Вопрос использования компьютера отеля разрешился без особых проблем. Похоже, Вадим произвел положительное впечатление на хозяина гостиницы своей героической биографией сержанта-парашютиста. Легенда о коллеге, приехавшем в Йоханнесбург неделей раньше и сгинувшем без следа в мегаполисе, вполне устроила сурового отставного майора. А когда Макферейн увидел, что Веклемишев достаточно грамотно, если не профессионально пользуется компьютером, то ушел к себе, оставив постояльца наедине с машиной.
Около получаса Вадим лазил по сайтам йоханнесбургских отелей в поисках знакомых фамилий, под которыми мог скрыться Халиф.
Усилия его были тщетны, несмотря на то, что он знал точную дату прибытия Халифа в ЮАР. Не было в списках постояльцев ни Бахчели, ни Аль Гаруни, ни, собственно, самого Мадаева.
Но все-таки одна фамилия заинтересовала Веклемишева. В отеле «Южный крест» в тот же день, когда Халиф ступил на южноафриканскую землю, поселился гражданин Грузии Нико Кетовани. И произошло это примерно через час после приземления самолета из Триполи. Вадим точно знал время прибытия лайнера, так как сам прилетел этим же рейсом. А привлек его внимание данный товарищ по одной простой причине – в донесении информатора из Панкисского ущелья указывалась та же фамилия. Мадаев проживал в доме некоего Кетовани.
На всякий случай Вадим влез в компьютер аэропорта и проверил списки пассажиров рейса Триполи-Йоханнесбург, которым прибыл в ЮАР Мадаев. Фамилии Кетовани среди них не значилось. В принципе подобное совпадение ни о чем не говорило. Это мог быть совершенно посторонний человек, и приехал он в Йоханнесбург откуда угодно и каким угодно транспортом. Все так, однако Веклемишев не очень верил в подобные совпадения и потому взял данный факт на заметку, пометив его про себя жирной галочкой.
В «Южном кресте» Нико Кетовани снял номер люкс, в котором прожил четверо суток, после чего убыл в неизвестном направлении. Именно в это время, а точнее – на четвертые сутки, был произведен первый перевод денег из швейцарского банка в один из банков Йоханнесбурга, которые в тот же день были сняты со счета наличными. Подобные факты давали волю фантазии, а еще более – призывали как можно скорее приступить к активной работе.
Из отеля Вадим вышел в прекрасном настроении, категорично отличном от того, с каким явился в «Амбассадор». Больших подвижек не произошло, но, по крайней мере, явилась некая определенность и наметилось направление в работе. Одним словом, цель видна, задача ясна!
Веклемишев созвонился с Анастасией Александровной, матерью Гарольда, и условился с женщиной о посещении ее сына в больнице. Клиника была частная, помимо собственной охраны к больному, видимо, по его настоянию, были приставлены секьюрити из фирмы, в которой Никитин работал, так что прорваться к нему без боя или без сопровождения доверенных лиц не представлялось возможным. Расстановку сил охраны и обороны Гарольда Вадиму сообщила Анастасия Александровна в телефонном разговоре. Они договорились встретиться через час у клиники, где лежал ее сын.
Памятуя о предупреждении хозяина гостиницы и имея яркий пример в лице Никитина, Вадим решил не рисковать, пускаясь в одиночное плавание по незнакомому городу, а воспользоваться услугами такси. Он отыскал в сумке визитку Джонни и вызвал его к отелю.
Глава 5. Против лома нет приема
Приятная во всех отношениях сухонькая старушка встретила Веклемишева на пороге дома. Улица, где жил Никитин, и ее окрестности очень походили на район города, в котором располагался отель «Амбассадор». Все те же старинные особняки, прячущиеся в густой зелени деревьев, ажурные кованые заборы, дорога, вымощенная отполированными прямоугольниками булыжника, предполагали, что и это место когда-то было фешенебельным белым уголком Йоханнесбурга, а, возможно, таковым являлось и сейчас. Под заборами никто не пел, однако Вадим разглядел в старом «Кадиллаке», припаркованном в непосредственной близости от дома Никитиных, троих молодых черных ребят. Они очень внимательно рассматривали, как Веклемишев звонил в дверь, как беседовал по переговорному устройству. Сам он не подавал виду, что его интересует эта странная троица, но, в свою очередь, наблюдал за нею периферийным зрением.
Обличий этих ребятишек, конечно, он не запомнил – еще недостаточно вгляделся в местные физиономии, чтобы с ходу их различать. Пока они были ему все на одно лицо – черные и одинаковые. Несколько дней потребуется, чтобы привыкнуть к непривычному и начать различать черты чужой расы. Это ему хорошо известно, опыт имеется…
Но Вадим и не пытался «срисовывать» этих парней. Его больше заботило, чего им здесь надо. Неподдельный интерес ребят из «Кадиллака» к своей персоне Веклемишеву категорически не понравился. На полицейских эта братва не походила, на зевак – тоже. Секьюрити из фирмы Гарольда, о которых упоминала Анастасия Александровна? Сомнительно, даже навскидку, без внимательного изучения их личностей. Неужели те наглецы, кто избил Никитина, выставили пост около его дома? Это уже пахнет откровенным беспределом. Или налицо психологическое давление?
Замок на калитке ворот сработал, отвлекая Вадима от размышлений. Анастасия Александровна встретила его на крыльце. По лицу женщины было видно, что сегодняшний день дался ей нелегко.
– Как себя чувствует ваш сын? – поинтересовался Веклемишев.
– Очень плохо! – покачала головой старушка, и на ее лице отразились тревога и боль за сына. – Гарольд утром отправился на работу. Едва он вышел за ворота, эти негодяи неожиданно напали на него, сшибли с ног и уже на земле избивали. Кости, кажется, целы, но общее состояние ужасное. Сотрясение мозга, гематомы, ушибы, ссадины…
– Мы сразу едем к нему? Воспользуемся моим такси?
– Да, я готова, – кивнула в ответ Анастасия Александровна и оглянулась на дверь особняка. – Мириам, закрой за нами.
Вадим помог женщине спуститься с крыльца. Они прошли по выложенной плиткой дорожке до ворот. Замок щелкнул, выпуская Веклемишева с Анастасией Александровной на улицу. Здесь их поджидал сюрприз, а точнее – двое парней из «Кадиллака». Один стоял у такси и переговаривался о чем-то с Джонни. Второй находился у ворот и с непосредственностью ребенка или откровенного хама нагло рассматривал выходящих.
Анастасия Александровна остановилась в створе калитки и испуганно глянула на Вадима.
– На Гарика напали такие же черные ребята!.. – Голос женщины дрожал.
– Не волнуйтесь, идите к машине, – попытался успокоить ее Веклемишев.
Он уже оценил обстановку и возможных противников. Особой опасности для себя и спутницы Вадим не обнаружил. Вернее, она была, однако не слишком велика. Парни не смотрелись бойцами, а скорее смахивали на дворовую шпану. С такими он справится без труда.
– Вы посмотрите, как этот тип нас плотоядно разглядывает, – прошептала Анастасия Александровна. – Будто хочет съесть…
– Подавится, – пробурчал Веклемишев и по-английски резко бросил глазеющему на них парню: – А ну вали отсюда, сын собаки и крокодила.
По-русски он бы высказался более красочно, нет в английском языке той сочности и самобытности, присущей «великому и могучему». Но черный парнишка его понял правильно. Вернее, разобрался, что этот белый перед ним не тушуется и страха не испытывает. Реакция его на отповедь Вадима была, правда, несколько странной. Он секунду помедлил, а потом громко захохотал и не спеша направился к «Кадиллаку». Второй парень, разговаривавший в это время с Джонни, оглянулся и последовал примеру товарища.
Усадив Анастасию Александровну в машину на заднее сиденье, Веклемишев дал команду Джонни трогаться.
– Что от тебя хотел этот молодец? – поинтересовался у таксиста Вадим.
– Спрашивал, кто вы, сэр, где сели в машину, – угрюмо сказал Джонни, выворачивая руль.
– И что ты ему сообщил?
– Сказал, что вы иностранный турист, а подобрал я вас в Фиш-Хуке, – со вздохом сообщил Джонни.
– То есть сдал меня с потрохами, – спокойно констатировал Веклемишев.
– Ну, это вы зря, сэр, – поморщился таксист. – Я же не сказал ничего конкретного…
– Ни на кого нельзя положиться, – посетовал Вадим. – Сдают на счет «ноль».
– Мне еще жить хочется, – мрачно произнес Джонни. – Эти ребята Мамба-Шаку. Жесткая банда!
– Мамба-Шаку? – задумчиво протянул Веклемишев. – Так ты говоришь, жесткая банда?… А ну, давай-ка с этого момента поподробнее.
Однако увлекательный рассказ о Мамбе и его банде пришлось отложить на несколько минут. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Джонни с тревогой сообщил, что «Кадиллак» вплотную следует за ними.
– Сели, значит, на хвост, гаденыши?! – наморщив лоб, по-русски произнес Вадим.
– Что вы сказали, сэр? – не понял его Джонни.
– Останови машину, – коротко бросил ему Веклемишев.
– Мне еще жить хочется, – мрачно произнес Джонни. – Эти ребята Мамба-Шаку. Жесткая банда!
– Мамба-Шаку? – задумчиво протянул Веклемишев. – Так ты говоришь, жесткая банда?… А ну, давай-ка с этого момента поподробнее.
Однако увлекательный рассказ о Мамбе и его банде пришлось отложить на несколько минут. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Джонни с тревогой сообщил, что «Кадиллак» вплотную следует за ними.
– Сели, значит, на хвост, гаденыши?! – наморщив лоб, по-русски произнес Вадим.
– Что вы сказали, сэр? – не понял его Джонни.
– Останови машину, – коротко бросил ему Веклемишев.
– Сэр?! – удивленно повернулся к нему таксист.
– Останавливайся! – рявкнул на него «турист».
Джонни пожал плечами и нажал на педаль тормоза.
Эту полезную во всех отношениях для любого таксиста вещицу Вадим разглядел еще во время первой поездки из аэропорта в отель. Когда машина остановилась, он потянулся и достал из-под водительского сиденья монтировку.
Веклемишев открыл дверку и выбрался наружу. Преследователи остановили машину, едва не уткнув ее бампером в задние фонари такси. Ни слова не говоря, Веклемишев подошел к «Кадиллаку» и, коротко размахнувшись, высадил его роскошную фару. Следующими двумя ударами он разбил никелированную решетку и повредил радиатор. На дорогу, выдав облачко пара, полилась тонкой струйкой охлаждающая жидкость.
Несколько секунд сидевшие в «Кадиллаке» парни очумело рассматривали, как калечат их машину. Чего они не ждали, так это столь непредсказуемой и буйной реакции белого чужака. Творящийся на их глазах беспредел поверг подчиненных Мамба-Шаку в шок. Похоже, от себя они могли ожидать чего угодно, но от других…
Наконец соляные столпы ожили. Дверки «Кадиллака» резко распахнулись, и из них выскочили двое, те самые, что поджидали Вадима и Анастасию Александровну у ворот дома Никитиных. Водитель замешкался, видимо, не придя до конца в себя, так как получил более серьезную моральную травму, наблюдая, как уродуют его «Кадиллак».
Первого юнца, летящего к нему с искаженным лицом, Веклемишев вырубил незатейливо. Уловив момент, когда тот выбросил ему в лицо кулак с блестевшим на пальцах никелированным кастетом, Вадим вежливо уступил ему дорогу, сделав пару коротких шажков с полуоборотом, и пропустил удар мимо. Не удержав равновесия, парнишка имел возможность проскочить далее, однако налетел грудью и подбородком на предплечье обидчика. Преграда оказалась не только излишне жесткой, но и активно-поступательной. Неожиданно для себя юнец ощутил, как его ноги отрываются от земли. Он не сумел сгруппироваться и рухнул спиной на мостовую. Затылок гулко ударился о булыжное покрытие, после чего сознание парня покинуло.
Второй нападавший находился уже в трех шагах от Вадима. В отличие от «кастетчика» его оружие было если не более опасным, то, по крайней мере, весьма впечатляющим. Он орал что-то грозно-невразумительное на африкаанс и размахивал бейсбольной битой. Мгновения хватило Веклемишеву, чтобы принять стойку и достойно встретить очередного бойца. Тех же долей секунды было достаточно для определения, что и этот молодой человек также не имеет понятия о настоящем рукопашном бое, тем более с оружием.
Он принял боковой удар битой на монтировку и аккуратно увел ее в сторону. Рука автоматически повела железный штырь по касательной к противнику. Если бы Вадим не остановил отработанное годами и тренировками движение, то монтировка распорола бы юному бойцу живот. Вот только выпущенные на мостовую кишки хулигана в планы Веклемишева не входили, поэтому он посчитал достаточным перебросить монтировку в левую руку, освобождая правую. Одновременно с этим Вадим совершил легкое па, оказавшись в полуметре слева от юнца. Тот в это время замахнулся, пытаясь придать очередное ускорение бейсбольной бите, чтобы покарать обидчика. Вот только ни покарать его, даже понять, что произошло, он не сумел. Его шеи, того места, где находится нервный узел, с виду – очень аккуратно, коснулись пальцы, сложенные особенным образом, эдакой щепотью, носящей название среди специалистов «клюв орла». В следующее мгновение юнец застыл, не в силах преодолеть паралич, поразивший его члены. Пальцы разжались, выпуская биту, глаза закатились, показав ослепительные белки; он плавно осел на мостовую и застыл без движений.
Вадим развернулся к «Кадиллаку», ожидая активности водителя.
И тот ее проявил, правда, не совсем так, как ожидал Веклемишев. Работающий двигатель взвыл что есть мочи, и машина рванула задним ходом с места сражения. Вот только уехать «Кадиллаку» далеко не удалось. То ли шофер попытался развернуться, и у него это не получилось, или он просто не справился с управлением, но автомобиль вильнул и со всего размаху впечатался кормой в бетонный столб. Черный водитель в списке храбрецов явно не значился, он так и не вышел из машины и не бросился на помощь друзьям.
Оглядев поле боя, Вадим остался удовлетворенным. Гордиться особенно было нечем, не тот контингент выступил против него, однако начало активной фазе операции было положено. И именно откровенное хамство юнцов подвигло Веклемишева проявить инициативу. Конечно, можно было не идти на обострение, а добраться до клиники, переговорить с Никитиным и получить информацию о Мадаеве, которую Гарольд сумел накопать. И, уже отталкиваясь от полученных сведений, начать действовать.
Вряд ли черные ребята из «Кадиллака» имели цель остановить Веклемишева. Если бы таковая была, не он бы крушил чужую машину, а они первыми напали на него. Вероятно, парням была поставлена задача следить за домом Никитина и его матерью. Не воины они, что и показала схватка, но соглядатаи.
То, что юнцы связаны с теми, кто организовал нападение на Гарольда, Вадим был уверен едва ли не на сто процентов. Исходя из такого расклада, можно было не сомневаться, что ему очень скоро придется столкнуться с организаторами избиения Никитина. И даже если они непосредственно не контактировали с Халифом, цепочка от этих людей ведет к его подельникам или к тем, кто прикрывает Мадаева и не хочет, чтобы всплыли подробности его пребывания в ЮАР. А из этого следует, что они рано или поздно встанут на пути нового действующего лица.
Именно поэтому Веклемишев решил, что лучший способ для знакомства – крутое противодействие хамскому действию, и ввязался в драку. Опрометчиво он поступил? Возможно. Однако, что должно было случиться позже, случится раньше. И сомнений в том не возникало. Достаточно было взглянуть на водителя разбитого «Кадиллака», а точнее, на мобильный телефон у его уха. Вадиму было хорошо видно, чем тот занимается за треснутым лобовым стеклом. Сигнал бедствия пошел в эфир…
Оба поверженных юнца стали проявлять признаки жизни: один жалобно застонал, второй – пошевелился и закряхтел. Ну что же, парни живы и почти здоровы, информация о белом беспредельщике отправилась по нужному адресу, следовательно, ближайшие цели достигнуты. Пора двигаться, куда они и собирались, – в клинику к Никитину.
Глава 6. Великий и ужасный и другие
На удивление, Анастасия Александровна достаточно спокойно, если не сказать – правильно, восприняла произошедшее. Веклемишев ожидал худшего: может, не истерики и не слез, но крайнего испуга обязательно. А в результате получил вполне интеллигентную отповедь с печальным оттенком фатализма.
– Они, вероятно, заслуживали того, что получили, – почти одобрительно покачала головой старушка, но тут же поджала сухонькие губы. – Однако это так печально…
В отличие от приятной во всех отношениях Анастасии Александровны, Джонни находился в состоянии шока и крайнего отчаяния. Он сидел с застывшим взглядом, судорожно сжимая пальцами потертое рулевое колесо. Его иссиня-черная кожа будто бы слиняла, стала отсвечивать серым оттенком. Надо полагать, таким образом проступила бледность на лице зулусского парня.
– Поехали, Джонни, – скомандовал ему Веклемишев, на что получил неожиданное заявление.
– Вы труп, сэр! – Голос таксиста дрожал и срывался. – И я тоже!..
– Не делай трагического лица, Джонни, тебе это не идет, – ухмыльнулся Вадим. – Ну, ладно, я труп, ты-то здесь при чем?
– Вы не знаете Мамба-Шаку, – таксист перешел на шепот. – Это страшный человек!
– Приходи-ка в себя, милый мальчик, и вези нас, куда тебе приказали, иначе труп в этой машине образуется раньше, чем ты думаешь, – стараясь придать голосу зловещий оттенок, посоветовал таксисту Веклемишев. – А по дороге поведаешь мне об этом великом и ужасном Мамба-Шаку.
Джонни обреченно посмотрел на Веклемишева и, помедлив секунду, повернул ключ в замке зажигания.
– Мамба-Шаку – великий зулус! – торжественно заявил таксист, трогая машину с места. – Он непобедимый и бесстрашный боец. Никто не может устоять против него на ринге. Шаку родился в бедной семье, испытал унижения, нищету и голод…