Но несмотря ни на что, узкоколейка все же кое-как существовала, поэтому арендовать тепловоз, три вагона и несколько платформ большого труда не составило.
Для чего все это было нужно, Рамзан не знал, хотя догадывался, что готовится что-то грандиозное. Ведь недаром же Касым потребовал, чтобы эшелон сопровождали три десятка вооруженных боевиков, к тому же концерн «Горный» для чего-то приобрел легкий американский вертолет фирмы «Робирсон» «R44».
Воспоминание об импортном геликоптере приятно согрело душу Иергиева. Вертолет действительно был великолепный, скоростной, маневренный, салон, как в дорогой иномарке, а управление проще, чем у мотоцикла.
Миновав проходную, Руслан оказался на территории сортировочной станции и сразу же увидел свой эшелон. Впереди стоял безликий, выкрашенный в бурый цвет товарный вагон, к нему приткнулась плоская железнодорожная платформа. Дальше были прицеплены два пассажирских вагона, за которыми тянулся хвост из трех пустых платформ. Обычная картина для здешних мест.
В окне одного из пассажирских вагонов Рамзан увидел физиономию Барса, сорокалетнего боевика, который с легкостью сменил посох пастуха на автомат, а через десять лет, приехав в Калмыкию, снова взял в руки посох. Самое поразительное заключалось в том, что когда потребовалось вновь взяться за автомат, он даже не стал спрашивать, для чего это нужно.
В собранном отряде Барс, мрачный бородатый абрек, был правой рукой Рамзана. Для рядовых боевиков он был бо€льшим авторитетом, чем Иергиев, которого никто из бывших партизан уже не помнил. Вообще тех, кто воевал в Первую чеченскую кампанию, остались единицы, а тех, кто еще помнил имена полевых командиров того времени, вообще не осталось.
Увидев приближающегося старшего, Барс накинул ветхую офицерскую плащ-палатку и вышел наружу.
– Как дела? – после короткого приветствия поинтересовался Рамзан, оглядывая массивную фигуру своего помощника, физиономия которого почти до самых глубоко посаженных глаз густо заросла рыже-коричневой бородой, из-за чего чеченец больше походил на медведя, чем на барса.
Сейчас Иергиева интересовало, как ведет себя «ополчение». Парни, все как один прошедшие горнило войны, снова взяв в руки оружие, вели себя так, как люди, для которых не писаны законы. Они запросто могли напиться или до умопомрачения обкуриться гашишем. За подобные слабости Рамзан их не винил: когда боль в спине становилась особо невыносимой, он и сам мог употребить легкий наркотик, но не слишком усердствовал. За боевиков он переживал, чтобы те под влиянием веселящего зелья не пытались искать приключений на свои волосатые задницы.
– Все в порядке, – заверил его Барс. – Приходил дежурный, сказал, что после обеда доставят вертолет с бригадой грузчиков.
– Хорошо, – скупо улыбнулся Рамзан, он хотел посадить вертолет прямо на платформу, но этому воспротивилось станционное начальство. Железнодорожные чины что-то там бормотали невнятно о технике безопасности и ни за какие деньги не соглашались. В конце концов, чтобы не привлекать к эшелону лишнего внимания, пришлось согласиться.
Двое чеченцев забрались в вагон, здесь стоял удушливый запах немытых тел и потных портянок, ароматы, сопутствующие боевикам во время их кочевой жизни. Помня, что им придется сопровождать группу молодых женщин, Рамзан приказал всем джигитам расположиться в одном вагоне, второй оставив для VIP-персон…
После обеда тучи неожиданно расступились, и желток солнца стал немилосердно жарить, высушивая лужи. На сортировочной станции стоял удушливый запах, смесь из дизтоплива, смазочных масел и еще каких-то технических примесей.
Наконец к эшелону подъехал тяжелый тягач «Ивеко», таща за собой на прицепе небольшой вертолет, кабина которого была тщательно завернута в цветную ткань.
Тягач, натужно ревя, приблизился вплотную к средней платформе. Тут же появилась бригада грузчиков. Парни проворно откинули борта и, установив стальные сходни, стали перетаскивать площадку с прикрепленным к ней «R44» на железнодорожную платформу.
Американская система предусматривала все возможные варианты, в том числе и транспортировку по железной дороге. Вся процедура перемещения вертолета с автомобильного прицепа на платформу заняла около сорока минут. Пока грузчики закрепляли транспортировочную площадку, бригадир, среднего роста коренастый мужичок в темно-синей спецовке, проворно подскочил к Рамзану Иергиеву, который все это время наблюдал за погрузкой.
– Командир, закурить не будет? – приблизившись почти вплотную, спросил старший грузчик.
Чеченец небрежно протянул ему початую пачку «Кэмэла». Тот вытащил сигарету, зажал зубами и, отвернувшись от порывов ветра, стал прикуривать, при этом незаметно разглядывая лицо Иергиева. Наконец грузчик глубоко затянулся и протянул Рамзану пачку:
– Спасибо, командир.
– Оставь себе, – равнодушно буркнул чеченец и отошел в сторону.
Ощущение тревоги в последние дни понемногу улетучивалось. «В конце концов, что здесь такого, ну попросил меня Руслан прокатить иностранных сучек на поезде до Каспия, а там покатать на вертолете. Чего здесь ужасного? У богатых свои причуды, может, они дочки западных олигархов, а у Шервани с Касымом просто с их папашками бизнес налаживается». От таких мыслей даже дышать стало легче…
Судьба часто наносит удар тогда, когда ты даже не думаешь об опасности, или, что еще страшнее, когда уверен, что проскочил опасный поворот.
Рамзану Иергиеву дышалось бы совсем по-другому, если бы он узнал, что невзрачный на вид мужичок в рабочем потертом комбинезоне в недавнем прошлом был офицером ФСБ. Во время Первой чеченской войны возглавлял специальную группу, охотившуюся на полевых командиров, и имел целую коллекцию портретов «непримиримых», среди которых красовалась и физиономия Рамзана Иергиева.
Майор госбезопасности Алексей Варава был настоящим профессионалом и отлично выполнял свою работу, только время тогда было смутным, за что вскорости он и угодил под суд. Полгода следствия, и наконец прозвучал вердикт – срок он не получил, но со службы погнали с «волчьим билетом». Так что вернувшись в родную Элисту, Варава кроме как грузчиком нигде устроиться не смог.
Но профессионализм не пропьешь, не продашь. Даже спустя десять лет экс-майор узнал одного из тех, кто был в списке «непримиримых». Не доверяя местным властям, Варава с мобильного телефона позвонил на Лубянку, на телефон доверия Главного управления ФСБ. Но пока чекисты осмысливали полученную информацию, «Иван Иванович», как в «Комитете информации» называли суперскоростной компьютер «Булат-6», который отслеживал все сведения от спецслужб, тут же пометил эти сведения в связи с проходящей операцией грифом «Срочно».
Уже утром следующего дня в захламленную однокомнатную квартиру Варавы постучали. Ранний гость продемонстрировал еще не проснувшемуся бригадиру грузчиков удостоверение капитана ФСБ.
– Значит, мой звонок восприняли серьезно, – преобразился на глазах экс-майор.
– Конечно, – серьезно ответил офицер комитетского «особого отдела», убирая в карман удостоверение прикрытия. – Судя по вашему сообщению, террористы готовят какую-то серьезную акцию. Чтобы раньше времени их не спугнуть, необходимо за ними проследить, да так, чтобы ничего не заподозрили. Кроме вас, лучше это никто не сделает, вы как, Алексей Сергеевич, согласны?
– Надо – значит, надо, – посуровел лицом Варава.
– Вот телефон, – офицер протянул ему миниатюрную трубку мобильного телефона. – Тут только один номер, вашего звонка будут ждать в любое время суток, – немного помолчав, «особист» произнес: – Когда все будет завершено, руководство хочет с вами поговорить о дальнейшем сотрудничестве…
Глава 2. Волк в тени
Приезд в Лондон Юджина Цореса не вызвал среди СМИ особого ажиотажа: пожилой финансист все время разъезжал по миру с лекциями, если, конечно, не замышлял какого-то коварства по обдиранию экономики той или иной страны третьего мира.
На этот раз визит в Соединенное Королевство был отмечен необходимостью проведения серии лекций для студентов экономических факультетов британских университетов, темой которых была «Валютная биржа как источник дохода».
Лекции как всегда собирали множество людей. Амбициозная молодежь видела в Цоресе пример для подражания и, посещая его выступления, втайне мечтала, что старик откроет тайну своего обогащения. Ведь колдун, или чернокнижник, перед смертью должен передать свои знания молодому претенденту. Наивные глупцы, они даже не могли себе представить, что тот, кого они почти хоронили, сам выбирал из них самых образованных и толковых, которые, не подозревая об этом, сами себя выдавали умными вопросами.
Юджин Цорес не зря читал свои лекции, это давало ему возможность лично подбирать кандидатов в клерки. На империю финансового магната в поте лица работало более тысячи человек: финансовые эксперты, аналитики, биржевые брокеры – все они получали приличные деньги, но были, по сути, настоящими рабами, лишенными права на инициативу. Это только глупым камнетесам кажется, что работа мозгами легкий труд. На самом деле эта бесконечная «пахота» на финансовом рынке выматывала без остатка физически и умственно. Поэтому империя Цореса постоянно нуждалась в новых кадрах…
Трехдневный курс лекций пролетел для финансиста как один миг, вечером следующего дня Юджин Цорес должен был лететь в Монако, а затем в Сингапур.
Остаток суток в Соединенном Королевстве магнат решил провести в уединении в недавно приобретенном замке на берегу Северного моря.
Замок был небольшим, и специалисты с уверенностью заявили бы, что это всего лишь сторожевая крепость, служившая во времена Средневековья чем-то вроде пограничной заставы, следившей за возможным появлением норвежских викингов. Впрочем, нового хозяина такие мелочи не волновали, главное, что стенам, поросшим изумрудным мхом, было от роду несколько сот лет, а все остальное обустроено комфортно, в современном стиле. По его приказу была даже оборудована небольшая посадочная площадка на поляне перед замком. «Время – деньги» – таким был лозунг финансового воротилы, ведь передвижение на самолете экономило значительно больше времени, чем на вертолете, не говоря уже об автомобиле.
Легкий спортивный самолет, вынырнув из-под тучи, выпустил шасси, пробежал по посадочной полосе и остановился у плоскомордого электромобиля, возле которого навытяжку стоял настоящий английский дворецкий с продолговатым лошадиным лицом, обрамленным густыми рыжими бакенбардами. Магнат платил ему большие деньги, совершенно не интересуясь, за что тот конкретно отвечает. Его воображение полагало, что дворецкий является необходимой деталью замка.
– Добрый день, сэр, – едва Цорес выбрался из кабины самолета, дворецкий склонил в поклоне голову.
Юджин в ответ лишь небрежно кивнул и, усаживаясь рядом с водителем электромобиля, коротко спросил:
– Он приехал?
– Да, час назад. Я провел его в рыцарский зал, – последовал исчерпывающий ответ…
Рыцарский зал был устроен в главной цитадели и отделан несколькими разноцветными и баснословно дорогими сортами мрамора. В углублениях в стенах стояли на вечном посту блестящие доспехи рыцарей и их вооружение – длинные двуручные мечи, мощные секиры, кистени и алебарды. Малейший свободный участок стен был украшен луками, громоздкими арбалетами со стрелами, больше походящими на дротики с тяжелыми коваными наконечниками и грубым оперением. Веером топорщились различные кинжалы, стилеты, даги, рядом широкие щиты с рыцарскими гербами, шлемы с решетчатыми забралами и султанами из разноцветных перьев.
Самуил Сосновский ходил по этому складу древнего оружия и искренне удивлялся безвкусию, считая про себя, что уж если замок куплен для проживания, то и должен выглядеть как жилое помещение, а не как оружейная палата в Кремле.
– Рад, весьма рад, мистер Сосновский, что у вас нашлось время для беседы, – неожиданно за спиной олигарха раздался знакомый скрипучий голос.
Тот резко обернулся и заискивающе улыбнулся:
– Добрый вечер, господин Цорес.
Оба паука современного бизнеса обменялись вялым рукопожатием, как будто опасаясь ядовитых когтей.
– Я еще не ужинал, не составите мне компанию? Нам накрыли на балконе, – финансист небрежным кивком указал на винтовую лестницу, ведущую на второй ярус.
В центре небольшого выступа, отделанного ценными породами дерева, стоял круглый столик, заставленный различными деликатесами. Но ужина не получилось. Усевшись поудобнее в мягком кресле напротив Сосновского, Цорес сразу же набросился на него с упреками:
– Мне непонятно ваше поведение, Самуил Аронович. По-моему, все было обговорено еще в нашу первую встречу. Первая фаза миссии была выполнена блестяще, и вместо того, чтобы как можно скорее все закончить, вы устраиваете какое-то непонятное сафари, зачем? Потешить свое самолюбие или еще раз попытаться отомстить своим обидчикам? Тогда еще один вопрос, за что плачу я? Восемьдесят миллионов долларов для меня не особо большие деньги, но я не привык бросать на ветер даже медный пенс.
Сосновский, который привык вести дела после окончания трапезы, успел положить на свою тарелку порцию французского гусиного паштета с трюфелями, но аппетит после такого заявления напрочь пропал. Отложив вилку и нож, Самуил Аронович неопределенно покачал головой и заговорил с деланой обидой в голосе:
– Вот вы говорите, мистер Цорес, нужно делать проще. По-моему, у вас достаточно людей, чтобы сделать все, как вы того желаете.
– Что вы хотите этим сказать? – Цорес подпер обеими руками свой подбородок и с усмешкой посмотрел на собеседника.
– Наша с вами договоренность заключалась в том, чтобы взорвать ядерный фугас на нефтепромыслах в районе Абадана. А это не только Иран, это еще и Ирак, миллионы тонн нефти, целое подземное море нефти. Вы утверждали, что уничтожение этих промыслов приведет к сокращению добычи нефти на десять-двенадцать процентов и, соответственно, поднимет цену вдвое, а то и больше. Так?
– Так, – подтвердил финансист, еще не понимая, к чему клонит русский олигарх.
– Красивые слова всегда остаются всего лишь красивыми словами. Я добился всего того, что имею, благодаря тому, что никогда не верил словам. После разговора с вами, уважаемый Юджин, я собрал всю информацию об объекте воздействия и, поскольку за плечами имею физико-математическое образование, при помощи своего компьютера произвел несложные подсчеты. И знаете, что получилось?
Финансист промолчал, но было ясно, что подсчеты его, как профессионала, очень даже интересуют. А молчит он по одной причине: злоба гложет из-за того, что сам до этого не додумался.
– С учетом объема залежей нефти и учетом ежегодной добычи добавляются еще два условия к этой задаче, а именно: температура атмосферы и свободный объем подземных пустот, которые заполняют взрывоопасные пары. Взрыв пятидесятикилотонного фугаса благодаря этим парам будет усилен в десятки раз. Представьте себе подземный взрыв в четверть, а то и в полмегатонны. Произойдет не только страшной силы землетрясение, которое уничтожит все инфраструктуры, но также загоревшиеся миллионы тонн нефти разогреют почву до того состояния, что весь Ирак, часть Ирана, Кувейт и возможно часть Саудовской Аравии просто превратятся в кромешный ад. Добыча нефти упадет в одночасье на четверть от общего количества, а о цене на топливо и говорить не приходится, так же как и о человеческих жертвах. Такого массового истребления мир просто не знал, начиная с добиблейских времен.
– Вы хотите меня отговорить от задуманного? – дослушав Сосновского, невозмутимо спросил американец.
– Я хочу лишь сказать, что в подобной трагедии должен быть виновник, и Россия, как никто другой, подходит на эту роль. Вернее сказать, кремлевская верхушка, – от возбуждения голос олигарха дрожал.
– Все-таки вами руководит элементарное чувство мести, – неожиданно громко и с издевкой рассмеялся Юджин Цорес.
– Нет. Желание гения отомстить плебеям.
– Переоценка своих возможностей погубила многих гениальных людей, – наставительно произнес финансист, выставив вперед указательный палец. – Для того чтобы обвинить Москву в этой диверсии, нужны весомые доказательства.
– И они будут.
– Хотелось бы узнать технологию подготовки алиби.
– Все очень просто, – с наглой снисходительностью заявил Сосновский, хитро прищурив глаза. – О ядерном фугасе я известил своих чеченских друзей, которые, несмотря на свой криминальный бизнес, все же смогли легализоваться в России. Среди этой публики полно информаторов спецслужб, значит, российские чекисты знают о фугасе и, соответственно, начнут рыть землю в поисках его. Их возню наверняка заметят американцы, которые сейчас ищут свою пропавшую бомбу.
– Чекисты бросят все силы на поиск фугаса, – задумался Юджин Цорес, его глаза, скрытые толстыми линзами стекол, напомнили олигарху глаза рептилии, готовящейся к атаке на жертву. – И они наверняка найдут его, и ваши исполнители скажут, чья это была идея.
– Будут искать, – кивнул Сосновский и поспешил добавить: – Но не найдут. В этой партии я слишком много брошу внукам Железного Феликса «под бой» чеченских пешек, так что обнаружить фугас они просто не успеют. Ваши восемьдесят миллионов не выброшены на ветер, они превратятся в шапку-невидимку для исполнителей не только в России, но и при переходе иранской границы.