— Да, господин Генеральный директор.
— Говорите.
— Я прошу разрешения воспользоваться внутренним телефоном и позвонить в отдел безопасности.
— Звоните, — вошедший опустился в кресло. Вслед за ним сели и остальные.
Мигель набрал номер.
— Отдел безопасности? Доброе утро. С вами говорят из отдела «АС». Пожалуйста, уточните информацию. — Он прикрыл рукой трубку: — Спрашивают регистрационный номер.
Генеральный директор холодно произнес:
— Назовите им мой. Номер РР-03. Так будет быстрее.
Мигель поспешил назвать. В трубке попросили дать запрос.
— Скажите, кто устраивался за последние три-четыре месяца по рекомендациям нашего отдела в техническую службу Центра? Да, да. Я жду.
Комиссар привстал со своего места:
— Вы объясните нам, Гонсалес, в чем дело?
— Конечно, — Мигель повернулся к комиссару зоны, — одну минутку! Что? — переспросил он. — По чьей? Когда? И больше никто? Спасибо.
Гонсалес положил трубку и торжествующе улыбнулся.
— Я, кажется, знаю, как происходит утечка информации.
— Говорите, — казалось, комиссар потерял всякое терпение, — кто, кто именно передает сведения?
Мигель взглянул на часы. Без двадцати девять.
— Когда обычно приезжает господин Уркварт? В девять, если не ошибаюсь. У нас мало времени. Я не успею все объяснить. Господин комиссар, у меня к вам просьба. Быстро, не теряя времени, зайдите в отдел и между делом сообщите, что на Гонсалеса было организовано покушение, но он остался жив и через три часа приедет сюда, в отдел. Да, и не забудьте добавить, что он, кажется, выяснил, откуда происходит утечка информации в нашем отделе.
— Опять эксперимент? — угрожающе произнес комиссар.
— Теперь уже над ним, — указательный палец Мигеля показал на соседнюю комнату, — и последний. Даю вам слово, господин комиссар.
— Я начинаю догадываться. — Генеральный директор внимательно посмотрел на Гонсалеса. — Делайте, как он говорит, комиссар. У нас действительно мало времени.
— Господин Генеральный директор, у вас есть на примете искусный карманник? Простите, что я спрашиваю, но это необходимо. — Мигель встал, весь дрожа от возбуждения.
Директор, не сказав ни слова, подошел к телефону.
— Алло, мистер Брайтон, да, это я. Пришлите ко мне Мак-Грегора. Что? Его нет на месте? Когда он обычно приезжает? В девять? Сейчас уже без десяти. Когда он приедет, пусть спустится к нам в отдел. Да, «АС». Я его жду. Это весьма срочно.
— Думаю, он успеет, — сказал Генеральный директор, опуская трубку.
В соседнем помещении, где находилась охрана, послышались голоса. Через несколько секунд в комнату вошел комиссар.
— Не знаю, что ты придумал, — сказал комиссар, впервые переходя на «ты», — но молю бога, чтобы на этот раз у нас все прошло гладко.
Послышались чьи-то шаги. В помещение вошел маленький человечек, при одном виде которого Гонсалеса разобрал смех. Человечек был какой-то кругленький, неуклюжий, нереальный. Он постарался вытянуться перед Генеральным директором.
— Добрый день, Мак-Грегор. — Директор поздоровался с ним за руку.
— Добрый день, — произнесло это комичное существо, протягивая свою маленькую ладонь.
— Этот человек именно тот, кто нам нужен, — произнес директор, обращаясь к Гонсалесу. Мигель подошел поближе. Маленький человек был ему только по пояс.
Они поздоровались.
— Вы можете вытащить из кармана деньги, чтобы человек этого не заметил? — недоверчиво спросил Гонсалес.
— Я уже вытащил ваш паспорт, — улыбнулся человечек, возвращая документ.
Мигель ахнул. Вот это мастерство!
— Откуда вы догадались, что вас попросят это сделать? — спросил он уже с восхищением.
— Я же слышал, что обо мне сказали, — это тот человек, который нам нужен. А нужен я бываю в подобных ситуациях.
— Прекрасно, — объявил Гонсалес, — это даже лучше, чем я ожидал. Сейчас вы пойдете с комиссаром. Он будет с одним человеком. Внимательно следите за ними и, если кто-нибудь положит им в карман что-либо, постарайтесь это незаметно вытащить. Вы меня поняли, господин Мак-Грегор?
— Нет ничего проще. Куда надо идти?
— Сейчас подойдет этот человек, — вмешался в разговор Генеральный директор, — он обычно не опаздывает. Я думаю, что через несколько минут он будет здесь.
Комиссар, напряженно следивший за Гонсалесом, тихо пробормотал:
— Кажется, я начинаю понимать, в чем дело.
Вошедший охранник доложил, что в отдел поднимается заместитель Генерального секретаря ООН господин Брайан Уркварт.
Генеральный директор встал.
— Мы здесь лишние. Гонсалес, поднимемся ко мне. Господин комиссар, я жду вас у себя.
Вдвоем они пересекли коридор и поднялись на лифте наверх. Генеральный директор, кивнув секретарше, прошел в свой кабинет. Следом вошел Мигель.
— Садитесь, — показал жестом Генеральный директор. — Вы давно работаете? — Мигель отрицательно покачал головой. — Сколько вам лет?
Гонсалес ответил.
— На вид вам намного больше. Откуда вы?
Мигель, немного поколебавшись, сказал и это. Генеральный директор улыбнулся.
— Узнаю подготовку. Ваша страна всегда давала наиболее толковых агентов. Кстати, Шарль Дюпре, кажется, ваш региональный инспектор? Я его хорошо знаю. Уже лет пять.
— Он хороший сотрудник, — честно сказал Гонсалес.
— Лучше вас? — прищурился Генеральный директор.
— Да, — еще раз честно признался Мигель.
— Значит, у меня есть все основания сделать его комиссаром, а вас региональным инспектором, — засмеялся генеральный директор, — во всяком случае, ценю вашу откровенность. Благодаря вашей деятельности в Индонезии нам удалось перекрыть целый очаг мировой базы наркотиков. Это очень неплохо, — продолжал Генеральный директор. — Да, я знаю, что вы потеряли своего сотрудника. Знаю, сколько людей погибло. Это грязная работа, Гонсалес, ничего не поделаешь… но она очень нужна. Всем. Всем людям. Вы согласны со мной?
— Полностью, господин Генеральный директор, но… — Мигель замялся, — иногда все-таки тяжело…
— Кстати, вы знаете, сколько в среднем живет инспектор «голубых»?
— Нет.
— Три, от силы четыре года. Мрачная статистика, правда? Кстати, я сам начинал инспектором. И, как видите, не уложился в среднестатистический показатель — жив до сих пор. Да и Дюпре уже работает довольно долго, и ваш комиссар тоже — с первых дней основания нашей организации. Так что я думаю поднять этот средний уровень. Как, Гонсалес, поднимем?
— Поднимем, — твердо ответил Мигель.
Загорелся огонек селектора.
— К вам господин комиссар и Мак-Грегор.
— Пусть войдут.
На пороге возникла исполинская фигура комиссара, рядом с которой фигура Мак-Грегора казалась еще комичнее.
— Браво, мой мальчик, — закричал комиссар, — все в лучшем виде.
Он подскочил к успевшему встать Гонсалесу и заключил его в свои объятия.
— Молодец! Здорово придумал. Мы наконец нашли эту гниду.
— И кто это был? — поинтересовался Генеральный директор.
— Уилкотт, сукин сын! — громко произнес комиссар.
— Все правильно, хотя я, честно говоря, первое время подозревал китайца, — тихо сказал Мигель.
— А я Аламейду, — загрохотал комиссар.
— Уилкотт знает, что вы догадались? — быстро спросил Генеральный директор.
— Нет, нет, — успокоил его комиссар. — Я решил пока ничего не предпринимать, не посоветовавшись с вами.
— Правильно решили. Рассказывайте, как все произошло.
— Мы зашли с господином Урквартом в отдел. Тот, как всегда, аккуратно снял свой плащ и повесил в приемной. Мак-Грегор, конечно, следил. Он-то и заметил, как Уилкотт опустил бумагу в карман Уркварта. Ну, а когда мы выходили, Мак-Грегор и достал бумагу. Это записка с несколькими цифрами. Обычная шифровка.
— Это было совсем не трудно, — заявил маленький человечек.
— Самое интересное случилось потом. Когда господин Уркварт зашел в технический отдел Центра, он снова оставил плащ в приемной. И один из технических секретарей Центра подошел к этому плащу.
— Рональд Макфарлайн? — быстро спросил Мигель.
— Ты и это знаешь? — опешил комиссар. — Он. Ну, мы его, конечно, задержали. Сейчас он в отделе безопасности. Но как тебе удалось все узнать?
— Очень просто, — Мигель улыбнулся, — вы разрешите? — обратился он к Генеральному директору, и тот благосклонно кивнул. — Благодаря вашему плащу. Я доставал документы оттуда и вдруг подумал — черт возьми, ведь господин Уркварт и вы заходите в отдел в плащах, а выходите обычно, держа их на руках, то есть вы снимаете их в помещении. Значит, какое-то время они остаются без присмотра. Улавливаете мою мысль? А раз так — то опытному человеку ничего не стоит положить в один из плащей шифрованное донесение. Ну, скажем, ту же бумажку с несколькими цифрами. Даже если вы найдете эту бумажку, вы выбросите ее, так ничего не поняв и недоумевая, откуда она у вас. Но лучше, конечно, класть эту бумагу не к вам в карман, а в карман человека, который всегда приходит в определенный час и уходит в определенное место, где он тоже снимает плащ. А уже там сообщник или сообщники могут спокойно достать это сообщение. То есть этот человек используется в качестве живого почтового ящика. Вот почему я уточнил, кого именно мы принимали на работу за последние несколько месяцев, когда началась утечка информации. И принимали по рекомендациям нашего отдела. Ведь у людей мафии не могло быть слишком много сообщников в наших рядах. Мне и сообщили, что был принят некий Рональд Макфарлайн по рекомендации Уильяма Уилкотта. Принят техническим секретарем. Все совпадало. Оставалось только провести эксперимент. Нужно было выбить Уилкотта из нормального состояния. Сообщив ему, что покушение на меня не удалось и, что я знаю, кто является человеком мафии в нашем отделе, мы заставили его потерять голову и решиться на передачу весьма срочного сообщения. Вот и все. А остальное уже сделал мистер Мак-Грегор.
Генеральный директор кивнул головой.
— Отлично, Гонсалес. Нам остается только решить, что сделать с господином Уилкоттом. Из-за него уничтожена группа Фогельвейда. Погиб Луиджи Минелли. Убит Роберто. Он должен ответить за свои преступления.
Рим. День двадцать восьмой
Этот день вошел в историю Сицилии как начало войны между двумя могущественными организациями преступного мира. Проведенная на Маддалене облава позволила обнаружить не только груз в сто пятьдесят килограммов, предназначенный для «семейства» Ди Перри, но и ряд других грузов, также закамуфлированных под «военное снаряжение». На военную базу прибыли сотрудники «Интерпола», специального бюро по борьбе с наркотиками США, лучшие профессионалы Си-ай-си и разведывательного отдела ВВС США — «А-2». Было арестовано несколько американских военнослужащих. Заодно «Интерпол» по спискам, которые предоставила особая группа «Р-11» при посредничестве Дюпре, арестовал некоторых крупных перекупщиков наркотиков в Палермо, Нью-Йорке, Гамбурге, Марселе.
Арестованный курьер проявил исключительную разговорчивость. Поняв, что после облав на Маддалене ему нечего рассчитывать на снисхождение мафии, он принялся выдавать сообщников и перекупщиков в Италии и на Сицилии. По взаимному согласованию с Кинничи Дюпре условился, что подробности ареста курьера не должны фигурировать в деле. Секретность участия «голубых» в этой операции нужно сохранить в любом случае. Решено было инсценировать повторный арест курьера где-нибудь в многолюдном месте, дабы в присутствии свидетелей зафиксировать неожиданность ареста.
Но оставался Ди Перри. Выпущенный под залог и понявший, что его карты раскрыты, он вечером того же дня улетел в Палермо. На следующий день глава сицилийской мафии Сальваторе Индзерилло провел экстренное совещание. Присутствовали члены «семейств» Стефано Бонтаде и Джованни Ди Перри, а также члены «семейства» самого Индзерилло. Аресты перекупщиков на Маддалене, прекратившая свое существование триада в Индонезии — все это сильно сказалось на поступлении наркотиков. Босс мафии понимал — полиции известно, куда и кому поступали наркотики. Но не это волновало Индзерилло. Как умный человек, он понимал и другое — его конкуренты рано или поздно узнают о его закулисных связях с индонезийской триадой, и тогда…
Можно было ждать самого худшего. «Коза ностра» не любила шутить. Но и сицилийцы не собирались уступать. Убежденный, что довольно скоро американские гангстеры начнут войну, Индзерилло решил начать ее первым. Уже к концу этого дня в Палермо исчезли двое прибывших американских мафиози, работавших на «Коза ностру» и поставляющих наркотики в США через Индзерилло. Нужно было обрубать все связи. Оставшиеся в живых свидетели должны были понять — с Индзерилло шутки плохи.
Поступавшие из Бейрута новые партии наркотиков стали переправляться в места, известные только членам «семейств» Бонтаде и Индзерилло. По взаимной договоренности с неаполитанской «Каморрой» одна из лабораторий, работавших на Сицилии, была перебазирована в Неаполь. Все американские гангстеры, работавшие на этих линиях, незаметно отстранялись от дела.
Индзерилло, считавший, что у него есть в запасе несколько дней, не знал многого. Он не знал, что один из телохранителей Ди Перри, охранявших его в ту роковую ночь ареста, оказался схваченным людьми «Коза ностры». После допроса с применением специальных средств «устрашения» он рассказал все, подтвердив, что Ди Перри имел самостоятельные связи с индонезийской триадой, поставляющей наркотики для Индзерилло. Это признание его погубило. Решив, что он чересчур много знает, мафия убрала его, выяснив до конца все, что ее интересовало. Дон Микеле в тот же день связался по прямому проводу с Нью-Йорком. И через несколько дней в Рим начали прибывать люди «Коза ностры».
«Крестные отцы» американской мафии, собравшиеся на свое совещание, решили — Индзерилло зарвался. Его надо проучить. А заодно показать всем остальным, кто истинный хозяин положения. Из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Детройта, Чикаго стали срочно перебрасываться ударные силы. Отборные американские головорезы из гангстерских банд в спешном порядке засылались в Италию, где после небольшого инструктажа довольно быстро включались в общую схватку [33] .
Вместе с тем и над головой Дюпре также нависла смертельная опасность. Ди Перри, конечно, рассказал Индзерилло, благодаря кому полиция вышла на след, и босс принял это к сведению. По совету Кинничи Шарль и Элен улетели в Нью-Йорк вечером того же дня. И только тогда, когда шасси самолета коснулось бетонных полос аэропорта в Нью-Йорке, Дюпре облегченно вздохнул. Мафия вполне могла угробить самолет со всеми его пассажирами.
Однако сам следователь не мог покинуть страну. Этот мужественный человек еще долгое время был грозным противником мафии, заставляя ее главарей скрежетать зубами от бессильной ярости. Если бы каждый итальянец боролся с мафией так, как это делали Рокко Кинничи и Джованни Фальконе, на Сицилии давно бы не существовало преступных «семейств».
Подводя итоги своей деятельности, Дюпре мог спокойно доложить, что задание выполнено. Триада была разгромлена, ее международные связи установлены и обезврежены. Крупный источник поступления наркотиков на мировые рынки сбыта был ликвидирован. Президент «Интерпола» через своего представителя в Италии выразил благодарность Дюпре за отличную работу. Но Шарль ощущал беспокойство. Он помнил об убийце Луиджи, который ходил на свободе где-то рядом. Одна эта мысль отравляла радость побед. В глубине души он жаждал встречи с Аланом Дершовицем. Но встреча не состоялась. Во всяком случае, в Италии его не было. Несмотря на то, что последний день пребывания на итальянской земле был суматошным и беспокойным, Дюпре сумел найти время и заглянуть в детский магазин, купив большую куклу и набор детских солдатиков для детей Луиджи. Он не знал, о чем думал Дамиано Конти в свои последние минуты жизни. Просто он помнил, что у Дамиано — Луиджи осталось двое маленьких детей. И это было единственное, что он мог для них сейчас сделать.
Элен дала телеграмму в Стокгольм, и ее дочь должна была вылететь в Нью-Йорк на следующей неделе. Уже перед отъездом пришло сообщение, что Дюпре назначен чрезвычайным комиссаром отдела безопасности. Запрос на его родину уже послан. Компетентные органы его страны дали согласие на работу Дюпре в Центре «голубых». По правилам «голубых ангелов» лица, работавшие в самом Центре, пользовались правами и возможностями ответственных сотрудников Интерпола и получали международные паспорта, не попадая под юрисдикцию своей страны.
Шарль понял главное — теперь они могут пожениться. По счастливому лицу Элен Дейли он догадался, что и она думает о том же. Во всяком случае, так ему показалось.
«КЛАНЫ СВОДЯТ СЧЕТЫ»
«Поток долларов, выручаемых от торговли наркотиками, разжег зависть других «семейств» мафии, которых никак не устраивало, что все деньги оседали в сейфах старых кланов. В апреле был застрелен Стефано Бонтаде, через месяц та же участь постигла и Сальваторе Индзерилло.
В его похоронах приняли участие все «сливки» старой мафии. Вслед за Индзерилло и Бонтаде стали исчезать один за другим их подручные. Полицейские начальники говорили: «Чтобы их найти, нужно внимательно осмотреть бетонные фундаменты некоторых новых домов».
Лишь один член «семейства», Пьетро Индзерилло, сумел спастись — бежать в США. Возвратился он уже без головы, 642-м рейсом авиакомпании «Алиталия». Этот рейс совершается два раза в неделю между двумя столицами мафии — Нью-Йорком и Палермо — и называется «Крестный отец». Итак… самолетом в Палермо был доставлен гроб, в котором лежал обезглавленный труп последнего Индзерилло. Голову ему отрезали конкуренты из Бруклина.
Некоторое беспокойство старой мафии доставила и расправа над «семейством» Ди Перри. Глава этого клана, Джованни, контролировал традиционные сферы сельского и коммунального хозяйства — выращивание яблок и апельсинов, водоснабжение и городское строительство. После судебного процесса, разоблачительные материалы для которого собрал бывший тогда еще полковником карабинеров Далла Кьеза, Джованни Ди Перри покинул зал суда с высоко поднятой головой как «почтенный человек вне всяких подозрений». Однако в декабре прошлого года Ди Перри был убит, — он попытался прибрать к рукам торговлю наркотиками. Девять месяцев спустя в Палермо та же участь постигла его брата — Сальваторе, а потом был убит и его племянник Пьетро…
Полиции удалось заглянуть на «кухню» мафии после того как… она арестовала в римском аэропорту курьера, бельгийца Андрэ Жиллета. Он признался, что ранее уже доставил в США 169 килограммов героина. Благодаря его показаниям в Палермо были обнаружены четыре лаборатории, принадлежавшие мафии, где морфий перерабатывался в героин. Самая крупная установка позволяла получать 200 килограммов героина в месяц.