– Да в ней, в родимой… Сидел я в Диптауне, в одном кабаке. Подошёл. Выложил всё как на духу. Оказалось, он дайвер…
У меня заколотилось сердце.
– А, так это и есть заказчик? – стоя у гудящей микроволновки, сказал Чингиз. – Я не соотнёс обе истории… Давай, продолжай.
– Сашка, переодень майку, ты весь мокрый, – посоветовал Падла мальчишке. Вскрыл очередное пиво. Вздохнул: – Да там поначалу… яйца выеденного дело не стоило. Взлом, копирование, уход… чистый уход, даже без закладки скриптов на будущее. Процент с вырученных денег, ну и полштуки зелёных в любом случае.
– Ты уверен, что этот человек – дайвер? – спросил я.
– Да, вполне. Он мне продемонстрировал все их штучки… вход-выход по команде, нечувствительность к боли, ещё кое-что…
– Падла, ты понимаешь, он ведь мог просто сидеть у компьютера, не запуская дип-программу…
– Не мог. Что я, дайверов не видел? Или тех, кто пытался по глубине без дипа ходить? Дайвер это был. Ему надо было взломать «New boundaries», а там работа для хакера, не для дайвера.
– Для дайверов больше нет никакой работы, – сказал я. – Они никому не нужны.
– Этот как-то приспособился. – Падла пожал плечами. – Он не на исповеди был, так что деталей не расскажу… Вот… поговорили мы. Сошлись на цене, на условиях. Я провёл разведку – защита была стандартная, ничего особенного. Их и грабить-то никто смысла не видел. Только этот, дайвер малахольный… позарез ему был нужен проект «Sweet immersing». Он состоял из двух разделов: «Deep box» и «Artificial nature». Лучше было добыть оба, но в крайнем случае заказчик согласен был и на «Artificial nature». Особо подчеркнул, что эта часть сведений – важнее. Ну я и пошёл. Взял с собой паренька одного и пошёл.
– Что за паренёк? – заинтересовался Чингиз. Микроволновка наконец прекратила гудеть.
– Ты его не знаешь. Наивный, неумелый, но упорный. Всё просил в ученики взять. Думал, я учеников чему-то хорошему учу…
Пат захихикал. Но Падла глянул на него так, что мальчишка мгновенно замолчал.
– Мёртв он уже, – резко сказал хакер. – Достал меня своим упрямством… я и решил взять парня на взлом. Опасностей не предвиделось, а я хоть увидел бы его в деле.
– И что стряслось? – Чингиз покусывал губы. – Падла, не тяни ты, ради Бога!
– Бога не рожу, а тянуть не стану, – мимолётное богохульство Падла сопроводил вскрытием очередной бутылки. – Общую защиту компании мы прошли чисто. Кое-что паренёк сам вскрыл. Кое-где я помог… задатки у него были, хоть и невысокие. У нас были заготовлены тела сотрудников фирмы, все их пароли, в общем… нормально. Без проблем дошли до кабинета «Sweet immersing», и право на доступ у нас было. Никаких, блин, проблем не предвиделось! Я потому и остался в коридоре, он вошёл – ему три минуты требовалось на извлечение файлов. Он их достал и уже почти получил оперативный доступ, когда сработал ещё какой-то скрипт.
– Как это выглядело? – спросил я.
– Стальная дверь, опустившаяся из потолка. Окна, видимо, так же перекрыло. Визг сирен, охрана… всё как положено. Защита двойная была, и от хакеров, и от дайверов. Дайвер бы сдох.
– Хакер тоже погиб, – напомнил я.
– Не сразу, Леонид. Я его вытащил.
– Как?
– Дверь взломал. – Падла ухмыльнулся. – Пацан хоть запаниковал, но трансфер файлов до конца довёл. Вот только у меня времени не было забирать данные. Я пробил выход прямо на улицу и стал напарника прикрывать, чтобы уйти успел. Он сразу и рванул… глаза вытаращил и ходу… испугался, наверное.
– Откуда ты работал? – полюбопытствовал Пат.
– Из дип-кафешки одной. – Падла глянул на мальчишку. – Сбегай, курево притащи…
– Ты пока не рассказывай только!
Едва Пат скрылся на лестнице, как хакер быстро сказал:
– Дурака я свалял. Увлёкся. Первая волна охраны была от самой фирмы. Салаги. Три живых человека, и два десятка программ. Я увлёкся. Надо было уходить вслед за пацаном, забрать данные да и разбежаться, а мне пострелять захотелось. Как в тире, смех один…
Вернулся Пат. Падла забрал у него пачку «Беломорканала», извлёк папиросу и тем же тоном продолжил:
– Никакого выхода не было, кроме как стоять до последнего. Первую волну я отбил. Человек тридцать положил… Чего уставился, Пат?
Мальчишка, горящими глазами взирающий на него, отчаянно замотал головой.
– А вот дальше всё стало плохо, – вздохнул Падла. – Откуда-то появилось охраны в два раза больше. Часть кольцом вокруг здания встала, часть на меня… Пат, а спички?
– Тут ведь есть зажигалка! – пискнул мальчишка.
– Я от газа не прикуриваю! Это опошление святой идеи Вечного Огня! Прикуривать надо от спичек, блин!
Пат снова пулей метнулся вверх по лестнице. И Падла, понизив голос, уточнил:
– Семь человек их было. Все живые, а не боты. Мои программы их не брали.
– Совсем? – удивился Чингиз.
– Просто абсолютно. Даже не оглушали. Не знаю, откуда такая защита, но я словно голый перед танками оказался.
Вернулся Пат, на ходу открывая коробок, чиркнул спичкой, поднёс Падле. Хакер прикурил, снисходительно кивнул. Допил очередную бутылку и сказал:
– Поиграл я и с этими ламерами, что уж тут… Ну и ушёл, тихо и мирно…
Пат счастливо засмеялся. Он сидел от Падлы сбоку и не заметил той гримасы, что скорчил хакер.
– А паренька догнали. Через пять с половиной минут. На площади Билла Гейтса. И расстреляли. Народ поглазел и разошёлся, тело уволокли в экспертизу.
Кулак Падлы вдруг хлопнул по столу.
– Ну откуда ж мне было знать, хрен моржовый! Откуда мне было знать, что третье поколение оружия уже существует!
Чингиз поставил опрокинувшуюся кружку. Вот как полезно вовремя допить пиво. Спросил:
– Ты уверен, что он погиб и в реальном мире?
– Да… знал я его. Встречался пару раз. Совсем ведь пацан ещё, семнадцать лет было! Я едва ушёл, сразу стал ему звонить – занято. Он по телефонной линии сидел, представляешь? В наше время – по телефону в глубину входил!
– Ты уверен? – Голос Чингиза вдруг стал опасно громким.
– Да! Я сразу к нему поехал, роутеры – роутерами, но вдруг отследили парня? А раз оказалась такая охрана – то всего можно ожидать… и визита ментовского тоже…
– Какого дьявола ты втянул в этот хак ребёнка? – Чингиз закурил, и я тоже взял сигарету. – Зная, что это ребёнок?
– У него опыт взломов был! – огрызнулся Падла. – Ну что, рассказывать дальше или уже всё понятно?
– Рассказывай, – сказал я. – Давай.
…Падла приехал к напарнику через десять минут. Тот жил недалеко от дип-кафе, из которого орудовал хакер. Родители паренька его знали и впустили, хотя знакомый сына и не вызывал у них особого восторга.
Парнишка сидел у своего компа. В шлеме и комбинезоне. С руками, мёртво вцепившимися в клавиатуру…
– Отследить его не отследили. – Падла мрачно комкал в руке незажжённую папиросу. – Уже шли, но не успели. Я включил горячий выход из глубины… только некому было на огонёчки смотреть. Вызвали скорую, но поздно было.
– Как он умер? – спросил я. Было горько. Я представил этого незнакомого юнца слишком реально. Наверное, он так же восторженно смотрел на Падлу, как смотрит Пат… Впрочем, Пат сейчас смотрел себе под ноги. Ковырял ногой пол, то ли пытаясь керамические плитки продырявить, то ли дырку в носке расширить до размеров большого пальца.
– Паскудно он умер, – мрачно отозвался Падла. – Тетанический спазм.
– Титанический спазм? – удивился Пат. – Это как?
– Тетанический. Это когда все мускулы сжимаются судорогой. Похоже, он задохнулся, просто-напросто задохнулся.
– Может быть, мальчик болел чем-то? – спросил Чингиз. – Эпилепсия, например? А тут волнение, азарт, погоня, перестрелка… Он и не выдержал. Простое совпадение.
– Родители говорили, что здоров был абсолютно. Они мало что говорили… но эти слова мать всё повторяла и повторяла.
– Что у него было в логах? – Чингиз явно был не расположен к лирике.
– Не было у меня времени логи смотреть, Чинга. Не до логов тут. Я глянул, что добычи на машине нет, значит, не успел файл перекачать. Нашёл у него программку, старую, но верную, «Pure conscience». Запустил и ушёл. Родителям сказал, что мы просто общались в глубине, когда парень замолчал и перестал двигаться.
– Всё равно, Падла. Вовсе не обязательно, что мальчика убили из глубины. Сколько уже было случаев – инфаркты, инсульты…
– Убили его. Я чую. – Падла взял новую бутылку. – Новая эпоха наступает, Чинга. Фиговая эпоха. Теперь в глубине начнут убивать по-настоящему.
– Слышал, Пат? – Чингиз посмотрел на мальчишку. – Твои прогулки в Диптауне кончаются.
– Нет!
– Да. – В голосе Чингиза опять возникла ледяная жёсткость. – И не спорь. Завтра у нас снимут оптоволокно. Просто физически обрежут и унесут. И модемы с компьютеров я сниму. Во избежание недоразумений.
– Я же не хакаю!
– Но мечтаешь этим заняться. И уже пробовал. За мелкие игры с фальшивыми кредитками тебя не убьют, конечно. Но рано или поздно захочется тебе настоящих подвигов… и получишь пулю из глубины.
– Ты же за меня отомстишь… – буркнул Пат.
– Я бы предпочёл не мстить, – с неожиданной нежностью сказал Чингиз. – Я не люблю ездить на кладбище и класть цветы на могилки.
Он глянул на Падлу:
– А тебе, старый козёл, это ещё предстоит! Грехи замаливать долго будешь! Ты втянул подростка во взлом! Причём не оценив должным образом возможных трудностей! Решил, что в мелкой фирме не будет серьёзной защиты!
– Да! – рявкнул Падла. – Виноват! Но разве всегда и всё можно учесть? Да и мальчишка в глубине не первый день! Он два года назад хакал Аль-Кабар!
…Тетанический спазм – это, наверное, так?
Когда начинают мелко дрожать руки, ноги костенеют в коленях, челюсти сводит судорогой, и нельзя произнести ни слова?
– Обычный мальчишеский гон, – поморщился Чингиз. – Ты ни разу не слышал, что Пат дружкам втирает?
…Нет, это не так. Я ведь могу дышать, лёгкие исправно сосут наполненный дымом воздух. Могу смотреть, как плещется пиво в кружке, едва не вылетающей из моей руки. И сердце стучит по-прежнему, пусть заходясь в истерике, но колотится, гоняет кровь, ему наплевать, что оно болит, у него всё равно есть своя работа…
– Как его звали? – спросил я. Мне казалось – совершенно нормальным голосом. Но почему-то вся троица вздрогнула.
– Я имён не называю… – начал Падла.
– Ему – скажи! – вдруг резко сказал Чингиз.
– Ромка его звали.
– Он ломал Аль-Кабар, – сказал я. – Два года назад. Ему пятнадцать было, только я об этом не знал.
– Ты кто такой, Леонид? – Падла выпучил глаза.
– Д-дайвер. – Я вдруг стал заикаться. – И Ромка дайвером был. Потом мы стали никем. Я смирился. А он, значит, хакером стать решил…
– Блин, живой дайвер! – выпалил Падла. – В реале! Настоящий! Живой!
Как смешно. Его больше удивляет моё ушедшее прошлое, чем не случившееся будущее Ромки!
Кружкой, ещё почти полной пива, перегнувшись через стол и сметая бутылки, я заехал Падле по морде.
И почувствовал, что взлетаю в воздух.
Сила действия равна силе противодействия – этот закон верен лишь для физических объектов. С биологическими сложнее.
Особенно если кулак, приложившийся к моей голове, почти равен ей по размерам.
– Да не сюда, дурак! Это же биде!
Это Чингиз…
– И что с того? Оно же для умывания очень удобно!
Это Падла…
– А если дать уксуса понюхать?
Это Пат…
Ледяная вода. Бутылки «Жигулёвского» на дне джакузи.
Вот так кончают слишком наглые дайверы. Их топят в ванне с пивом. Дышать совсем нечем…
Собрав последние силы, я попытался дёрнуться. И был вынут из воды.
– Живой? – с тревогой спросил Чингиз. – В глазах не двоится?
В джакузи меня засовывал он.
Падла стоял в сторонке. Потирал щёку, на которой я с удовольствием увидел кровоподтёк. Одно стёклышко в очках треснуло. И взгляд у него был смущённый.
– Говорить можешь? – с ещё большей тревогой спросил Чингиз.
– Д-да… – выдавил я. Челюсть болела, из носа стекала струйка крови. Вода в ванне тоже приобрела нежно-розовый оттенок.
Но говорить я мог.
– Он сам виноват! – с интонациями школьника перед завучем воскликнул Падла. – У меня же рефлексы, блин! Получил – верни!
– Ты убил Ромку… – сказал я. – Ты… хакер хренов…
– Я его не убивал!
– Ты живой. Ромка мёр…
Чингиз впихнул меня головой в джакузи так ловко, что я захлебнулся остатком фразы. И тут же вынул.
– Эй, Лёня. Не надо так. Если Падла не рвёт на себе волос – это не значит, что он рад смерти пацана. Он слишком много смертей видел, понимаешь? А Ромка твой для него был одним из сотен мелких хакеров. Остынь!
– Мне правда очень жаль, – сказал Падла. Снял очки. Взгляд у него стал близоруким и беззащитным. – Дайвер… ты мне влепи сейчас, если хочешь. Я смирю естество!
– Он же сразу к пареньку рванулся, – мягко сказал Чингиз. – И между прочим, позвонил мне по дороге. Сказал, что может потребоваться спрятать одного чайника от розыска. Деньги там, фальшивые документы…
– Не знал я, что эта хрень уже существует. – Падла по-прежнему стоял, ожидая удара. – Оружие третьего поколения… Ты ударь, ударь. Легче станет. Я же знаю.
– Он правда умер? – спросил я. Мне хотелось плакать. Но очень трудно плакать с мокрым лицом.
– Правда.
– Быстро?
– Не думаю, – поколебавшись, ответил Падла. – Фиговая была у него смерть, дайвер. Ты прости… но это правда.
Вырвавшись из рук Чингиза, я шагнул к хакеру.
Падла по-детски прикрыл глаза.
Сев на корточки возле роскошного биде, я всё-таки заплакал.
Плохо. Правда, плохо. Совсем.
Я слышал, как они выходили из ванной. И долго ещё сидел так, всхлипывая, то вытирая слёзы, то ощупывая гудящую челюсть, прежде чем моего плеча коснулась рука, и я понял, что всё-таки не совсем один.
– Он был твой лучший друг?
– Нет… не знаю… – прошептал я. – Нет, наверное.
Пат присел рядом:
– Ты не плачь, – серьёзно сказал он. – Ромка ведь в бою погиб. В глубине. Как настоящий хакер. Значит, он всё-таки стал хакером. Хотел им стать и стал.
– Мальчик, погибнуть – не доблесть…
– Знаю. Падла тоже так говорит. И Чинга. Только Ромка ведь знал, что это опасно будет?
– Знал… наверняка… Он совсем не хакер был. Не тот склад ума.
– Но он пошёл. Для него это был подвиг. Значит, он рискнул. И победил.
– Проиграл он, малыш. Проиграл.
– Точно?
Я посмотрел на Пата, даже не стесняясь слёз. Он слишком долго стоял рядом, слушая, как я реву. Слишком долго, чтобы можно было чего-то стесняться.
– Ты о чём?
– Никто ведь не знал, что это уже есть. Оружие такое. Теперь мы все знаем. Ромка нас как бы предупредил.
Самый обычный пацан на вид. Не заподозришь ни способности сопереживать незнакомым людям, ни умения убеждать.
– Ты в кого такой умный, парень?
– Не знаю, – пожал плечами Пат. – Папа слесарь. Мама штукатур. Дед был учитель, разве только в него.
– Пойдём, – сказал я. Встал, плеснул пару раз в лицо водой из джакузи. Взял несколько бутылок, и мы с Патом пошли на кухню.
Оказывается, не все бутылки с «Жигулёвским» я разбил. Часть осталась. Но я всё-таки поставил перед Падлой принесённые. Разогретые, но уже остывшие сосиски были сейчас аккуратно разложены по тарелкам – большая часть перед хакером, остальные мне и Чингизу.
– Спасибо, братка. – Падла до сих пор держал очки в руках. Теперь – водрузил на переносицу. Словно в знак того, что не ожидает больше удара. – Не держи зла. Не хотел я беды твоему другу.
– Я и сам виноват не меньше, – сказал я, садясь на прежнее место. Поглядел за окно. Уже темнело. – Чингиз…
– Никаких проблем, – тот развёл руками. – Оставайся. Я бы тоже не рискнул появиться дома в таком виде.
– Ну рефлексы… – сдирая крышку с бутылки, вымолвил Падла. – Я уже и к психотерапевту ходил… отучи, говорю, бить в морду не думая…
– Не смог? – спросил я, массируя челюсть.
– Сказал, что это невозможно… я и не сдержался, – буркнул Падла.
– Ты-то в чём виноват?
– Я Ромку знал только виртуально, – сказал я. Словно прыгая в холодную воду. – Когда дайверство исчезло как профессия… все мы растерялись. Ему было очень трудно, пожалуй. Он, пацан, уже привык содержать семью, понимаете? Ну и сам, конечно… водить девочек в бары, хорошо одеваться, оплачивать дорогой лицей… в обычной школе ему делать было нечего.
– Он просил тебя помочь? – Падла нахмурился.
– Да. Не деньгами, конечно. Он просто искал, чем заняться в глубине, не мог уже без неё жить. Способностей к математике у него не было. Дайвер – отличный, от Бога. Хакер… хакер фиговый. Хотел заняться дизайном, и тут я мог бы ему помочь.
– И что? – спросил Чингиз.
– Я на тормозах всё спустил. Некогда мне было ему помогать. Решил, что вполне проживёт пацан без виртуальности, ещё здоровее будет. А он уже не мог прожить, значит. Хоть и дайвер.
– Никто из нас не может… – Чингиз поднялся, отошёл, открыл холодильник под стойкой бара. Вернулся с бутылкой водки. Пат, не ожидая просьбы, притащил два пакета с соком.
– Правильно, – сказал Падла. Отставил пиво.
Я помолчал, глядя, как Чингиз разливает по крупным, граммов на сто рюмкам, дорогую датскую водку. Пат молча налил всем сока.
– Тебе плеснуть? – спросил мальчишку Чингиз.
– Да. Так ведь положено?
Нормального тинэйджерского энтузиазма от легальной выпивки Пат не проявлял. Или очень хорошо сделал вид, что это ему не нужно.
Мы подняли рюмки, Пат, присевший у стола на корточках, потянулся было чокнуться, с явным проблеском энтузиазма, но вовремя спохватился и, ойкнув, убрал руку.