сил, рванулась в ту сторону. Это был шанс, да еще какой! Надо только поднажать, извернуться дождевым червем, ввинтиться в эту сгущающуюся черноту и... стойте, а почему сгущающуюся? И что это за тени, вдруг проступившие по краям забрезжившего перед моим носом выхода? Охраняют его, что ли? Не пускают чужих? Так я, вроде, не чужая - мне тут дорогу показали. И чувствительно так показали, не понять, знаете ли, трудно. Так что своя я. Ей богу, своя. В доску.
Эй, а что это там белеет в темноте? И чего это вы ко мне вдруг потянулись?!
Я привычным жестом прикусила губу, но тут же чертыхнулась - губ у меня уже не было. А вот досада была, да еще какая: от призывно мерцающего кольца золотистого света в мою сторону весьма целенаправленно двинулись какие-то бесформенные комки. Черные, конечно же - другого цвета тут нет. А может, они серые или красные - просто не видно. Плохо другое: мне такое внимание что-то совсем не нравится. И еще больше не нравится, что тени движутся как-то уж слишком... разумно?
Я снова прикусила губу.
Блин. Много вас. Слишком много на меня одну. А выход-то один единственный. А ну... р-р-разойдись!!
Вытянувшись в струнку и сложив руки по швам, я, как опытный пловец, рыбкой нырнула в водянистую мглу. Ножками надо, ножками шевелить. Ластами работать, одним словом, и вперед, вперед, вперед... пока эти твари не опомнились.
Рывок.
Еще рывок.
У-у-ух! Кто-то из них, слава богу, остался с носом.
Еще поднажать... совсем чуть-чуть и хоть немного быстрее...
Но тут кто-то взял и бессовестно вцепился мне в голую пятку. Да с такой силой, что я, наконец, вспомнила, каково это, когда тебе больно. А потом, оглянувшись, я звучно сглотнула: мама! Меня держала Темнота! Схватила, зараза, за расплывчатую, но уже вполне угадываемую по очертаниям (появившуюся?!) ногу, а теперь тянула обратно! К себе! Своими наглыми загребущими лапами... нет, уже не лапами, а чем-то непонятным... ох, грехи мои тяжкие! Кажется, Она, наконец, решила показать свое истинное лицо: оскаленное в злобной ухмылке, крайне неприветливое, перекошенное настоящим вожделением и буквально сочащееся предвкушением славного обеда. Только слюней изо рта и не хватает. Зато зубов там...
Вздрогнув от вида медленно распахивающейся пасти, в которой бурлила настоящая Тьма, переваривая поглощенные до меня звезды, я взвизгнула, дернулась и со всей силы лягнула непонятную тварь, одновременно вывинчиваясь из ее лап, будто склизкий червяк с крючка рыболова.
Вот тебе, сволочь! Будешь знать, как приличных девушек хватать за всякие разные места. Ищи теперь приличного стоматолога, уродина! И не забудь про страховку, которая всех твоих трат, я надеюсь, до конца жизни не покроет!
Обиженный визг ударил по ушам противной сиреной, заставив меня издать болезненный стон. Но дело сделано - нога была свободна. Правда, болела, зараза, зверски, но зато она хотя бы была. Я ее ЧУВСТВОВАЛА! Снова! А почувствовав, так наддала, что слетающиеся со всех сторон товарки обиженной мной зверюги только щелкнуть зубами успели - я пролетела мимо, как фанера над Парижем. Взбудораженная, решительно настроенная и гневно грозящая всем этим облизывающимся харям плотно сжатым кулаком.
Вот вам всем! Фигу, а не меня на блюдечке! Вот сейчас еще одной двину в зубы... на, получи, собака!... а теперь тебе подарочек на носу выцарапаю... будешь знать, как мне дорогу загораживать!..
Уф!
Совершив последний рывок, я буквально врезалась в мирно мерцающее окно, уцепилась за него обеими руками, которые вслед за ногой тоже решили проявиться. Потом подтянулась, едва избежав звучного щелчка чьих-то озлобленных челюстей. И, успев напоследок услышать дружный разочарованный вой, провалилась в никуда. До самого последнего мига торжествующе улыбаясь и откуда-то точно зная, что мне больше ничто не грозит.
А еще почему-то подумав, что, наверное, я не зря все-таки спрыгнула с крыши. По крайней мере, ТУТ было точно интереснее, чем на оставленном мной небоскребе.
Приземление, по закону подлости, было жестким. И ой-ой-ой, каким болючим. От удара я тихо взвыла, одновременно силясь вдохнуть, в глазах потемнело, ушибленная еще раньше голова безумно гудела. Руки и ноги я, слава богу, начала снова чувствовать и даже поняла, что ничего себе не сломала, но грудиной ударилась конкретно. Да с такой силой, что аж звездочки цветные заплясали. Одно радует: гаражи с их металлическими крышами явно остались далеко в стороне, иначе квакать бы мне сейчас раздавленной лягушкой. Тогда как я, благодаря милости провидения, все еще жива, цела и даже как-то шевелюсь, потому что с размаху упала на что-то мягкое, теплое и, кажется... живое?!
Едва сумев протолкнуть в себя первый глоток воздуха, оказавшийся восхитительно свежим и поистине целебным, я осторожно приподняла голову. Та-ак. Кажется, я и правда на кого-то приземлилась. Довольно удачно, надо сказать. Для меня. Потому что лежу себе на пузе, царапаю подбородком чью-то широкую грудь, морщусь от попавшей в рот непонятной пуговицы, старательно выискивая бедолагу, которого так некрасиво сейчас раздавила. Заодно, мысленно подыскиваю достойные оправдания для такого некрасивого поведения, подумываю, как бы подостойнее выкрутиться, чтобы мой неожиданный спаситель не сдал меня сразу в кутузку. Все ж он не зря до сих пор не может прийти в себя. Лежит тут трупом, судорожно дергается, тщетно пытаясь вдохнуть, и как-то нехорошо побулькивает.