— Что-то я не припомню, Танечка, — огорченно произнес Зорин. — Посмотрите в том альбоме, что вы увезли с собой, может, вам удастся ее узнать по моему описанию. Карина немного похожа на сестру — такие же длинные каштановые волосы, густые черные ресницы, глаза — большие, темно-карие. По сравнению с Катей она выглядит более хрупкой и худенькой, да она и ростом поменьше. А уж по характеру и манере поведения совсем на сестру не похожа, как будто не родная вовсе! Катя ведет себя вызывающе, порой дерзко, говорит и хохочет громко, шума от нее, как от десятерых. А Карина другая — молчаливая, скромная. Хотя серой мышкой ее тоже не назовешь: что-то в ней есть волевое, глубокое.
Поблагодарив отца Ани, я положила трубку и занялась наконец сыром, мысленно представляя себе образ Карины Маркич. Нет, такой девушки в окружении Анечки на многочисленных фотографиях ее альбома я не встречала. А это говорит о том, что девушки общались редко и случайно, что подтверждает маловероятность возникновения повода для убийства.
Судя по описанию Зорина, Карина из тех, кого называют театральными фанатками, ничего, кроме сцены и актеров, не видящих. Пожалуй, не стоит терять драгоценное время на проверку Карины. Если она и замешана в этом деле, то ислючительно как помощница сестры, и при проверке первой версии я так или иначе выйду на нее.
Кофе, вылившийся тоненькой струйкой из кофеварки в чашку еще несколько минут назад, постепенно остывал, напоминая о себе превосходным запахом, распространившимся по всей квартире. Подкрепиться сейчас было весьма кстати: после завтрака я намеревалась покончить с предварительным осмыслением ситуации и перейти непосредственно к действиям.
Итак, подведем итог проделанного логического анализа имеющихся данных.
Пока все предельно ясно и просто. Вырисовывается одна вполне реальная версия: Аню убила Катя Маркич по вполне логичной причине — во имя беспрепятственного роста собственного успеха, возможности играть интересные главные роли, которых она заслуживает.
На данном этапе расследования больших результатов я получить не могла. Данная версия, пусть и родившаяся в воображении Анечкиного отца, сраженного горем, послужит для меня отправной точкой. Для начала необходимо выяснить, так ли на самом деле мешала Аня Катерине Маркич в ее профессиональной карьере, как это представляется Зорину. Ведь за годы совместной учебы и работы обеих девушек в драмтеатре могло произойти что-то такое, что в корне изменило бы конфликтность их взаимоотношений. И Александр Викторович просто может быть не в курсе этого.
Я решительно встала из-за стола и направилась в комнату. Мне нужно было переодеться, собрать некоторые свои «прибамбасы», незаменимые при поиске нужной информации. В моем арсенале имелись различного рода «жучки», скрытая мини-видеокамера, обладающая способностью увеличивать объект съемки, обычный фотоаппарат без вспышки, браслет с вмонтированным устройством, позволяющим следить за передвижениями подозреваемого, и тому подобные штучки в достаточном количестве и ассортименте.
План предстоящих действий четко вырисовался в моей голове. Я собиралась поболтать по душам с вахтершей драмтеатра. Кто лучше знает все подробности закулисной атмосферы? Кому, как не вахтершам, известны все тайны и секреты личной жизни каждого, кто ежедневно проходит через ее «контрольно-пропускной пункт»? А подкатиться к бабульке я решила под видом ищущей приработка малоимущей одинокой девушки.
Конечно, для пущей достоверности мне придется одеться поплоше, так как я была уверена, что мне предложат что-то наподобие места уборщицы. В безденежных предприятиях, к каковым относится тарасовский драмтеатр, только эта неприглядная должность даже в наши дни процветания безработицы почти всегда остается вакантной. Где-то в шкафу у меня валялись старые, местами протертые до дыр, вылинявшие джинсы…
Стоп.
Я так и застыла в неудобной позе, скрючившись в три погибели, пытаясь дорыться до искомой одежды среди прочего старья, заполнившего с годами до отказа нижнюю полку бельевого шкафа. Я ведь вчера уже засветилась на той самой вахте, на которую сейчас возлагала большие надежды. А вдруг, на мою беду, сегодня дежурит та сменщица, с которой я имела счастье пообщаться в антракте? Старая мымра наверняка запомнила «сестру с вокзала», и теперь она на пушечный выстрел не подпустит меня к своим владениям!
Так, требуется подстраховка. Я вылезла из недр шкафа и снова прошла к телефону.
— Алло, Ленка? Привет! Как ты, оклемалась? Вот и отлично! Мне нужна твоя помощь…
Глава 4
По дороге к драмтеатру я вкратце поведала подруге о том, что мне удалось узнать о внезапной смерти Ани Зориной. Пришлось, конечно, запастись терпением, чтобы выслушать невероятное количество «ахов», «охов» и прочих восклицаний, непрерывным потоком изливавшихся из эмоциональной Ленки в течение всего повествования. В завершение истории я поделилась с подружкой планами своих дальнейших действий и напоследок осчастливила ее:
— Ты, драгоценная моя, тоже можешь внести посильную лепту и помочь расследованию!
— Я? — удивилась Ленка. — Интересно, как?
— Очень просто, — пояснила я, притормозив на красный свет. — Ты должна будешь пройти к вахте и спросить, где здесь можно купить билеты на сегодняшний спектакль…
— Зачем? — недоуменно перебила меня подруга. — Ведь каждый нормальный человек знает, что билеты продаются не с черного хода, а в кассе!
— Не перебивай. — Я была само терпение во плоти. — Представь на минуту, что ты не совсем нормальный человек. Вахтерша в ответ хоть и посмотрит на тебя как на стопроцентную идиотку, но с тебя не убудет! Она отправит тебя к кассе, ты покорно развернешься и уйдешь.
— А дальше?
— Потом ты придешь и расскажешь мне, как она выглядит. Если это седая высохшая старушка в очках, то постарайся как-нибудь выведать, когда придет ее сменщица. Второй раз общаться с ней я не желаю; одной попытки вполне достаточно. Да постарайся присмотреться повнимательнее, а то вдруг у них в театр подбирают на роль вахтерш исключительно седых старушек в очках.
— Так бы и сказала, что посылаешь меня в разведку… — немного разочарованно протянула Ленка. — А я-то уже подумала, что мне предстоит нападать на кого-нибудь с пистолетом.
— Лиха беда начало! — засмеялась я. — Может, с этого момента в тебе проснется талант сыщика и великого конспиратора. Начнешь карьеру детектива, будешь такие «бабки» зашибать, какие и мне не снились. Потом еще мне спасибо скажешь за сегодняшний «первый шаг».
Подруга, задетая за живое, горестно вздохнула:
— Скажешь тоже! Какой из меня детектив? Видно, придется мне пожизненно сидеть в своей школе. И денег мне нормальных никогда не видать, как ушей своих…
Я пожалела, что так неудачно пошутила, затронув вопрос о деньгах, который являлся наболевшей и неразрешимой Ленкиной проблемой, и попыталась исправить ситуацию, вернувшись к расследованию Анечкиного дела. Остановив машину в сотне метров от здания театра, я напомнила своей помощнице о предстоящей задаче.
— Ой, не люблю я выглядеть кретинкой! — поморщилась она, но из машины все же вышла и вскоре скрылась за углом драмтеатра.
В том, что к полученному заданию подруга отнесется серьезно и ответственно, я не сомневалась. Чтобы скрасить минуты ожидания, я достала из бардачка заветный замшевый мешочек с гадальными костями — пластиковыми двенадцатигранниками. Не раз эти мои магические помощники выручали в самых неразрешимых ситуациях, наводили на верную мысль, когда я уже отчаивалась в поиске выхода из тупика. «Косточки» были моими неразлучными спутниками и в личной жизни, но больше всего помогали в период распутывания очередного дела. И сейчас я обратилась к ним за советом.
Я высыпала «кости» из мешочка на соседнее сиденье и, затаив дыхание, взглянула на выпавшую комбинацию: 30+15+8. «Вам откроются неизвестные ранее факты».
Вот и отлично! Их-то мне и не хватает! Я с легким сердцем сложила «кости» назад в мешочек и запрятала его в глубь бардачка. Теперь я точно знаю, что действую правильно: прежде всего нужно узнать побольше достоверной информации, а потом уж выдвигать какие-то обвинения, версии…
На горизонте появилась Ленка. Она шла довольно быстро — вероятно, это разозлившаяся вахтерша придала ей такое ускорение. Я приготовилась принять на свою голову шквал гневных упреков и, не исключено, ругательств. Доведенная до ручки Ленка способна на такое… К моему удивлению, ничего подобного не последовало: подруга открыла дверцу, проворно уселась рядом со мной и начала оживленно рассказывать о своих похождениях.
Минут через пять-шесть я постепенно начала кое-что понимать из ее сбивчивой речи. Когда же окончательно убедилась в том, что на вахте дежурит не вчерашняя каверзная старушка, а ее сменщица, попыталась остановить Ленку:
— Я тебе очень благодарна! Ты оказала мне незаменимую услугу! Теперь мне нельзя терять ни минуты: не ровен час бабульки поменяются, и тогда придется ждать до завтра. Сама знаешь, в моей работе такое промедление недопустимо!
— Тебя подождать? — Ленке, похоже, понравилось играть в детектива.
— Как хочешь, — я взглянула на часы, показывающие начало третьего. — Но предупреждаю сразу: я сама не знаю, как долго буду вести переговоры. Как думаешь, удастся мне вытащить из нее что-нибудь?
— Запросто! — без тени сомнения ответила Ленка. — Я знаю таких людей — она просто вылитая тетя Клава, наша школьная уборщица! А той только намекни о своей заинтересованности, как она тотчас выболтает все как на духу, не остановишь! Эта вахтерша не только не рассердилась на мою откровенную глупость, но и объяснила мне, как пройти к кассе, в мельчайших подробностях, просветила насчет самых удобных мест, посоветовала, как выпросить билет на хорошее место у кассира, и даже порывалась проводить до дверей!
Мне такое положение вещей было только на руку. Ленка, прикинув, что в компании со словоохотливой собеседницей я могу зависнуть в театре надолго, предпочла не дожидаться меня, а пойти домой. Правда, взяла клятвенное обещание позвонить ей, как только я узнаю что-нибудь интересненькое.
* * *Я нерешительно приближалась к вахте, оглядываясь по сторонам, — в соответствии с новой «легендой» я была здесь впервые и совершенно не ориентировалась на местности. Добродушная, кругленькая женщина лет сорока пяти с коротко стриженными темными волосами и ямочками на полных щеках с любопытством следила за действиями незнакомой молодой женщины в старых поношенных джинсах и темной рубахе в клеточку.
На этот раз я хорошо продумала свой «костюм», поза — ботившись и о деталях: свои роскошные светлые волосы спрятала, уложив в скромный пучок на затылке, на лицо нанесла минимум макияжа натуральных тонов, в руках держала старую потрепанную сумку, чудом сохранившуюся со времен студенческой молодости. Преобразившись, я не только выглядела, но и ощущала себя лет на восемь моложе, так что за студентку меня можно было принять безо всяких сомнений.
— Простите, — робко сказала я, добравшись наконец до вахтенной застекленной каморки. — К кому я могу обратиться по поводу работы?
Женщина тотчас распахнула окошечко с явной готовностью пообщаться.
— Какой такой работы? — полюбопытствовала она.
— Да любой, — пожала я плечами и печально начала историю своей нелегкой судьбы. — Хоть уборщицы, хоть распространителя билетов, хоть гардеробщицы… Вы не знаете, в театре случайно нет свободных мест? Мне срочно понадобился какой-то приработок, я уже весь город исходила — нигде не могу устроиться…
— А что ж ты ходишь наниматься в выходной? — вахтерша легко перешла со мной на более фамильярную форму общения. — Разве тебя кто-нибудь в воскресенье возьмет?
— В будни я учусь, — вздохнула я и решила пустить первый пробный шар: — Вообще-то, к вам прийти мне посоветовала одна моя знакомая еще несколько дней назад. Она здесь актрисой работает.
— Какая знакомая? — загорелись глаза вахтерши. Тонким чутьем женщина почувствовала, что со мной может состояться интересный разговор. Открыв дверцу своей каморки, она вышла — нет, скорее выкатилась проворным колобком — в фойе и, по-свойски ухватив меня под локоть, повела к ряду старых кресел, стоявших у противоположной стены. Упомянув о знакомой, я тем самым мгновенно перешла в категорию «своих» людей, с которыми можно поболтать по душам. Упустить прекрасную возможность посплетничать в новой компании вахтерша, скучающая от безделья целыми днями напролет, никоим образом не могла.
Она усадила меня в одно из запыленных кресел с порванной тканевой обивкой и привычно вписалась в соседнее, повернувшись ко мне и устремив на меня полный любопытства взор.
— Давай посидим с тобой, поговорим, пока администратор не придет. Насчет работы только он сможет тебе сказать что-нибудь определенное.
— А во сколько он должен подойти?
— Часам к пяти, не раньше! — махнула пухлой ладошкой женщина и тут же протянула ее мне: — Марья Петровна! Так меня зовут. Но здесь все называют меня просто — тетя Маня. И ты так зови, нечего тут церемонии разводить!
— Таня, — представилась я.
— Так кто, ты говоришь, из твоих знакомых тут рабо — тает?
Я чуть было сдуру не ляпнула «Аня Зорина», но вовремя спохватилась: наверняка вахтерша уже прослышала о смерти Анечки, поэтому, неосторожно затронув интересующую меня тему раньше времени, я могу навлечь на себя ненужные подозрения, что заставит тетю Маню быть со мной осторожной и не настолько откровенной, как мне хотелось бы. Лучше, если она по собственной инициативе поведает мне о своих домыслах на сей счет.
— Лиза Сомова, — ответила я. — Кажется, в сегодняшнем спектакле она играет Графиню Розину. Вы ее знаете?
— Еще бы не знать! — всколыхнулась тетя Маня, оскорбленная в лучших чувствах. — Да они у меня тут все как на ладони! Я про них, как про собственных детей — все знаю! Вот взять, к примеру, твою Лизавету: хорошая женщина, скромная, добрая, и муж у нее ей под стать — художник. Бедный, правда, но это не беда, если в доме есть любовь и согласие… Кстати, если ты хотела ее увидеть, то сразу тебе скажу: сегодня не получится — она вчера свою роль отыграла. Сюзанну заменили, поэтому и весь состав сменился. Так что вчера дублеры играли, а сегодня — первый, «ударный» состав.
— Да что вы? — как можно правдоподобнее поразилась я. — Позавчера она говорила мне про воскресенье, и я так хотела вечером на нее посмотреть! Почему же их так внезапно заменили? Что-нибудь случилось?
Тетя Маня в предвкушении невыразимого удовольствия откинулась на спинку кресла и сложила третьим этажом руки на груди. В эту сладостную для нее минуту она напоминала мне упитанного деревенского кота перед огромным блюдцем со сметаной.
— Ты, выходит, ничего не слышала?
Я подтвердила ее предположение энергичным кивком головы.
— О-о, дорогая моя! Тут такие дела творятся, что и самому Шекспиру не снились!
Тетя Маня подвинулась ко мне поближе и заговорщически зашептала прямо в лицо:
— Я тебе по секрету могу рассказать, потому что сразу видно, что ты человек надежный, никому больше не разболтаешь. Так ведь? А кроме меня никто здесь ничего толком не знает. Все смотрят на то, что происходит вокруг, да ничего и не видят. И потом удивляются… А чему тут удивляться, если одно к другому само складывается? Надо только проследить, куда приводит цепочка, и все сразу станет на свои места!
«В этой тете Мане погиб детектив», — подумала я, выслушав саморекламу собеседницы. Но время шло и неумолимо приближало к часу прихода администратора, с которым мне совсем не хотелось встречаться. А посему нужно поскорее выудить как можно больше информации из словоохотливой вахтерши, оказавшейся для меня поистине бездонным кладезем.
— Так что произошло-то? — наивно округлив глаза, спросила я.
— А то, что состав заменили не просто так: Сюзанна наша из основного состава, Анечка Зорина — слышала про такую? — скоропостижно умерла позавчерашней ночью, прямо накануне спектакля! Вот так! — выдала тетя Маня и торжествующе посмотрела на меня в ожидании соответствующей реакции.
— Умерла?! — мне не хотелось ее разочаровывать своей осведомленностью. — Надо же, такая молодая… Несчастный случай?
— Не знаю, не знаю, милочка, — покачала головой тетя Маня. — Говорят, что переволновалась и выпила лишнюю таблетку снотворного, а каждый думает, что хочет…
— А вы что думаете?
— Не хочу наговаривать лишнего, мало ли какие слухи потом пойдут… Да ты вроде бы человек посторонний, пришла и ушла.
Вахтерша отчего-то засомневалась. Видно, испугалась доверить тайны закулисной жизни незнакомому человеку. Но склонность к сплетничеству все же одержала верх.
— Я тебе так скажу: было у Анечки много друзей, но еще больше — врагов. Завидовали ей почти все — как первые, так и вторые. Вот я и думаю — а не пожелал ли кто ей смерти?
Улыбающееся до сего момента круглое лицо женщины стало серьезным. Она замолчала. Я осторожно задала наводящий вопрос:
— У этой девушки были с кем-то конфликты, ссоры?
— Были и ссоры, — согласилась вахтерша. — Еще несколько недель назад она поругалась с Катей Маркич при распределении ролей. И та и другая хотели играть именно Сюзанну. А режиссер взял да и отдал роль им обеим. Если бы он знал, какую глупость совершил! Девчонки молодые, амбиции так и хлещут через край! Обеим хотелось играть в основном составе, а быть дублершей, запасным вариантом кому же приятно…
— Так вы думаете, что из-за конкуренции Катя Маркич могла желать Ане смерти? — уточнила я.
Тетя Маня покачала головой: