Найджел шел по тропе еще с четверть мили. Потом деревья расступились, и он оказался перед высокой узкой калиткой, опутанной ржавой колючей проволокой. Вокруг были видны следы ног и поломанные кусты — свидетельство осмотра местности полицией. Найджел сошел с тропы, выбрался из лесу немного правее и постоял на опушке, щурясь на солнце, которое освещало протоптанную дорожку через луг, к Ферри Лэйси. Вдали виднелись извивы Темзы. Дорожка вела к пастбищу Ситонов, где разветвлялась: одна тропинка шла направо к деревне, другая — к железной дверце в ограде Плэш Медоу. Найджел заметил, что дверца прикрыта, ключа нет, но петли и замок смазаны. Он взглянул на часы: ему потребовалась двадцать одна минута, чтобы дойти до этого места. Ночью на это уйдет часа полтора, не больше, если в Ферри Лэйси двигаться из Чиллингема. А может, и меньше минут на десять — пятнадцать, если все время идти быстро.
Теперь Найджел пошел вниз к реке. Он какое-то время изучал короткий покрытый галькой спуск к глубокой воде — месту купания, которое Роберт Ситон показал ему в прошлый раз. Отсюда легко спустить лодку, сказал он себе. Или труп… Только труп был найден в полумиле вниз по течению. А Пол говорил, что за пешеходным мостом в Ферри Лэйси на берегу не было лодочных станций.
— Не мое дело, в конце концов, — пробормотал он.
Именно в этот момент, глянув влево, он увидел за поворотом, где росли камыши, на серебристой поверхности Темзы голову. Это походило на то, как если бы он увидел голову Иоанна Крестителя на блюде — мокрую, облепленную черными волосами, сквозь которые просвечивало мертвенно-бледное лицо. Голова смотрела прямо на него. Секунду или две он таращился, совершенно обалдев и не понимая, что это такое. Потом голова открыла рот и спокойным голосом произнесла:
— Почему вы не в воде? Вам ведь жарко. Бежали за кем-нибудь?
Это была Мара Торренс. Найджел пришел в себя:
— Нет. Выходите. И не глядите, как Иоанн Креститель. Вы здорово меня напугали, — добавил он раздраженно.
Молодая женщина вышла из воды. Она развязала лямки красного купальника и растянулась на берегу рядом с Найджелом.
— Я так и знала, что вы скоро появитесь, — сказала она. — В поисках головы. Догадываюсь, они еще не нашли ее, иначе бы вас моя голова так не испугала.
— Они — то есть полиция? Насколько я знаю, нет, не нашла.
— Не очень любезно с вашей стороны было думать, — продолжала мисс Торренс, — что я похожа на труп. Мои шея и голова, разумеется.
— Я и не думал этого.
— Тогда вы мне скажите, Найджел Стрэйнджуэйз, как я выгляжу. — Прикрыв глаза от солнца рукой, она вызывающе смотрела на него.
— О, выглядите вы прелестно. Правда, вам не мешало бы отоспаться, — сказал Найджел, глядя на ее лицо цвета белой магнолии и припухшие веки.
— Я плохо сплю, когда рядом нет мужчины, а с этим в здешних местах дело обстоит неважно.
Найджел усмехнулся:
— Бог мой, вы пытаетесь шокировать меня физиологическими подробностями?
Правая рука девушки, лежавшая на траве ладонью вверх, сжалась.
— Вам надо выйти замуж, — добавил Найджел.
— Лайонел говорит мне то же самое. Но это не поможет… я… я не могу… — Голос ее вдруг оборвался. Немного помолчав, она заговорила вновь: — Он слишком зависит от своей мачехи. Вы можете вообразить Дженет в качестве свекрови?
— Я думал, уж кто у нее под каблуком, так это Роберт Ситон, — сказал Найджел удивленно.
— О, может быть, Роберт действительно у нее под каблуком, а может быть, он только прикидывается.
Найджел пристально взглянул на девушку. Впервые она поделилась с ним объективным наблюдением.
— Он вам очень нравится? — спросил Найджел.
— Роберт? Я обожаю его. Это единственный хороший человек из всех, кого я когда-либо встречала. Он был добр ко мне, когда… когда случилось кое-что плохое. Много лет назад. Но это не важно — он великий поэт.
— Да… Однако возвратимся к вашей бессоннице. На прошлой неделе вам все время не спалось. И ночью в пятницу тоже?
Найджел почувствовал, как девушка напряглась, но тут же овладела собой.
— В пятницу? Нет, мы все спали без задних ног, я думаю.
— Почему?
— Потому что у нас была жуткая предыдущая ночь.
— Да? — сказал Найджел равнодушным тоном.
— Да. Была страшная буря, вскоре после полуночи. Она долго не утихала. Ненавижу гром и молнию, особенно молнию. Я наблюдала грозу из окна своей спальни.
— Куда выходит окно?
— Во двор.
— Вы не заметили каких-нибудь таинственных незнакомцев, промелькнувших мимо вашего окна с головами или без?
— Нет. Полиция уже спрашивала об этом. Такая скука!
— А у всех остальных в доме тоже была бессонная ночь?
— Ну, у Роберта и Дженет, конечно. Я видела, как они ходили по двору около половины первого, первые капли дождя уже стучали по крыше. А Ванесса вроде бы видела их опять там через полчаса, когда буря возобновилась.
— Что они могли делать во дворе?
— На следующее утро я спросила об этом Дженет. Та сказала, что Китти, кобыла, которую напугала буря, могла разбить свое стойло в щепки. И Дженет с Робертом вышли посмотреть на нее.
— А второй раз? Когда их видела Ванесса?
— О, Дженет сказала, что той приснилось. Ванесса же утверждает, что отлично видела отца и мачеху под большим каштаном при вспышке молнии.
— И что же они там делали? Прятались от дождя?
— Нет, Роберт и Дженет там не задержались и побежали в противоположную от дома сторону. Я тоже думаю, что Ванессе показалось. Дженет не надо быть такой грубой с ней. Дело в том, что всю пятницу она была очень странной, раздражительной и еще до обеда улеглась в постель.
— Дженет?
— Ага.
— А остальные? Лайонел, например?
— О, Лайонел утверждает, что все это время спал. Говорит, что на войне даже бомбежка не могла ему помешать. Он должен спать свои восемь часов каждую ночь. У нашего Лайонела устойчивые привычки.
— А ваш отец? Буря разбудила его?
Молодая женщина задумалась.
— Не думаю. Он немного выпил в тот вечер. А почему вы спрашиваете обо всем этом?
— Ночь с четверга на пятницу может иметь большое значение.
— Но вы начали спрашивать про ночь с пятницы на субботу.
— Оговорился, — ответил Найджел спокойно.
— «Оговорился»! Вы обманщик! Вы дурачили меня! Это отвратительно. — Она села и уставилась на него.
— Вы не должны волноваться. Полиция скоро будет задавать вам уйму вопросов об этой ночи, с четверга на пятницу. Со мной была репетиция, вот и все. И, насколько я заметил, вы к тому же ни о ком не сказали ничего компрометирующего. В конце концов, ведь не доказано, что убитый приходил в Плэш Медоу. Пока не доказано.
— Я думаю, вы странный человек, Найджел Стрэйнджуэйз, — сказала она, вглядываясь в него.
— А я думаю, что вы не так глупы, какой пытаетесь себя показать.
Она схватила его руку, со злостью вонзила в нее ногти и тут же оттолкнула.
— Не смейте смотреть на меня, как на ребенка! — воскликнула она с негодованием.
Мара Торренс сбежала вниз и, войдя в воду, поплыла на спине. Найджелу вдруг пришло в голову, что сильный пловец мог бы оттащить труп вниз по течению и там отпустить его. Он встал и громко спросил:
— Вы не пойдете со мной в дом?
— Нет, я проберусь черным ходом. Дженет не любит, когда я демонстрирую фигуру прямо под окнами. Она так следит, чтобы все было пристойно. Приходите к нам после ленча, увидимся.
Найджел махнул рукой на прощание и побрел вдоль берега. Выйдя на дорожку, которая вела от пешеходного мостика к деревне, он ярдов сто или около того карабкался вверх по крутому склону и наконец увидел перед собой Плэш Медоу.
Сейчас имение выглядело иначе. Очарование его поблекло, оно казалось более обыкновенным, чем в прошлый раз. Розы — вот в чем дело: почти все они увяли, а те немногие, что еще цвели, поникли. Да, перед ним был красивый дом, но теперь всего лишь дом, а не великолепная, влекущая мечта. «Зачем я пришел сюда? — Найджел задумался. — Какая ловушка меня здесь ждет? И почему я вдруг вообще подумал о ловушке? Большой поэт, его безупречной репутации жена, его дети — кто из них может вызывать подозрения? Лишь на том основании, что в полумиле от их дома найден обезглавленный труп, я иду сюда, отравленный подозрениями, в поисках зловещих улик, которые мне мерещатся на каждом углу и в каждом слове. Девушка купается в реке, а я думаю о трупе, который тянут по воде».
Найджел сосредоточился, понимая, что дом опять начал околдовывать его, с розами или без роз, и в этот раз быстрее, чем раньше. «Нет, здесь все-таки много странного, — сказал он себе. — Например, почему Дженет Ситон, гордящаяся своим происхождением и ревностно блюдущая приличия, позволяет таким беспутным людям, как Торренсы, жить у нее в амбаре? И как это Мара Торренс, которая боготворит Роберта Ситона, посмела запечатлеть его фигуру компрометирующим образом? И почему Роберт Ситон назвал это самолечением? И когда…»
— Привет! Вы выглядите страшно озабоченным. Пришли разузнать про убийство у нас тут?
Голова Ванессы Ситон в шапке рыжевато-коричневатых волос показалась из-за противоположного края низкой садовой стены, всего в футе от его собственного лица. Найджел оторопел.
— Боже мой! Ну напугала. Откуда ты появилась?
— Я следила за вами. Наш лейтенант, — она зарделась, — на занятиях в школе научила меня, как выслеживать кого надо. Она в этом деле мастак. Главное, если кто-то смотрит в твою сторону, раствориться среди ландшафта, застыть. Тогда тебя практически не видно.
— Хм. — Найджел с интересом посмотрел на пухленькую Ванессу. — Полицейских, когда они тут были, ты тоже выслеживала?
— Точно. Тут их было навалом. Трое по крайней мере что-то выискивали в земле, в саду и огороде особенно. — Ее голос упал до хриплого, устрашающего шепота. — Знаете, что они искали? Свежевзрыхленную почву! Так сказал Лайонел. Этим утром приходил новый полицейский. Его зовут суперинтендант Блаунт. Он сейчас разговаривает с Хьюбертом.
— Хьюбертом?
— Нашим садовником.
— Я тоже должен с ним поговорить. Покажешь, где его найти?
Ванесса неуклюже перевалилась через стену.
— Я еще не умею спрыгивать. Лейтенант это делает здорово. Она ведь еще и наша учительница физкультуры.
Ванесса шла рядом с Найджелом, без умолку болтая. Они миновали ряд домов справа от себя, за которыми началась тропинка. Ванесса пошла по ней. Найджел увидел, что дальним своим концом эта тропа уходит в луга, он понял: перед ним еще одна дорожка к лесу. Если неизвестный пошел не по той ветке к Плэш Медоу, то он, видимо, избрал этот путь, приводивший в деревню.
— Вот и дом Хьюберта, — сказала Ванесса.
— Зайди к нему и, если суперинтендант Блаунт там, скажи, что мистер Стрэйнджуэйз хотел бы с ним поговорить.
— А вы знаете суперинтенданта? Возьмете автограф для меня? Я не решалась попросить его об этом.
— Возьму.
Когда Найджел увидел Блаунта, вышедшего из дома вслед за Ванессой, он сказал:
— Доброе утро, суперинтендант. Я пообещал мисс Ситон, что вы дадите ей автограф.
— Ну конечно, конечно, — ответил Блаунт, похлопывая себя по лысине.
— Беги домой и принеси свой альбом, Ванесса.
Девочка убежала. Найджел быстро рассказал Блаунту, что услышал от Джека Уитфорда, умоляя его не трогать браконьера за утаивание показаний от инспектора Гейтса: таким же образом можно еще кое-что узнать.
— Да, это зацепка. Премного благодарен тебе, Стрэйнджуэйз. Мы займемся этим в Чиллингеме тоже. Значит, в четверг этого типа видели в лесу незадолго до полуночи, так?
— И требуется около четверти часа быстрой ходьбы от лесной калитки, опутанной проволокой, до Ферри Лэйси. Ты знаешь, я надеюсь, о дороге через лес и о том, как она разветвляется?
— Да. Что еще узнал?
— Много чего. Но с этим чуть подождем. Ты можешь прийти на ферму Пола Уиллингема в Хинтон Лэйси, скажем, сегодня в девять вечера? Там и поговорим.
— О'кей. Между прочим, твоя версия по поводу дезертира не подтвердилась. Гейтс связался с военными властями. Насколько удалось узнать, никто из здешних парней не числится таковым.
— Это уже не актуально теперь, надо выяснить, кто из жителей уехал отсюда навсегда лет десять назад.
Блаунт вопросительно поднял брови. Приближающийся шум говорил о том, что сюда на полной скорости движется мисс Ванесса Ситон.
— Вечером объясню, — сказал Найджел торопливо, — а теперь, пожалуйста, достань ручку и дай обещанный автограф.
По дороге в Плэш Медоу Ванесса сказала Найджелу, что ее мачеха хотела бы поговорить с ним с глазу на глаз до ленча. Они нашли миссис Ситон в небольшой гостиной за проверкой счетов. Хозяйка дома встала и снисходительно с ними поздоровалась:
— Прошу прощения. Ванесса, можешь идти. Мистер Стрэйнджуэйз, я бы хотела вам сказать кое-что. Ванесса сообщила мне, что суперинтендант Блаунт ваш друг. Вы могли бы меня об этом уведомить. Ведь он спрашивал, не буду ли я возражать против обыска в доме. Я, разумеется, поинтересовалась, есть ли у него ордер на обыск. У него, конечно, такового не было. И я должна сказать, что мне все это кажется нелепым, я имею в виду дурака инспектора Гейтса, надоевшего нам всем. Я уже позволила полиции несколько дней назад осмотреть территорию вокруг дома и постройки. Но сам дом! Это, знаете ли!..
— Блаунт не может проводить обыск без ордера. Но долг каждого оказывать содействие полиции…
— Я считаю своим первейшим долгом, мистер Стрэйнджуэйз, защищать мужа от беспокойства и вторжений посторонних, — сказала Дженет Ситон важно. — Для меня самое главное — его Работа. Я думаю, это чудовищно, когда Роберту докучают только потому, что какого-то несчастного убили по случайности около моего дома. И как раз тогда, когда близится завершение новой Поэмы и Роберту требуется наибольшая сосредоточенность…
— Да, я понимаю. Но уверен, что обыск можно провести так, чтобы не беспокоить вашего мужа.
— Дело не только в этом. Вся процедура оскорбительна: полицейские обшаривают наш дом! У меня здесь очень ценные вещи, как вы знаете. Уникальные вещи! Если они пострадают…
— Я не думаю, что это возможно. Люди из Скотленд-Ярда очень опытны и осторожны.
— Но я не вижу необходимости в этом.
— Видите ли, следовало бы удостовериться, что убитый не пытался залезть к вам в дом. Он мог быть, например, взломщиком или же преступником, скрывающимся от правосудия…
— Но Боже мой, если бы он залез в дом и оставил свои следы, мы нашли бы их.
— Вы имеете в виду в пятницу утром?
— Да, если то было утро в пятницу после… после того, как все случилось. Я не знала, что полиция установила это так точно.
Найджел заметил некоторое невольное волнение, появившееся в речи миссис Ситон, похожее на осторожность, неуверенность у бегуна-барьериста, который уже коснулся ногой верхней планки, но решил удостовериться, что не потерял опоры на твердую землю. Миссис Ситон продолжала:
— Я подумаю над тем, что вы сказали. Ну, мы не должны заставлять Поэта ждать нас. Он хочет вас видеть.
«Либо по причине полной невиновности, либо благодаря феноменальной силе воли, — подумал Найджел, поднимаясь вместе с ней по лестнице, — она даже не пытается прощупать, что я знаю относительно ночи с четверга на пятницу».
Роберт Ситон сидел за небольшим столом в дальнем конце кабинета перед окном, которое выходило на двор с постройками. Вдали открывался пасторальный пейзаж. Стол стоял так, что писать за ним можно было только лишь лицом к окну. Вдоль стен располагались книжные шкафы. На одном из них стоял бронзовый бюст поэта работы Эпстайна. В комнате было светло, свежо и чисто, но по сравнению с богато и изысканно убранными нижними комнатами здесь во всем чувствовалась строгость — не было картин, не было старинных безделушек.
— Я все для вас нашел, — сказал Роберт Ситон весело. — Мне и в голову не приходило, что они сохранены, скажите спасибо моей жене, она держала их под замком.
Он указал на стол, где лежали стопкой пять-шесть маленьких записных книжек.
— Роберт слишком скромен, — возразила миссис Ситон. — Я знала, что они будут интересны для потомков.
— Потомков? Слишком громко сказано. Я уверен, что Стрэйнджуэйз не хочет называться «потомком».
— Ты понимаешь, о чем я говорю, Роберт. — Миссис Ситон была уязвлена.
Найджелу показалось, что в Роберте Ситоне произошла перемена. Он был более веселым и оживленным, чем в июне, как будто преодолел что-то в себе. «Свеж, как воздух после грозы, — подумал Найджел. — Будь я проклят, если именно эта гроза не дает мне покоя!»
— Так вот, — продолжал поэт, — что это? Ах да, «Лирические интерлюдии». — Он взял лежавшую сверху записную книжку. — М-м-м… Мне нечего было сказать в те дни, но выразил я это удачно. Боюсь, что разобрать будет нелегко. Я всегда делал первые наброски карандашом.
Взглянув через его плечо, Найджел увидел страницу, испещренную исправлениями и вариантами. Роберт Ситон обернулся:
— Последующие наброски каждой поэмы сделаны чернилами. Вы увидите, насколько они удались.
Он подал стопку записных книжек Найджелу.
— О, Роберт, не думаешь ли ты, что было бы лучше… я уверена, что Стрэйнджуэйз будет осторожен… Но…
— Ерунда, дорогая. Ему предстоит работать с ними, пусть забирает.
— Я думала, не проще ли будет, если он погостит в Плэш Медоу. Мы будем рады, мистер Стрэйнджуэйз, если Пол оставит вас тут на несколько дней.
— Прекрасная идея, — сказал Роберт Ситон, быстро потирая руки. — Почему бы и нет? Конечно, оставайтесь, дорогой мой. — В его глазах мелькнул озорной блеск: — Вы сможете делить время между вашей работой и вашим хобби. Полагаю, вам известно о преступлении у нас в округе?
— Да, я слышал.