Лично я собиралась избегать Рула как можно дольше. Я не жалела, что переспала с ним; по правде говоря, оправдались все ожидания и надежды, которые я питала в отношении секса. Точнее сказать, в отношении секса с Рулом. Никому другому я бы не отдала свою девственность. Жаль, что я напилась и дала волю, скорее, физическому влечению, нежели чувствам, но само по себе случившееся было потрясающе, оно заглушало укоры совести. Я понимала, что наши отношения никогда не станут прежними и придется с этим смириться — я не собиралась сохнуть по нему, ходить по пятам и звонить по сто раз на дню. Утром подумала: все было очень здорово, и если даже я больше никогда не получу от Рула знаков внимания, этого вполне достаточно.
— Нет, ничего не изменится, будет только хуже. Мы оба знаем, что я не подхожу Рулу. Хватит и того, что меня отвергают люди, которые, предположительно, обязаны любить по гроб жизни. Мы с Рулом и дальше можем изображать нейтралитет, когда придется проводить время вместе, ну и все.
Рому необязательно было знать, что нам грозила еще бóльшая натянутость в отношениях.
— Ужин с отцом совсем не удался, да?
— Он снова женился. Ей двадцать пять, — я закатила глаза. — Весь вечер она твердила, что мне надо немедленно вступить в женский клуб, в котором она состояла на последнем курсе. А папа повторял, что нужно дать Гейбу еще один шанс. Выписал мне чек на тысячу долларов и намекнул, что даст еще столько же, если я помирюсь с Гейбом. То есть шантажа и мучений было больше, чем собственно ужина.
Ром грустно усмехнулся.
— И ни слова от матери?
— Да.
— Не понимаю, каким образом у этих людей родилась ты.
— Я сама не понимаю. Слава богу, что не надо общаться с ними каждый день. Работать постоянным разочарованием тяжело.
Он приподнял темную бровь.
— Мой младший братец охотно поделился бы опытом.
— Остроумно.
— Я стараюсь.
— Что сказано за столом, останется за столом, ладно, Ром?
— Я никому ничего не скажу. Если Рул не заметил этого за столько лет, не мое дело вправлять ему мозги. Но все-таки я думаю, что вы двое могли бы составить счастье друг друга. Противоположности, типа, притягиваются.
Проблема заключалась в том, что, по-моему, мы с Рулом вовсе не были такими уж противоположностями. Конечно, его с головы до пят покрывали татуировки, и он носил металлические заклепки там, где я — жемчуга и антикварные камеи, но мы оба пытались выйти за рамки, навязываемые нам окружающими. Мы оба в муках общались с родителями — и оба любили Рома и Реми до умопомрачения. Нам обоим хотелось, чтобы нас ценили такими, какие мы есть, без дополнительных ожиданий и требований. И в субботу я поняла, что нам обоим нравился жесткий и нескромный секс. В общем, нас с Рулом объединяло больше, чем могло показаться на первый взгляд.
— Я пыталась вытащить Рула из депрессухи с тех самых пор, как умер Реми. Но становится только хуже, а не лучше. Не может же он вечно катиться по наклонной, — сказала я.
Ром вздохнул. Мы встали, вышли на улицу.
— В конце концов, сестренка, у нас никого нет, кроме друг друга, поэтому неважно, как нам тяжело — нужно просто не вешать нос.
Я крепко обняла его и потерла замерзшие руки. Прижав фотографию к груди, вздрогнула, когда холодный вечерний ветер пробрался под шарф.
— Легко тебе говорить, ведь ты за океаном. Большую часть времени мы с Рулом пытаемся как-то ладить. Но твои родители дышат мне в затылок, а мои просто игнорируют меня.
— Ты сама сказала, Шоу — ты уже не ребенок. Справишься, я в тебя верю.
Ром всегда был таким. Он всех пытался защищать и желал близким только лучшего. Я попросила его позвонить до отъезда и отправилась домой. У Эйден выдался редкий выходной, подруга устроилась в гостиной, обложившись книжками. Она усердно занималась, вдобавок включив радио на полную громкость, а потому даже не услышала, как я вошла. Всю неделю Эйден приставала ко мне насчет Рула. Хоть она и порадовалась, что я отпустила тормоза и рискнула насладиться жизнью — и, поверьте, Рул действительно умел доставить наслаждение — подруга знала, что мои чувства к Рулу были гораздо сложнее, чем я готова признать. И не сомневалась, что меня ждут новые муки.
Я на цыпочках подошла сзади и похлопала Эйден по плечу. Та взвизгнула и обернулась. Так резко, что я согнулась пополам от смеха. Я со стоном хлопнулась на кушетку, сняла куртку и шарф. Эйден гневно уставилась на меня и выключила радио.
— Не смешно. Как пообедали?
— Нормально.
— И все?
— Он докапывался про Рула. Кажется, Ром думает, что мы можем помочь друг другу, ну или как-то так.
— Кстати, вы с ним не пересекались?
Я покачала головой.
— Нет. Я в курсе его привычек, Эйд. Знаешь, сколько раз Рул при мне на следующее утро выпроваживал очередную обалделую девицу? Не желаю пополнять их число.
— Да, но вы ведь давно знакомы, вроде как приятели.
Я пожала плечами.
— Для Рула женщины всегда взаимозаменяемы. Он так вел себя со школы.
Я провела рукой по спутанным волосам и подавила зевок. Я занималась особенно усердно, потому что близился конец семестра, и дополнительная смена в баре по выходным начала брать свое. Ну, и вдобавок по ночам я просыпалась в горячем поту. Короче говоря, устала.
— Так что я просто посижу с книжкой и лягу спать пораньше.
— Сейчас сделаю музыку потише.
— Не беспокойся. Приятного тебе вечера.
— И тебе. По крайней мере, засос уже почти прошел.
Я показала ей язык и пошла к себе. Там упала ничком на кровать и негромко выругалась, когда услышала звонок мобильника в сумочке. Я бы не стала отвечать, если бы это была не мама. Если я не брала трубку, она обычно названивала, пока не добивалась своего. Ей ведь так дорого время! Я перекатилась на край и достала телефон.
— Привет, ма.
— Шоу, извини, что я так долго не звонила насчет дня рождения, мы были в Калифорнии. Джек поехал в командировку, а я подумала, что заодно можно свозить детей к морю…
Ну конечно, ведь телефоны в Калифорнии не работают.
— Ничего страшного.
— Я говорила с твоим отцом. Он сказал, ты какая-то расстроенная. Честно говоря, я думаю, пора заканчивать эти игры с Гейбом. Ты взрослая молодая женщина, Шоу. Нужно принимать осмысленные жизненные решения. Сколько можно порхать от мальчика к мальчику?
Она даже не поздравила меня с днем рождения.
— Гейб меня не интересует, мама. Совсем.
— Интересует или нет — это несерьезно. Он из хорошей семьи, у него большие жизненные перспективы. Вот какие качества должна искать в мужчинах девушка твоего происхождения.
Я со свистом выдохнула и зажмурилась.
— По-твоему, именно эти качества привлекли папу к Мариссе? Она из хорошей семьи и с большими перспективами? А может быть, главное, что у нее большие сиськи и она делает все, что он захочет? Перестань, мама, ты говоришь глупости. И я уж точно не собираюсь общаться с парнем, от которого меня в дрожь бросает, только потому, что он нравится тебе.
— Последи за языком! Не знаю, откуда ты этого набралась, но я не дура и не слепая! Знаю, ты упрямишься из-за того мальчишки Арчера. Как всегда.
Я потерла лоб, чувствуя приближение мигрени. Разговоры с матерью всегда вызывали приступ.
— А если так?
— Ох, Шоу, и когда ты перерастешь свой глупый детский роман?
— Мам, у меня голова болит. Можно в другой раз?
Она долго молчала. В воздухе буквально висели невысказанные ругательства.
— Я приглашу Дейвенпортов на ужин. И хочу тебя видеть тоже.
— Нет. Я не приду, если там будет Гейб.
— Придешь. Не забывай, что мы с твоим отцом платим за колледж.
Так-так, снова родительский шантаж. Господи, какое счастье.
— А, ну да, конечно.
Я даже не попрощалась, просто отключилась, сунула телефон под подушку и вырубила свет. Не знаю, с чего Ром взял, что я могла кому-то помочь или принести пользу, раз уж мне было отказано даже в контроле над собственной жизнью. И от этого меня тошнило.
Конец недели и выходные я провела как примерная студентка. Грызла гранит науки, закончила лабораторный проект, начала писать эссе, которое предстояло сдать в конце семестра, даже выкроила немного времени, чтобы помочь Эйден, которой, в отличие от меня, не давалась неорганическая химия. Еще я возилась с заданием для одного из дополнительных курсов — писала речь на тему «Почему эвтаназию следует узаконить» (очень весело). В квартире стояла зловещая тишина, и я устала не обращать внимания на мобильник всякий раз, когда он звонил, опасаясь, что это родители или Гейб. Поэтому я взяла лэптоп и пошла заканчивать речь в Пайкс-Перк. Эйден написала, что я могу посидеть в баре, потому что народу мало, но мне хотелось найти менее бурное место, и я решила, что хипстерская кофейня — самое оно. Я положила перед собой на стол груду распечаток, поставила карамельный латте и так увлеклась, что даже не заметила, как за соседним столиком отодвинули стул. Металлические ножки заскребли по полу.
На самом деле, я была настолько погружена в материалы, разложенные по столу, что спохватилась, лишь когда знакомая рука с татуировкой в виде змеи и с выведенным на костяшках именем захлопнула крышку моего компьютера. Я удивленно хлопнула глазами, подняла голову и встретила устремленный на меня пристальный взгляд, полный арктического холода. Рул по-прежнему ходил с ирокезом, но теперь выкрасил его в красный цвет. Он шикарно смотрелся в узкой футболке и мешковатых джинсах. Я даже не стала скрывать, что откровенно им любуюсь.
— А если бы я текст не сохранила?
— Мы слишком давно знакомы. Я прекрасно помню, что ты сохраняешься после каждой фразы.
После каждого абзаца.
— Как-то непривычно встретить тебя в таком месте. Что ты здесь делаешь?
Я не видела Рула и не разговаривала с ним ровно десять дней. Мысль о том, что он сам искал меня, казалась просто нелепой. Поэтому я сделала над собой усилие, чтобы не ждать слишком многого от этой внезапной встречи.
— Я сначала пошел в бар. Встретил твою соседку, и она сказала, что ты сидишь здесь и занимаешься. Шоу, нам нужно кое-что обсудить.
Я никогда не слышала, чтобы Рул говорил так серьезно, и занервничала. Чтобы куда-то деть руки, взяла стакан с кофе и попыталась укрыться за ним.
— Зачем?..
Отчасти я была уверена, что услышу от Рула такие слова, от которых захочется выплеснуть остывший кофе ему в лицо.
Он приподнял бровь, украшенную серебристыми колечками, и подался вперед, упершись локтями в колени и пристально уставившись на меня. В льдистых глубинах его глаз танцевали и вспыхивали странные тени, я даже не знала, что думать. Рул никогда еще не выглядел таким соблазнительным, как теперь.
— Перестань. Ты правда думаешь, что все так и будет продолжаться, а мы просто сделаем вид, что ничего не было?
— Почему нет? Именно так мы до сих пор и поступали. И не переживали.
— Шоу, — сердито сказал Рул, — нельзя же после такого отличного секса — тем более первого — просто взять и забыть об этом. Во-первых, я желаю знать, чем вы занимались с Реми, если не спали. Я просто не понимаю. Еще я хочу знать, почему ты ушла наутро. Даже не дала мне шанса поговорить с тобой.
Я поставила стакан на стол, отбросила волосы с лица и склонилась к Рулу, приняв почти ту же позу. Мы сидели так близко, что я видела каждую ресницу. Они касались щеки, когда он моргал.
— Я же до умопомрачения твердила, что мы с Реми просто друзья. У нас никогда, никогда не было романтических отношений. Мы дружили. Очень крепко, что, наверное, недоступно уму неандертальца. Но мы не спали вместе. Неужели ты думал, что я останусь торчать в квартире, дожидаясь, чтоб ты меня выпроводил утром? Я столько раз видела, как ты это делаешь, что не собиралась становиться очередной твоей утренней головной болью. У меня есть гордость.
— Ты двадцать лет берегла девственность, чтобы отдать ее мне без всякой видимой причины?
Он, казалось, смутился, а я улыбнулась.
— У меня была причина, Рул.
— Какая же?
— Неважно. Послушай, я ни о чем тебя не просила и ничего не ожидаю, поэтому давай просто забудем, ладно?
— Нет.
Я перевела дух и нахмурилась.
— Почему? Мы сто лет знакомы. Случилось и случилось, ну и что?
Я помахала рукой, пытаясь придать себе небрежный вид, и страшно удивилась, когда Рул вдруг схватил меня за запястье своей лапищей. Я, словно зачарованная, уставилась на его татуированные пальцы.
— Послушай. То, что произошло… — Рул понизил голос, и я вдруг поняла, что вокруг полно народу, и мы привлекаем внимание соседей, которые с огромным интересом следили за нашим энергичным диалогом, — не просто какой-то пустяк, на которой можно не обращать внимания. Поверь, я уже пробовал. В пятницу встретил одну рыжую телочку…
Я невольно нахмурилась и попыталась отстраниться. Рул улыбнулся и подтянул меня ближе.
— К сожалению, максимум через пять минут я понял, что с ее помощью пытаюсь выкинуть из головы тебя. Поэтому я подумал, что в субботу попробую с блондинкой или, скажем, с брюнеткой, ну или с обеими сразу, блин, потому что мог думать только об одной-единственной девушке, чего никогда не бывало раньше…
Я рванула руку, но Рул притянул меня еще ближе — теперь он буквально шептал мне на ухо, а я почти сидела у него на коленях. Свободной рукой пришлось упереться в мускулистое бедро Рула. Наш контакт был слишком близким, и я пыталась сохранить дистанцию.
— Поэтому мы с Нэшем пошли по клубам, там были рыжие, были брюнетки, была даже одна клевая девочка, точь-в-точь Пинк, но, думаешь, хоть одна мне понравилась? Нет, Шоу, потому что, блин, они и рядом с тобой не стояли. С тех пор как ты ушла в воскресенье, я думал только о тебе. Почему?
Внутри у меня все задрожало.
— Потому что это было ново, потому что мы давно знакомы и обо мне труднее позабыть, чем о какой-нибудь безымянной и безликой девице… Не знаю, Рул.
Он поднял руку и провел пальцем по моей скуле. У меня перехватило дыхание, сердце бешено колотилось.
— Не знаю почему, но это важно, Шоу. Очень важно.
— Ты о чем?
— Сам не знаю. Знаю только, что остальные девушки с тобой не сравнятся. Я один не справлюсь. По-моему, стоит выяснить, что между нами происходит.
Я слегка покачала головой, и светлые глаза Рула сверкнули серебром.
— Не хочу быть одной из многих. Я уже сказала — у меня были свои причины, чтоб поступить так, как я поступила, но если ты думаешь, что я теперь согласна работать постельной грелкой, потому что тебе прямо сейчас никого другого не хочется, ты сильно ошибаешься. Я знаю тебя, Рул. Знаю с тех пор, как ты впервые понял, что девушки гораздо сложнее парней. Ты никогда ни к чему не прикладывал усилий.
От легчайшего прикосновения к моей щеке я чуть не расплылась лужей у его ног.
— Теперь-то я постараюсь. Мы будем с тобой общаться, заниматься всякой фигней вместе, ну и вообще… кстати, мы сто лет знакомы, но, честное слово, я ничего про тебя не знаю. Ну же, Шоу. Что тебе терять?
Мое сердце и так уже принадлежало ему, только Рул об этом не знал.
— То есть ты хочешь со мной встречаться?
Он рассмеялся.
— Я не из тех, кто заводит постоянных подружек, но, клянусь, пока мы не поймем, что с нами происходит, постараюсь держать себя в руках. Не буду спать с кем попало. У меня долг перед тобой и перед собой — выяснить, что это такое. Что-то серьезное или просто стечение обстоятельств.
Он говорил так искренне, и вид у него был серьезный и решительный. Рул явно хотел, чтоб я ему поверила.
Я кашлянула и прикусила губу. Разумеется, именно об этом я и мечтала — чтоб Рул вспомнил, что я тоже девушка, и захотел со мной встречаться. В моих фантазиях, конечно, он клялся в вечной любви и преданности. В реальности, видимо, предстояло довольствоваться любопытством и желанием выяснить, в чем дело. Я сама не знала, насколько доверяла Рулу, но всегда желала его — и не смогла бы отвергнуть в ту минуту, когда он сам преподнес себя на тарелочке.
— Если мы действительно будем встречаться и проводить время вместе, ни твоим, ни моим родителям это не понравится, Рул.
— И что?
Хотела бы и я с той же легкостью отмахнуться — но никого, кроме меня, такие вещи никогда не волновали.
— Ну ладно…
— Ладно?
Я тихонько выдохнула, и, когда мое дыхание коснулось его губ, он на мгновение прикрыл глаза. Поэтому я сделала то единственное, что еще оставалось. Потянулась вперед и поцеловала Рула. Не с таким отчаянием, как при последней встрече. И я не боялась, что он передумает. Словно не было многих лет скрываемой страсти, разочарования, сожаления, что наш роман продлится только одну ночь — всего лишь слабое соприкосновение наших ртов и холодок колечка, вдетого в губу Рула.
Целовался он не так, как другие. Что-то в нем придавало шику происходящему. Рул ухмыльнулся, когда из-за соседних столиков послышались завистливые вздохи. Он отстранился и коснулся пальцем кончика моего носа.
Я откинулась на спинку стула.
— Ну хорошо…
Он хрипло рассмеялся.
— Кажется, хоть здесь договорились.
Я поерзала и рассеянно принялась за работу, лежавшую передо мной.
— Приятно было повидаться, но мне нужно закончить презентацию.
В глазах Рула мелькнуло разочарование, которое он тут же скрыл улыбкой.
— Что ты делаешь в выходные?
— Работаю. Хотя свободна часть вечера субботы. А в воскресенье нужно будет прийти к десяти.
— Жесткий график.
— Ты и половины не знаешь.
— То есть тусить вместе будет сложнее, чем я думал?
Он сказал это очень беззаботно, но я знала Рула: он предпочитал не напрягаться. Если мое расписание помешало бы нам проводить время вместе, он, разумеется, не стал бы ждать, когда я освобожусь. Я не питала иллюзий. Рул просто обязан был отправиться на поиски более доступных развлечений.