Внизу, рядом с последними руинами Барахолки, суетились похожие на крохотных муравьев люди. Мастеровые волокли бухты кабеля, увешанные оружием унтеры грузили на тачки маленькие коробки с ярко-красной маркировкой. Посреди бедлама торчал хобот ветродуйной установки палача, нарастившей горло трубы до устрашающих размеров.
Шольц, одетый в практичный для возни в грязи серый походный костюм, почесал чисто выбритую щеку и повернулся к Клаккеру, добивавшему патронами очередной барабан для дробовика:
– И все равно – дурная идея, притащить сюда Веркера. Что пойдет не так, он даже удрать не сможет.
– Если пойдет не так, мы все удрать не сможем, – флегматично отозвался палач и проверил, насколько удобно можно выхватить ствол из широкой кобуры. – А без него какой-нибудь контакт не примотают – и вся работа в нужник.
– Ладно, менять что-либо уже поздно. Где твой конный гений? Пойдем, в последний раз по деталям пробежимся, а то вот-вот ветролетчики начнут.
Встав рядом с окутанной проводами повозкой, сыщик покосился на возбужденного оружейника, гордо восседавшего на приколоченном к доскам стуле, и начал перекличку:
– Итак, загонная охота. Раз мы не можем найти гадов на болотах, нужно сделать так, чтобы они сами к нам вышли. Или прибежали, если им в задницу вцепится зверье… Поэтому делаем раз: сбрасываем с двух ветролетов грузы с порошком, создав подобие закрытого мешка с горловиной здесь. Затем, ветролеты «прочертят» ловушку крест-накрест, разбрасывая твои хитрые штучки, которые должны нейтрализовать амулеты от нечисти. И три – этой странной машиной мы распыляем порошок на пустоши, продвигая ее все дальше и дальше. Бросаем телегу, возвращаемся назад, оставив за собой узкую дорогу, по которой люди смогут выйти с болот. Прямо к нам…
– И затем – четыре, – зло усмехнулся палач, вглядываясь в исчезающие вдали вытянутые сигары ветролетов. – Если желающие не найдутся, а вздумают отсидеться на сделанной для них дороге, мы подорвем заряды и раскидаем вокруг дрянь, на которую порождения Тени сбегутся быстрее визга. Как говорится, не желаете отведать подарок от господина кулинара? Ну и, по расчетам, вся эта кодла потом двинет на нас. А мы ее встретим.
– Главное, чтобы не затоптали, – поежился Шольц. Но охотник лишь оскалился:
– Пусть попробуют. Зато к вечеру придется помощников звать, считать набитое зверье. И поверь, веселья будет больше, чем когда меня по Городу гоняли. Куда как больше…
Получив неплохую прибавку к заявленной цене на полет, команды ветролетов скрупулезно стали выполнять поставленную перед ними задачу. Из раскрытых ящиков вниз размеренно начали сбрасывать мешки с «горным зельем». Падая на землю, легкие бумажные стенки лопались, затягивая серым дымом всю округу. Пока с небес бомбардировали болота, от Барахолки потянулся столь же плотный шлейф дыма, извергаемого созданной палачом машиной. Раструб трубы, направленной на пустоши, в полную силу могучего вентилятора сыпал и сыпал вонючей дрянью, разносимой ветром все дальше. Разматывая кабель, рабочие под прикрытием вооруженной охраны двигали агрегат в глубь болота. Остановка – и новая порция порошка улетала вперед, оседая тонкой пыльцой на кустах и траве. Вслед за монстром на телегах катили коробки с красными кругами на зеленых деревянных крышках. Уложив на примятой траве свой груз, унтеры бежали назад, чтобы успеть протянуть еще одну цепочку прорезиненных шлангов. Когда запасы зелья закончились, от Города на запад протянулся «язык» длиной в полкилометра и шириной метров в пятьдесят. На темно-серой дороге красными бусинами выделялись уложенные ящики, которые уже начал запорашивать порошком слабый ветер.
Выстроив на краю города цепочку телег, полицейские отослали назад рабочих, сами же приготовились встречать гостей. Тем более, что авиаторы закончили разбрасывать первую часть груза и теперь шли навстречу друг другу, изредка пятная пустынную местность под собой еле слышными разрывами самодельных бомб.
– Твои подарки полетели, – пробормотал Шольц, забравшись на деревянный настил рядом с оружейником. – Если амулеты не сдохнут, всей затее – трындец… А вместе с ней и департаменту… Столько денег угрохали – не сосчитать.
– Сработают, – огрызнулся Веркер, волновавшийся не меньше начальника. – На малышах несколько раз проверяли. И амулеты, и приворотное зелье. Главное – начало не прозевать.
– Не прозеваем, – вздохнул сыщик и поднял жестяной рупор: – Господа бандиты и проходимцы! Служба Сыска предлагает вам сдаться! Если у властей нет к вам вопросов, сможете вернуться домой без каких-либо препятствий с нашей стороны! Но в случае сопротивления властям мы будет вынуждены открыть огонь! Повторяю! Господа…
Где-то вдали началась заполошная перестрелка. Выстрелы не смолкали больше минуты. Изредка с пустошей доносился вой твари, явно попавшей под пулю. Потом наступила хрупкая тишина, которая через пять минут взорвалась грохотом взрывов и пальбой уже почти рядом с оставленной «порошковой» машиной.
– Что и требовалось доказать, – натянул на глаза «консервные банки» палач. – Зелье спугнуло нечисть с края болотины. Зверье поскакало в центр. Там мы срубили амулеты, и все демонологи оказались морда к морде с их любимцами. Осталось лишь сделать ставки – сумеют ли сектанты пробиться на дорогу жизни или так и сдохнут под кустами.
– Пробьются. – Сыщик проверил револьвер и бросил бесполезный рупор на траву. – Сам говорил – слухи по Барахолке какой день ходят: богатый дядя набирает сорвиголов, чтобы поживиться в Городе. Обещает тряхнуть всех так, что мало не покажется… Отличная идея, кстати. Конструктор спускает толпу дряни, дав возможность нечисти задавить полицию. Потом собранные за звонкие монеты головорезы потрошат банки и богатых жителей, не трогая заводы с их рабочими поселками. И затем – можно заключать договор с Солнечной Стороной. Амнистию нашему гению и право жить, не бегая от закона… Когда у тебя в руках столь увесистая дубина – армия монстров, можно из Императора выбить что угодно… Даже не надо учить зверье подчиняться, достаточно просто натравить на Город. Этого будет более чем достаточно. Потому что еще один прорыв наши власти не перенесут. Прошлый-то задавили с огромным трудом…
– А вот и клиенты, – удовлетворенно хмыкнул оружейник, наблюдавший за болотом в подзорную трубу. – Один, два… Да, двое. Вон, у тех бурых кустов, похожих на трезубец.
Пальба тем временем нарастала. Казалось, что на самой границе видимости бушует светопреставление. Там гремели разрывы бомб, рвали плоть картечные заряды, там пытались выжить люди, мечтавшие еще этим утром поставить Город на колени. Но сейчас собранная для атаки армия Теней рвала на куски своих несостоявшихся командиров. Без хитрых талисманов демонологов люди стали просто людьми. Людьми, мечтавшими об одном – дотянуться до узкой полосы из порошка, способной дать крохотный шанс на выживание. Добраться до узкой полоски, названной Шольцем «дорогой жизни». Или смерти, если не успел добежать.
– Сколько там их насчитали? Около трех сотен головорезов? Вся шваль, которую удалось собрать с округи? – переспросил сыщик, отобрав у Веркера подзорную трубу. – Наверное, треть из них дойти не смогла. По крайней мере, сколько я пытаюсь посчитать, больше двух сотен там вряд ли собралось…
Беглецы, далеко опередившие товарищей, так и не смогли добраться до полиции. В затихающей пальбе несколько раз громыхнуло, и изломанные тела неудачников повалились на траву.
– Укрыться! – заорал Шольц, подныривая под тяжелый щит, поднятый и подпертый распорками. В узкие бойницы уставились стволы ружей. Унтеры выискивали цели, храня молчание. Для прицельных выстрелов еще очень далеко, а противник не собирается атаковать. Грабители и жулики, купившиеся на посулы о богатой жизни, лихорадочно пытались перегруппироваться, отбиваясь от наиболее настырных тварей. Кому-то заматывали окровавленными тряпками раны, кого-то добивали, не имея возможность оказать другую помощь. Над болотом снова нависла хрупкая тишина.
– Вроде всех собрали, – сплюнул крохотную палочку оружейник, жевавший деревяшку все это время. – Будущие несостоявшиеся хозяева Города в одном месте, вместе с сектантами и Конструктором. А вокруг пляшут их друзья со всего болота. Пора поднимать занавес над последней сценой.
Рука дернула рубильник, и на месте ящиков с красными отметинами на крышках взбухли разрывы. Перепуганные бандиты дали залп в сторону Города, но укрытые за надежной защитой полицейские молчали. Прошла минута, пошла вторая, и со стороны пустоши на измочаленных людей покатил черный вал. В едином порыве на узкую припорошенную полосу пошла вся нечисть, которая до этого даже не помышляла об атаке. Казалось, болото исторгло из себя сам ад, заполонив кочки и лужи бесконечной вереницей черных тел.
Люди ответили разрозненными выстрелами, а потом побежали. Побежали к окраинам Барахолки, навстречу «погонникам», которых ненавидели и мечтали убить. Но которые сейчас были единственными, кто мог спасти. Потому что выстоять перед подобной атакой не смогли бы и не двести бойцов, и не две тысячи. На Город шла волна, способная снести его, будто карточный домик.
– Смотри, смотри, наша премия! – захохотал палач, возбужденно сжимая рукоять дробовика. Потом повернулся к испуганным унтерам и скомандовал: – Расчехляй!.. И без приказа – не стрелять! Держать дистанцию, парни, держать!.. Зато потом сметем сволочей одним махом!..
Брезентовые чехлы полетели на землю, обнажив оскаленные пасти пяти метателей – чудовищных порождений войны, добытых на армейских складах правдами и неправдами под личное поручительство Шольца. Загремели ленты с патронами, начали раскручиваться роторы стволов. Оборона Города готовилась достойно ответить на вызов Тьмы.
Не больше двух десятков людей с болот добежали к первым сухим проплешинам в ста метрах от выстроенных в ряд телег. Они еще неслись вперед, не разбирая дороги, они еще с ужасом слышали рев за спиной, но пока не знали, что мертвы. Что уже не важно, откуда придет смерть – спереди или сзади. Потому что были обречены. Обречены в тот самый миг, как первые монстры пошли в атаку. И отданная команда лишь поставила точку в этой агонии:
– Огонь!
Шквал свинца выбил первые ряды атакующих, не разбирая – кто попал под сокрушающий удар, зверь или человек. Перечеркнув голову колонны, стрелки метателей прошли по растянувшимся крыльям и снова свели смертоносные плети в центре. Вторя им, унтеры разряжали магазины ружей, стремясь задавить в душе нарастающий ужас перед все приближавшейся волной. Казалось, черная плоть Тьмы смеется над жалкими потугами людей, продолжая неумолимо накатывать все ближе и ближе. Уже сменили по две ленты на каждом из метателей. Уже испарилась вода из раскалившихся опреснителей, даруя роторным стволам лишний миг жизни. Уже полетели на дно телег последние ружья, даруя еще мгновение перед страшным прыжком оскалившего пасть монстра.
Но палач лишь дал отмашку Веркеру, и тот рванул еще один трос, пробуждая укрытые под днищами телег картечницы – оружие последнего шанса.
Залп миниатюрных пушек был страшен. Он вымел шрапнелью почти добежавшую нечисть, выкосив напрочь остатки монстров, стремившихся дотянуться до людской глотки. Приподнявшись над щитом, оглохший Клаккер проорал: «Добивай!» – и первым разрядил дробовик в ближайшего зверя, сумевшего каким-то чудом остаться на ногах. И перепуганные до смерти защитники Города последовали его приказу, выцеливая на заваленной телами болотине тех, кто выжил. Кто еще мог прыгнуть, дабы воплотить заветную мечту другого мира – убить человека…
* * *Шольц запретил идти на болото без подготовки. Визжащую на разные голоса груду мяса сначала забросали издали канистрами с керосином и подожгли. А когда пламя погасло, засыпали остатками порошка. И лишь убедившись, что наиболее боеспособные монстры проявили себя и получили заслуженную пулю, люди медленно пошли вперед, обогнув по широкой дуге вонявший мертвечиной вал перед телегами.
Через несколько часов палач приволок то, что осталось от Конструктора. К обглоданному огрызку добавились останки человека, в котором Веркер смог опознать одного из сектантов. Остальные фрагменты тел собрать в одно целое не удалось бы никому.
Щедро заливая пересохшее горло теплой водой, Клаккер устало сидел на пустом ящике из-под патронов и хрипло ругался:
– Ты представляешь, босс?! Мы практически решили оставшиеся проблемы Города на всю весну, лето и осень, а эти гниды из ратуши орут, что мы превысили полномочия и поставили под удар их жизни… Я так думаю, если кое-кто не заткнется, так я точно поставлю под удар… Не успею вовремя на вызов, а потом еще снаружи подожду, пока там самым умным мозги вправят…
– Заткнись, без того тошно, – вяло отозвался Шольц, разглядывая дымящие останки. – Мы действительно не знали, с какой опасной хренью играем. Еще бы чуть-чуть, и история Города закончилась.
– С чего бы? Мы выкосили всех… Ну, хорошо. Даже если бы последние сволочи нас задавили, под удар бы попала Барахолка. Рабочих с утра предупредили, они бы дали отпор. А полицейские участки, которые были готовы прикрыть центр… Тварей прорвалось бы от силы с сотню. Эта сотня для горожан сейчас – на день работы… Да и что возмущаешься, ты же сам говорил – с местным криминальным гадюшником надо что-то делать. Вот бы и зачистили…
– Дурак ты, убивец… Это – тоже люди. Нельзя их без разбору на растерзание отдавать.
– А раз нельзя, то мы и выстояли. Я так понимаю. Выдержали, не делая разницы, кто укрылся за нашей спиной… Главное, чтобы по итогам не разогнали к чертям. У меня еще и дом не выплачен.
Шольц отер грязной тряпкой лицо и ответил:
– Не разгонят, не волнуйся. Теперь наместнику есть чем у трона махать. Огромный успех и выдающаяся победа. Можно сказать, любое министерское кресло у него в кармане. Так что – будут у нас и деньги, и почет со славой на Изнанке. За Солнечную Сторону не обещаю, а здесь – будут точно.
Скрипя песком, к друзьям на коляске подъехал оружейник, изгвазданный в копоти до черного состояния. Поглаживая потрудившийся дробовик, Веркер подвел итог беседе:
– Демонологи нам такую бойню не простят. Никогда. Придется осиное гнездо найти и добить, если не хотим до конца жизни от каждой тени шарахаться.
– Добьем, – согласился палач, медленно поднимаясь на ноги. – Зачистим – и можно на покой…
Глава 11
В распахнутые окна департамента нехотя забредал ветерок, прихватив с собой с улицы дурманящие запахи цветущих деревьев. Слякотное начало весны сменилось неожиданно жаркими днями, словно потеряв вместе с уничтоженной армадой монстров заранее заготовленные неприятности. Тусклое солнышко припудрило носик и теперь с удовольствием разглядывало свежую зелень, пушистыми облаками заполонившую Город. Изредка набегающие грозы смывали заводскую копоть с кривых улиц, не давая угольной пыли запорошить молодые листья. Распустившиеся цветы, яркие платья на улицах, улыбки и смех – будто кто-то забыл закрыть ворота, и с Солнечной Стороны на Изнанку провалился изрядный кусок счастья, назло вечно мрачным церберам из Таможни. Люди радовались каждому светлому дню в ожидании привычно холодного стылого лета. Радовались, пока не вернулись затяжные дожди и серая мгла, извечная хозяйка ночных улиц.
Сидевший на подоконнике Клаккер задумчиво грыз вяленую рыбину, прихлебывая из чайника перелитое туда пиво. Охотник успел к наступающим сумеркам пробежаться по городу, проверил все опасные углы и прибил в одном из подвалов нерасторопного «гостя». Последние две недели Тьма почти не появлялась в Городе, растеряв все свои силы в бойне на пустошах. Но, несмотря на тишину, бритый налысо мужчина не улыбался, а лишь все больше хмурился.
Сыщик, только что вернувшийся из поездки к очень большому начальству, бросил в угол кабинета фанерный чемодан, взгромоздил следом саквояж и устало рухнул на любимое кресло:
– Все, отбился… Не поверишь, даже без взысканий обошлось. Чуть пожурили за излишне дерзкую операцию, потом пять раз перепроверили цифры добытых трофеев и скопом подмахнули бумаги на затраты до осени. Месяц-другой можно бить баклуши, потом придется придумывать что-то не менее выдающееся.
– Это хорошо… К концу лета как раз обещали тебя на повышение взять. Поедешь на ту сторону, я на пенсию пойду. Гжелика мужа себе найдет, механик с пацаном мастерскую откроют… Тихие радости и ни одной дряни на улицах. Лепота…
Шольц добыл из тумбочки стакан, придирчиво рассмотрел его на свет и поставил на фарфоровую подставочку. Потом с подозрением втянул носом воздух и возмутился:
– Эй, убивец, ты что творишь?! Ты думаешь, что я теперь смогу чай из пивной посуды пить?
– Заварки все равно нет, – равнодушно хмыкнул Клаккер, вытрясая последние капли в распахнутый рот. Потом спихнул пахнущий дрожжами чайник на ближайший стул и спросил, думая о чем-то своем: – Тебе не кажется, что все неправильно?
– То есть если начальство на пару дней уехало по делам, вы даже неспособны заварки купить? Разгильдяи! – Сыщик демонстративно сунул нос в пустой стакан, потом до него дошел смысл сказанного, и начальник департамента насторожился: – Ты о чем?
– Я про Город… Посмотри, прошло чуть меньше года, а на улицах перестали убивать ночами. Люди уже забывают, каково это – каждый миг оглядываться за спину и шарахаться от любого темного угла… Еще чуть-чуть солнечных дней, и можно сказать, что Изнанка изменилась. Раз и навсегда.