- Ой, а кто вместо него? — Услышал Денис в трубке.
Громко рассмеявшись, он ответил:
- Кирпич, кличка Пережженный. Ладно, Валюша, я через часок зайду к тебе на чай, а сейчас извини, дела.
Он положил трубку и принялся от нечего делать разгадывать кроссворд. Вскоре позвонил главный инженер завода, чтобы убедиться, что пожарная часть стоит на месте, словно её не видно из окна его кабинета. Вот тут-то Денис и обрадовал заводское начальство, сказав, что сегодня раздаст столько предновогодних подарков в заводоуправлении, сколько им их за целый год не выдавали, посетовав лишь на то, что он не имеет права оштрафовать директора завода, главного инженера и главного военпреда. Главный инженер гневно посопел в трубку, но ничего не сказал в ответ, понимая, что этот обгорелый пожарник полностью прав.
Денис вышел из кабинета, запер его на ключ и прошел в кубрик, где отдыхал после плотного и сытного обеда его родной караул, в котором он нёс службу вот уже шесть лет. Всего их было двенадцать бойцов и трое водителей, экипаж трёх ходов, плюс начальник караула и диспетчер части. Большая часть бойцов лежала на топчанах, четверо резались в домино, двое в нарды, а двое лениво катали шары на небольшом бильярде. Известив друзей, что Ягуар свалил, Денис начистил сапоги, одел бушлат и спустился по шесту в гараж, где стояло два АЦ-30 и краса и гордость ППЧ-34 — новенькая АЦ-40 с лафетным стволом на базе автомобиля «Урал». Из чисто прибранного гаража он прошел в диспетчерскую, чтобы сказать:
- Маша, я пошел по заводу. Что тебе принести?
- Ой, Денис, найди мне котёнка! — Воскликнула Маша Назина, сорокалетняя смуглая женщина с очень красивым лицом — Не поверишь, как только Назин завёл нутрий, к нам крысы со всего Посёлка собрались. А у тебя рука лёгкая. Ну, и ещё пару табуреток не помешали бы. Если, конечно, дадут.
Денис кивнул и успокоил женщину, муж которой был водителем в их карауле:
- Дадут-дадут, Машенька, и с охраной я тоже договорюсь и даже сам вынесу их с завода.
Денис вышел из части, поправил на голове форменную фуражку и быстро направился по морозцу в заводоуправления. На ходу он то и дело здоровался с друзьями и знакомыми, которых на заводе у него было очень много. Правда, познакомился он с большинством этих людей ещё тогда, когда был начальником караула ВОХР по той причине, что большинство из них были кладовщиками, завскладами, мастерами и даже начальниками цехов, а все вместе «несунами», мечтавшими спереть с родного завода что-нибудь полезное для дома и семьи. Машзавод был большим предприятием и спереть с него можно было многое, ну, и как тут им не завести дружбу с молодым парнем, начальником караула охраны? Денис же, в свою очередь быстро сориентировался и поставил дело таким образом, что и волки были сыты, включая городское начальство ВОХР, и овцы целы, поскольку в его дежурство с завода не перли все, что плохо лежит, а выносили то, что разрешил мастер или начальник цеха.
Впоследствии, когда Денис перешел в пожарку, он научил этому искусству парня, пришедшему ему на смену и тот вот уже шесть лет командовал самым лучшим караулом ВОХРы, в котором всегда царил покой и порядок. К нему не было претензий даже со стороны ОБХСС. И не мудрено, ведь они тоже частенько просили Виталика то об одной, то о другой услуге и в итоге все всегда было шито-крыто. Однако, заводские прекрасно знали, кто является главным консультантом у начальника первого караула, а потому дружбу с Денисом предпочитали не терять, мало ли что может случиться в жизни.
В заводоуправлении он первым делом поздоровался с Петром Михалычем, своим старинным приятелем, сидевшим на проходной, а потом отправился по этажам, но зверствовал недолго, всего минут сорок, но шума наделал порядочно. Мало того, что безжалостно лишил шнуров десятка полтора чайников, так ещё и выписал добрых три десятка штрафов за нарушение правил пожарной безопасности и единственным, кто избежал этого справедливого наказания, был главный особист завода. Тот успел ретироваться в свой кабинет, запереться изнутри и никак не реагировал ни на стук, ни на его громкие крики. Уже одно то, что ему удалось загнать отважного Майора Вихря в его крепость с оцинкованной дверью, привело Дениса в благодушное настроение. Будет знать, как рычать на пожарных.
За три часа он обошел весь завод, кроме восьмого цеха и склада к нему относящегося. Туда пожарных не пускали. Ещё бы, этот цех был военным и считался секретным, хотя в нём всего-то и делали, что изготавливали противогазы, гордо именуемые Изделием с большой буквы. Правда, это были противогазы старого образца, с ремнями на макушке, предназначенные для нужд гражданской обороны. Тем не менее и из этого цеха народ тоже пёр, что ни попадя, как и из любого другого. Денис зашел в цех ширпотреба и вынес из него две аккуратно упакованные, разобранные на детали, табуретки, а также разделочную доску, после чего отправился на девятый склад за котиком. Сердито зыркнув на складских грузчиков, месяц назад удумавших построить себе бендежку и, без малого, чуть не спаливших склад потому, что они стали варить её из уголка, он направился к дверям склада, но до них так и не дошел и вот почему.
Бендежку он этим обормотам обеспечил, договорившись с начальником механического цеха и там её сварганили из отходов производства всего за два дня на зависть всем остальным грузчикам завода. Дениса не зря прозвали на машзаводе Ночным Директором. Он лучше директора Зуева знал, где, что и как лежит на этом заводе, а поскольку был в кентах с вохрой, так как проработал в охране год, прежде чем перешел в пожарку, то помимо всего прослыл ещё и самым пронырливым типом. Однажды, когда они сдавали зачёты и ему достался вопрос — "Знание охраняемого объекта", а зачёты принимал у них командир отряда, Ягуар, кивнув головой, велел ему сразу же перейти ко второму вопросу и рассказать о ГВП-600. Начальник отряда удивился и захотел выслушать ответ на первый вопрос, но Ягуар сказал ему с усмешкой: — "Боря, так как Дэн знает завод, его даже директор не знает. К тому же у него точно нет ключей от всех цехов и складов, а у Дениса они имеются".
Это, конечно, было большое преувеличение, так как у Дениса не было всё-таки ключа от склада восьмого цеха, но он и его изучил очень тщательно, но не на предмет тушения пожара, а на предмет, что оттуда можно стырить, ну, а поживиться там было чем. Во всяком случае он частенько забирался в этот склад и таскал из него то венгерские электроды, то хромированные импортные метизы, которые точно никогда не использовались для изготовления противогазов, то ещё что-нибудь нужное и полезное в хозяйстве, по мелочам. Этот склад был инженерской кормушкой, так что в нём было чем поживиться. Одно плохо, склад восьмого цеха был расположен слишком близко к профессиональной пожарной части номер тридцать четыре и посещать его можно было только в весенне-летне-осенний период, но не зимой, особенно такой снежной, как нынешняя, чтобы не наследить.
Хотя грузчики девятого склада и сердились на него за те оплеухи, которые он им тогда раздал щедрой рукой, они всё же затащили Дениса в свою новую, тёплую бендежку и налили ему стакан водки, предложив закусить пирожком домашней выпечки. Тяпнув с мороза водки, он поинтересовался у них, как им на новом месте, задарил три электрических шнура, сказав, где те были изъяты, и откланялся. У Валентины в маленьком кабинете уже кипел на специальной металлической подставке электрический самовар, но это был не простой, а санкционированный самовар, так как тут всё было сделано по уму, по части противопожарной безопасности. Он выпил с кладовщицей, которую совершенно не пугали его шрамы, чая, отдал ей треть своей добычи, рассказав у кого та была изъята, и, прихватив уже довольно подросшего котика добрых двух месяцев от роду, откочевал в пожарку.
Вернувшись в кабинет начальника части, Денис первым делом расписал свой улов, прицепив к электрическим шнурам от чайников и самоваров бумажки. После некоторых мытарств все они так или иначе вернутся к своим владельцам, но только после того, как заводские электрики разберутся с электрической проводкой в кабинетах. Котёнок за это время сделал лужу посреди кабинета и нисколько этого не стыдился. Убрав за кошаком, Денис пошел в диспетчерскую, чтобы сдать животное с рук на руки и подменить Машу, пока та будет готовить ужин на весь караул.
Денис пошел работать сначала в вохру, а затем перебрался в пожарку не по причине лени или страсти к нетрудовым доходам, то есть банальному воровству чего ни попадя с завода. Хотя попутный доход он и имел, кто сказал, что держать пасеку на пару с другом, работавшим в этой же пожарке в третьем карауле, является нетрудовым доходом? Тем более, что больше половины мёда они сдавали на пчелобазу райпотребсоюза. К этому его вынудили проблемы со здоровьем, а если честно, с психикой. В шестьдесят восьмом, во время подавления восстания в Чехословакии, он, спасая своего командира и весь взвод, поймал литровую бутыль с бензином, к которой был привязан взрывпакет, да, к тому же ещё и выпрыгнул из автомобиля на ходу, чтобы в нём не загорелись ящики с боеприпасами. Денис тогда чуть не погиб на въезде в Прагу, тот самый город, который когда-то освобождал его отец.
Ему хорошо запомнилось то, как он катался по дороге, объятый пламенем, а вокруг него мало того, что стояла толпа чехов, так ещё и не пропускала к нему друзей. Ну, парни тогда и ввалили чехам люлей от всей души, вот только за те несколько минут, что взвод пробивался к нему, старший сержант Кирпичников получил множественные ожоги, благо хоть глаза уцелели. Из-за этого он теперь не мог смотреть на себя в зеркало без содрогания. Ну, а ещё после этого случая он навсегда забыл о своём былом спокойствии. Будучи парнем ростом в два метра шесть сантиметров с атлетическим телосложением, да, ещё и отличным самбистом, Денис был когда-то спокойным, как слон, и до удивления невозмутимым. Теперь же он сделался настороженным, нервным и взрывным до безобразия, и, хотя потерял прежнюю гибкость, бить стал первым потому, что знал, иначе нельзя, затопчут.
Поэтому, вернувшись в родной город с орденом "Красного Знамени", которым его наградили за подвиг, он, малость оклемавшись, пошел на лёгкий труд и сразу же решил завести свою пасеку, то есть пойти по стопам своего прадеда, тоже бывшего ещё при царе пасечником. С горем пополам он завел десять ульев с пчёлами, уже работая в охране на машзаводе, познакомился с Пашкой и дело пошло веселее. Более того, он даже смог уже через два года купить небольшой домишко и теперь собирался снести его и построить капитальный, добротный дом. Так что всё у него теперь было хорошо, вот только с девушками у Дениса пока что плохо получалось. Те, которые нравились ему, смотрели на него с содроганием, а на тех, которым было плевать, какая у него рожа, он уже сам не мог смотреть без кривой усмешки.
После ужина он поднялся вместе с друзьями в кубрик, завалился на диван и стал смотреть телевизор, купленный в складчину всем караулом, а потому стоявший в специальном железном ящике. Бильярд они тоже купили в складчину и запирали его в кабинете начальника части от остальных жмотов, поскупившихся на него. Первый караул вообще был в части самым дружным и монолитным, хотя его личный состав и разнился по возрасту. В нём несли службу как совсем молодые парни, как Тюльпан, тому было всего двадцать три года, так и старые зубры вроде Ивана Петровича. Ему этой осенью стукнуло пятьдесят пять. Пашка давно уже хотел перейти в их караул хоть простым ствольщиком, да, не мог сделать этого из-за пасеки, которую они вывозили по весне аж в предгорье.
После программы «Время» народ потянулся к бильярду, а Денис задремал не смотря на то, что в кубрике было очень шумно. Он уже крепко спал, когда Маша включила сигнал пожарной тревоги. Рывком вскочив с топчана, он мгновенно натянул на себя боёвку, надел на голову шерстяной подшлемник и первым бросился к шесту. По сигналу тревоги они вскакивали всем караулом, занимали места в машинах и только потом два хода срывались с места. Один всегда оставался на заводе, а два работали по всей северной промзоне, иногда выезжая далеко за её пределы на тушение в частный сектор и даже в другие города. Сегодня Денис в первую очередь замещал начальника караула Виктора Дедогрюка, вот же наградил Бог фамилией, и потому рванул от шеста не к машине, а к диспетчерской. Маша громко крикнула:
- Пожар на ковровой фабрике, горит новая столярка.
Денис кивнул и крикнул в ответ:
- Поеду с первым ходом! Вызови два хода из пятнадцатой части. Их новая столярка стоит рядом со складом готовой продукции, а сегодня мороз, так что обязательно ещё где-нибудь, да, полыхнёт. — После чего заорал — Первый ход, на выезд! Ковровая!
В АЦ-30 он запрыгнул уже на ходу. Боря, водитель первого хода, хотя и принял за ужином на грудь два стакана водяры, был предельно собран и гнал «Зила», как на пожар, да, ведь так оно и было. Набрав скорость, ещё за сотню метров до поворота к воротам, он включил пожарную сирену, но на воротах и без того должны были услышать трезвон в пожарной части. Как того и следовало ожидать, мало того, что ворота были открыты, так ребята из вохры уже перекрыли шоссе. Поэтому ничто не помешало пожарным домчаться до ковровой фабрики за каких-то четыре с половиной минуты, но новая столярка уже полыхала вовсю. Ещё не выходя из машины Денис громко крикнул:
- Тюльпан, с рукавом первой помощи встанешь к стене, будешь охлаждать! Главное не дать огню перекинуться на склад. Там ковров лежит на сотни тысяч рублей. Славка, ты пойдешь со мной в столярку, а ты Петрович, становись на гидрант.
Иван Петрович Богданов ухмыльнулся и сказал:
- Хорошо горит. Видать много леса натащили, идиоты.
Новая столярка, построенная всего год назад, действительно полыхала знатно и пламя быстро подступало к складу готовой продукции. Боря очень расчётливо поставил машину рядом с гидрантом, и пока Иван Петрович вытаскивал из отсека колонку гидранта, зорко наблюдал за тем, как Тюльпан бежал с рукавом первой помощи к дверям столярки, а Денис и Славка, размотав рукав литер «А», сносили ворота столярки. Что филёнчатая дверь, что большие ворота, слетели чуть ли не одновременно и две руки взлетели вверх, командуя — "Дать воду!"
Борис Тихонов газанул посильнее, включил насос и чёртом вылетел из машины, чтобы успеть встать на гидрант до того момента, когда тот не перекачает всю воду из бака первой помощи в два рукава под давлением в восемь атмосфер. Тюльпану хорошо, он работал с рукава литер «Б», а вот Денису было довольно трудно удержать рукав диаметром в восемьдесят восемь миллиметров, сделавшийся в одно мгновение, словно каменным. В столярке с оглушительным рёвом и треском горели новенькие оконные рамы, поставленные вдоль противоположной стены, но не они интересовали Дениса. Вооружившись крановым стволом, он в первую очередь принялся сбивать пламя со станков. Тюльпан в это время методично проливал водой стену, отделявшую столярку от склада готовой продукции.
Через пять минут, когда станки были отбиты у огня, Денис сменил обычный крановый прямоточный ствол на ствол-дождь и принялся заливать водой полыхающие оконные рамы совершенно не обращая внимания на жар, пышущий ему в лицо. Древесина уже разгорелась так, что погасить её было не просто. Видя это, он направил рукав вверх и снял с головы свою хромированную пожарную каску. Через пару секунд и он, и Славка стояли в намокших боёвках из толстой парусины. Теперь они чувствовали себя гораздо комфортнее и, что самое главное, огонь им уже не был страшен. Ну, а ещё через три минуты, когда они сбили пламя, через окна стали работать ещё четыре ствола и Денис крикнул:
- Выключить воду! Всё, Славка, сматываем рукава и уматываем. Да, пошевеливайся, блин, а то они замёрзнут.
Сматывая рукава, они стали выходить из изрядно пострадавшего от огня столярного цеха. Там к нему метнулись мужчина в пальто с каракулевым воротником и начкар из пятнадцатой части, приехавший с двумя ходами. Он сразу же заорал:
- Дэн, а кто проливку будет делать?
- Ты. — Коротко бросил Денис — Мы мокрые, сушиться поедем. Мороз, небось, за двадцать. На мне вся боёвка уже колом встала, а твои орлы сухие. Володенька, я простуды не боюсь, просто работать уже не смогу. — Повернувшись к директору завода, он сказал с улыбкой — Виктор Сергеевич, станки в столярке даже не успели толком обгореть, зато все рамы дотла сгорели. На склад огонь мы не пустили, так что не беспокойтесь, убыток невелик. А вот электриков вам вздрючить надо. Огонь поверху шел, значит пожар из-за проводки случился.
Директор фабрики тихо охнул и прошептал:
- Ну, сынки, спасибо, что склад спасли от огня. Там ковров лежит на восемьсот пятьдесят тысяч.
Подбежавший от склада сторож бойко доложил:
- Товарищ директор, двери, ворота и окна на складе целые. Я фонарём внутрь посветил, в нём даже дыма нет.
Передвигаясь по снегу, словно тевтонский рыцарь, Денис вместе с остальными ребятами затолкал рукава, сложенные восьмеркой, в отсеки, под шумок они спёрли один немаркированный рукав у городских, пригодится, забрались в машину и уехали. Боря был просто счастлив от того, что к нему никто не принюхивался. Он лихо проехал по закоулкам ковровой фабрики и направился к воротам. На проходной уже крутилась милиция. Они остановили пожарную машину и на всякий случай принялись её шмонать, вдруг кто ковёр упёр с пожара.
Это была обычная история. Как речь заходит о пожарных, так все они воры и вечно приезжают на пожар без воды, и ни одному идиоту не докажешь, что воды в АЦ-30 всего три куба, а производительность насоса тридцать пять литров в секунду, вот и подумал бы кто-нибудь своей бараньей башкой, за сколько она выльется в два, а то и все четыре рукава из автоцистерны. Пожарные могут приехать на пожар не в полном составе или на своей машине с рынка или от любовницы, если тот случился в воскресенье, изрядно выпивши, но только не без воды потому, что ни одна пожарная машина никогда не вернётся в пожарную часть до тех пор, пока не будет заполнена водой доверху.